Неудобный отец

Почему писатель Константин Симонов "стеснялся" своего отца - героя Первой мировой войны:  

Константин Михайлович Симонов мало что знал о родном отце, генерал-майоре русской армии Михаиле Агафангеловиче. Долгое время принято было считать вслед за автобиографией писателя, что его отец "пропал без вести" в 1916 г. во время Первой мировой или Гражданской войн. Родной отец не был упомянут ни разу ни в его стихах, ни даже в написанной "в стол" и увидевшей свет лишь в годы перестройки после смерти автора книге "Глазами человека моего поколения". Для классика советской литературы "неправильное" происхождение было потенциально опасным, исключавшим отсылки к отцовской биографии.

<<< Военный корреспондент газеты "Красная звезда" Константин Симонов. 

А между тем биография Михаила Симонова, унесенного из семьи вихрем Великой войны, весьма занимательна. На основе архивных источников нам удалось выявить некоторые важные обстоятельства его судьбы.

Предвоенная свадьба полковника

Михаил Агафангелович родился 29 марта 1871 г. в обедневшей после крестьянской реформы семье дворян Калужской губернии. Военная карьера в таких условиях казалась выходом из жизненных невзгод, и в 1889-м 18-летний Симонов выпускается "юнкером рядового звания" из Орловского Бахтина кадетского корпуса. Далее последовала учеба в 3-м военном Александровском училище и курс "в общем и геодезическом отделениях Николаевской академии Генерального штаба", оконченный в 1897 г. по 1-му разряду.

Из послужного списка Симонова мы узнаем, что трудолюбивый и исполнительный офицер до начала Первой мировой уверенно прошел все непростые этапы успешной военной карьеры: от командира роты лейб-гвардии Резервного пехотного полка (с декабря 1899 по декабрь 1900 г.) до начальника штаба 1-го округа Отдельного корпуса пограничной стражи. В этой должности Михаил Агафангелович прослужил почти 6 лет - до августа 1913 г., а через два месяца после назначения, в декабре 1907-го, за отличие в службе был произведен в полковники.

Боевой знак 12-го Великолуцкого полка   >>>>>>

Предвоенный 1913-й для 42-летнего офицера стал самым счастливым: он был назначен командиром 12-го пехотного Великолуцкого полка (14 августа) и женился "первым законным браком" на выпускнице Смольного института княжне Александре Леонидовне Оболенской. Невеста была на 19 лет моложе жениха: она родилась 29 апреля 1890 г. Тесть, князь Леонид Николаевич, действительный статский советник, был директором Юго-Восточной железной дороги. Шурин Николай с 1915 г. последовательно занимал должности губернатора Курской, Харьковской и Ярославской губерний; он был арестован в феврале 1917 г., но освобожден; а от советской власти эмигрировал во Францию.

Был ли полковник Симонов для княжны выгодной партией? Скорее, нет: ни его родители, ни княжна недвижимого имущества, "родового или благоприобретенного", не имели. Содержание полковника составляло: жалованья - 1200 руб., квартирных - 1190 руб., столовых - 1560 руб. Итого - 3950 руб. Кроме этого высшему офицеру полагались фуражные деньги на 1 лошадь по местным справочным ценам. Остается предполагать, что брак был заключен по любви...

Живые и мертвые

Дыхание Первой мировой Симонов ощутил уже в первые ее дни: 31 июля 1914 г. полковник прибыл в Ковель, "на театр военных действий"; 12 августа его полк "перешел границу Австро-Венгрии". С 16 июля корпус был введен в состав 5-й армии Юго-Западного фронта под командованием генерала от кавалерии П.А. Плеве.

<<<Послужной список полковника Симонова.

18 августа 1914 г. началось Галицийское сражение. На фронте протяженностью около 400 км в боях с обеих сторон участвовали около 2 млн человек. 5-я армия Плеве рассматривалась как ударная в направлении на Львов. В период Люблин-Холмской операции в жестоких боях у Красника и Томашова ее части вынуждены были отступить. В журнале боевых действий 12-го полка описаны бешеные атаки австрийцев, их шквальный огонь, пробитое пулей георгиевское полотнище. За период арьергардных боев Великолуцкий полк прошел 42 версты с потерями (4 офицера и 460 нижних чинов), но в австрийский плен не попал никто. Дальше дело пошло удачнее: в ходе Галич-Львовской операции полк Михаила Симонова держал оборону у Городка, затем после перегруппировки войск в первых рядах преследовал противника в наступлении на Раву-Русскую и реку Сан. Битва завершилась 21 сентября, в ее итоге Австро-Венгрия потеряла 400 тысяч человек, русские части взяли Львов.

Но уже в том же сентябре 12-му полку пришлось столкнуться с немцами и принять участие в Варшавско-Ивангородской операции. 5-ю армию перебросили в район средней Вислы; марш проходил в непролазной грязи дождливого сентября.

Бои с германцами на Козеницком плацдарме, в которых полегли многие пехотинцы Великолуцкого полка, вошли в историю Первой мировой как одни из наиболее ожесточенных. 29 сентября полковник Симонов скупо записал в полевом журнале: "Начинается сильный артогонь, необходимо занять Вульку-Торжиски и окопаться". Уже к концу сентября из 16 рот в его полку осталось 8; только 2 октября от внезапного огня вражеской артиллерии из наступавшего личного состава полка была выбита половина (1500 человек).

4 октября из штаба 5-й армии генералу Плеве сообщали: "В 12-м полку убыли почти все офицеры, в ротах осталось не более 100 человек нижних чинов", "удержание корпуса на левом берегу является насущным вопросом для всех наших армий". 6 октября Плеве получил сообщение, что "к 2 часам дня Моршанский и Великолуцкий полки подошли на 300, 400 шагов" к противнику; "наступлению Великолуцкого полка сильно вредил фланговый артиллерийский огонь со стороны Псары", в Великолуцком полку "выбыли из строя почти все офицеры".

Но местечко Вульки-Торжиски было взято, и 10 октября началось наступление на Августово; 12-й полк был переформирован в 5-ротный, но продолжал наступать. За героические бои 2-7 октября к знакам Св. Георгия в полку было представлено 166 человек (в том числе - посмертно).

Первая мировая война. Русские солдаты в окопах.

"Выдающийся боевой командир"

Потери русской армии были огромны, но именно они не позволили германскому командованию занять Варшаву.

24 ноября Симонов "за отличие в делах против неприятеля" был награжден Георгиевским оружием. Генерал от инфантерии В.В. Ползиков, непосредственный начальник полковника, так аттестовал его: "Участвовал с полком в нескольких боях и оказался на высоте всех самых строгих требований, которые могут быть предъявлены к командиру полка - офицеру Генерального штаба. Ему пришлось бывать с полком в очень тяжелых положениях, как, например: в бою под д. Наброжь, когда полк оборонялся против противника, во много раз превосходящего полк своею численностью, и в продолжение трех дней все атаки были отбиты и полк отступил в полном порядке лишь по приказанию свыше. То же самое пришлось испытать полку и у пос. Козинцы, где полк, находясь под перекрестным ураганным огнем неприятеля и, понеся громадные потери, все время держался, не отступая ни на шаг, в продолжение нескольких дней.

Этими славными делами полк обязан знаниям, находчивости, безусловной храбрости, умению ориентироваться в обстановке, распорядительности, несмотря на нервность полковника Симонова, спокойному и выдержанному руководству своего командира. Получив боевую задачу, полковник Симонов не нуждался в дальнейших указаниях, он вполне самостоятельно и целесообразно руководил ее разрешением. Вообще этот штаб-офицер - выдающийся боевой командир полка".

В послужном списке от 1915 г. отмечено, что в боях против Австро-Венгрии и Германии "от 31 июля 1914 г. по февраль 1915 г." Симонов "ранен и контужен не был". Однако в 1917 г. командир 43го армейского корпуса генерал-лейтенант А.В. Новиков отметил, что его начальник штаба был контужен, потому "несколько нервен".

Двадцать дней без войны

Из учетной карточки полковника известно, что в феврале-марте 1915 г. с диагнозом "неврастения" он находился в лазарете; что из "местного лазарета при лейб-гвардии Конном полку" в Петрограде (Благовещенская, 10) его переместили в лазарет Волжско-Камского Коммерческого банка (Инженерный сквер, Садовая, 4). Через установленное природой время, 28 ноября 1915 г., супруга полковника Александра Леонидовна родила сына Кирилла, будущего Константина Симонова.

<<< Александра Леонидовна с сыном Кириллом (позже Константином).

18 апреля 1915 г. полковник сдал командование 12-м полком. В конце июня 1915 г. в Эстляндии началось формирование 43-го армейского корпуса (АК) в составе 6-й армии Северного фронта, задействованного на охране побережья. Начальником штаба корпуса с 8 июля 1915 г. был назначен полковник Симонов. В ноябре 43-го АК был переведен в 12-ю армию генерала Р.Д. Радко-Дмитриева; 6 декабря "за отличие по службе" Михаил Агафангелович получил чин генерал-майора.

Командир корпуса Новиков так аттестовал своего начштаба: "Нравственности отличной, отличный семьянин. Характера твердого и настойчивого... К службе относится с полным рвением и усердием. Никаких спиртных напитков не употребляет. С подчиненными требователен, тактичен в обращении. Знает французский язык. Издал в 1915 г. сочинение "Оборона морской границы и десантные операции".

1917-й: до и после сдачи Риги

О свержении Николая II в 12-й армии узнали из газет. Стратегическая важность Рижского плацдарма была огромна: он прикрывал пути к Петрограду. 43-й корпус располагался на наиболее угрожаемом участке в 32 км по обеим сторонам Западной Двины. Удержать Ригу в условиях развала армии было невозможно, и город был сдан в начале сентября 1917 г.

И в такое время командиры пытались сдерживать анархию и разгул. 9 сентября Симонов издал приказ, направленный на стабилизацию ситуации: "Потеря Риги и тяжелый отход от Двины должны научить каждого, чего мы можем ждать от нашего врага. Пора понять, что враг наш ценит и уважает только одно - силу. Наш долг показать ему, что еще жива Свободная Россия и по-прежнему сильна наша армия... Наш долг - прекратить общими силами наглость врага, а для этого надо быть сильным, надо уметь бить врага...".

26 сентября генерал-майор отправил секретную телеграмму генерал-квартирмейстеру 12-й армии с предложениями "для поднятия боеспособности армии". В поисках гармоничного "сочетания свободы и боевой жизни" Симонов не отрицал необходимости выборных комитетов и института правительственных комиссаров при частях, но рекомендовал "точно разграничить, какие права и обязанности несут комитеты и какими правами пользуется командный состав". Генерал предложил "безотлагательно изъять из армии все преступные элементы", закрыть издания, "направленные против продолжения войны" и немедленно "приступить к реорганизации армии, уменьшив число ее боевых единиц, снабдив оставшиеся всем необходимым"; для рядового состава "ввести самые интенсивные занятия.., дабы пополнения поступали вполне обученными".

Смутное время

Подробности биографии генерала Симонова с приходом к власти большевиков пока выявлены не полностью. С 19 октября 1917 г. он числился начальником этапно-хозяйственного отдела штаба 5-й армии Северного фронта вплоть до ее расформирования в феврале 1918 г.

26 октября, когда на фронте узнали о советской власти, в частях началось мародерство, в 43-м корпусе солдаты стали "самовольно срывать пломбы" и вскрывать "имеющиеся на станции груженые вагоны", а на замечания командующего корпусом стали "угрожать расстрелом".

Что произошло с Симоновым в дни Брестского мира, точно неизвестно. В архиве РОВС имеется его анкета 1924-1925 гг., в которой написано, что в феврале 1918 г. генерал "был взят германцами в плен". Через год, 22 февраля 1919 г., в числе первых членов его приняли в состав недавно созданного Русского комитета в Варшаве (РК), где он стал председателем ревизионной комиссии.

РК в 1919 г. принимал активное участие в мобилизации русских военных эмигрантов и отправке их на юг к белым. Осенью генерал-майор Симонов переехал "на службу в Брест", где находился сборный пункт добровольцев. В 1920-м стремительное июльское наступление большевиков заставило его эвакуироваться в лагерь Вадовице.

С Врангелем до конца

Отец советского классика был последовательным сторонником Врангеля. В период кратковременного сотрудничества барона с поляками во время продвижения Красной армии к Варшаве Симонов с августа 1920 г. был прикомандирован к Российскому эвакуационному комитету Б. Савинкова на должность начальника мобилизационного отдела. Однако 10 августа генерал неожиданно узнал о своем отстранении. Военный союз Врангеля и Пилсудского не сложился, генерал Симонов остался верен Врангелю. Внезапная отставка оставила его без жалованья и пайка; в рапорте начальнику РЭК он высказал надежду, что "застеночные приемы" его увольнения "не найдут сочувствия среди лиц, стремящихся к созданию Свободной России".

Михаил Агафангелович остался в Варшаве, преподавал там математику и физику в русской гимназии при РК. Когда в 1922 г. процесс репатриации стал интенсивным, Симонов в письме жене пригласил ее и сына, как членов семьи, переехать в Польшу. Но супруга осталась в Рязани, а сын Кирилл в том году пошел в первый класс советской школы. В СССР Александра Леонидовна вышла замуж за подполковника царской армии, участника Первой мировой Александра Григорьевича Иванишева, преподавателя тактики в военных училищах РККА в Рязани и Саратове, ставшего писателю отчимом.

Подполковник царской армии Александр Григорьевич Иванишев - отчим Константина Симонова.                                       >>>>>

Сам генерал-майор о советском гражданстве не помышлял; ему оставался один путь - дальнейшая эмиграция на Запад. После 1925 г. его фамилии в документах РК нет, а последнее пока что упоминание Симонова в архивных документах содержится в обращении в Лигу Наций от 9 сентября 1931 г. о положении казачества в СССР от имени Объединенного совета Дона, Кубани и Терека.

Архивные поиски продолжаются...

P.S.:

Внук Михаила Симонова писатель Алексей Кириллович Симонов в свое время пытался найти следы деда "через друзей в польском посольстве, через посла, через журналистов в Польше и через друзей-историков", но нашел немногое и в конце концов был вынужден признать: "фамилия Симонов была для отца связана со множеством неотвеченных вопросов и так до конца и неразрешенных проблем".

Татьяна Симонова

Источник