«Фукусима-1» опровергла миф о безъядерном статусе Японии

Несмотря на запреты, Страна восходящего солнца занималась (а может, и продолжает заниматься) наработкой оружейного урана-233. России вполне уместно поставить этот вопрос перед МАГАТЭ. Ведь это касается нашей безопасности.  

Авария на «Фукусиме-1».

Премьер-министр Японии Синдзо Абэ заявил о необходимости провести референдум о внесении поправок в Конституцию страны. Пересмотру хотят подвергнуть знаковую девятую статью, согласно которой Япония не может владеть собственными армией и флотом. То есть речь идёт о неприкрытой попытке милитаризации. Или же это желание просто легализовать масштаб ведущихся военных приготовлений.

Немного ранее США призвали эту страну заняться разработкой гиперзвукового оружия. Страна восходящего солнца также разрабатывает свой истребитель пятого поколения, разрабатывает танк четвёртого поколения и ведёт инновационные разработки по многим другим видам оружия. Есть достоверные факты того, что японцы уже давно ведут работы и над ядерным оружием. Однако стоит напомнить, что Япония подписала Договор о нераспространении ядерного оружия, а сама она имеет безъядерный статус, который заложен не в её Конституции, как многие полагают, а в законе об атомной энергии от 1956 года. Данный акт устанавливает три не ядерных принципа национальной политики: отсутствие владения, отсутствие производства и отсутствие ядерного оружия на территории страны. О том, что нарушается второй принцип - производство - мы здесь и поговорим.

Немного истории

Япония стала работать над своей урановой бомбой в 1942 году, причём два таких проекта одновременно велись армией и военно-морским флотом. К концу войны их объединили. Насколько эти усилия были близки к успеху - теперь вопрос без ответа, так как американские бомбардировщики B-29 в ночь с 9 на 10 апреля 1945 года разбомбили всю инфраструктуру по обогащению урана. Другой его источник - немецкая подводная лодка, перевозившая в Японию 560 кг оксида урана, сдалась американским ВМС вскоре после капитуляции Германии.

Американские бомбардировщики B-29 в ночь с 9 на 10 апреля 1945 года разбомбили в Японии всю инфраструктуру по обогащению урана.

Как заявил в своих воспоминаниях один японский учёный-ядерщик: «Если бы мы построили бомбу, конечно, мы бы её использовали». Это точно не вызывает сомнений, так как вопросом морали, например, в применении биологического оружия против СССР и Китая японские вояки как-то не заморачивались. Кстати, расползшийся с Дальнего Востока по России и другим странам иксодовый клещ, переносящий энцефалит, как раз и является одним из подобных японских «применений».

Уроки японского и харакири для «Фукусима-1»

В истории атомной энергетики есть всего два случая аварии 7-го максимального уровня Международной шкалы ядерных событий (INES). Это Чернобыль и «Фукусима-1». Если в случае со взрывом реактора на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС его причина заключалась в самоубийственной беспечности и даже глупости при отключении всех систем защиты во время эксперимента, имитирующего аварию, то поочерёдный взрыв четырёх энергоблоков «Фукусима-1» стал самым дорогим в истории примером, извините за термин, «идиотского» соблюдения субординации. Ликвидация последствий аварии, по подсчётам Минэкономики Японии, обойдётся в 21,5 трлн иен ($189,5 млрд по текущему курсу). Самое печальное, что японскую станцию погубили не землетрясение и последовавшее за ним цунами, а попытка сделать всё по инструкции и по иерархической подчинённости. По факту - один из элементов национальной гордости.

Карта территории, пострадавшей от аварии на АЭС «Фукусима-1».

Вот как развивалась хронология событий:

11 марта 2011 года в результате удара цунами на «Фукусима-1» оказались затопленными некоторые помещения и оборудование, включая резервные генераторы. На станции штатно отработала защита и заглушила реакторы. Такая остановка энергоблока на АЭС не относится к значимым происшествиям и никаких катастрофических последствий на этом этапе не просматривалось. В данной ситуации необходимо было сделать всего одну очевидную вещь - как можно быстрее приступить к расхолаживанию реактора, так как даже при остановке он выделяет большое количество тепла. То есть требовалось запустить обесточенные питательные и циркуляционные насосы, которые подводят воду в активную зону реактора. Кроме того, необходимо охлаждать и хранилище отработанного ядерного топлива.

По стандартам МАГАТЭ, после аварийной остановки реактора с нарушением системы циркуляции теплоносителя у персонала любого энергоблока есть примерно от 2 до 8 часов на восстановление этой самой циркуляции. Если это время пропущено, то начинается перегрев активной зоны, приводящий к самому страшному сну атомщика - пароциркониевой реакции.

При этом вскипевшая вода превращается в перегретый выше 800 градусов по Цельсию водяной пар, который начинает окислять циркониевую оболочку тепловыделяющих элементов с одновременным их разрушением и выделением огромного количества взрывоопасного водорода. Далее следует расплавление активной зоны с ещё большим выделением тепла и последующий взрыв или в самом реакторе, или в защитной оболочке, или в производственном корпусе реакторного отделения.

Вид на «Фукусима-1» во время аварии со спутника.

В Токио тем временем была паника - постоянная истерика в теленовостях, на улицах и в домах все жители поголовно надели марлевые повязки, а в аптеках скупили весь йод. А для спасения станции всего-навсего надо было лишь подвезти дизель-генераторы и запитать от них насосы. Но тут оказалось, что в случае чрезвычайного происшествия на АЭС бюрократическая машина при принятии решений насчитывает аж 25 ступенек иерархии и субординации и при этом нет никакой обратной связи! Отдал информацию о генераторах наверх, далее сиди и жди. Информация об обесточивании станции поступила на нижнюю 25 ступень, однако при этом все последующие ступени не понимали нужную скорость прохождения документов, а также собственную квалификацию в этом вопросе. Завершающей, первой ступенью, был сам премьер-министр Японии, который чисто бюрократически оказался и самым главным «специалистом» по ликвидации тяжёлых аварий.

В части корпоративного руководства аварией тоже оказался откровенный бардак. Вначале ликвидацией последствий цунами руководила ТЭПКО (компания-владелец Фукусимы), но так как она пыталась скрыть всю информацию, управление аварией передали… в министерство экономики и торговли. Где специалистов-атомщиков не могло быть в принципе. Поэтому дизель-генераторы прибыли с катастрофическим опозданием, когда уже началась пароциркониевая реакция. Но даже на той стадии масштаб аварии можно было существенно ограничить.

Вот как прокомментировал сложившуюся в тот момент ситуацию в интервью «Российской газете» один из ведущих российских атомщиков Владимир Асмолов, который во время ликвидации аварии в Чернобыле осуществлял научное руководство и который сразу после аварии на Фукусиме был срочно откомандирован как представитель «Росэнергоатома» для помощи японским коллегам: «Выброса топлива нету! Доз нету! Ингаляции нету! Пищевых цепочек нету! Ничего нету! Да, есть выброс газов! Но, если бы сотрудники АЭС были готовы, если бы нормально работали три первых дня, ни взрывов, ни плавления - ничего не было бы!»

Один из ведущих российских атомщиков Владимир Асмолов был откомандирован как представитель «Росэнергоатома» для помощи японским коллегам.

На реакторах BWR (Boiling Water Reactor - кипящий водо-водяной), которые были на «Фукусима-1», предусмотрено несколько физических барьеров защиты. Во-первых, это сам корпус реактора, во-вторых, контайнмент (защитный колпак над корпусом реактора) и, наконец, конфайнмент (ещё одна защитная оболочка над реакторным отделением). Корпус и контайнмент имеют усиленную герметичную конструкцию, а конфайнмент - сооружение не очень прочное. У корпуса предел прочности 100 атмосфер, у контайнмента - 8 атмосфер, а у конфайнмента - 1,5 атмосферы.

По словам Асмолова, ещё в Москве наши специалисты очень чётко посчитали, что когда начнётся рост давления в корпусах реакторов, японцам придётся сбросить давление сначала в контайнмент, а потом и в конфайнмент.

Так и произошло. После повышения давления в корпусе реактора выделившийся водород стали сбрасывать сразу в защитную оболочку. Поднялось давление в контайнменте примерно до 8 атмосфер. На 1-м и 3-м блоках сотрудники АЭС смогли сбросить давление и оставили контайнмент целым. Но водород попал и в конфайнмент, где, смешавшись с кислородом воздуха, взорвался.

«На 2-м блоке они не смогли сбросить давление из контайнмента, он не выдержал и разрушился. А дальше сценарий тот же. Мы привезли с собой наши рекомендации - что и как надо делать! Мы всё прикинули и одновременно пытались хоть кому-то передать наши предложения. А они были самые простые. Любым способом вскрыть раздвижные шиберы над бассейнами выдержки на крыше, чтобы избежать водородного взрыва конфайнмента.

На этих BWRах над бассейном выдержки крыша просто раздвигается. И на 5-м и 6-м блоках они их таки раздвинули. Взрыва не было. Первые же 4 энергоблока последовательно добрались до взрывов», - отметил Владимир Асмолов.

Энергоблоки «Фукусимы-1» после взрыва.

При чём тут бомба

Соблюдение Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний основано на Международной системе мониторинга (МСМ) с использованием четырёх методов контроля: сейсмологического, радионуклидного, гидроакустического и инфразвукового. Российский сегмент МСМ представлен станциями наблюдения, функционирующими под эгидой Службы специального контроля Минобороны России. В Договоре поименованы радионуклидные станции в Кирове, Норильске, Пеледуе, Билибино, Уссурийске, Залесово, Петропавловске-Камчатском и Дубне.

Спустя шесть дней после аварии на «Фукусима-1» радиоактивное облако достигло Петропавловска-Камчатского, и группой российских учёных из Минобороны были исследованы пробы аэрозолей. Впервые для анализа использован метод масс-спектрометрии вторичных ионов (ВИМС), который позволил не только оценить состояние активной зоны, масштаб выброса радионуклидов в атмосферу и каналы утечки, но и сделать вывод о незаявленной ядерной деятельности, имевшей место до аварии.

Наши приборы показали подозрительную аномалию радионуклидного состава. Измеренные в пробах значения концентрации тория свидетельствовали о намерении получать уран-233 в чистом виде в количествах, которые превышают концентрации, следующие из Договора о нераспространении ядерного оружия в уран-ториевом цикле, который Япония подписала.

Строение оружейного урана-233.

Здесь стоит пояснить, что в атомной бомбе возможны три начинки делящегося вещества: урановая (уран-235), плутониевая (плутоний-239) и ториевая (уран-233). Уран-233 получают путём облучения нейтронами тория-232. Следы именно этого и были найдены на взорвавшейся японской станции. Что касается боевого применения, то начинка из урана-233 была, в частности, использована во время операции Teapot (Teapot - «чайник») - одиннадцатой серии ядерных испытаний, состоящей из 14 испытательных ядерных взрывов, осуществлённых США в феврале-мае 1955 года на ядерном полигоне в Неваде. Ториевая бомба в силу более жёсткого излучения и другого режима стабильности по сравнению с урановой и плутониевой получается несколько более «корявой», ну да на безрыбье и рак рыба, раз уж технологии центрифужного обогащения Японии пока недоступны в силу режима МАГАТЭ.

По факту, несмотря на свой безъядерный статус, Страна восходящего солнца занималась наработкой оружейного урана-233.

Почему на эту шокирующую информацию международное сообщество не обратило в тот раз почти никакого внимания, объяснить не трудно. Японцы затыкали дыры на своей станции, льющей в океан сотни и тысячи тонн воды с радионуклидами, и России, вероятно, задать этот вопрос показалось неэтичным. Американцы и их западные союзники наверняка это знали и закрывали глаза, так как понимали, что возможная агрессия Японии ограничится Китаем, Россией и Северной Кореей.

Карта распространения воды с радионуклидами в океане.

Однако сейчас, на фоне откровенных японо-антироссийских поползновений, России вполне уместно обнародовать эту тему перед МАГАТЭ. Ведь это вопрос нашей безопасности, а не просто соблюдения дипломатических форм.

Для инспекции вполне подойдёт станция с реакторами такого же типа «Фукусима-2», которая не взорвалась, так как её директор взял на себя риск проигнорировать указанные выше 25 ступеней и просто подключил дизель-генераторы. Неизвестно, был ли он за это наказан.

Кстати, раз уж есть серьёзные подозрения в незаконном производстве оружейного урана, то ещё один источник для создания японской атомной бомбы - это извлечение оружейного плутония из отработанных топливных стержней реакторов атомных электростанций. Там его содержится около 1%, и при наличии определённых технологий извлечение не вызывает проблем. Один легководный ядерный реактор мощностью около 1 Гигаватт за год нарабатывает примерно на одну плутониевую бомбу. Именно этим объясняется желание некоторых стран, исповедующих радикальные идеологии, примкнуть к ядерному клубу и «развивать у себя атомную энергетику».

Александр Садовников

Источник