По одной из версий, прототипом главного героя романа «По ком звонит колокол» Роберта Джордана стал воевавший в Испании секретный уполномоченный Разведупра Красной Армии.
Памятник Хаджи-Умару Мамсурову в Испании.
Откуда у хлопца испанская грусть...
«Над всей Испанией безоблачное небо!» - эта на вид абсолютно невинная фраза, прозвучавшая 17 июля 1936 года в радиоэфире, стала сигналом к путчу правых сил на Пиренейском полуострове. Восемьдесят пять лет назад началась первая война с фашизмом, в которой на стороне республиканцев сражались добровольцы из СССР, в их числе «полковник Ксанти» - Хаджи-Умар Мамсуров.
Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров - легенда военной разведки. По нынешним меркам судьбу этого человека можно считать фантастической. После Испании, в советско-финскую войну, командовал особой лыжной бригадой, сформированной из ленинградских спортсменов. В начале Великой Отечественной создавал диверсионные партизанские подразделения, потом руководил 2-й кавалерийской дивизией. Стал Героем Советского Союза, генерал-майором. 24 июня 1945 года во главе батальона сводного полка 1-го Украинского фронта чеканил шаг на Параде Победы. После войны командовал корпусом, армией, потом был назначен заместителем начальника Главного разведывательного управления Генштаба, участвовал в создании современных подразделений специального назначения.
Но испанский период - это особая страница в военной биографии Мамсурова. Именно на Пиренейском полуострове он познакомился и подружился с известным журналистом Михаилом Кольцовым и кинооператором Романом Карменом и, как утверждают, стал прообразом главного героя романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». О храбрости Мамсурова действительно ходили легенды.
<<< Полковник Хаджи-Умар Мамсуров.
…Хаджи Мамсуров прибыл в Испанию в октябре 1936 года. К тому времени он был достаточно опытным командиром. В 1918 году пятнадцатилетним юношей вступил в отряд красногвардейцев Владикавказского Совдепа, в составе красной горской сотни сражался с генералом Шкуро, бил белогвардейцев в рядах ингушских партизан, в 1920 году стал бойцом кавалерийского эскадрона 10-й армии и вновь воевал в Кавказских горах. Потом была учёба в коммунистическом университете трудящихся Востока. Но доучиться не дали: направили в распоряжение РВС Северо-Кавказского военного округа. Мамсуров обучал красных командиров в Краснодарской кавалерийской школе, служил военным комиссаром отдельного дагестанского кавдивизиона, кавполка им. Серго Орджоникидзе, а в 1934 году получил под свою команду отдельный разведывательный дивизион 1-й стрелковой дивизии.
Через полгода Мамсурова направят в Москву на курсы при Разведуправлении Красной Армии, и в родную дивизию он уже не вернётся. Хаджи получит новую должность - секретный уполномоченный Разведупра РККА и новое звание - майор. Позже в автобиографии Мамсуров кратко напишет: «С октября 1936 г. по сентябрь 1937 г. находился в особой командировке. Был контужен и ранен в руку. Награждён орденом Ленина и орденом Красного Знамени».
Обратите внимание: два высших ордена за одиннадцать месяцев войны! Стало быть крепко воевал майор Ксанти в Испании.
Военный советник
В Испании должность секретного уполномоченного Хаджи-Умара Мамсурова официально называлась «военный советник». Стало быть, советуй, как воевать... Однако своенравный кавказец совсем иначе представлял свою роль. В тылу не отсиживался: организовывал партизанское движение, формировал диверсионные отряды, планировал боевые операции и сам же принимал в них участие.
Республиканские солдаты на передовой.
«Он славился той отчаянной кавказской храбростью, - вспоминал переводчик и журналист Овидий Савич, - которой восторгались Пушкин, Лермонтов и Лев Толстой. Однако в его храбрости не было ничего показного. Она была воздухом, которым он дышал. Ксанти умел воевать, он был одним из самых одарённых советников на войне. В том, что штабу мадридской обороны удалось отстоять столицу, была и его, и притом немалая заслуга».
Фашисты предпринимали отчаянные попытки захватить столицу Испании. Город штурмовали самые отборные войска франкистов - бойцы Иностранного легиона и марокканские наёмники. Для республиканцев сражение за Мадрид тоже имело огромное значение. В сущности, это было сражение за сохранение республики.
…Три разведывательно-диверсионные группы, которые готовил Хаджи-Умар, вернулись с пустыми руками. Они были заброшены в тыл франкистов с единственной задачей - захватить языка, желательно штабного писаря, а лучше всего офицера. По оперативным данным фашисты готовились к большому наступлению на Мадрид, и надо было узнать, когда начнётся штурм. Четвёртой разведгруппе удалось захватить офицера. Но при захвате его ранили, и в дороге пленный умер. Однако в нагрудном кармане офицера был найден приказ самого Франко, который гласил: наступление начать 25 ноября.
Значит, упреждающий, диверсионный удар следовало нанести днём раньше - 24 ноября. И это было сделано: диверсанты взорвали железную и шоссейную дороги, напали на аэродром и подорвали несколько самолётов. Республиканцы добились своего - спутали карты противника, и Франко отсрочил наступление на Мадрид.
Диверсионную вылазку на аэродром возглавлял майор Ксанти. При отходе он был контужен и потерял сознание. В горячке боя никто не заметил, что его рядом нет. Никто, кроме переводчицы Мамсурова - Лины. «Курчавая, блестящая грива, большие губы на креольском лице», - так писал о ней Михаил Кольцов. Эта аргентинка, Паулина, или как её звали партизаны-интернационалисты Лина, приехала на машине и разыскала лежавшего без сознания Мамсурова. Причём только со второго раза.
<<< Паулина Мамсурова.
Так она спасла ему жизнь в первый раз. «Назавтра, - вспоминал Мамсуров, - когда стал чувствовать себя несколько лучше, я вышел из дома и не заметил, как фашистские самолёты зашли на бомбёжку. Лина втолкнула меня в дверь дома, а самолёты буквально изрешетили то место, где я только что стоял. Лина спасла мне жизнь ещё раз».
Так началась их дружба - аргентинки Паулины и осетина Хаджи. Уезжая из Испании, майор Ксанти увёз с собой в Москву свою переводчицу. Они поженились.
Зафронтовая работа
Мамсуров был военным до мозга костей. Неспроста Савич сказал о Ксанти, что тот «был одним из самых одарённых советников на войне». Хотя рядом с ним в советниках ходили будущие маршалы Мерецков, Кулик и генерал армии Павлов, Савич отметил именно Мамсурова. Справедливости ради надо сказать, не только он.
«Осетин могучего телосложения, с тёплым взглядом чёрных глаз, он был нелюдим, неразговорчив, - так писал известный кинооператор Роман Кармен, участник войны в Испании. - О хладнокровном мужестве Хаджи-Умара передавали шёпотом удивительные истории. Не зная испанского языка, он ходил по фашистским тылам с небольшой группой отобранных им отчаянных храбрецов - испанцев. Его возвращение в Мадрид после очередного рейда опережалось известиями о сумасшедших по дерзости и отваге делах: летели на воздух артиллерийские склады, рвались на фашистских аэродромах начинённые бомбами немецкие бомбардировщики, взрывались стратегические мосты и эшелоны с оружием Гитлера и Муссолини. Он никогда ничего не рассказывал. А на вопрос только качал чёрной, как смоль, шевелюрой и улыбался застенчивой улыбкой, сверкнув из-под резко очерченных губ белоснежными зубами».
Мамсуров отлично разбирался в военном деле и многое знал. Он был прекрасным кавалеристом. Переводчица Анна Старинова рассказывала, что в особом восторге от Мамсурова был маленький Антонио Доминго (сын командира батальона «Эспесиаль»), который был очарован тем, как умело Ксанти вскакивал на коня и как тот его слушался - то вихрем неся всадника, то мерно гарцуя.
Франкистские бомбардировщики в небе Испании.
Хаджи-Умар хорошо владел наукой диверсионной борьбы. Именно поэтому он возглавил партизанское движение в Испании. Мамсуров был отличным пулемётчиком. И это не раз помогало ему в бою. Именно мастерство пулемётчика, да поразительная смелость и выдержка, помогали Хаджи выходить победителем из разных ситуаций. Но рассказывать о таких случаях он не любил. И всё-таки однажды разоткровенничался:
«Как-то с одним батальоном я участвовал в бою. Сражались мы двое суток. Бойцы устали. Наши части ушли вперёд, и батальон оказался в крайне сложном положении. И вот вдали показались шеренги марокканцев, опытных, сильных бойцов, на которых делал основную ставку Франко. Они были одеты в белые плащи. Мерным, уверенным шагом накатывали на нас. Психическая атака. Нечасто такое увидишь. Да лучше и не видеть... Марокканцы находились метров восемьсот от нас. Интербригадовцы открыли огонь. Некоторые «белые плащи» падали, но остальные, не меняя темпа, продолжали идти и идти. И вот они уже в 300 метрах от нас. Мы ведём огонь, а шеренги движутся вперёд. Некоторые наши бойцы перестали стрелять. Я бросился к пулемёту и нажимал на спусковой крючок так, что потом у меня долго болел палец. Почувствовал: ещё мгновение, и наши бойцы дрогнут, побегут. Напряжение было дикое. Не отрываясь от пулемёта, я крикнул растерявшимся бойцам: «Гранатами! Огонь!» И метнул подряд три гранаты, когда марокканцы были уже в 50 шагах. Однако не выдержали они. С протяжным криком: «А-лл-а…» белые шеренги повернули, показали нам спины и побежали. Какое же было счастье видеть их спины».
Эрнест Хемингуэй с Ильёй Эренбургом и Густавом Реглером. Испания, 1937 год.
В романе «По ком звонит колокол», который принёс Эрнесту Хемингуэю мировую славу, он напишет: «Пусть не говорят о революции те, кто пишет это слово, но сам никогда не стрелял и не был под пулями...».
Не знаю, рассказывал ли Хаджи писателю о том бое с марокканцами, но что-то подсказывает мне, что рассказывал... Много лет спустя журналист Егор Яковлев встретится с заместителем начальника Главного разведывательного управления генерал-полковником Хаджи-Умаром Мамсуровым. Они будут говорить об испанских событиях, о романе Хемингуэя «По ком звонит колокол». И тогда генерал произнесёт, казалось бы, совсем не примечательную фразу: «Прежде всего меня поразило, насколько профессионально описана в романе работа подрывников».
Мамсуров был высококлассным подрывником и первым понял, как нужны для проведения диверсий магнитные мины. Вместе с Гаем Туманяном Мамсуров приехал в город Хаэн, где они встретились с советником Рудольфо. Под этим псевдонимом в Испании работал Илья Старинов - легендарный специалист минного дела, который со своими помощниками занимался изготовлением различных взрывных устройств.
- Илья, нам нужна мина, которую можно быстро установить на самолёт, паровоз, цистерну. Она должна надёжно крепиться, прилипать к предмету, - сказал Ксанти.
Старинов ответил, что таких мин у него нет.
- Они очень нужны, - поддержал Мамсурова Туманян. - Постарайтесь сделать.
«Были люди, способные проникать на железнодорожные станции и даже на аэродромы врага, - напишет в своих воспоминаниях Анна Старинова, - но у них не было нужных средств, дававших возможность, не будучи обнаруженными, не оставляя никаких следов, выводить из строя самолёты, паровозы и цистерны. Требовались мины, прилипавшие к объекту, которые быстро бы устанавливались, не падали бы с него во время движения.
Много экспериментировали, изготовляли всякие прилипающие смеси, испытывали их и разочаровывались, составляли новые. Не помню уже, кто первым предложил использовать магниты. Их удалось достать в школах. Помню радость работников мастерской, увидевших, как маленькие магниты удерживают нужный диверсантам заряд».
Так идея Хаджи Мамсурова была претворена в жизнь.
Разрушения после налёта.
Герой другого романа?..
Русские славились в Испании смелостью и умением воевать. А о храбром Ксанти ходили легенды, и Эрнест Хемингуэй, разумеется, не мог пройти мимо, не познакомившись с «русским диверсантом». В 1966 году в журнале «Иностранная литература» были опубликованы воспоминания Мирко Марковича, командира батальона одной из интербригад в Испании:
«Это случилось весной 1937 года. Хемингуэй находился в Испании в качестве корреспондента каких-то американских газет. Весенний день близился к концу, когда мне принесли записку командира бригады Владимира Чопича о том, что в батальон приедет Эрнест Хемингуэй… Он появился возле нашей землянки прежде, чем я рассчитывал. После того, как мы обменялись рукопожатиями, последовал его лаконичный вопрос:
- Русский?
И мой очень лаконичный ответ:
- Черногорец!
На лице Хемингуэя появилась тень разочарования, которую он даже не пытался скрыть.
- А я, черт возьми, слышал в Мадриде, будто нашими ребятами командует какой-то русский».
Писатель очень хотел найти «этого русского» и потому буквально «не слезал» со своего коллеги и товарища из России Михаила Кольцова, уговаривая познакомить с Мамсуровым. Но вот Хаджи, откровенно говоря, этого очень не хотелось. Он руководил диверсионными группами, поэтому соблюдал строжайшую конспирацию. Но Кольцов уговаривал, пока Хаджи, хоть и с трудом, но согласился.
Эрнест Хемингуэй (слева) в Испании.
Их первая встреча произошла в 1937 году, после диверсии интербригадовцев на аэродроме под Талаверой, когда прошёл слух, будто в ходе этого налёта убит подполковник республиканской армии Ксанти. Но Мамсуров, к счастью, был только ранен.
Мамсурову Хемингуэй не понравился. Воспитанный в строгих горских традициях Хаджи не пил и не любил пьющих. Хемингуэй же частенько был нетрезв, более того, в разговоре всё время потягивал вино. После этой встречи Хаджи-Умар сказал Кольцову: «Хемингуэй - человек несерьёзный. Много пьёт и болтает».
И всё-таки писателю удалось разговорить Ксанти. Они встречались три дня подряд. Беседовать начинали часов в пять-шесть вечера и заканчивали далеко за полночь. О боевых операциях и людях из его диверсионных групп Мамсуров рассказывал, не называя имён, а порой, и мест, где происходили события.
Годы спустя Илья Эренбург напишет так: «В Гейлорде Хемингуэй встречался с нашими военными. Ему нравился Хаджи, человек отчаянной смелости, который ходил во вражеский тыл (он был родом с Кавказа и мог легко сойти за испанца). Многое из того, что Хемингуэй рассказывал в романе «По ком звонит колокол» - о действиях партизан, он взял со слов Хаджи». Не сомневался в том, что Эрнест Хемингуэй сделал смелого Хаджи-Умара Мамсурова главным героем романа «По ком звонит колокол», и Роман Кармен. Тогда как Егор Яковлев, наоборот, был убеждён, «что коммунист Хаджи не мог быть героем Хемингуэя. Человек ясных целей, бесконечно преданный победе нового строя, он герой иного романа».
Кстати, Яковлев при встрече с генералом Мамсуровым не упустил возможность и прямо спросил:
- Скажите, товарищ Хаджи, а себя вы узнали в романе?
- И да, и нет, - ответил генерал.
Так Мамсуров подвёл черту в споре о с кого Хемингуэй списал портрет Роберта Джордана.
…Осенью 1937 года Хаджи-Умар Мамсуров вернулся в Москву, где «за Испанию» его ждали два ордена - Ленина и Красного Знамени. Год спустя он получил звание полковника и был назначен начальником отделения «А» Разведуправления Красной Армии. А впереди была ещё одна война. Самая тяжёлая.
Оценили 7 человек
15 кармы