Калининград (1947)

 Журнал «Вокруг света» / Октябрь 1947.  
(Фотографии НЕ из оригинальной статьи, а взяты с просторов Интернета - на мой взгляд, в какой-то мере они дают возможность почувствовать дух той эпохи - прим. Nikkuro) 

********* 

Сорок часов — все на запад и на запад — идет скорый поезд от Москвы до Калининграда. В ранний час, когда первые утренние лучи не рассеяли еще пелену влажного весеннего тумана, пассажиры выходят на перрон городского вокзала. Собственно, вокзала, в обычном понятии, нет. Несколько деревянных построек временного типа, остановка автобусов, а рядом — развалины зданий, фермы взорванного моста — обычные следы военных лет. Только когда окончательно рассветает, замечаешь, что на развалинах кирпич собран и аккуратно уложен, что разбитый мост разделен на секции и, видимо, отстраивается, а подъездные пути уже расчищены…

Калининград. Вид на Замок с Кнайпхофа

Но прежде всего внимание привлекает другое. Выходишь на перрон и только и слышишь:

— Товарищ, вы не на вагоностроительный?

— Кто прибыл в порт?

— Кто командирован в Рыбтрест?..

В Калининград едет много-много людей. С каждым днем город оживает все больше.

От станции до центра города — несколько километров, пятнадцать-двадцать минут езды на автобусе. Но если приезжему нужно попасть сначала в аванпорт Калининграда—город Балтийск, ему придется пересечь весь Земландский полуостров. Правда, это всего пятьдесят километров пути, но местный поезд ползет себе спокойненько, не торопясь, целых три часа.

Балтийск — крайняя западная точка советской Балтики. Отсюда уже недалеко и до нашей границы с Польшей.

Раньше город назывался Пиллау. Он был не только «морскими воротами» Кенигсберга, но и важной военной базой немцев, одним из опорных пунктов, откуда началось их разбойничье нападение на нашу страну.

Внешне Пиллау был похож на десятки и сотни других небольших немецких городков, особенно прибрежных: однообразные, двухэтажные серые дома с высокими черепичными крышами, шоссе, которое одновременно служит и главной улицей, старинная крепость, каналы и маяк, далеко вынесенный в море.

Немцы отчаянно обороняли город. Они минировали подходы к нему, улицы и дома, парки и прибрежные дюны. Загнанные и, в буквальном смысле этого слова, опрокинутые в море солдатами генерала Галицкого и балтийскими моряками, они оставили после себя разрушенный город, взорванный мол, разбитые здания.

Много труда приложили советские люди, чтобы все заново построить.

С одним из молодых строителей Балтийска мы встретились на местком судоремонтном заводе. Сереже Агееву на вид лет семнадцать. Он небольшого роста, с круглым, еще розовым, как у мальчика, лицом. Ходит Сережа в промасленной черной спецовке, из кармана которой торчит кронциркуль — знак принадлежности юноши к семье металлистов.

Года полтора назад отправилась в Балтийск большая группа молодежи, окончившей одно из московских ремесленных училищ. В их рядах был и Сережа Агеев.

Вначале многое здесь разочаровало подростков. Вместо стройных заводских корпусов, к каким они привыкли в Москве, в Пиллау стояли здания без крыш и окон.

— Эти завод?.. — опросил Агеев с обидой в голосе. — Вот здесь ремонтируют корабли?..

— Да, — сказали ремесленникам, — здесь ремонтируют корабли.

В 2015 году в бывшем Тильзите (ныне Советск) под Калининградом открыли памятник первым переселенцам. С поезда будто только что сошли с чемоданом старший лейтенант, его супруга и маленький мальчик в папиной фуражке...

Раньше на этом месте находилась небольшая верфь, предназначенная для ремонта землечерпалок. В мае 1945 года сюда приехала первая группа рабочих. Все здесь, на заводской территории, было разрушено, покорежено. Люди не знали, за что и приняться. На небольшом клочке земли они насчитали свыше двадцати воронок от бомб и пятнадцать попаданий снарядов.

— Здесь будет механический цех, — говорил инженер, показывая на обвалившиеся стены, — здесь — столярный...

Рабочие принялись за дело. Одни расчищали цехи, другие собирали станки, третьи строили бараки для жилья. Вскоре к стенке пришвартовались для ремонта первые корабли.

Так начала жить единственная в то время судоремонтная база, обслуживавшая несколько портов.

Агеев и его товарищи слились с заводским коллективом, помогали пускать в ход моторный цех, строить лесопилку, ремонтировать краны, а в свободные часы, как и все, работали по восстановлению городского кинотеатра.

Меняется лицо завода — крупнейшего предприятия Балтийска. Выросли постройки; неумолчным гулом станков встречают они теперь посетителей цеха. А сколько кораблей прошло уже через руки его рабочих! Завод восстанавливался сам и восстанавливал корабли.

Конечно, еще немало в городе разбитых домов, еще лежат пустырями целые кварталы, но рядом уже сверкают оконные стекла новых зданий, расчищены улицы и площади, да и весь город как-то подтянулся, помолодел.

Балтийск восстанавливается. За один только 1946 год здесь было расчищено несколько километров причальных линий и фарватеров, отремонтированы и построены десятки жилых домов, сооружены три школы, больница, баня, стадион, клубы.

Это только первые шаги.

Через Балтийск лежит путь всех кораблей, посещающих Калининградский порт. Оба города неразрывно связаны в единое хозяйственное целое. И труд восстановителей Балтийска идет творческим потоком навстречу усилиям тех, кто возрождает Кенигсберг, ставший Калининградом — центром молодой советской области.

Большой радостью для жителей обоих городов было восстановление железнодорожного движения Калининград—Балтийск.

Мы совершили этот переход на небольшом товарно-пассажирском пароходе «Волга». На капитанском мостике, облокотившись на лееры, стоял однорукий человек. На нем ладно сидел синий китель. У него были седые волосы и смуглое, мужественное лицо с глубокими шрамами на подбородке и щеке.

Однорукий человек оказался капитаном парохода.

— Давно вы работаете здесь?

— Здесь недавно, а вообще на море — тридцать седьмой год.

37 лет!.. Видно, в детстве еще очаровало море этого человека, привязало его к себе.

Капитан задумчиво рассказывал:

— Вот без руки остался. Потерял во время войны, в бою, здесь же, в этих водах. Я был тогда боцманом на «морском охотнике»... Теперь на берегу хорошую службу предлагают, покойную, но я отказался от берега и снова в море ушел. Не по мне берег... Как поднялся на мостик — снова почувствовал себя моряком. Это ничего, что у «Волги» скорость маловата, все же это судно — мой корабль. И я снова на своем месте...

В самоотверженном труде таких людей, как этот капитан, в их патриотизме—ключ всех чудесных перемен, которые мы видели на новой советской земле.

Кенигсберг долгое время был центром немецкой идеалистической философии и прусского разбойничьего империализма.

Когда-то здесь короновались прусские короли, когда-то здесь жил прославленный в Германии философ—Эммануил Кант. Рассказывают, что жители Кенигсберга проверяли часы в тот момент, когда Кант в неизменном сером сюртуке с тросточкой в руках выходил из дома на прогулку: это происходило ежедневно ровно в половине четвертого. В регулярности, с какою философ прогуливался, сказывалась знаменитая прусская педантичность.

До конца прошлого века на Улице принцессы стоял крошечный, чопорный и скучный домик Канта. Может быть, он и был душой Кенигсберга?

Нет. Туманную философию дополняла весьма жестокая действительность. Город еще в древности был крепостью немецкого ордена, стоявшего против балтийских славянских племен, населявших эти земли. Против них строил он свои крепости и копал рвы. Мечом было уничтожено славянство в Пруссии.

Калининград. 1 мая 1947 года, парад.

Только в Семилетнюю войну вновь громко и победно зазвучала славянская речь в стенах города, когда русские войска фельдмаршалов Салтыкова и Румянцева в 1758 году заняли Кенигсберг, но не надолго. На русский престол вступил Петр III, поклонник прусского короля Фридриха II, и русские войска были отозваны из Пруссии. С годами Кенигсберг рос. Его порт приобрел большое торговое значение. В 90-х годах прошлого столетия Кенигсберг насчитывал 161 тысячу жителей, а по переписи 1939 года — уже 372 тысячи. Еще в конце XIX века в городе начали строить военные заводы и биржу. Жестокая военная империалистическая проза стала подлинной душой этого приморского города.

В Кенигсберге трудились на пользу фашизма фирмы: «Остверке» — артиллерия, «Демлер и Бенц» — моторы, «Попарт» — паровозы...

Линия Дайма — грандиозные укрепления, железная дверь в Кенигсберг — строилась сорок лет! Войска маршала Василевского уничтожили эти укрепления. 10 апреля 1945 года был завершен штурм Кенигсберга, нa местах некогда уничтоженных славянских поселений немцы оставили 42 тысячи убитых. Наши войска взяли 92 тысячи пленных.

Кенигсбергу суждено было подняться из пепла и стать советским Калининградом. На восстановление города приехали люди из разных уголков Советской страны.

Слово «восстановлено» прочно вошло в наш обиход после войны. Беседуя с калининградцами, обязательно услышишь его много и много раз, потому что восстановление составляет основное содержание их сегодняшней жизни.

Интересы восстановителей, их внимание постоянно обращаются к морскому порту, который здесь часто называют «сердцем города». Это естественно: Калининградский порт выгодно расположен вблизи главных торговых путей Балтики. Он не прекращает свою работу круглый год. Обычно в заливе и на канале зимой образуется только тонкий покров льда, но портовые ледоколы легко ломают его и выводят суда к Балтийску — до открытого моря, до чистой воды. Мы попали в порт в плохое время.

Ветер шумел над городом—резкий, холодный, колючий. Он вихрил пыль у причалов, гнал воду из канала, сердито бил в лицо. Громче обычного поскрипывали снасти судов, глухо стучала вода о стенки.

Зима этого года была суровой. Январские морозы покрыли воды южной Балтики льдом на сотни километров, что случается очень редко, но энергии рабочих порта они сковать не могли.

Замечательных людей встречаешь здесь. Их можно охарактеризовать одним словом — новаторы. В Ленинграде и в Риге, на Каспии и на Дальнем Востоке, говоря о скоростных методах обработки судов, часто обращаются к опыту калининградцев. Именно калининградцы предложили эти методы, наглядно подтвердив их ценность. Опыт калининградцев показал, что речь идет не о единичных рекордах, а о новой, более высокой форме организации труда, о передовой технологии и производственной культуре.

Мы присутствовали при погрузке большого парохода. Портовые краны размеренно, деловито опускали свои стрельчатые лапы с очередной порцией груза в трюмы и на палубу корабля. Ни спешки, ни суеты...

— В чем же заключается новый метод? — спросили мы капитана.

— В четкой организации труда. Видите ли, ни один кран у нас не простаивает минуты лишней и делает вдвое большее число циклов. В один из прошлых месяцев мы сделали четыре рейса вместо двух, намеченных планом. Оборот судна увеличился вдвое.

Этот пароход — не исключение. Во вторую половину 1946 года в порту сэкономили на выгрузке прибывавших судов свыше пяти с половиной тысяч часов, и корабли получили возможность совершить тридцать три дополнительных рейса.

Вагоностроительный завод. Длинные приземистые постройки из красного кирпича, густой сетью разбегающаяся паутина подъездных путей, сотни станков в цехах. Большое, сложное производство! А давно ли все здесь было мертво. Здания зияли бесчисленными черными провалами, беспорядочно громоздились тысячи тонн металла и камня. Каждый шаг восстановители брали с боя, отвоевывая к жизни метр за метром, цех за цехом. Теперь вагоны с маркой Калининградского завода можно встретить на многих железнодорожных магистралях страны.

В одном из цехов мы видели группу электриков, заканчивавших оборудование вагона. Это была знаменитая бригада Карасева. За четыре месяца она выполнила годовую программу.

Так работают калининградцы.

Факты, о которых обязательно узнаешь даже во время короткого пребывания в городе, говорят об успехах калининградцев достаточно красноречиво. За два года с небольшим в области (главным образом в самом городе) восстановлено и построено большое количество промышленных предприятий союзного и республиканского значения. Калининградцы получили более 300 тысяч метров жилой площади, 208 русских и 37 немецких школ. В городе работают больницы, поликлиники и амбулатории, дом культуры, клубы, 3 кинотеатра. В августе открыл сезон первый русский драматический театр, коллектив которого состоит из молодых артистов, окончивших в этом году Государственный театральный институт имени Луначарского.

На побережье восстановлены два детских санатория и санаторий общего типа. В Калининграде есть электричество, вода, трамвай...

Недавно пущенные маленькие, белые трамвайные вагончики быстро завоевали популярность. Это уже победа немалая. Сложно было жить без трамвая в таком большом городе.

Нелегко сейчас в Калининграде. Город разрушен, бытовых удобств мало. Но радостен будет его завтрашний день.

Разные люди говорили нам:

— Приезжайте в Калининград через год-два. Многое совершилось у нас за короткий срок, и многое еще совершится!

У молодого советского города большое будущее. Сотни миллионов рублей ассигнованы на его развитие.

Уже в нынешнем году будут полностью восстановлены все промышленные предприятия Калининграда. Его жители получат еще сотни тысяч квадратных метров жилой площади. За один только 1947 год откроется несколько новых больниц, санаториев, кинотеатров. Город станет крупным промышленным центром страны, одним из важнейших наших портов на Балтике.

Так же упрямо и неудержимо побеждает разруху новая жизнь вокруг Калининграда. Социалистический труд преображает область, тяжко пострадавшую от войны.

Есть в Калининградской области колхоз «Красная звезда». Обыкновенный, средней руки колхоз. Но и в нем можно отлично видеть, как работа колхозников сливается с общенародными усилиями.

Прибыли сюда люди из разных районов. Повсюду нашли следы войны — взорванные постройки, запущенные поля.

— Ох, и много же тут дела! — сказал только что избранный председатель колхоза. — Ну, что ж, не на готовое приехали, работать надо...

Так думали и другие. Народ оказался один к одному, дружный, спаянный. Застучали топоры, запели пилы, и колхозники вскоре переселились в светлые, теплые, новые дома. В колхозе «Красная звезда» построено уже пятнадцать домов.

А потом начали работать школа и клуб. Колхозники оборудовали конюшню, построили кузницу. К этой весне они еще зимой отремонтировали плуги, бороны, сеялки, культиваторы. Отведена земля и под огород и под ягодные насаждения. Баканова, Пяткова, Фирсов, Багров, Филиппов, Володин — вот те колхозники-передовики, которые совершили эти дела.

Но особое место среди них занимает колхозная стахановка, депутат Верховного Совета РСФСР Клавдия Сергеевна Кувшинова, вышедшая из того поколения крестьян, которое за годы советской власти прошло путь от сохи до трактора. Вместе с другими Кувшинова переехала в Калининградскую область, вместе с другими строит колхоз, стала бригадиром — инициатором соревнования за высокий урожай. Везде и всегда она впереди. В Калининградской области есть сейчас много таких колхозов. Они крепнут, становятся на ноги. Десятки тысяч гектаров засевали они этой весной и сняли хороший урожай — первый урожай на новых землях.

Осень принесла колхозникам и свои радости и свои заботы. После уборки урожая труд на полях закипел с новой силой.

Калининградцы подготовляют под озими площадь в двенадцать раз большую, чем в прошлом году. Это значит, что нужно расчистить и значительные участки земли, как здесь говорят, «одичавшие» во время войны.

То и дело в сельском пейзаже вокруг города еще видишь проржавевшие под обильными дождями остовы танков и орудий, канавы-окопы, с осыпавшимися краями, железные ежи бывших противотанковых заграждений... Убрать весь этот зарывшийся в землю военный лом и распахать поля подчас труднее, чем поднимать целину. Государство приходит на помощь колхозникам: в области создаются 15 новых машинно-тракторных станций.

В поезде, на пути в Калининград, паренек, впервые ехавший в город, с юношеской непосредственностью строил вслух планы на будущее.

— Приедем в Кенигсберг — и сразу на завод, — журчал его окающий говорок в соседнем купе. — В Кенигсберге слесари, сказывают, — самые нужные люди...

— Не в Кенигсберге, а в Калининграде, — серьезно поправил его пожилой мужчина в форме водника. — Это при немцах был Кенигсберг...

— Все равно — город-то тот же, — не очень уверенно возражал молодой слесарь.

— Тот же, тот же! — возмутился его сосед. — Другой город! Наш теперь, советский... А ты — Кенигсберг!..

Этот разговор вспоминался нам позже не раз. Действительно, нет больше прежнего Кенигсберга! На исконной земле славян строится, трудится, растет промышленный Калининград—центр молодой советской области.

***

Авторы:  З. Соколинский, С. Цукасов

 Журнал «Вокруг света» / Октябрь 1947 

Источник

P.S.: Архивные фотографии взяты с просторов Интернета...

****

А теперь  - чуть-чуть современного Калининграда: