Русские в камуфляже, и мы узнаем об их присутствии только когда они открывают огонь из пулемета…
Мы не знаем, взяли русские деревню, или нет, но все кому удалось пережить ночной налет иванов, пробираются различными путями в этот населенный пункт, так как больше бежать просто некуда. По улицам ковыляют раненые и обмороженные, а нас командир ставит в караул. Застывшие ледяные глаза погибших смотрят со всех сторон на нас, а их успокоенные смертью побелевшие лица луна освещает безразличным и холодным светом. Все это кровавое месиво начинает выглядеть еще более страшно с рассветом, а посмертные маски видны везде, куда падает взгляд.
В Валово мы входим, практически не встретив никакого сопротивления. Единственное, что нас сейчас интересует, это тепло, еда и возможность поспать. Недавний артиллерийский обстрел советской батареи поджег здесь несколько домов, и теперь они догорают, отравляя гарью воздух. Наши солдаты забегают в избы и расстреливают красноармейцев, которые не проснулись и не успели убежать. Приказ в плен никого не брать мы получили еще несколько дней назад.
Мы заселяемся в одну из хат и в ней находим на столе еще горячий суп с макаронами, который оставили бежавшие в панике русские. Садимся за стол, ставим ноги прямо на лежащие пол столом трупы хозяев, и начинаем жадно есть. Опасность и смерть сейчас нас совершенно не интересуют. Здесь же лежат вещевые вешки убитых, в которых мы находим хлеб и сахар. За долгое время мы впервые наедаемся досыта.
Но долго отдыхать в тепле нам не приходится, так как вечером поступает вызывающий тревогу приказ — нам предстоит выходить из окружения. Мы еще не успели толком выспаться, и снова начинаем отступать. Нам нужно вырваться из кольца, которое советские части замкнули вокруг наших потрепанных войск. Позже мы узнаем, что это было началом нашего полного краха, ужасной трагедии, которой закончится наш победоносный марш по русским просторам.
Мы медленно тащимся на запад, спотыкаясь и шатаясь на ходу. Преследователи дышат нам в спину, а мы идем в неизвестность. Все говорит о том, что скоро придется платить по счетам. Платить за все несчастья, которые мы принесли на эту многострадальную землю. Нас преследует уже третья по счету бессонная ночь, и мы смертельно устали. Если происходит остановка на несколько минут, мы прислоняемся к лафету пушки и засыпаем стоя, пока тронувшиеся лошади снова не будят нас.
Наш мирный поход на запад внезапно прерывается нападением русских негодяев. Они в камуфляже, и мы узнаем об их присутствии только тогда, когда они начинают поливать нашу колонну из пулемета. В снег падают первые убитые, остальные разбегаются в разные стороны и залегают. Ответным огнем наши минометы уничтожают огневую точку иванов, мы грузим раненых на лафеты и движемся дальше. Убитые остаются лежать в снегу, они больше никому не нужны.
В пути многие раненые умирают и мы оставляем их на обочине дороги. Хоронить их нет ни времени, ни сил. На мертвых уже никто не обращает внимания, когда у живых ноги уже еле двигаются, а сон одолевает прямо на ходу. Колени подкашиваются и мы идем механически, иногда падаем и просыпаемся от боли, сопровождающей падение коленями на дорогу. Иногда стоим на коленях в снегу, собирая последние силы, снова вскакиваем, иногда товарищи помогают подняться. Многие не желают вставать даже под страхом смерти, им уже все равно, погибнут они или нет.
Мы бредем дальше, так как знаем, чем закончится попытка отдохнуть на снегу. Русские преследуют нас по пятам, и это лучше кнута действует на тех, кто еще способен идти. Полное отупение от холода и усталости не мешает нам продвигаться дальше на запад. Здесь нам никто не может помочь, и радист напрасно посылает в эфир сигнал SOS. Самые слабые падают в снег и остаются лежать. Мы бьем их прикладами в спину, заставляя встать тех, кто еще может это сделать. Не способных встать мы больше не спасаем, просто тащимся дальше.
Наконец, наступает остановка на отдых. В маленькой убогой деревне мы проводим всего один час, который в дреме пролетает, как одна секунда. Я просыпаюсь в хате и не нахожу никого из своих вокруг. Снимаю винтовку с предохранителя и спешу на улицу. Поднимаюсь на имеющийся рядом холм и вижу вдалеке колонну своих товарищей — маленькие точки на безграничном заснеженном поле. У меня уходит два часа, чтобы догнать своих. Сегодня мой ангел-хранитель не оставляет меня в покое.
Над нашей колонной проносятся русские самолеты. Они бросают бомбы, потом начинают строчить из пулеметов. Следующий отдых наступает в другой деревне, который превращается тоже в беспробудный сон. На следующий день наступает оттепель, а котел окружения, из которого мы так упорно выбираемся, разрывают наши бомбардировщики. Со слезами на глазах мы смотрим, как они плывут по небу, и в душе все ликует. Хоть и на короткое время, но мы принимаем помилование от судьбы
Оценили 34 человека
45 кармы