Многие жестокие военные приказы Сталина были написаны под диктовку фронтовиков
"Вестник Архива Президента Российской Федерации" при содействии Российского исторического общества и Германского исторического института в Москве выпустил в свет 768-страничный том энциклопедического формата "Война 1941 -1945. Выпуск 2": 225 советских документов, имевших высший гриф секретности (многие содержат пометы и маргиналии Верховного Главнокомандующего), и 12 трофейных документов периода Великой Отечественной войны. С нескрываемым восторгом я неспешно погрузился в изучение документов, о существовании которых в момент их создания знали лишь несколько человек из высшего руководства СССР: Сталин, Молотов, Маленков, Берия, Жуков...
Как много мы еще не знаем об этой войне!
Солдаты и офицеры Красной армии сдаются в плен немецким танкистам 9-й танковой дивизии вермахта. 1941 год.
"Война 1941-1945" и "Война и мир"
Сравните два документа из бесценного тома, связанные с именем Сталина. 2 апреля 1942 года он получает сообщение, что город Новороссийск, в тот момент главная база Черноморского флота, наводнен антисоветскими элементами и иностранными подданными, которых предлагалось депортировать. Вождь накладывает резолюцию красным карандашом: "Т-щу Берия. Правильно! Нужно прочистить также Тамань и Темрюк. В Новороссийске нужно создать такую обстановку, чтобы ни одна сволочь и ни один слюнтяй не могли там дышать. О принятых мерах сообщите.
И. Сталин"1.
А вот его слова, произнесенные 22 мая 1945 года во время совещания по вопросам демобилизации Красной армии: "Каждому увольняемому бойцу продать по дешевой цене трофейные товары и дать жалование за столько лет, сколько он прослужил в армии. При увольнении на руки выдать сухой паек. ...При демобилизации не отпускать бойцов и офицеров с пустыми руками - раздавать радиоприемники, велосипеды и др. вещи и, кроме того, организовать через хозяйственный аппарат полка продажу различных товаров"2.
Разумеется, впервые введенные в научный оборот первоклассные архивные документы будут востребованы историками. Но культурная ценность второго выпуска "Войны 1941 -1945" этим не исчерпывается. Книга может стать настоящим откровением для будущего писателя, стремящегося создать эпическое произведение о войне, дать панорамную картину эпохи и художественными средствами постичь противоречивую фигуру Верховного Главнокомандующего. Документы, собранные под одним переплетом, систематизированные и расположенные в хронологическом порядке, подтверждают справедливость толстовского взгляда на Историю :
"Историк обязан иногда, пригибая истину, подводить все действия исторического лица под одну идею, которую он вложил в это лицо. Художник... старается только понять и показать не известного деятеля, а человека"3.
Мудрено понять и показать человека в Верховном Главнокомандующем, о чьем жестокосердии написано так много. Такое под силу лишь гениальному писателю масштаба Льва Толстого. Но впервые обнародованные документы неопровержимо свидетельствуют: жестокость Сталина в начальный период войны по отношению, например, к генералам Западного фронта, потерпевшим сокрушительное поражение, отнюдь не была его личной инициативой, корни которой пытаются искать в подозрительности и беспощадности вождя. Нет и еще раз нет!
Обращение Иосифа Сталина к солдатам во время парада на Красной площади. 7 ноября 1941 года.
Инициатива исходила снизу.
Приговоры 1-го секретаря Тупицына
Партийные работники, командиры батальонов, полков и дивизий, пережившие позор отступления, - бесчисленные авторы личных писем Сталину, в которых они требовали от Хозяина твердой рукой навести порядок в Красной армии.
Все знают о мужестве и доблести защитников Брестской крепости, многие помнят имена руководителей ее героической обороны - майора Гаврилова, полкового комиссара Фомина, капитана Зубачёва.4. Но почему оборону, ставшую важным символом Победы, возглавили командиры, имевшие относительно невысокие воинские звания, ведь перед войной в крепости дислоцировались две стрелковые дивизии, входившие в состав 4-й армии? Неожиданный ответ мы находим в записке Михаила Николаевича Тупицына, капитана госбезопасности и 1-го секретаря областного комитета КП(б)Б в городе Бресте. Записка датирована 25 июня 1941 года, имеет гриф "Сов. секретно" и адресована Сталину.
<<< Капитан госбезопасности М.Н. Тупицын.
"...Руководство 4 Армии оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями. Это подтверждается целым рядом фактов... Вторжение немецких войск на нашу территорию произошло так легко потому, что ни одна часть и соединение не были готовы принять боя, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать или погибнуть. ...Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии. По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов. ...Многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы бежали в беспорядке"5.
На первом листе документа справка, подписанная начальником Генерального штаба:
"Командующий 4-й армией снят с работы и отдан под суд. Жуков 9/VIII-1941 г.".
<< Генерал-майор А.А. Коробков.
Судьба командарма сложилась трагически: 22 июля 1941 года генерал-майор Александр Андреевич Коробков был расстрелян за "халатность" и "неисполнение своих должностных обязанностей". Как видим, у суда были веские формальные основания для вынесения столь сурового приговора. Однако после окончания войны и смерти Сталина тем же самым фактам дали иную интерпретацию. Выяснилось, что генералу пришлось сполна расплатиться не так за собственные очевидные просчёты, как за не подлежащие обнародованию ошибки высшего политического руководства страны. В первые дни войны командарм действовал гораздо увереннее и успешнее многих других военачальников Красной армии. Коробкова посмертно реабилитируют в 1957 году "за отсутствием состава преступления".
Уже после войны генерал-полковник Леонид Михайлович Сандалов, бывший начальник штаба 4-й армии, отчетливо сформулирует: командарм стал жертвой преступной логики времен Большого террора, когда "врагом народа" можно было стать без всякой вины - по спущенной сверху разнарядке. "Почему был арестован и предан суду именно командующий 4-й Армии Коробков, армия которого, хотя и понесла громадные потери, но всё же продолжала существовать и не теряла связи со штабом Западного фронта? К концу июня 1941 года был предназначен по разверстке для предания суду от Западного фронта один командарм, а налицо был только командарм 4-й армии. Командующие 3-й и 10-й армиями находились в эти дни неизвестно где и с ними связи не было.
Это и определило судьбу Коробкова. В лице генерала Коробкова мы потеряли тогда хорошего командарма, который, я полагаю, стал бы впоследствии в шеренгу лучших командармов Красной армии".
Чистки старшего политрука Скляра
Строгих мер по отношению к военачальникам требовал не только 1-й секретарь обкома Тупицын, на наказании генералов настаивали многие воины, имевшие невысокие воинские звания. 4 июля 1941 года заместитель командира 33-го отдельного разведывательного батальона по политчасти старший политрук Дмитрий Константинович Скляр направил вождю обширное письмо на девяти страницах, где скрупулезно перечислил непростительные промахи и персональные упущения многих - от командира дивизии генерал-майора Николая Александровича Соколова до командующего Северо-Западным фронтом генерал-полковника Федора Исидоровича Кузнецова. Старший поитрук воевал с первого дня войны и решил довести до Верховного собственные соображения о причинах неудачного контрудара и отступления на Шауляйском направлении:
Справка о задержанных и расстрелянных перед строем красноармейцах. Cентябрь 1941 года.
"Была попытка задержать, остановить бегство, но она не увенчалась успехом. Бойцы говорят: "Дайте нам патроны и снаряды, тогда мы вернемся, а с голыми руками на вооруженного противника не пойдем". ...Людей довезли до фронта и бросили на произвол судьбы. Больших начальников не было видно, а штабов тоже. Тылов тоже не было. ...Я решил обратиться в штаб округа. Пошел, с большим трудом пробрался в штаб, больших начальников не оказалось в штабе. Младшие чины - часть сидели, лясы точили, а часть - кабинеты распределяли и наклеивали ярлыки; ответа не получил. ...Таким образом скопилась такая наша сила на этом направлении, что можно было очистить любую 1/4 всей Европы. Мехкорпуса имели хорошую нашу технику и имели хороших советских патриотов, они имели все условия для полной победы. Но долго они действовать не могли. Они смертельно действовали до тех пор, пока у них были боеприпасы и горючий материал, а как этого не стало, корпуса остановились в лесах. Враг, зная об этом, обрушился всей воздушной и наземной силой и разгромил эти наши прекрасные и грозные боевые единицы. ...Во всем этом, по моему мнению и по высказыванию других товарищей, вражеская рука напортила общему делу, враги пробрались к руководству войск и предали эти войска. Я думаю в округе ПрибОВО (Прибалтийском особом военном округе. - Авт.) надо провести большую чистку и освободиться от засилия вражеских элементов. Нашлись продажные шкуры, сами продались и продают других"6.
Спустя всего три дня, 7 июля, письмо доложат Председателю Государственного Комитета Обороты товарищу Сталину, перепечатают в трех экземплярах и присвоят высший гриф секретности "Особая папка". Меры были незамедлительно приняты. Чистка проведена. Виновные выявлены и наказаны.
На сей раз Сталин обошелся без расстрелов. Генерал Кузнецов был снят с поста командующего фронтом и некоторое время находился в распоряжении Ставки. В дальнейшем не очень удачно командовал несколькими армиями и в 1948 году был уволен в отставку с поста командующего войсками Уральского военного округа, сдав округ маршалу Жукову.
Не был, к счастью, расстрелян и комдив Соколов, чью 11-ю стрелковую дивизию начало войны застало в дороге. Накануне, перед погрузкой в эшелоны, генерал Соколов, воевавший офицером еще в Первую мировую и прошедший через Гражданскую (два ордена Красного Знамени) и войну в Испании (орден Красной Звезды), отдал распоряжение: "дивизия выступает на учения, необходимо взять все то, что требуется для занятий: уставы, наставления, экспонаты, фанеру и т.д., а затем сказал - для неожиданной случайности захватите с собой 1/4 боекомплекта снарядов и патрон"7.
Его дивизия вступила в бой. А сам генерал Соколов вплоть до сентября 1941-го оставался на своем посту, ведя активную оборону, нанося немцам чувствительные контрудары и отступая лишь по приказу командования. В сентябре 1942-го в ожесточенных боях за Ржев генерал получит тяжелое ранение и в начале октября после серии операций умрет в госпитале от заражения крови. Без следа сгинет в горниле войны старший политрук Скляр...
Остается только гадать, сколько замечательных командиров потеряла бы Красная армия, прислушайся Сталин к каждому из призывов "снизу" вычистить и расстрелять.
Приказ Ставки Верховного Главного Командования о заградительных отрядах от 12 сентября 1941 года.
Заградотряды майора Брикеля
25 июля 1941 года командир 34го кавалерийского полка Юго-Западного фронта майор Павел Порфирьевич Брикель на девяти страницах, адресованных лично Сталину, подробно описал отход войск Красной армии и случаи массовой паники, спровоцированной слухами о вражеских десантах:
"Трудно даже подобрать название этому беспорядочному движению масс. Тысячи бойцов, охваченных паникой, без оружия, босых, никем не управляемых, часто сидящих верхом на крестьянских лошадях без уздечек, наводнили собою дороги, села от границы и почти до самого Киева, заходя в каждый колхоз, в каждый двор, попрошайничая и своим видом и рассказами сея панику. Тысячи машин, тракторов, снарядов, орудий и т.д., и т.п. брошено по дорогам часто без малейшей попытки спасти материальную часть. ...Но ведь эта лавина людей, танков, артиллерии, конницы, даже совершенно безоружная, способна только своей массой раздавить любой десант, какой бы силы он не был. И вот среди всей массы командиров и начальников, даже очень больших, не находится ни одного, который бы взял на себя инициативу, организовал этих людей, единой волей направил усилия этих масс и смял бы этот ничтожный десант, стоящий на пути и парализующий нас тыл. У нас предпочитают десанты не уничтожать, а обходить их. Трус не только тот, кто бежит с поля боя, но и тот, кто боится ответственности за смелое, но наиболее целесообразное решение"8.
<< Майор П.П. Брикель.
В чем же заключается это решение? Майор предлагает создать заградотряды и пункты сбора отставших и заблудившихся воинов для направления их в свои части. Заметьте: это рекомендует не чекист или партаппаратчик, а кадровый военный, сам пострадавший в годы Большого террора: в декабре 1937 года майора исключили из партии и отстранили от должности, в январе 1939 уволили из армии, завели уголовное дело, а в феврале 1940-го вернули партбилет и восстановили в Красной армии...
И уже через месяц с небольшим после начала войны майор Брикель, не боясь ответственности за свою смелость, пишет письмо самому Сталину!
Не вина Брикеля, что он, "вследствие отсутствия связи с тылом" 9, сможет отправить письмо адресату лишь спустя две недели, когда заградотряды уже будут созданы. Но на толкового и храброго майора обратят внимание и продвинут по службе. В феврале 1944 года Брикель станет генералом. Вместе с ним к маю 1944-го генеральское звание получат 1152 довоенных полковников, 182 подполковника, 186 майоров, 15 капитанов и один старший лейтенант. 10.
Воевать Павел Брикель будет умело и в высшей степени артистично, виртуозно осуществляя успешное взаимодействие кавалерии, артиллерии и танков. Сполна рассчитается с неприятелем за позор 1941 года: наголову разобьет немецкий парашютно-егерский полк, части 2-й дивизии "Герман Геринг", несколько специальных батальонов противника, захватит более тысячи пленных и во главе гвардейского кавалерийского полка в конном строю штурмом ворвется в немецкий город Рейнсберг. Войну закончит 2 мая 1945 года на Эльбе - Героем Советского Союза, гвардии генерал-майором и командиром 6-й гвардейской кавалерийской Гродненской дивизии имени Александра Пархоменко, Знамя которой будет украшено пятью орденами.
После увольнения в запас кавалерист не сможет расстаться с делом всей жизни и до своего смертного часа будет работать директором ипподрома в Ростове-на-Дону.
В атаку!
Приказ N227 полковника Раевского
Полковник Николай Порфирьевич Раевский, служивший в оперативном отделе штаба 18-й армии Южного фронта (в 1970-е эта армия была известна каждому советскому человеку, ибо в ней воевал "лично" Леонид Ильич Брежнев), написал Сталину 6 ноября 1941 года:
"Я знаю, что наши дивизии не разбиты, убитых и раненых очень мало (так показывают почти все вышедшие из "окружения"), но из-за отсутствия руководства и управления дивизии разбежались. ...Наши дивизии и полки были не разбиты, а дезорганизованы бездействием многих наших командиров и комиссаров, в результате чего части, брошенные их командирами, без управления и руководства теряли свою боеспособность и все, спасая свои шкуры, выходили из "окружения", бросив врагу богатую добычу - оружие и технику. ...Я прошу таких командиров и комиссаров дивизий.., совершивших величайшее преступление перед РОДИНОЙ, судить их со всей строгостью законов военного времени с тем, чтобы и другим было бы неповадно бросать свои части и предательски, спасая свои шкуры, выходить в одиночку из "окружения". Нам не нужны такие "герои", возвращающиеся одиночками под видом колхозников. Надо судить всех виновных, невзирая на лица, за дезорганизацию частей, за сдачу врагу своих частей и за ту катастрофу, что они принесли Армии и Фронту"11.
Через восемь месяцев ноябрьские предложения полковника преобразятся в знаменитый сталинский приказ. Но автору письма не суждено будет узнать об этом.12. 17 июля 1942 года полковник Раевский скончается от ран, полученных на поле боя, а 28 июля будет выпущен приказ N 227 Народного комиссара обороны СССР товарища Сталина, в просторечии названный "Ни шагу назад!".
Использованы материалы:
1. Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война 1941-1945. Выпуск 2 / главный редактор С.В. Кудряшов. М.: Издательство "Историческая литература", 2015. С. 200.
2. Там же. С. 568, 569.
3. Толстой Л.Н. Несколько слов по поводу книги "Война и мир" // Роман Л.Н. Толстого "Война и мир" в русской критике. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. С. 31.
4. Войска, расквартированные в крепости, не имели задачу на ее оборону. Оборонять ее вообще не планировали. По тревоге войска должны были выйти из крепости и следовать в районы обороны северо-западнее Бреста. Но из-за ураганного обстрела в первые минуты войны выйти успели не все. Они оказались заблокированы в крепости - и волей-неволей начали ее оборонять. Так что много больших начальников там и не могло оказаться. Оказались те, кто не успел вывести свою часть из крепости. Я благодарен военному историку А.А. Смирнову, разъяснившему мне это.
5. Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война 1941-1945. Выпуск 2 / главный редактор С.В. Кудряшов. М.: Издательство "Историческая литература", 2015. С. 25, 26.
6. Там же. С. 37, 38, 39, 40.
7. Там же. С. 38.
8. Там же. С. 53, 55.
9. Там же. С. 57.
10. Доклад Ф.И. Голикова И.В. Сталину "О генералитете Красной Армии". 18 мая 1944 г. // Там же. С. 425.
11. Там же. С. 119, 120.
12. Полковник Н.П. Раевский не в первый раз писал письмо во власть, предлагая ей свои рекомендации. Еще 31 декабря 1939 года он, командир стрелкового полка в 8й армии, направил докладную записку маршалу Ворошилову с критикой и разбором непорядков на фронте и в армейском тылу, с анализом причин неудач в борьбе с финнами и с предложением жестких мер по отношению к дезертирам, паникерам, разгильдяям и настаивал на применении комсоставом оружия. Маршал Тимошенко реализовал это предложение в пункте 6 "Дисциплинарного устава РККА" (1940): "Подчиненные обязаны беспрекословно повиноваться своим командирам и начальникам. В случае неповиновения, открытого сопротивления или злостного нарушения дисциплины и порядка командир имеет право принять все меры принуждения, вплоть до применения силы и оружия".
P.s.:
Оценили 34 человека
46 кармы