«Жители Посейдониса, с сегодняшнего дня объявляется война с монструозными элементами, — так начиналось сообщение по связи ПСИ (чувствовалась блокировка от мутантов — они имели другой тип настройки). — Предки наши напакостили в Эпоху Разделения, когда механизмы наследственности ещё не были так развиты, как теперь.
Чего требовать от природы? Это был лишь опыт. Монстров накопилось теперь слишком много, хотя уже многие поколения наших предков перестали спариваться с монстрами и животными в Дни Зачатий. Конечно же, это будет большой урон для нашей Свободы — мы не сможем наслаждаться этой сладостью. Но не секрет, что творится на острове Хлипких гор. Эта ужасная болезнь, которую называют «липучка спаривания»!.. Хорошо, что удалось оградить остров минами, и эпидемия локализована. Не секрет также, что болезнь эта того же происхождения, что и мутанты-монстры. Наши предки постарались!.. Так!.. Просим прощения, мы прерываем связь ненадолго из-за прорыва блокировки. Ждите связи чуть позже...»
Эндегель поглядел на любовницу, плескавшуюся в бассейне. Чудесные белокурые волосы, милое лицо, изящный торс, прекрасная грудь, серебристый хвост. Красота потрясающая.
«Скоро, прелестная моя Русланда, тебя уничтожат...» — думал он, любуясь её грацией. Мысли свои он блокировал.
Она уловила его взгляд, и он почувствовал её светлые мысли.
— Что с тобой? — спросила она, — Ты какой-то странный! Скрываешь какие-то мысли!..
— Русланда, ты боишься смерти?
— Нет и да. Нет, потому что смерти как таковой нет, а да потому, что сомнения иногда сильнее меня. А ты?
— Смерть есть дуновение ветра в море неизбежности.
— Чувствуется влияние учительства Эспиросагля.
— Да. И он умрёт...
— Все мы когда-нибудь умрём, — Русланда вновь не услышала его вторую мысль.
— Да, все...— Эндегель подумал о мутантах, и в душе его что-то томительно запело, заныло, какое-то непонятное, новое для него чувство. — Сиди в бассейне, никуда не выплывай по каналам, пока я не приду. Я пока к Эспиросаглю.
Он пошёл, но не успел.
Вот дерево, где жил Эспиросагль — существо с телом коня и торсом человека. Двое дальних знакомых Эндегеля уже занесли топоры над телом учителя Эспиросагля, руки и ноги которого были связаны. Тот смиренно смотрел на острие топора.
— Эй! — сказал им Эндегель, — Начала войны еще не объявили! Вы поторопились! А вдруг отменят!
— Мы начали! И мы не отменим! — и они рубанули.
Эндегель понял, что они были пьяны. Он вспомнил, как один из них в детстве еще говорил, что ему очень интересно, что будет, если подобному монстру отрубить торс от тела коня.
— Смерть — лишь дуновение ветра!..
Палачи удовлетворили свое желание: конская часть тела нелепо загребла ногами, проскакала пару десятков метров и свалилась, энергично дрыгая ногами.
— Эй! Кецалькоатль! — крикнул один из приятелей другому, — Погоди! Пусть лучше Эндегель его прикончит!
Энедгель взглянул в страдающее лицо учителя.
«Жители благословенного острова Посейдониса! — заговорила вдруг связь ПСИ,— уничтожайте монстров, уничтожайте без остатка. Сжигайте и перетолките их кости! Всё в огонь! Скоро мы очистим наш мир от всей грязи, и тогда мы увидим то счастливое будущее, что обещали нам Предки. Сегодня в помощь всем везде будут разъезжать повозки жрецов Огня. Если вам трудно с чем-либо справиться, обращайтесь к ним! Главное: не упустите свой шанс участия в очищении мира! Не упускайте этих выродков! Об этой тихой войне лучше не говорить знакомым монстрам. Никаких отношений к монстрам кроме ненависти сейчас быть не может! Это не люди, это — монстры! Все должны понимать, что они — грязь и паразиты на теле человечества! Так давайте же покончим с ними! Мы должны закончить всё в священный срок — семь дней. Также вы можете представить, что с вами и с вашей душой случится в случае, когда вы не будете бдительны или станете потворствовать этим уродам! Люди не поймут, не простят вас, да и сами вы не простите себе такой глупости! Будем вместе, ведь мы порядочные люди, а не уроды! Итак, удачи всем в очистке лика нашей планеты от срама и мерзости. Не упустите шанс, не упустите монстров! А теперь информация для тех, кто хочет участвовать в заморской войне по уничтожению мутантов и вырожденцев. Орден Метателей молний проводит набор в ополчение: первый корпус отправляется на остров Хлипких гор, второй — в Европу, третий — в Западные земли, четвертый — на юг, пятый — в Азию. Первый корпус занимается термической чисткой, остальные — избирательно-поисковой. Особо желательно участие тонких сенситивов: зрительных, обонятельных, мыслительных, эмоциональных и прочих, — необходимых для лучшего обнаружения вражеского укрытия».
Связь ПСИ приумолкла.
— Слушай их, — сказал Эспиросагль, — и думай!
«Поступает множество вопросов относительно бледной низшей расы и вырождающейся черной расы. Над этой проблемой серьезно размышляют наши мудрейшие руководители. Пока они решили покончить с одной проблемой, а потом, возможно, стоит заняться и остальными...»
Учитель и ученик смотрели друг на друга, и глаза их смачивались желанием скупых слёз.
«Мне знакомо это чувство, а тебе нет...— тихо помыслил Эспиросагль, — Ваша «Свобода» — исключительнейшая ложь. Вам долбят ложь о том, что вашему величию нет предела, хотя на самом деле ваше величие — ничтожность в руках тех богов, которых вы сами же и сотворили. Демиург, ваш «великий бог» живёт лишь до тех пор, пока вы ходите в его липовые храмы, пока вы слушаете по связи ПСИ его шизофреников-жрецов. Все эти ритуалы, все ваши «волеизъявления», ваши «чувства», — всё это цепями приковали к скале невежества. В вашей «свободе» от настоящей свободы осталась только свобода лишить себя жизни, ведь даже внутренний мир ты лишь с огромным трудом можешь блокировать, да и то потому, что я тебя когда-то этому научил...»
— Я умираю. Не надо убивать меня, я сам!..
Учитель потерял уже очень много крови, и теперь он последним усилием воли отключил мозг, и сознание его растворилось, исчезло, став частью единого сверхсознательного бытия — так он сам когда-то говорил о смерти сознания. Сердце его еще немного стучало, но вскоре замедлило ход и остановилось. Воля ушла, остался лишь труп.
Эндегель окропил скупой слезой учительское тело и отошёл прочь.
Он уже понял, что связь ПСИ можно иногда отключать. Ему стало окончательно ясно, что эта связь — не средство оповещения и осуществления единства, но средство контроля и подавления истинной свободы, и осуществляет всё не какие-то люди, а некое синтетическое существо, если можно так сказать. Так Эндегель понял слова учителя о Демиурге: его нет, пока люди сами его не придумают, но как только он рождается, люди отдаются ему, становясь его инструментами, причем чистота этого Демиурга зависит от чистоты его составляющих — чувств и желаний людей.
Эндегель чуть не ошалел от таких мыслей. Он взглянул на мертвое тело учителя и подумал, что это была последняя мысленная посылка учителя.
«Так ты не умер, Эспиросагль! Я понял, теперь ты во мне, как и в каждом из нас — даже в твоих убийцах, ведь мы едины!..»
Но тут Эндегель почувствовал призыв Русланды: её чувства волнами страха затопили его грудь и мозг.
Тем временем Кецалькоатль с приятелем уже гнали какого-то несчастного монстра с телом льва, ногами быка, крыльями орла и с человеческим лицом.
— Ату ее! Ату! — ревели они.
— Вы думаете, что нас убиваете? Нет! Вы себя убиваете! — кричала им мутантка невозмутимо, — Самих себя — всё лучшее! А без души вы — полуживые полутрупы! — и удачно увертывалась от выстрелов.
— Эй! Помогай, загоняй её! Ату! — кричал Эндегелю Кецалькоатль.
— Некогда! У меня на примете другие жертвы! — и он побежал скорее домой.
— Чтоб не раскаивался потом!
Эндегель даже не стал вдумываться, то ли угроза это была, то ли просто сожаление. Он отмахнулся, так как сердце его стучало о Русланде.
По всем улицам уже вовсю шли кровавые погромы. Мутантов убивали, а трупы складывали на колесницы. Голод крови устилал пути людей жертвами и жертвами. Все радовались, что кровопролитие так удачно совпало с праздниками. Все монстры прибыли в город на карнавал, потому их было очень много кругом. Ничтожная в своей слабости жалость была изгнана из сердец: задача была ясна и понятна в своей неумолимости.
Эндегель добежал домой. Русланда исполненная ужаса сидела в углу бассейна, слушая вопли улиц за оградой.
Он обнял её.
Со стороны водостока раздались слабые удары и стон. Эндегель пошел проверить, заглянул. Там лежал юноша-мутант с таким же хвостом, как у Русланды. Плавник его был порублен и кровоточил. Эндегель растерялся.
Чувство, оставшееся от Эспиросагля, держало его на какой-то новой волне отношения к миру: убивать он теперь просто не смог бы, а видеть страдание было невыносимо.
— Вот же напасть! Что же делать-то?..
— Убейте же меня! — прошептал юноша, глядя в глаза Эндегеля, — Убейте, я всё понял!
— Ты же видишь, я безоружен... Ладно, входи, прячься!.. До ночи.
Мысленная атака ПСИ.
— Всё равно нашли, — обреченно сказал юноша, — да и вы пострадаете из-за меня...
Эндегель усмехнулся. Сумасшедшая мысль. Но все проблемы решает. И он, извинившись, стукнул мутанта по затылку, отключив его. Так никто не услышит. «Теперь ты труп!» — послал он ужасающую мысль в пространство.
Потом он подошел к испуганной Русланде и тоже отключил её, думая о топорах, ножах и щипцах, впивающихся в нежную кожу и под чешую. Затем он надрезал обоим мутантам одежды и обмазал томатным и гранатовым соком, то и дело посылая в пространство кровожадные мысли. Затем он уложил их в свою летающую колымагу и полетел к океану.
«Там есть место, где спрятался один монстр! Я его... — думал он, — И потом всех сожгу! Чур, никто за мной не идет! Я сам!.. Обрамлю солнце трупным дымом!..»
Но за ним всё же кто-то увязался. Кецалькоатль. Хочет поучаствовать: «Я тоже хочу — на закате!..»
«Хорошо, друг! Но только ты!»
Плохо. Придется его убивать.
А всё-таки мыслить на различных уровнях сознания — великое умение. Эспиросагль — все-таки великий учитель. Но всё же тяжело во лжи, ибо от неё не избавиться.
Прилетели. Приземлились. Хорошо, что Кецалькоатль один.
— Где же монстры, Эндегель?!
— Живые или мёртвые тебя интересуют?
— Э-гм!
— Кстати, ты знаешь, что ты — сын мутанта?! — Эндегель решил его спровоцировать.
— Чего-о-о-о-о-о?!
— Да, твой отец был не Зевсопул, а Кронотемид, который был крылат и хвостат! Кто виноват, что твоя мамаша не сосчитала Дней Зачатия!
— Ты лжёшь, Эндегель!
— Да это все знают! Твоя мать отрезала тебе хвостик при рождении! Взгляни на свой копчик!
— Ты лжёшь! — истерично заорал Кецалькоатль.
— Ты — мутант, а мутанты все должны быть уничтожены! — и Эндегель быстрым ударом ножа перерезал глотку врага. Наверное, это была месть за смерть учителя.
Кецалькоатль повалился на землю, хрипя и дергая конечностями. А у Эндегеля на душе было мерзко. Он плюнул и пошел к своим спутникам. Он привел в чувство юношу, тот застонал, открыл глаза. Эндегель поставил мощную мысленную защиту, называя парня Кецалькоатлем.
— Как тебя зовут?
— Людобор.
— Её ты знаешь?.. Русланда... Отныне вы будете вдвоём, — и он привел девушку в чувство.
— Как — вдвоём?! А ты?
— Я? Зачем вам я? Вы взгляните на себя: вы не просто иные, вы — совершенно иные! Мне даже странно, как я мог проявлять к ней физические чувства! Да!.. Это судьба!.. Люди вам не нужны! Плывите в океан, подальше отсюда, и живите как семья. Пусть у вас будут дети! А им... Ладно! С Богом!
Русланда расплакалась и нежно целовала милое лицо Эндегеля. А Людобор был почти счастлив. Он давно знал Русланду, но никогда не предполагал, что они смогут вместе.
Простились быстро. Эндегель почти прогнал их. И двое хвостатых отправились по солнечной дорожке сквозь бескрайность океана. А Эндегель смотрел на всплески воды, и глаза его сами собой увлажнялись.
«Жители благословенного Посейдониса! — проговорила связь ПСИ, приведя Эндегеля в реальность, — Наконец-то монструозные элементы получают по заслугам! Заслушайте сводку...»
Эндегель сплюнул кровавую оскомину и стал быстро сооружать погребальный костёр. Закончив, он положил туда остывающего Кецалькоатля, обложил тело взрывными пакетами, потом отошел на приличное расстояние и стал ждать.
Солнце коснулось воды, Эндегель уловил луч заходящего солнца и возжёг им костёр. Пламя яростно взметнулось ввысь, зажарило, испекло, сожгло, испепелило труп Кецалькоатля и тела всех семерых воображаемых монстров, которых успел поубивать Эндегель в своих фантазиях.
Солнце зашло, и вскоре костёр потух. Эндегель плюнул на пепелище и пошел прочь. В город возвращаться он не собирался и потому побрёл на север по берегу.
Темнело, а он шел по склонам холмов, по обрывам, по дюнам, по утесам, по песку пляжей... Устал. Сел на камень под скалой.
Сзади кто-то закашлялся и сказал очень необычным голосом:
— Прохладно что-то. Хотя день был жаркий.
— Да уж! — Эдегель обернулся, — Кто ты?
— Да! Раньше мой голос знали многие. Кто только со мной не общался, но теперь меня многие не прочь были убить!
Эндегель разглядел в темноте силуэт птицы с человеческой головой.
— Это ты, Ведагния? Вещая птица?..
— Да. Я, наверное, последний монстр на острове! Или нет?!
— Ты смеешься? Ты ведь всё-всё знаешь! Ты ясновидящая и знаешь!
— Да. Ты поступил, как велело тебе сердце. У тебя хороший учитель, и ты оказался хорошим учеником. Ты сделал мало, но и это малое спасёт тебя. Лети и ты прочь с этого «благословенного» острова! Скорее иди, садись в свою летающую колымагу и лети прочь! Красная раса умрёт, исчезнет. Вы вызвали из глубин Земли и из Космоса страшную катастрофу. Впрочем, это началось не теперь, а гораздо раньше! Итак, лети!
Энедегель встал и пошел обратно.
— Спасибо тебе, Ведагния!
— Да, — сказала она напоследок, — хотели уничтожить монстров, а сами-то кто?! Даже не в том дело, что трёхглазые!..
Но Эндегель уже не стал прислушиваться, что она говорила. Путь его лежал в неизведанное.
____________
Ещё одна старая сказка вашему вниманию.
Оценили 22 человека
32 кармы