Какого лепса?!! или Во всем виноваты подушки!.. (часть1. продолжение 3)

Начало здесь: https://cont.ws/@nilloleg/6718...

Предыдущая здесь: https://cont.ws/@nilloleg/6750...

5
Охотничий остров

Наши герои Стас и Дырявый Сом живут в городке с дурацким названием, которое не стоит употреблять всуе. Название города совпадает с названием цивилизации острова, которая, будучи на долгое время отрезана от всей цивилизованной земли, приобрела многие культурные особенности. Для придирчивых читателей мы приоткроем название города: три матерных слова. Самые матерные! Матернее не бывает! Совсем заматерелая матерщина! Три самых, самых матёрых!

Почему так вышло?

Дело в том, что язык у островитян и жителей материка во многом совпадал. Те слова, которыми островитяне назвали свой город, были матерными. Но сами горожане к мату относились без ханжества, и после прихода цивилизации на остров менять название города уже не стали. Конечно же, табуированные выражения и слова у островитян были. Но они касались не сексуальной сферы, как у всего прочего человечества, а всего лишь одной детали на теле: пупка. Эта тема была табу. Ругались горожане именно словом «пупок», а матерщина другого рода их не беспокоила вовсе, составляя изрядную долю бытового словаря.

Откуда взялась эта странная особенность, уже никто не мог объяснить. Дырявый Сом, сравнивая островитян и материковых жителей, полагал, что табу пупка связано не столько с прошлым, сколько с будущим. Это символ связи с природой. У островитян всё в будущем. Им ещё предстоит родиться. Это понятно. Но почему это стало табу? Далее шаман пожимал плечами и сплёвывал...

Городок находится на весьма живописном и немаленьком Охотничьем острове Азовского архипелага, расположенного посреди Тартарского моря.

Когда-то очень давно этот архипелаг являлся составляющей материка – был полуостровом, рядом находилось огромное озеро. Затем после сильнейшего землетрясения и потопа из озёрной впадины образовалось море, а эта часть суши стала огромным полуостровом. Затем было Третье глобальное потепление и Второй всемирный потоп, что сопровождалось таянием гигантских полюсных ледников. Затем был Шестой ледниковый период. Затем были ещё неоднократные землетрясения, и, наконец, от этого участка суши остался архипелаг.

Остров был почти весь обжитой. В центре, ближе к югу, располагался наш город. Он разместился среди милых лесистых и засаженных садами долин. И хоть в городе жило не так много жителей, он раскинулся на приличное расстояние, будучи как бы составленным из нескольких частей: Сарай, Центр, Научный городок и Маковое Поле. Также на севере и на востоке расположились ещё несколько деревень: Бахча, Сакы, Зуя, Симы и Белогорье, а также маленькая деревенька Перекошенной Выхухоли. На юге в горах над самым морем ещё был поселок охотников Массан.

Остров весь изрезан дорогами, такими древними, что никакой архитектор не смог бы сказать, из каких материалов и при помощи каких технологий их соорудили предки жителей острова. Местами также встречались развалины и много вещей, оставшихся от древних людей. Они больше всего любили лепить скульптуры. Их валялось и стояло везде довольно много. Правда, уже подчас было трудно распознать, кого изображали эти статуи. Чаще всего распознавались изображения усатых и бородатых мужчин. Много было мускулистых и геройских мужчин, круглозадых дев и детей с платками на шеях. Все они в руках держали различные предметы: барабаны, трубы, весла, автоматы, кепки, загадочные механизмы... Все это сохранилось и не совсем заросло травой потому, что островитяне берегли эти памятники. Они всегда были готовы в очередной раз показать памятники туристам, чтобы доказать, что жители острова – потомки древних, очень древних, цивилизаций. История не всё сохранила, так как долгая череда разных жутких катаклизмов, вызванных недавним глобальным потеплением, многое стерла не только из памяти людей, но и с лица земли, ведь очень многие памятники располагались в море под водой.

Однако события не ждут, и пока мы тут осматриваем достопримечательности, что-то происходит в этом мире…

* * *
Охотничий остров. Сарай

Когда в их доме неожиданно появилась Лусия Карловна, младшая сестра отца, Стасу поначалу подумалось, что это нехороший знак.

Во-первых, она была не в себе, почти не реагировала на окружающее.

Во-вторых, с Соснового острова, где она жила, всегда приходили не совсем хорошие вести. Лусию Карловну чаще всего посещали неудачи. И её брату Вовану Карловичу регулярно приходилось напрягаться для их решения.

В-третьих, утром того же дня Стас очень крепко стукнулся в лесу лбом о ветку. Это спровоцировало у него кучу странных фантазий. Дурацкий сон о подушках, пришельцы… Он так и не понял, где тут была реальность, где сон, а где воображение. Да и шишка прямо в центре лба совсем не придавала уверенности в себе.

Наконец, в-четвертых, Лусия Карловна была настолько нехороша собой, что хорошим знаком это событие мог назвать только подслеповатый человек. Таким человеком был дальнозоркий Широкий Бу – брат Дырявого Сома. Он и привел Лусию Карловну к Вовану Карловичу.

Широкий Бу был купцом отмеченным. Он говорил, у него есть божественный дар вселять в сердца людей радость покупки. Широта его души всегда соперничала с широтой его кошелька. А широта его кошелька всегда соперничала с широтой его брюшка.

Широкий Бу рассказал, как нашел её.

Он, как обычно, плавал по своим торговым делам. Плыл на пароме. В каждой поездке Бу обычно проверяет, в порядке ли его грузы. Во время такой проверки в трюме нашлась Лусия Карловна. Вернее сначала он обнаружил пьяных матросов, которые толпой возились возле тюков с товарами. Бу испугался, что они задумали его обокрасть. По его словам, он сразу заметил женщину и тут же героически бросился на пьяных матросов. Он разогнал их всех и сразу узнал в женщине сестру Вована Карловича.

– Свистать всех наверх! – вскричала вдруг Лусия Карловна.

– Да-да, так она и кричала, – сказал он. – Она была совершенно не в себе! Я напомнил ей, что мы вместе учились в школе, но она меня едва понимала.

– Наверное, она бежала с острова, – предположил Вован Карлович. – Ты так и не нашёл её вещей?

– Это всё из-за эпидемии. Там такое странное творится! – Бу перешел на шёпот. – Только тихо. Никому не говорите. Официально эти слухи не подтверждаются.

– Что за эпидемия? – так же шёпотом спросил Стас.

– Неизвестно. На остров никого не пускают. Там ещё жуть такая была! Дело, наверное, не только в эпидемии, там ещё какие-то чудовища завелись!.. Сам видел, как человека сожрал монстр непонятный. Упал пацан за борт, так и пропал! А один проныра там попробовал выйти на остров, но военные водворили его обратно на паром. Словом, на Сосновый путь заказан! Так что, Вован, если ты думаешь туда поехать за вещами этой… хм! сестры, то забудь!

– А как же Лусия Карловна, кстати, она не больна? – задал Стас закономерный вопрос, который почему-то никому не пришел в голову.

Все замерли в лёгкой прострации. Лусия Карловна блаженно улыбалась, созерцая родные лица. Кажется, она стала приходить в себя.

– Родные мои! Я так рада, что нашла вас!

– Ты в порядке? – осторожно спросила Агнешка.

– Это было ужасно! Они стали такими!..

– Кто они? Что ужасно?

– Эти… На Сосновый – нельзя! Там опасно!

– Ты случайно не больна?

– Да нет же! Я только из карантина! Как раз выпустили, но я даже… даже… я не… – Лусия Карловна вдруг запнулась, лицо её стало белым, и она потеряла сознание.

– Стас, дуй за доктором! – Агнешка, как всегда быстро реагировала в критических ситуациях.

Доктор Пупельшнауцер был такой же колоритной фигурой, как и все жители Охотничьего острова. Маленький, подвижный, с пронзительным взглядом и с тонкими подвижными руками и ногами. Вечно молодой Пупельшнауцер катился по городу от пациента к пациенту, нигде особо не задерживаясь. Всякое лечение, исходя из его принципов, должно быть коротким и гениальным. Своим гением он считал коллективное бессознательное – ту область человеческой души, где человек был един со всем миром и чист, как младенец. Конечно, этого его гения никто не понимал, но все боязно подчинялись рекомендациям доктора.

– Человек сам себя лечит, я лишь показываю ему путь! – скромно говорил доктор и шёл к тем, кто нуждался в указании пути.

Получив образование ветеринара, он, тем не менее, умудрился завоевать огромную симпатию не только среди свинозебр и тюлепущиков, но и среди жителей Сарая, Бахчи и Сакы. Пупельшнауцер лечил всё, что шевелится. И избавлял от всех болезней, которым даже ещё названий не придумали. Нельзя сказать, что ему было всё равно, кого и что лечить, скорее наоборот – он просто любил, чтобы всё было живым и шевелилось, причем – шевелилось быстро и весело, как и он сам.

В основном лечились у него бедные, так как Пупельшнауцер порой забывал даже деньги брать с пациентов. Богатые пациенты, конечно же, обращались к именитому профессору Дауну. Он периодически наезжал на Охотничий остров, и ему платили огромные деньги за консультации. Однако, вечерами, пока никто не видит, все шли лечиться к местному доктору.

Лечил бывший ветеринар, что называется, с Божьей помощью. Некоторые считали, что у него были какие-то экстрасенсорные способности. Но знающие люди говорили, что он был не столько врачом, сколько психологом и психотерапевтом, отсюда и ссылки на коллективное бессознательное и психосоматику. Тем более он являлся также потомком древнейшего рода великих шаманов.

Большую часть болезней, по их словам, он вообще не знает ни по симптомам, ни по названию, зато в совершенстве знает людей, их психологию. Это подтверждалось тем, что его рецепты разобрать не мог ни один аптекарь, – то ли почерк был плохой, то ли был там не язык, а каракули. Но, чтоб не терять авторитета, аптекари часто выдавали лекарства на авось. Зато все пациенты, приняв эти таблетки, и даже не пройдя всего курса лечения, очень быстро оказывались здоровыми. Дырявый Сом как-то давно сказал, что Пупельшнауцер лечит не болезни, а людей, их личное мироощущение, вселяет в них обычный здоровый оптимизм и уверенность в себе и в окружающем мире.

Пока Стас отсутствовал, мужчины уложили Лусию Карловну в спальне для гостей. Чтобы не касаться больной, они завернули её в покрывало. Агнешка пошла искать вонючую травку, чтобы привести больную родственницу в чувство.

Стас отсутствовал недолго. Женщина больше в себя не приходила. Впрочем, её боялись трогать и даже подходить слишком близко, потому она просто лежала в покое.

Через пять минут в дом весело вкатился Пупельшнауцер. Он тут же пошутил по поводу того, что последний пациент, у которого его нашел Стас, оказался болен женским ежемесячным недомоганием.

– Сие больно странно! Видать, конец света!..

Полупоняли. Заржал только Широкий Бу. Стас усмехнулся.

– Ладно! – Пупельшнауцер огляделся. – Дело прошлое! Пусть считает это геморроем! Так, а кто у вас?.. Ага! Вы полагаете, эта дама больна? Нет. Она уже переболела. У неё беда в другом. Это другое осталось далеко. Эк-кая странная пациентка!..

Доктор вынул из своего врачебного рюкзака нашатырь, и Лусия Карловна через несколько секунд осмысленным взглядом обвела присутствующих.

– Милочка, – сказал ей Пупельшнауцер, – что вы позабыли у себя дома?

– Меня отрезали…

– Да-да, мне тоже так показалось.

– Я потерянный кусочек… Почему они меня отрезали?.. Как я теперь?..

– Ты сможешь! Съешь шоколаду! – доктор достал лакомство и дал пациентке. – Всё будет чудесно! Ты ещё вернёшься, верь в это! Расцени свою потерю не как потерю себя, а как потерю своего!

Зрители наблюдали этот диалог с онемелым удивлением. Похоже было на то, что и доктор и его пациентка свихнулись. Впрочем, доктор мог просто подыграть больной.

– Наверное, о ней надо будет сообщить куда следует, – шепнул Широкий Бу на ухо Вовану Карловичу.

– Они меня держали в этом карантине. Мне было так плохо! Теперь уже легче, но иногда накатывает!.. Но потом… потом…

– Погодите, милочка! – внезапно остановил её Пупельшнауцер и обратился к зрителям: – Я прошу вас выйти ненадолго. Психотерапия – вещь серьёзная. Я позову вас, когда всё закончится.

Все вышли, оставив доктора с пациенткой наедине.

– Сообщить надо, – снова заговорил Широкий Бу. – А вдруг она ещё не совсем здорова? Мы ведь не знаем, что это была за болезнь!

– Но доктор же сказал, что у неё не болезнь. У неё беда. Наверное, расстройство какое-то?..

Доктор Пупельшнауцер против своего обыкновения задержался с этой пациенткой гораздо дольше обычного. Их диалог длился почти десять минут.

Когда Пупельшнауцер позвал всех в комнату, Лусия Карловна, прикрыв глаза, блаженно дремала. Сам доктор был задумчив.

– Знаете, – вздохнув, сказал он, – Это очень-очень странный случай! Я тут бессилен. Только время может что-то сделать… И природа. Да! Природа…

– Как – бессильны?! А что с ней? – спросила Агнешка.

– Что за болезнь? – спросил Стас, – Эпидемия?

– Я уже говорил. У неё всё в порядке. А эпидемия?.. Нет, наверное, вирус какой-то… Ерунда! Вирусы – это наше подсознание и коллективный разум… Н-да!.. Так, – доктор помолчал секунду, потом очень быстро заговорил, – У неё потрясающие регенерация и метаболизм! Проблема в том, что она вытесняет свои переживания. Не напоминайте ей об этом. Рано или поздно она сама об этом заговорит. Болезни у неё нет никакой. Была. Но это не беда. Я оповещу карантинные службы сам. С вашей сестрой всё в порядке. Просто дайте ей покой. Мне пора.

И доктор тут же ретировался.

Произошедшее всех удивило и немного растрогало. Но Стаса это поразило. Все события этого дня сплетались странным ощущением синхроничности и взаимоувязанности происходящегоё. Он увидел в этом тайну, которая была необъяснимым образом связана со всем ранее произошедшим. И тайну эту надо было раскрыть.

6
Сосновый остров. Посёлок Кереш

Симеон вышел на пристань Кереш, единственную на Сосновом острове. Место это поражало безлюдьем и заброшенностью. Словно после глобальной войны.

Но среди пустоты вдруг возникли, словно двое из ларца, одинаковых с лица, в военной форме. У каждого жуткое громадное оружие за спиной.

– Что вам тут надо? – спросил первый, капитан первой гильдии.

– Я приехал к родственникам…

– Все ваши родственники уже месяц, как покинули остров и отбыли в Въ-Ниццу и в Кудаицци, – сказал второй, капитан шестой гильдии.

– Мне нужно забрать кое-какие вещи…

– Все ваши вещи отправлены в столицу, в Кый. И в Кушниу.

Эти офицеры так и говорили по очереди с регламентом не более пяти секунд. Казалось, что это не два человека, а одно существо в двух единовременных ипостасях. Они стояли истуканами, не давая Борзому и шагу ступить.

– Лучше всего, если вы вернётесь на паром, пока он не отбыл.

– Вы не имеете права меня задерживать.

– Мы вас и не задерживаем, идите на свой паром.

– Но вы не можете меня не пустить на остров.

– Если вы не подчинитесь, мы инкриминируем вам проникновение на засекреченный объект под ложным предлогом.

– Так тут есть засекреченный объект? – тут же включился Симеон.

– Для вас тут есть только мы, и вы не пройдёте, – офицеры лихо взяли журналиста подмышки и водрузили на трап парома.

Моряки тут же вместе с Борзым затянули трап на паром.

Журналист вернулся на борт корабля и удовлетворённым взором провожал удалявшуюся пристань Кереш. А офицеры исчезли так же быстро, как и появились. Борзой ожидал именно такого развития событий, и разочарован не был. Он знал, что есть много иных путей для того, чтобы проникнуть в любую тайну. Для такого проникновения обычно парадным входом не пользуются.

Паром огибал берег острова. Дюны и лесистые холмы, песчаные пляжи и каменистые утесы. Журналист отметил необычную тишину. Да, отсутствие птиц...

То, что спустя пять минут после отплытия Симеон увидел среди этого пейзажа, не поддавалось привычному описанию. Ему показалось, что это какой-то бред или галлюцинация. Среди деревьев небольшого перелеска, плавно спускавшегося к морю между двух дюн, стояло жуткое и странное существо. Оно было огромное, метров трёх как в длину, так и в ширину. Кожа этого существа была в основном лысая, как у человека, но кое-где покрыта длинными волосами или разноцветной шерстью. У чудища было множество конечностей, торчавших из тела абсолютно несимметрично и, казалось, нецелесообразно. Были у этого чудовища глаза или нет, Симеон не понял, но зато он почувствовал его взгляд. Даже не взгляд, а взгляд-ощупь на расстоянии. Жуткое. Пронизывающее. Нечеловеческое. Не хищное, но напрягающее так, что хотелось бежать, то ли прочь, то ли наоборот – к чудищу. И это было настолько непостижимо…

Громкий всплеск воды отвлек внимание Симеона.

– Человек за бортом! – завопили сразу несколько глоток.

Но никого не было видно за волнами. Круги от падения тела тут же растворились среди волн. В море полетели спасательные круги, но так и остались колыхаться на волнах невостребованными. Человек исчез. Пассажиры и матросы долго высматривали его среди волн.

– Вон, вынырнул! – вскричал кто-то.

Но никто больше ничего не увидел.

Тем временем чудище скрылось в дюнах.

У Симеона возникла дикая мысль: «А что, если чудище загипнотизировало нас, и один прыгнул и поплыл к нему?.. А монстр нырнул где-то за дюнами?.. Но на что он ему?.. Съест?»

От жутких картин, рисовавшихся в воображении, его чуть не стошнило.

Матросы ещё какое-то время тыкали баграми в воду, но это, конечно, не принесло никаких результатов. Один из моряков нарядился в акваланг, собираясь погрузиться в воду.

Симеон с интересом наблюдал, что будет. Он опасался, что аквалангист тоже пропадёт, как и пассажир.

Аквалангист долго не возвращался. Через полчаса он вынырнул, сдирая маску и оглушая истерическими воплями окружающих. Его быстро втащили на борт.

– Акулы?! – к матросу подошел капитан-шкипер.

– Не знаю! Это… Это такое!.. Это!.. Я не знаю, что это такое! Это такая уродина!.. Она сожрала его!..

– Ты видел?

– Она сожрала его!..

– Клоп, опиши, что ты видел?

Матрос Клоп попытался описать, но ничего не выходило. Эмоции не давали ему возможности логически связать хоть два предложения.

– Давайте я, – подошёл Симеон Борзой и тут же обратился к морячку: – Клоп, да?.. Если я правильно опишу, ты будешь кивать. Хорошо? Так. Клоп, это было чудище?.. Так. Оно было телесного цвета?.. Так. Оно не имело нормальных конечностей?.. Так. Оно было лысое с редкими пучками волос?.. Та-ак! У него не было головы?.. Так. Оно смотрело на тебя не глазами?.. Да. Ты видел, как оно жрало человека?

– Я видел, как из чудища торчала нога… в ботинке… Как в тесто провалился!.. Это такая жуть!..

– Ладно! Успокойся! – Симеон похлопал матроса по плечу.

– Вы видели его? Вы знаете, что это за тварь? – сурово спросил капитан-шкипер.

– Я видел его на берегу, вон там, – ответил Симеон. – Сначала я подумал, что мне что-то померещилось, но всё совпадает!

Все напряженно смотрели на капитана, ожидая его решения.

– Полный вперёд! Машины, полный ход! Зюйд-вест! Все по местам! Пассажиры, разойдитесь по каютам!

Продолжение следует.