Чем больше времени протекает с момента Русской весны, тем больше появляется общего разочарования, уныния и отчаяния в мыслях и речах народа Донбасса. Многих даже охватила паника, и, можно сказать, гаснет взгляд.
Народ увязывает своё разочарование с неправильной, а местами грязной политикой по обе стороны баррикад. Якобы, продажные властолюбцы, узурпирующие власть, «доят» народные средства и ничего не хотят делать для нашей победы. Россия якобы выжидает удобный случай, дабы впихнуть многострадальный народ и землю Республик назад в Украину. Но пресловутого «слива» на горизонте так и не видать уже 4 года.
Мне, конечно, понятно негодование народа. Откровенно говоря, я и сам далеко не так лоялен к решениям нашей верхушки. Я тоже человек и тоже понимаю невыгодность нашего положения и тягость дальнейших перспектив. Но у меня с самого начала не было излишних иллюзий. Я понимал, что военного решения нам не видать, как украинцам украинского сала. Кроме военных методов, существуют ещё и политические. А политика порой грязнее, чем самые глубокие окопы на передовой.
Народ разочаровался не просто так. Нынче мы переживаем период, который я привык называть «постромантизмом». Собственно, хотел бы подробно с научной точки зрения и моими личными «тараканами» растолковать, что такое этот «постромантизм» и с чем его закусывают.
Возможно, для вас не секрет, что нами руководит собственная химия организма, и каждый сделанный поступок так или иначе обусловлен действием особого коктейля нейромедиаторов. Вот, к примеру, хотите вы себе машину. Вы долго будете на неё копить, а, купив, станете счастливы, страстно вдыхая запах новенького салона. В ушах звон, в голове кружение, в глазах туман, в ногах слабость, в руках дрожь, приятное тепло разливается по всему телу. Однако спустя пару недель радость и гордость утихают, пыл угасает, друзья, перед которыми можно хвастаться своим приобретением, заканчиваются, действие гормонов радости проходит, и пылинки с новой тачки сдувать уже некому. Так нас покидают серотонин и эндорфин — гормоны счастья, которые дарят нам драйв, подобный тому, что мы испытывали весной 2014-го, когда поставили Киеву свои условия.
Подобные реакции руководят нами практически в любом жизненном самоопределении и даже заставляют создавать семьи.
Наиболее близок к последующим событиям именно процесс создания семьи. Ведь аналог практически полностью сопоставим со строительством нового государства и дальнейшего слияния с РФ. Ведь человек — существо социальное, поэтому институты семьи и государство есть следующий этап эволюции человека в глобальном смысле.
Вы ведь помните ту эйфорию, с которой мы шли в ополчение? Помните тот запал, что горел в наших сердцах? Это была сильнейшая сплочённость и единство непокоримого трудового народа. Всеобщий романтизм заставлял нас делать совершенно немыслимые поступки. И это полностью совпадает с чувством влюблённости, когда наш организм генерирует излишнее количество дофамина — гормона удовольствия. Дофамин заряжает силой, энергией, толкает на рискованные поступки, возбуждает и перенасыщает будни яркими красками. Этот нейромедиатор по своей сути — наркотик, чей искусственный аналог называют амфетамином.
Но всему приходит конец, чувства через определённый период непременно охладевают, как и наша с вами «весенняя лихорадка», которая сопоставима наивности влюблённых. Эксперты полагают, что дофаминовая капельница работает в среднем от 18 до 24 месяцев. Обратите внимание, в какой период ваше разочарование начало своё развитие. Именно срок 18-24 месяца с момента отправной точки (Русской весны) и является наиболее распространённым.
Полнота жизни уже не такая яркая, и недостатки собственного выбора кажутся ужасающими. Хотя, если с самого начала разобраться трезво, выбор не сулил нам манны небесной. И это тоже вполне нормально. Дофамин опьяняет и маскирует любые недостатки в преимущества. То же самое делает дофамин и в процессе влюблённости. Ведь не зря говорят, что любовь слепа.
При «дофаминовой ломке» жизнь лишается былого ядовитого контраста, и будни кажутся чёрно-белым артхаусом, а не тем рекламным трейлером, что был в начале. Но на этом жизнь не останавливается. Организму всего лишь нужно перестроиться и адаптироваться к пресной жизненной похлёбке. Сидеть всю жизнь на стимуляторах нельзя.
И если вернуться к аналогии влюблённых, то такая дофаминовая атака необходима человеку и запрограммирована самой природой. Если бы не этот нейромедиатор, у нас не существовало бы таких понятий, как семья и Родина.
Примечательно, что через период постромантизма проходят любые крепкие отношения. Если не преодолеть эти сложности и не найти общий язык, то люди просто расстаются и разводятся. Главное, нужно сразу понимать, что медовый месяц не может длиться всю жизнь. Романтика рано или поздно проходит, а место химии занимает здравый рассудок. Всё то же самое можно сказать и про нашу ситуацию. Нам нужен здравый рассудок без истерик и нытья. Любая власть нас никогда не устроит. Идём дальше.
Итак. Все эти реакции существуют не просто так. Они делают похлёбку жизни гораздо вкуснее и насыщеннее. Благодаря этому мы хотим жить и боимся смерти. Если бы мы всего этого не ощущали, человечество не прошло бы естественный отбор в самом начале палеолита и не вошло бы в эпоху «голоцена». Возможно, что австралопитеки и питекантропы вымерли именно из-за низкого синтеза «гормонов удовольствия и счастья». Это могло привести, к примеру, к снижению инстинкта самосохранения, и наши видовые соперники просто потеряли тягу к жизни. Иными словами, их инстинкт самосохранения мог быть ниже.
Собственно, любой, даже самый незначительный поступок в жизни обусловлен уникальностью синтезируемого в гипоталамус гормонального коктейля. К примеру, художник, композитор или даже такой подпольный писатель, как я, заняты своим делом только благодаря собственной химии организма. Нам это нравится, точно так же, как кому-то хочется разводить голубей, играть в игры, читать книги, смотреть фильмы или вышивать крестиком. Ради банальной «химии» мы даже заводим домашних животных.
Более того, все наши заводы или шахты были построены благодаря различному спектру чувств, которые вызваны особой «химией». А их уникальность при создании обязана тем чувствам, которые испытывали Вознесенский, Айвазовский или Рязанов, творя свои шедевры. Это называют вдохновением, музой, порывом страсти или просто хорошим настроением. Без этих чувств невозможно было получить чистую сталь, придумать сварку и гальванику металлов, удачно спроектировать завод или придумать гусеничную тягу.
Благодаря особому набору нейромедиаторов создавались и разрушались империи. Даже Рим был построен кучкой энтузиастов, сделавших ставку на сеть дорог. Киевская Русь началась с одного энтузиаста, а наша письменность создана двумя братьями, любившими своё ремесло. Их всех объединяет лишь то, что они умели контролировать собственные эмоции, и оттого были увлечены своим делом постоянно, без химических атак и последующих ломок с хныканьем.
Все великие или хоть сколько-нибудь значимые люди не сдавались и не теряли нить воодушевления.
Я склонен полагать, что Россия пользуется славой своего необъяснимого «авось» именно благодаря воодушевлённой импровизации. Пресловутый русский дух — это правильно распределённый гормональный коктейль. Американцы считают нас угрюмыми лишь потому, что мы просто не расходуем себя без надобности. Наши эмоции имеют более высокий КПД и способны необъяснимым образом побеждать там, где остальные не могут. Это и есть наше генетическое различие в общем котле геополитической эволюции.
Конечно, это всего лишь моя личная теория, но я считаю, что у народов западной части Европы чувства и эмоции становятся неким рудиментом. Сокращение европейской популяции можно легко объяснить именно понижением необходимого коктейля гормонов радости. Институт семьи слабеет, биологического наследия становится всё меньше, а однополые семьи набирают численность.
Не удивительно, что европейцев постепенно вытесняют эмигранты с Ближнего Востока, чей характер ещё принято называть «горячей кровью». А точнее, они более привержены базовым инстинктам в противовес прагматичности жителей ЕС. Европейцы начали сдавать позиции ещё более века назад, когда рассыпались их крупнейшие империи.
Ведь не просто так в 39-ом под оккупацией немцев оказалась практически вся западная Европа. И не просто так в войне победили русские, попутно освободив сдавшихся европейцев. Мы совершили свой подвиг не только благодаря правильной стратегии. Ведь что такое стратегия без сильного духом народа? Стратегия — ничто без духа.
Золотая эпоха Европы уходит, и на её месте будет нечто другое. Естественный отбор переживут наиболее приспособленные. Такова формула жизни. И если мы (народ Донбасса) сейчас дадим волю нашему унылому пессимизму, то заочно проиграем естественный отбор.
Украинцы и новороссы проходят свой период борьбы за право на существование. Чья органическая химия окажется сильней, тот и победит в геополитической эволюции. Нужно просто не падать духом.
Как говорил Герберт Уэллс: «Приспосабливайся или вымри — вот неумолимый императив Природы, ныне и во все времена».
И, как я уже говорил, в аналогии с построением семьи: свою эйфорию мы уже пережили. Наступает очередь здравого рассудка. Как и в любых семейных отношениях, у нас начинаются сложности. Необходим компромисс и некоторая мудрость, дабы сохранить семью. Если этого не сделать, то разрушится не только семья, но и сама жизнь. А тот, кто подчинит свое эго общим целям семьи, получит более устойчивую связь, чем просто слепая страсть.
Так что, господа разочарованные, приводите себя в порядок и думайте о своём будущем. Иначе вымрем.
Алексей Гумилёв,
Центральное информационное агентство Новороссии
Novorus.info
Оценили 45 человек
57 кармы