Из жутких художественных образов, созданных литературой — самый жуткий вовсе не Ктулху Лавкрафта, не Оно Кинга, не Человек Толпы По и уж точно не лермонтовский Демон с подвёрнутыми штанами и дровосечной бородой.
Самый жуткий образ — это Морра из детских книжек финскошведской художницы Туве Янссон.
В принципе все персонажи Янссон балансируют на грани космического ужаса, прячась (кто как умеет) от осознания невыносимой бессмысленности.
Для отвлечения внимания от этого ужаса в книжках Янссон какое-то зашкаливающее количество нямок, драгоценностей (в каждой раковине жемчужина, в каждой пещере рубины) и уюта.
Стремление избежать космического уныния выражено у Янссон лучше всего в образе Ондатра — философа, который умом пытается не привязываться к жизни с её ништяками, но на деле просто пытается выкупить своим показным равнодушием у неизбежности, в которую он заглянул, ещё немного оладий с вареньем.
Но есть персонаж, который поглощён космическим ужасом изначально.
Морра, согласно первому описанию, «не слишком большая и даже не очень страшная. Она просто слишком омерзительная».
В предпоследней повести, «Папа и море», у Морры «нет ничего, кроме времени». Её влечёт тепло — но тепло исчезает, а свет гаснет при её появлении. Всё, что ей удаётся — удаётся плохо. Земля гибнет под ней, всё вянет, ну, вы помните.
И это всё приводит нас к некоторому откровению.
Самый жуткий ужас — это не тот ужас, который МЫ испытываем от какого-нибудь чудовища.
Самый жуткий ужас — это тот ужас, который испытывает само чудовище.
И поэтому какой-нибудь Фредди Крюгер или Хеллрайзер могут нарубить горы трупов, но мы не представим себе ничего страшнее, чем мир Морры, которая «не сделала никому ничего дурного».
Она всего лишь запредельно одинока.
Оценили 14 человек
14 кармы