В прошлый раз мы с вами остановились на том, что авторитет Александра Керенского рухнул. Он перессорился со всеми: с большевиками (которых давил, но так и не додавил в июле 1917-го), для офицерства (после довольно-таки странного "Корниловского мятежа"), для солдат (которые так и не дождались от Временного правительства обещанного мира), и наконец для обычных людей, обывателей - которые своими желудками и кошельками явно ощущали, что положение в государстве вовсе не улучшается: https://cont.ws/@ogbors/197080...
По всем окраинам поднял голову сепаратизм, единый экономический организм страны начал разваливаться.
А в столице, активно готовились к государственному перевороту самые отмороженные радикалы.
В процессе этой подготовки, большевики создали "Военно-революционный комитет" (ВРК) - такой координационно-управляющий центр, которые должен был руководить восстанием.
Помимо большевиков, туда вошли анархисты и левые эсеры. Более того, формальным руководителем ВРК, был левый эсер Павел Евгеньевич Лазимир (ниже на фото).
Но руководство этого молодого человека, которому на тот момент было 26 лет от роду - являлось чистой фикцией. Разумеется первую скрипку там играли большевики.
Следует особо отметить, что у большевиков были серьёзные конкуренты в лице "КаДетов" (конституционных демократов) и "Правых социалистов".
Несколько раз большевики назначали восстание на тот или иной день - а потом вынуждены были откладывать его, по тем или иным причинам.
И точно так же, несколько раз назначали, а потом откладывали восстание, КаДеты и Правые социалисты.
То есть, если бы власть не взяли большевики - её по-любому взял бы кто-то иной. Правительство Керенского было обречено.
Внешние надмировые силы, тщательно отслеживавшие ситуацию и державшие руку на пульсе событий - не собирались допускать созыва и нормальной работы Учредительного собрания - и хотя бы гипотетического прихода к власти легитимного правительства, озабоченного решением проблем России.
И вот наступило 6 октября 1917 года - точно подгаданный большевиками (и теми кто за ними стоял) момент, когда власть висела на тонкой веточке и готовилась упасть, словно перезревшая груша, в руки того, кто первым слегка тряхнёт дерево.
Первыми подсуетились большевики. Которые, надо отдать им должное, сделали выводы из своих прежних ошибок - и полностью пересмотрели все планы, абсолютно сменив тактику.
Ниже вы видите подробную хронологию событий тех дней, на своеобразной таблице.
Позже (много позже!) эти события громко назовут Великой Октябрьской Социалистической революцией. Но первые годы таких слов стеснялись. Говорили и писали просто: "октябрьский переворот".
Потому что не было тогда, на взгляд современников-очевидцев, ничего помпезного и особо шумного, великого и ужасного.
Всё произошедшее в ночь с 6-го на 7-е ноября 1917 года, для многих явилось неожиданностью - хотя бы потому, что люди представляли себе гипотетический переворот совершенно иначе: ожидали стрельбы, вооружённых демонстраций, и прочего в том же духе.
Но никаких демонстраций не было, гарнизон почти не задействовали. Отряды рабочей красной гвардии и матросов Балтийского флота, действовали просто и деловито: сводили разведённые по указанию Керенского мосты, разоружали выставленные правительством караулы, брали под свой контроль вокзалы, электростанцию, телефонную станцию, телеграф и т. д., и т. п. - и всё это без единого выстрела, спокойно и методично. Так что члены Временного правительства во главе с Керенским, долго не могли понять, что вообще происходит.
О действиях восставших узнавали по результатам: в какой-то момент в Зимнем дворце отключили телефоны, потом — электричество…
Утром 7 ноября, под контролем Временного правительства остался только Зимний дворец.
В тот же день большевики выпустили воззвание: "К гражданам России".
После этого, падение Зимнего дворца, было лишь вопросом времени.
Силы защитников Временного правительства составляли: 137 ударниц женского "батальона смерти", 2 - 3 роты юнкеров, и 40 инвалидов георгиевских кавалеров, возглавляемых капитаном на протезах.
В 21.40 холостые выстрелы из Петропавловской крепости и с крейсера "Аврора", подал сигнал к началу штурма Зимнего дворца.
Красногвардейцы, солдаты Петроградского гарнизона и матросы Балтийского флота, во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко, открыв беспорядочную стрельбу из винтовок и пулемётов, пошли на приступ.
Защитники (которых было с гулькин нос) начали отстреливаться.
Этого ответного огня, оказалось достаточно, чтобы штурмующие в панике отхлынули. Таким образом, первый штурм был отбит.
Девушки-ударницы даже предприняли ответную вылазку - правда, неудачную...
В 23 часа большевики начали обстреливать Зимний дворец из орудий Петропавловской крепости, сделавших 35 выстрелов боевыми снарядами - из которых только 2 слегка царапнули карниз Зимнего дворца.
По мнению Троцкого, артиллеристы преднамеренно стреляли поверх Зимнего дворца. Но может быть его подводит излишняя мнительность. Не исключено что оставшись без офицеров (разбежавшихся, арестованных, убитых, или отстранённых от командования), солдаты просто не были способны вести меткий огонь.
Когда большевики захотели пустить в ход орудия крейсера "Аврора", то выяснилось, что в силу своего расположения, крейсер стрелять по Зимнему дворцу не может физически.
Это может показаться невероятным, но почти смешные силы защитников и защитниц, умудрились отбить ещё две атаки на Зимний дворец.
И только в четвёртый раз штурмующим улыбнулась удача, когда им на помощь подошла 106-я пехотная дивизия, под командованием полковника Михаила Степановича Свечникова (на фото ниже; при советской власти этот царский полковник сделает неплохую карьеру; но в конце концов, в 1938 году будет расстрелян).
Штурмующие наконец ворвались в Зимний дворец.
Так была перевёрнута ещё одна страница в истории нашего государства.
Эпоха Временного правительства закончилась. Начиналась эра большевизма...
По свидетельству некоторых современников, карманы красногвардейцев, солдат и матросов, были набиты деньгами - немцы в тот раз не поскупились. Этим объясняется и тот факт, что во всём огромном городе не нашлось мало-мальски серьёзных сил, которые пожелали бы встать на защиту Временного правительства. Всех кто мог оказать поддержку людям Керенского, большевики просто-напросто перекупили.
В этом же кроется причина того, что мятежники так долго и неумело штурмовали Зимний дворец.
Когда твои карманы полны денег - всякое желание лезть под пули пропадает. Хочется жить и пользоваться баблом...
Министры Временного правительства были арестованы. Вели они себя спокойно и вполне достойно.
Самого Керенского в Зимнем дворце не оказалось. Он уехал ещё накануне штурма, на своей машине, в сопровождении автомобиля американского посла, с флагом США.
Позже большевики выдумают версию, согласно которой Керенский сбежал в женском платье, переодевшись, то ли медсестрой, то ли горничной. Но это конечно же чепуха. Детские байки.
Видимо на большевиков был оказан определённый нажим со стороны. Они видели отъезжавшего Керенского. Некоторые солдаты даже по-привычке отдавали ему честь. Все вокзалы города уже контролировались силами большевиков. Но никто нигде даже не попытался остановить беглого диктатора...
Между прочим, в Зимнем дворце были сосредоточены огромные ценности. Для захватчиков было много искушений в плане грабежа. Но солдаты, матросы и работяги - были людьми преимущественно малограмотными, плохо ориентировавшимися в подлинной ценности вещей. Все их аппетиты ограничивались в основном серебряными ложками. Поэтому серьёзных хищений было гораздо меньше, чем следовало бы ожидать. Да и то что понаворовали - довольно быстро обнаруживалось у перекупщиков краденого и на рынках.
Другое дело что порой творился бессмысленный вандализм, когда какие-то вещи подвергались порче просто так, со зла...
Были случаи убийств, пыток, издевательств над пленными. Достоверно известно об изнасиловании трёх девушек-ударниц (скорее всего подобного было больше, просто не все признавались). Одна из изнасилованных покончила с собой.
Серьёзной проблемой для новых хозяев (то есть для большевиков) стали большие запасы хорошего вина в подвалах Зимнего дворца, общей стоимостью в несколько миллионов золотых рублей.
Солдаты, охранявшие дворец, устроили в подвалах настоящий погром. По воспоминаниям Троцкого: "Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав".
Чтобы пресечь бесконтрольное разграбление, большевики вынуждены были пообещать, ежедневно выдавать представителям воинских частей спиртное, из расчёта по две бутылки на солдата в день...
Тем временем, очень быстро стало выясняться, что Александра Керенского явно недооценили.
Он бежал - но не куда-нибудь, а в расположение войск, которые были вызваны им для подавления большевистского мятежа.
По расчётам беглого диктатора, передовые части этих войск, должны были уже прибыть в Гатчину.
Однако увы - никаких войск в Гатчине не оказалось.
Керенский метнулся в город Псков, где находился штаб Северного фронта.
Однако командующий фронтом генерал Владимир Андреевич Черемисов (на фото ниже) оказался крайне мутной личностью.
Забавно, но он действительно был черемисом (то есть марийцем) по происхождению, при этом из дворян Бакинской губернии (то бишь - из современного Азербайджана). Он давно уже поддерживал негласные связи с большевиками - однако указания получал не от большевиков. Впоследствии, когда большевики поймут, что этот юркий человечек с бегающими чёрными глазками, контактирует с какими-то внешними силами - они арестуют его, но вынуждены будут отпустить, не только из-под ареста, но и из страны, - в Европу.
Так как Керенский был уже списан со счетов мировым масонским кагалом - Черемисов не оказал ему никакой помощи, заняв формально нейтральную позицию. Он отказался снимать с фронта части для подавления большевистского восстания, не желая, по его словам, "вмешиваться в петроградскую передрягу". При этом заявил, что не гарантирует безопасности самого Керенского.
Однако Керенский такой слегка завуалированной угрозы не испугался. А санкции на уничтожение Керенского, или на выдачу его большевикам - масонский кагал не давал. Поэтому Черемисов ограничивался лишь помехами - не переходя определённую красную черту.
Зато Керенскому повезло с другого боку - откуда, казалось бы, этого ожидать не приходилось.
Комиссаром Северного фронта на тот момент являлся Владимир Савельевич Войтинский - выходец их Христианской еврейской семьи, внук издателя и редактора журнала "Русский еврей", педагога Лазаря Яковлевича Бермана; племянник одного из первых сионистов Вульфа Бермана.
Окончил Петербургскую гимназию с золотой медалью. С 1904 года начал писать серьёзные труды по экономике. С 1905 года - большевик. Прошёл через тюрьму и каторгу в Сибири (правда, длилось это не очень долго).
Постепенно, начал кое-что понимать, кое к чему приглядываться и о чём-то догадываться.
В 1917 году, увидев Ленина воочию и осознав что это за человек, Войтинский отодвинулся от большевиков к меньшевикам.
Впоследствии этот человек станет серьёзным недругом и разоблачителем большевизма, сделает неплохую карьеру в США.
Ниже вы видите фотографию Войтинского и его жены.
Именно Владимир Войтинский, оказался неоценимым помощником Керенского. Он, вопреки всем препонам, преодолевая любые трудности, сумел мобилизовать некоторые силы - и нашёл такого командира, который не был охвачен масонской сетью.
Таковым оказался генерал Пётр Николаевич Краснов (на фото ниже).
Александру Керенскому было очень трудно расположить к себе солдат и офицеров.
Вот как описывает один из эпизодов тех дней историк Николай Николаевич Суханов: "…Произошла характерная сцена. Керенский протягивает руку офицеру-рассказчику, который вытянулся перед ним. Офицер продолжает стоять вытянувшись, с рукой под козырек. Керенский ставит на вид: "Поручик, я подаю вам руку". Поручик рапортует: ";Гражданин Верховный главнокомандующий, я не могу подать вам руки, я - корниловец"…
Совершенная фантасмагория! Керенский идёт на революционный Петербург во главе войск, недавно объявленных им мятежными. Среди их командиров нет человека, который не презирал бы Керенского как революционера и губителя армии. Не вместе ли с большевиками отражал и шельмовал эти войска два месяца назад этот восстановитель смертной казни, этот исполнитель корниловской программы, этот организатор июньского наступления?.."
Тем не менее, какие-никакие силы были собраны.
Утром 8 ноября, Керенский отдал приказ о движении войск на Петроград. Вечером первые эшелоны казаков проследовали через Псков на Гатчину.
Всего для похода сумели собрать лишь около тысячи донских и уссурийских казаков, около 900 юнкеров, несколько артиллерийских батарей и бронепоезд.
Тем не менее, эти мизерные силы, уже 9 ноября заняли Гатчину.
10 ноября казаки заняли Царское Село, выйдя на ближайшие подступы к Петрограду.
В эсеровской газете "Дело народа", был напечатан приказ генерала Краснова, в котором он объявлял о своём походе на Петроград и призывал столичный гарнизон к полному повиновению власти Временного правительства.
В воскресенье 11 ноября, войска Краснова бездействовали в Царском Селе, так как он решил дать отдых казакам.
Это промедление, стало самым большим просчётом генерала Краснова во всей его жизни. Потому что именно в этот день в Петрограде произошло восстание юнкеров.
Центром восстания стал Инженерный замок, а основной вооружённой силой - размещавшиеся в нём юнкера Николаевского инженерного училища.
Возглавил восстание командующий Петроградским военным округом, полковник Георгий Петрович Полковников (да - полковник Полковников; и так бывает... Ниже он на фото), который был смещённый со своей должности Временным правительством 7 ноября - то есть как раз тогда, когда большевики брали власть в свои руки.
Но Полковников наплевал на приказ Керенского о своём смещении, объявил себя командующим "войсками спасения" и запретил частям округа исполнять приказы большевиков.
Только вдумайтесь в этот сюр: Керенский фактически помогает большевикам, убирая с их пути энергичного офицера. Но офицер не подчиняется его приказу о своём смещении и делает всё от себя зависящее для того, чтобы разбить большевиков...
На какое-то время восставшим удалось захватить телефонную станцию и отключить Смольный, они арестовали часть большевистских комиссаров и начали разоружение красногвардейцев.
Если бы в это время войска Краснова не прохлаждались совсем неподалёку, в Царском Селе, а двинулись навстречу юнкерам Полковникова - большевикам пришлось бы очень туго.
Но Краснов прошляпил этот шанс.
Основная масса войск Петроградского гарнизона, к восставшим не присоединилась.
В конце концов, большевики, сосредоточив имевшиеся у них силы, сумели отбить телефонную станцию и окружили Инженерный замок. 12 ноября восстание было подавлено.
После этого, выдохнув с облегчением, большевики переключили всё внимание на войска Краснова. Общее командование войсками, направленными против его отрядов, было возложено на Михаила Артемьевича Муравьёва (ниже на фото).
Этот выпускник Костромской духовной семинарии, герой русско-японской войны, капитан царской армии (при Керенском уже подполковник), бывший начальник охраны Временного правительства, в 1918 году устроит зверскую бойню в Киеве - убивая, как белых офицеров, так и украинцев (как ни странно, он был ко всему прочему великорусским националистом, который спокойно мог застрелить человека, говорящего на улице по-украински). Потом он поднимет мятеж против советской власти, попытается создать независимую Поволжскую советскую республику - и будет в конце концов пристрелен чекистами.
Разномастные войска большевиков (там и солдаты, и матросы, и красногвардейцы) насчитывали 10-12 тысяч бойцов. Их поддерживала артиллерийская батарея, располагавшаяся у Пулковской обсерватории (орудия удалось доставить с одного из кронштадтских фортов), три броневика и блиндированный поезд путиловцев, курсировавший по Николаевской железной дороге.
12 ноября войска Краснова, поддерживаемые артиллерией и бронепоездом, начали наступление в районе Пулкова. Главный удар Краснов наносил по центру, в надежде, что отряды красногвардейцев не выдержат сильного натиска казаков и отступят.
Однако красногвардейцы отбили все атаки. Краснов ждал подкреплений, но они не подходили, хотя Керенский обещал, что на помощь вот-вот подойдут части 33-й и 3-й Финляндских дивизий. Тогда Краснов приказал отойти в Гатчину и ждать подкреплений там.
Интересно что казаки, воевавшие под командой Краснова как бы за Керенского, на самом деле хотели видеть (в случае своей победы) главой России вовсе не Керенского, а такого известного марксиста (но не ленинца) как Георгий Плеханов - который проживал в то время в Царском Селе. С Плехановым состоялись переговоры на этот счёт. Но он был уже очень болен (умрёт от туберкулёза в следующем году) и видимо поэтому отказался участвовать в авантюре...
Серьёзных подкреплений с фронта, Краснов и Керенский так и не дождались. Русское офицерство в критический момент, не сделало решающих усилий. Конечно, можно говорить об их недоверии к Керенскому, о развале армии и падении дисциплины, и о прочих таких вещах. Но в своё время, они точно так же не помогли царю Николаю II (даже наоборот, сделали всё от себя зависящее для того чтобы склонить его к отречению) - и это было тогда, когда армия вполне им подчинялась, с дисциплиной всё было нормально, фронтовые части могли бы мизинцем раздавить мятежный Петроград.
Можно даже сказать и так, что выступление Краснова состоялось только потому, что дворянско-офицерская каста в ноябре 1917-го года, уже не полностью контролировало войска, общая дисциплина упала, отдельные части позволили себе выступить против большевиков, не получив на то благословения высшего командования. Генерал Краснов и помогавший ему комиссар Войтинский, пытавшиеся задавить большевизм в зародыше - были белыми воронами, отщепенцами, действовавшими фактически на свой страх и риск.
При этом никак нельзя сказать, что высшее офицерство не понимало сути происходящего. Всё они понимали (хотя бы в целом). И порой даже проявляли открытое недовольство, поговаривали о том, что не мешало бы помочь Краснову... Но... Масонство крепко держало руку на пульсе. Высший офицерский корпус был у него под контролем. Этим, кстати, и объясняются многие очень странные "просчёты" русских войск - и в Первую Мировую, и в Русско-Японскую войну. Только пока на троне был царь - всю вину сваливали на него. А когда царя не стало - всё пошло ещё хуже. В разы хуже...
Поняв что никакой помощи ниоткуда им не дождаться, красновские казаки договорились с прибывшими в Гатчину большевиками Дыбенко и Трухиным, об условиях перемирия: большевики пропускают казаков на Дон и те спокойно уходят, при этом большевики сохраняют своё правительство, но не включают туда Ленина и Троцкого.
Дыбенко и Трухин, разумеется на всё соглашались, не собираясь выполнять никаких условий - лишь бы нейтрализовать казаков на определённый период.
Во время переговоров, Дыбенко даже предложил казакам обменять Керенского на Ленина.
Понятно что никто никому выдавать Ленина не собирался, но казаки (тёмные станичники, не понимавшие с кем они ведут переговоры) призадумались...
Увидев такое дело, Керенский, по совету Краснова, бежал из расположения его войск, переодевшись матросом, на автомобиле. После чего перебрался на Дон.
14 ноября в Гатчину вступили красногвардейцы. Казакам предоставили возможность уехать куда им угодно. Генерал Краснов сдался и вскоре после этого был отпущен большевиками под честное слово офицера, что не будет более бороться против Советской власти.
Вышеупомянутый комиссар Войтинский, был арестован и брошен в Петропавловскую крепость. Однако под давлением извне, этого человека пришлось через некоторое время освободить - после чего он тайно перебрался в Грузию. Представлял Грузинскую демократическую республику на переговорах за рубежом. После оккупации Грузии большевиками, перебрался в Европу. В 1931 году разработал план борьбы с кризисом, путём активного вмешательства государства. Этот план введёт в действие Гитлер, который "поднимет" экономику Германии.
В 1935 году Войтинский переедет в в США - где станет одним из советников президента Рузвельта (который тоже поднял экономику в своей стране после кризиса).
Скончался Войтинский 11 июня 1960 года в Вашингтоне...
Итак, попытка Керенского сходу задавить большевиков при помощи войск - не удалась.
Однако, как уже выше отмечалось, переворот в стране готовили не только большевики. В России и без большевиков хватало достаточно мощных революционных организаций, которые зарились за власть.
После того как большевики совершили свой переворот, к ним немедленно возникли претензии у конкурентов - которые тоже возжелали получить свой кусочек пирога. А в идеале - весь пирог, отодвинув подальше большевиков (которые порой воспринимались как банда сумасшедших; особо рвотные рефлексы вызывали такие фигуры как Ленин и Троцкий, считавшиеся заведомой немецкой агентурой и полными дилетантами).
В первую очередь претензии возникли у меньшевиков и у правых эсеров - которые контролировали мощный железнодорожный профсоюз "Викжель".
Руководство Викжеля в ультимативной форме потребовало от большевиков, прекратить Гражданскую войну, принять в состав правительства представителей других социалистических партий (в первую очередь меньшевиков и правых эсеров), и исключить из состава правительства Ленина и Троцкого. В противном случае, угрожали блокировать все железные дороги - а других в то время в России практически не существовало, если не считать речного транспорта, привязанного к рекам и действовавшего только в тёплое время года.
Угроза была очень серьёзной - тем более что на тот момент большевики мало что контролировали за пределами Петрограда. Им необходимо было перебрасывать войска в ту же Москву, где ещё только предстояло установить свою власть. Равно как необходимо было добиться, чтобы железнодорожники не перевозили войска антибольшевистских сил.
Поэтому Ленин пошёл на долгие, упорные, нудные, не раз срывавшиеся переговоры.
Большевики тянули время, поначалу обещая своим оппонентам буквально всё что угодно - лишь бы железные дороги работали нормально и именно на большевиков.
Постепенно, когда положение большевиков стало укрепляться - они начали ужесточать свою позицию. Шаг за шагом, вешая лапшу на уши, уламывая колеблющихся, обрабатывая рядовых железнодорожников, большевики добились, сначала уступок со стороны Викжеля, затем признания Викжелем законности своей власти. В конце концов, 12 февраля 1918 года, Викжель был упразднен...
Это ещё не всё.
В ночь с 7 на 8 ноября 1917 года, в те часы когда большевики брали Зимний дворец, меньшевики и эсеры создали "Комитет спасения родины и революции", который возглавил Абрам Рафаилович Гоц (ниже на фото) - эсер, отбывший 8 лет на каторге в Сибири, внук богатого чаеторговца Вульфа Высоцкого и родственник современного телеведущего Владимира Познера. Позже умрёт в советских лагерях.
Именно с санкции "Комитета спасения", подняли восстание юнкера под руководством Полковникова - о котором упоминалось выше.
Этот же "Комитет", призвал к тотальной забастовке всех госслужащих.
И забастовка началась.
Например, порядка шестисот служащих Министерства иностранных дел, после появления в этом министерстве Троцкого, подали ему заявления об отставке - а некоторые чиновники заперлись в кабинетах. Троцкий приказал взломать кабинеты. После отказа служащих выдать ключи от архива, большевики взломали и архив - причём выяснилось, что заместитель министра иностранных дел Анатолий Анатольевич Нератов, скрылся в неизвестном направлении, забрав с собой оригиналы тайных договоров царского правительства.
Подобное же происходило и в других министерствах.
Так, нарком труда Шляпников, при первом появлении в своём министерстве, не смог заставить служащих растопить печи и показать ему кабинет министра.
В Министерстве социального обеспечения, на работу явилось всего сорок человек.
Чиновники кредитной канцелярии Госбанка, сожгли свои записи.
Деятельность правительства в течение недель была целиком парализована, а наркомам (то есть большевистским министрам) пришлось заседать в 67-й комнате Смольного, а не в своих министерствах.
На какое-то время, телеграфным и почтовым служащим даже удалось блокировать работу Смольного, выключив телефонную связь и прекратив обработку почты.
12 ноября объявили забастовку служащие Министерства путей сообщения, парализовав поставки в Петроград.
Забастовали банки, почта, телеграф, аптеки.
Петроградский союз типографских рабочих, потребовал от большевиков отменить Декрет о печати, угрожая забастовкой.
1 декабря в Москве прошёл Всероссийский продовольственный съезд, постановивший не отгружать продовольствие в Петроград.
Особенно болезненной для большевиков стала забастовка Госбанка и Государственного казначейства, окончательно парализовавшая работу нового правительства.
Было опубликовано открытое обращение банковских служащих к гражданам России:
Вниманию всех граждан.
Государственный банк закрыт.
Почему?
Потому что насилия, чинимые большевиками над Государственным банком, не дали возможности дальше работать. Первые шаги народных комиссаров выразились в требовании 10 миллионов рублей, а 14 ноября они потребовали уже 25 миллионов без указания, на что пойдут эти деньги…
Мы, чиновники Государственного банка, не можем принять участия в разграблении народного достояния. Мы прекратили работу.
Граждане, деньги Государственного банка — это ваши народные деньги, добытые вашим трудом, потом и кровью.
Граждане, оградите народное достояние от разграбления, а нас — от насилия, и мы сейчас же встанем на работу.
Служащие Государственного банка.
17 ноября большевик Вячеслав Рудольфович Менжинский, с помощью красногвардейцев, силой заставил служащих Госбанка выдать деньги на нужды правительства. Однако, несмотря на аресты и "красногвардейскую атаку на капитал", банковская система России фактически остановилась.
В декабре, забастовки госслужащих перекинулись на Москву и на провинциальные города.
Государственная машина оказалась парализована.
В те дни такой известный большевик как Анатолий Васильевич Луначарский, с некоторой растерянностью говорил на одном из заседаний:
"Технический персонал… нас саботирует. …Мы не наладим сами ничего. Начнётся голод. Если не будут с нами те, которые саботируют, то есть технический аппарат, то и агитацию нашу не будут за границей читать, и мы ничего не наладим. Можно, конечно, действовать путём террора — но зачем? …В настоящий момент мы должны прежде всего завладеть всем аппаратом… Мы стали очень любить войну, как будто мы не рабочие, а солдаты, военная партия. Надо созидать, а мы ничего не делаем. Мы в партии полемизируем и будем полемизировать дальше, и останется один человек — диктатор".
Большевики срочно организовали запись желающих занять местА забастовавших чиновников. Но...
Журналист газеты "Еврейская неделя" М. Левин, так описывал увиденных им претендентов: Публика произвела на меня прямо отталкивающее впечатление. Она поражала прежде всего своей неинтеллигентностью. Здесь были какие-то беженцы из Лифляндии, солдаты, молодые девицы, нигде еще не служившие и т. д. Сразу можно было сказать, что все эти лица, желающие "мобилизоваться в чиновники", не в состоянии заменить настоящих чиновников.
Тогда большевики стали усиленно набирать евреев - которые потянулись в столицу изо всяких местечек бывшей "Черты оседлости".
Позже, Ленин в одном из интервью сказал, что эти евреи "сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен... Овладеть государственным аппаратом и значительно его видоизменить нам удалось только благодаря этому резерву грамотных и более или менее толковых, трезвых новых чиновников..."
Впрочем, совсем уж без услуг прежних чиновников обойтись было невозможно. Поэтому в течение второй половины ноября и декабря 1917 года, большевики силой захватывали государственные учреждения, вынуждая их возобновить работу. Вслед за Госбанком, таким образом был занят Департамент таможенных сборов.
А 7 декабря 1917 года, была организована "Всероссийская чрезвычайная комиссия" (ВЧК), главной задачей которой, изначально, была именно борьба с "саботажём" госслужащих (остальное пришло потом).
Всех бастовавших арестовывали и бросали в тюрьмы.
Только 2 марта 1918 года, наконец удалось более или менее решить эту проблему, когда большевики освободили всех арестованных служащих, давших подписку "о прекращении контрреволюционного саботажа"...
Однако Петроград - это ещё не вся Россия. Для того чтобы мало-мальски утвердиться у власти, необходимо контролировать также и Москву.
Это большевики разумеется понимали. Однако в Москве у них не было Ленина и Троцкого (как и многих других, наиболее решительных и смышлёных вожаков).
Москва находилась далеко от линий фронтов и от побережья морей. Поэтому в городе не было матросов, а солдат было явно меньше чем в Питере. Среди офицеров было гораздо меньше опутанных масонской сетью.
Московские большевики были не слишком инициативны, ожидая руководящих инструкций из столицы. В московскую Красную гвардию набрали желторотых юнцов из городской шпаны.
Командовал московскими большевиками Григорий Александрович Усиевич - выходец из купеческой семьи (ниже на фото).
Вторым по значению был Аркадий Павлович Розенгольц (ниже на фото). Впоследствии этот человек будет устанавливать негласное сотрудничество между вооружёнными силами СССР и Германии, затем попадёт в шпионский скандал в Великобритании (из-за чего отношения между Англией и Советским Союзом будут на некоторое время разорваны). В 1938 году будет расстрелян.
Получив известие о том, что произошло в Петрограде, местные большевики тоже создали свой Военно-революционный комитет, в подражание питерцам. Были мобилизованы все пробольшевистские силы - не такие уж и маленькие, если говорить о количестве, а не о качестве.
Но чем же занялся в первую очередь этот "Комитет" и подчинявшиеся ему отряды солдат и красногвардейцев?
В первую очередь они решили прекратить выпуск всех "буржуазных" газет (даже не закрыть их официально, согласно каким-нибудь декретам, а просто нарушить работу). Вооружённые отряды ходили по редакциям и рассыпАли наборы.
Вся остальная задача, заключалась просто в охране себя, любимых.
Тем временем, пока отряды большевиков хулиганили по редакциям и издавали громкие бессмысленные воззвания, состоялось заседание Московской городской думы, где обсуждался вопрос: как теперь быть и что со всем этим делать?
Большевикам и в голову не приходило как-то пресекать деятельность официальных органов власти.
На заседании городской думы было решено создать антибольшевистский "Комитет общественной безопасности" (КОБ), который возглавили два человека: городской голова (то есть мэр) Москвы, Вадим Викторович Руднев (ниже на фото) - эсер, врач, дворянин...
И командующий войсками Московского военного округа, полковник Константин Иванович Рябцев.
В Москву прибыл единственный остававшийся на свободе министр Временного правительства, Сергей Николаевич Прокопович, призвавший оказать сопротивление большевикам.
Были сформированы подразделения из юнкеров, офицеров и студентов. Именно тогда впервые прозвучало выражение "Белая гвардия" - так стал называться отряд студентов-добровольцев.
Рябцев обратился в Ставку фронта, с просьбой прислать войска для подавления большевистского мятежа.
9 ноября он получил заверения из Ставки о том, что войска будут присланы.
После этого большевикам был предъявлен ультиматум: сдать Кремль и разоружить все большевизированные части.
Одновременно с этим, юнкера заняли телеграф, почтамт и телефонную станцию. Подразделения солдат-большевиков, пытавшиеся оказать сопротивление, были разбиты.
То есть, в Москве именно АНТИбольшевистские силы, применили тактику большевиков - занимали реально важные пункты, пока большевики страдали ерундой.
После того как юнкера окружили Кремль, находившиеся там большевики, совершенно растерялись. И не долго думая, сдались.
После того как пленные солдаты сдали оружие и были построены - юнкера расстреляли их из винтовок и пулемётов. Тех кто пытался бежать - закалывали штыками.
Силы противостоявшие большевикам, были мизерными. И тем не менее, по-факту выходило так, что Москва своими силами, без всякой поддержки извне, справилась с большевиками...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Оценили 3 человека
4 кармы