Фашизм в России – начало большого пути
Евреи в России, несомненно, последние в очереди на погром. Их далеко не все любят. Но, судя по опросам, не любят их так же, как татар. То есть в России они совсем уже почти свои. И не любят их тоже как своих. Иногда демонстративно. Но не первых. Куда больше не любят кавказцев. В том числе из собственно российских автономий. Выходцев из стран Центральной Азии. Цыган. Прибалтов. Китайцев. Западников. Особенно американцев. Мусульман – всех, чохом. Всех нерусских как категорию. Особенно негров и арабов. А также лиц, изящно именуемых чурками. От чукчей до якутов. И прочих молдаван.
Не та внешность, акцент, цвет кожи – все. Иногда, в периоды обострения споров за газ и Крым, очень не любят украинцев. Страна победившего пролетарского интернационализма оказалась на поверку страной всеобщей ксенофобии. Поскольку, если кто-то полагает, что в российских национальных республиках сильно любят русских, он крупно ошибается. И это не о Северном Кавказе. Точнее, не только о нем. Так что евреи, несмотря на анекдоты, крики о жидомасонском заговоре, засилье и сионистах на всех углах, на самом деле все-таки последние в очереди на погром. Что не означает большого еврейского счастья оттого, что эта очередь вообще существует.
«Погром», как и «водка», слово русское. Хотя в польском и украинском тоже присутствует. Но в мировую интернациональную лексику вошло именно из русского языка. Так же, как «спутник», «перестройка» и несколько других. Куда более отвечающих национальной гордости великороссов. При том, что из песни слова не выкинешь. Погром для всего мира – примета именно Российской империи. Со всеми ее национальными окраинами. И применялся далеко не только к евреям.
Желающие могут почитать свидетельства очевидцев про Благовещенский погром. Когда в разгар Боксерского восстания местное русское население расправилось с местными же китайцами. Не исключая женщин и детей. С которыми покончило с особенным успехом. Невзирая на попытки людей поприличнее, из числа образованных и совестливых, китайцев защитить и некоторых даже спрятать. Причем, что характерно, православное исповедание никого из «ходей» не защитило.
Опять-таки распространенные в эпоху шовинистического угара, как назвали это время в преддверии Первой мировой войны советские исторические книги, погромы немцев. Немцы эти в России жили к тому времени лет по сто-двести минимум. За нее воевали. Работали на совесть. И вообще наполовину отстроили то, что Петр Великий полагал своим детищем: Россию молодую. Включая флот, академию, гимназическую школьную систему и коммерц-коллегию.
Отдельно добавим сюда освоение ими диких земель, присоединенных к империи Екатериной Второй. В качестве немецких колонистов. То есть людей физического труда. При случае самостоятельно отбивавшихся от окрестных туземцев и прочих лихих людей. Которых вокруг было пруд пруди. Роль этой категории российского населения в формировании национальной элиты была не просто большой – колоссальной. Включая царствующую семью. Генералитет. И прочее дворянство. За что они и получили, как только началась война. Разумеется, исключительно от бунтующей черни. По крайней мере, судя по сообщениям газет.
Вообще, судя по сообщениям отечественных газет, многое в стране происходило из-за этой самой мифической бунтующей черни. Которая, как показывает простой анализ погромов за несколько десятков лет, мгновенно исчезала с горизонта, когда на ее пути появлялись регулярные подразделения, служащие властям. Если только эти подразделения не шли разгонять самооборону, наскоро сколоченную теми, кого толпа собиралась громить. После чего погромы и бесчинства люмпенов и патриотов приобретали варварские масштабы, насмерть хороня репутацию руководства страны.
То есть не бином Ньютона: если местные или центральные власти не хотят погрома – погрома не будет. Если провоцируют, поддерживают или дают понять, что сочувствуют погромным настроениям, – будет непременно. Это аксиома. Которая верна для всех стран и всех эпох. Хоть для Малайзии и Индонезии в отношении китайцев. Хоть для Занзибара и Сьерра-Леоне в отношении арабов. Хоть в Восточной и Южной Африке касательно выходцев из Южной Азии – Индии, Пакистана или Бангладеш. Для Турции: вспомним про ее греков и армян. Для США, где ирландцам и китайцам много чего досталось. И, разумеется, для России.
Причем специально всего того, что в результате случается, никто не добивается. Пресса хочет справедливости. Социальной, национальной и какой угодно другой. В связи с чем выбирает жертву и начинает на нее притравливать население. Радио и телевидение с этим справляются еще успешнее. Ну, а эпоха Интернета внесла свои коррективы. Собрать погромную толпу в рамках стандартного флэш-моба можно легко и эффективно. Была бы цель. Исполнители найдутся. Характерно, что власть всегда и во все времена полагает – иногда справедливо, иногда нет, – что, разжигая страсти в отношении кого угодно, она сама вне опасности. На самом деле, какая для жителей «застенка», как называет столичный бомонд московский Кремль, угроза, если масса начнет ненавидеть мигрантов? Американцев? Агентов влияния Запада? Или какую-то другую группу, которой не повезло оказаться в черном списке?
Пусть выйдет пар – потом управлять страной будет легче, полагает очередное поколение правительственных идиотов. Не понимающих главного. Власть только тогда власть, когда она осуществляет закон и порядок. В классическом варианте шерифа из голливудских вестернов. А если она этого делать не может или не хочет, значит, в стране власти нет. И тогда закон – тайга, медведь – хозяин. Именно потому, когда в стране торжествует серость, к власти приходят черные. В смысле цвета не столько формы, сколько идеологии. Которая может иметь сколько угодно оттенков. Например, представляя собой не абсолютный тоталитаризм, а ограниченный. Или не затрагивая ту или иную этническую категорию. Вот Гитлер евреев уничтожал под корень, а Муссолини и Франко своих не трогали. И Сталин до определенного времени не трогал. А когда собрался – помер. Очень вовремя для евреев.
Фашизм в России – еще недавно словосочетание немыслимое. После такой войны, какой была Великая Отечественная. Битвы под Москвой. Ленинградской блокады. Сталинграда. Курска. Взятия Берлина. Оказалось, черта с два. Очень пришелся ко двору. И дело не в «Семнадцати мгновениях весны» и романтике папаши Мюллера в исполнении Броневого. И не в эстетике формы, оружия и снаряжения. И тем более не в невинном хобби исторических реконструкторов и коллекционеров, на которых вся новомодная система борьбы с фашизмом и сосредоточилась.
Даже в советскую эпоху день рождения Гитлера праздновали. Находилось довольно много народу, который это, как сказали бы сегодня, прикалывало. Правда, находилось и достаточно много народу, который прикалывало этих, праздновавших, бить. Как среди гопников, так и среди интеллигентов. И в массе своей население на слово «фашист» реагировало автоматически. Кулаком в глаз. Что служит плохим началом для дискуссии. Но замечательно ее заканчивает. Или, как говорил помянутый выше А. Островский – не классик-драматург, а отказник: «какое начало, такое и кончало».
Во времена Горбачева гласность наступила всеобщая. У автора с тех пор есть не то чтобы абсолютная уверенность, но смутное подозрение, переходящее в твердое понимание вопроса, что власть решила открыть все клапаны для того, чтобы народ испугался. И прильнул к сосцам власти, текущим молоком и медом, настоятельно прося эти клапаны закрыть. И вернуть старое доброе время, когда чего не нужно было знать – то и не знали. А если очень хотелось это, чего не нужно, узнать, то не хотите ли проследовать в кутузку. Вместе со своим в муках обретенным знанием. К тем, кто там уже сидит, из шибко умных и чрезмерно разговорчивых.
Так вот, власть не на тех напала. Ошиблась она, власть. Как ошибается любая правящая элита, когда думает, что, пустив все на самотек, делает что-то умное. Народ она не испугала. И на самом деле – кого она пугать-то собралась? И чем? Да простят автора дамы, читающие этот текст. Вольтер клялся, что из уважения к лучшей половине человечества никогда прямо не назовет филейную часть человеческого организма. Но автор не Вольтер. Не претендовал, не претендует и претендовать не намерен.
Так что фашистская литература, символика и идеология не просто появились, но нашли массового приверженца. И вполне себе прокатили. Благо все, что для этого было необходимо и достаточно, в стране присутствовало. В избытке. В самом деле, где и при каких стандартных условиях появляется, укрепляется и захватывает господствующие позиции фашизм? Страна переживает катаклизм. Распад империи. Капитуляция. Военный разгром. Обнищание большой массы еще недавно стабильно жившего населения. Включая средний класс, образованные сословия и некоторую часть бывшего руководства. Наличие циничной, коррумпированной и готовой на любые действия во имя сохранения своей власти элиты.
Ну и? Ничего знакомого не встретилось в перечне, читатель? Уленшпигель – или Ойленшпигель, как это имя звучит на некоторых фламандских диалектах, означает «Ваше зеркало». Ни Шарль де Костер, ни его герой, ни автор не виноваты, что зеркало отражает то, что есть. На то оно и зеркало. Не нравится – разбей. Или пристрели пианиста. Который играет, как умеет.
Но если сплошь и рядом на книжных прилавках «Майн кампф» и «Протоколы сионских мудрецов» лежат такими тиражами, как будто вермахт взял Москву, а не Красная армия Берлин – как это называть? Если толпы бритоголовых крепко сложенных юнцов с татуированными свастиками и без них ногами забивают людей с неславянской внешностью? Или убивают их, как сообщают протоколы следствия, с применением холодного и огнестрельного оружия? Включая детей? После чего суд присяжных оправдывает их или приговаривает к смешным срокам?
Как это было в городе трех революций, он же Северная Пальмира, с убийцами маленькой таджикской девочки. И значительная часть публики им сочувствует. Ищет для убийц оправданий. И видит именно в них надежду и опору. При том, что правоохранительные органы, вместо того чтобы правоохранять население от них, занимаются ровно противоположным. Очевидно, потому, что видят в группировках наци социально близких. Если не соратников. Что в Германии тоже было. По крайней мере, когда она была Веймарской республикой. И известно, к чему в итоге эту страну и ее население привело.
Засим, для появления и массового укоренения в общественном сознании явлений, которые в любой стране мира называются фашизмом, в России появились условия. Или, если выражаться по-новому: всякая вещь, имеющая спрос, появляется на рынке. Предложение не заставило себя ждать. «Память» по сравнению с РНЕ Баркашова – невинная игра в «Зарницу». При том, что никакие предупреждения недобитой интеллигенции, со ссылками на творчество братьев Стругацких или без, начальство не убеждали.
Была это попытка создать боевой резерв, чтобы использовать его для захвата власти или, напротив, для того, чтобы сорвать этот захват, выставив на телеэкраны явных штурмовиков, – Б-г весть. Телецентр в 1993-м освободили, парламент расстреляли, руководителей неудавшегося парламентского переворота отпустили. Президент сохранил власть и передал ее преемнику. Тот на один срок – своему преемнику. После чего вернулся и успешно правит до сих пор. Ну, так и фашизм никуда не делся.
И, к сожалению, никуда не денется. Хотя денег в стране море. Вертикаль власти стоит, как гвардеец на параде. Но праздник жизни не у всех. Поскольку неравенство зашкаливает. Правящий режим делает одно странное телодвижение за другим. И его уже открыто называют клептократией. Что в переводе с греческого – власть воров. Так как коррупция в высших эшелонах такая, что даже как-то неловко называть ее этим словом.
Соответственно, часть народа тоскует по сильной руке. Не той, которая есть. А куда более безжалостной. И не связанной с этими, которые то ли очередная партия власти, то ли просто издеваются. И часть власти хочет либо быть этой рукой, либо ей, руке, подчиняться. Что есть колоссальное искушение. Тем более что реформ как таковых нет – есть имитация. Отрасли промышленности загибаются одна за другой. Главную проблему науки и образования составляет деятельность Министерства науки и образования. И обе эти сферы деятельности вот-вот загнутся. Вместе с медициной, социальным обеспечением и верой в светлое будущее. Или хоть в какое-нибудь.
Про армию и флот после министра, предшествовавшего вечному Шойгу, который пришел спасать положение в оборонном ведомстве, как Терминатор, можно и не вспоминать. Как и про реформу МВД, начавшуюся и окончившуюся сменой формы и названия. Что хотя бы соответствовало сути вопроса. Так как милиция – это когда власть у народа. И защищает она народ. А полиция – это когда власти у народа нет. Ее цель – защищать власть имущих от народа. Что честно. Хотя лучше бы начальство в этом немного слукавило. Немного иллюзий населению бы не помешало. Нельзя же с ним совсем уж так…
Соответственно, поскольку рокировка высшего начальства породила смуту в уме и бурю эмоций, достаточная часть электората – он же избиратели, народ, население, дорогие россияне – ощутила, что власть ей более чем, как бы сказать повежливей… настохорошела. Чем сразу же воспользовались те, кто ждал своего часа для того, чтобы по-ленински заявить: есть такая партия! В антиправительственных демонстрациях помимо искренне возмущенной тем, что ее держат за полного фраера, интеллигенции на рубеже 2012–2013-го приняли активное участие движения, которые внушают мало симпатии. По крайней мере, евреям с их опытом исторического развития. Анархисты. Националисты. Исламисты. Наконец, откровенные фашисты. Хорошая компания. Прогрессивная. Краса и будущее России – и не забудьте Ксению Собчак.
Современная Россия на самом деле демократия. В отличие от того, что часто пишется и говорится по поводу ее высшего руководства, диктатуры тут нет. Диктатура – это совсем другое. Но есть колоссальный разрыв между чиновничьим аппаратом и населением. Стремительная деградация государственнообразующих институтов. Массовое разочарование властью. И недоверие ей. На которое аппаратчики, справедливо боящиеся того, что высшее начальство, потеряв его прославленное терпение, начнет отрывать им головы, отвечают судорожно и глупо.
Как могут. Поскольку по мере скудного интеллектуального запаса прогрессирует понимание того, что номер первый уйдет – а он когда-нибудь уйдет, и все. Хана. Сливай воду, туши свет. Вследствие чего они делают, что умеют. Лишь бы что-то делать. По ходу дела развивая и провоцируя шовинизм. Поиски врага. Внешнего и внутреннего. С низов поднимая тупо-преданную поросль, которой нужно только показать цель. Все равно какую. Чтобы она ее затравила. И, как она, поросль, надеется, на этом поднялась и сама стала частью власти. Штурмовики – не штурмовики. Хунвэйбины – не хунвэйбины.
Не убивают. Не громят – пока. Но могут. По крайней мере, смотришь на них и понимаешь – готовы. Только спусти с цепи. Что есть для становления фашизма условие необходимое, но недостаточное. Достаточное – это если у всей этой мелкой сволочи будет соответствующий лидер. Которым, повторим, нынешний гарант ни в коей мере не является. Поскольку, стоит прислушаться к тому, что он говорит, и хоть на минуту присмотреться к тому, что делает, чтобы понять: он не видит себя лидером такого типа. Не только не фюрер, но и не дуче.
Вопреки известной своей экспрессивностью радиоведущей, которая еще в начале его карьеры так настойчиво сравнивала В.В. с Бенито Муссолини, словно надеялась, что он ей наконец поверит и репрессирует. Вместе с радиостанцией. Которая к нему была и остается некомплиментарной. Но… как работала, так и работает. Вместе с ушибленной на всю голову журналисткой и ее такими же отмороженными коллегами. Часть которых либералы. Другая – самые что ни на есть фашисты. А некоторые остаются просто хорошими профессионалами.
Так вот, нынешнее начальство для фашистов не лидер. Хотя набиваются они к нему, аж пыль столбом стоит. В верные нукеры с перспективой дорасти до абреков и соответствующего югенда. Двое из легальной оппозиции, которые могли бы в этом качестве им подойти, не проходят по возрасту. А один из них и по национальности. Наполовину. Хотя по стилю – самое оно. Ну, а без правильного лидера русскому фашизму пока ничего не светит.
Так что авторитаризм – есть. База для фашизма – есть. А брака по расчету между этими прискорбными для страны явлениями не получается. Пока. Что уже плюс. И может быть, исходя из большого исторического опыта страны, вместе с соответствующей, до поры, образованностью основной массы населения, оно и обойдется. Хотя потенциал большой. И фашисты, а также им сочувствующие явно надеются, что все, что у них есть в России сегодня, – это лишь начало большого пути. Дай Б-г, чтобы они ошибались.
Оценили 9 человек
21 кармы