«Ленингрэд», серия третья

0 247

Продолжение...

Петергоф. Немцы вешают Деревянку с девицей, причем, прямо перед крыльцом дворца. В котором сидит фон Лееб. Думается, генерал-фельдмаршал рад будет изредка посматривать на пару болтающихся трупов, которые устроили ему под нос боевые товарищи из СС.

Кстати, знающие камрады сообщают, что дворец этот Елагин и расположен он не в Петергофе, а в Ленинграде, и что немцы в него вообще не попали. На самый финал процедуры попадает майор Люфтваффе, который как раз выходит от дедушки. Ему все это явно не нравится.

Ночь. Стычкин, который неизвестно как ушел с кладбища и неизвестно где провел энное количество времени, крадется, сжимая пакет с рыбой, к деревянному дому. В нем живет женщина-экскурсовод, которая может знать, где Краузе.

Та же ночь. Ленинград. Лавров читает сообщение о выступлении Сталина 7 ноября, а нам демонстрируют январские ужасы блокады.

Этот троллейбус, вероятно, уперся в противотанковый еж, да так и остался стоять с рогами на проводах.

Знающие город товарищи сообщили, что стоит он напротив Крюковских морских казарм на Мойке, где троллейбусы не ходили ни тогда, ни сейчас.

Куда и откуда ехал этот трамвай?

Еще раз замечу, что в ноябре люди уже умирали от голода, но в городе работали все коммунальные службы, трамваи, троллейбусы и прочий городской транспорт ходил относительно исправно, и трупы на улицах не валялись. Умерших, убитых или упавших подбирали Скорая помощь или бойцы МПВО. И даже в декабре, когда было ограничено потребление электроэнергии, и трупы уже не успевали подбирать, коммунальная катастрофа еще не наступила. Город добили сильнейшие снегопады и морозы. Одним из самых страшных ударов стала остановка в конце декабря трамвая. Маршевая нагрузка на голодных людей резко возросла, и они стали терять последние силы.

Цветкова тащит какой-то тяжелый сверток. Уже в квартире она хвастается Сорвине тем, что принесла «Нашу советскую водку». Непонятно, почему стекло у бутылки – зеленое. «Еще с до войны осталась. Теперь – дороже золота». Дамы выпивают, после чего Цветкова демонстрирует Сорвине пишмашинку с латинским шрифтом и требует, чтобы она «писала всю правду». Барышни выпивают еще по одной и ржут.

Театр Сорвина с коллегами натягивают на сцене какие-то грязные тряпки. Приходит мама Юры, здоровается. Тут с лесов падает тетка и разбивается насмерть. Окружающие делают вывод, что это был голодный обморок и «разве можно бабе монтировщицей быть».

Мама Юры и Сорвина идут домой. Ночь, явно комендантский час. МЮ жалуется, что в театре было всего 30 человек и говорит, что люди потеряли надежду. Сорвина предъявляет маме Юры,.что она урезает Юрину порцию, та отвечает, что Юра умрет, и она умрет, и ты, Сорвина умрешь. А у девочки есть шанс. Потом мама Юры начинает предъявлять Сорвине, что та мальчика все время обнадеживает. Интересный эффект. Мадам удаляется, а голос ее звучит на одном уровне. Вероятно, она, отходя от Сорвины, повышает голос.

А Стычкин уже в отделении. Заметим, что его руководство явно пренебрегает светомаскировкой.

Если бы я находился рядом с Кировским заводом, то не стал бы так наплевательски относиться к своей жизни.

Нам опять не рассказывают, как он перешел через линию фронта. Зато мы узнаем, как он спасся на кладбище. Его, оказывается, кирпичами завалило и немцы не нашли. Стычкин принес в клювике важную новость: Краузе, оказывается, в Петергофе, но, скрываясь от НКВД, перед самой войной взял фамилию жены. Вероятно Краузе следовал заветам бессмертного Эдгара А По: хочешь спрятать что-то – положи на видном месте. Дело в том, что паспортные столы, как и сейчас, находились как раз в ведении НКВД. В общем, Краузе оказался парнем находчивым. Для полного комплекта он еще уничтожил все бумаги и карты. Но коса точно есть, хотя и очень узкая.

Мать Цветковой сообщает певичке, что карточки не отоваривали, но ей удалось сменять драгоценности на пирожок.

- С человечиной? – интересуется певичка и начинает деловито жрать.

- Бог с вами, с луком,— отвечает домработница.

Цветкова несет часть своей пайки домой, тут ей ставит подножку Ефремов и спрашивает, куда она идет с дежурства. Та отвечает, что по нужде. Ефремов не верит и думает, что она завела себе мужика. Тут Цветкова быстренько красит губы сорвининой помадой и требует ее поцеловать. Потом Ефремов рассказывает, что сорвинин папа – белый генерал и кто-то должен ее по доброте подкармливать, а значит он предатель и изменник Родины.

Певичка входит в кабинет Гафта. Он разливает кипяток и мурлычет под нос Хренникова. Певичка протягивает ему листовку, непонятно как к ней попавшую.

Вообще-то такие листовки предназначались для «опыления» строевых частей, а вовсе не для осажденного Ленинграда, из которого немцы к тому моменту приняли решение никого не выпускать:

12.10.1941

Оперативный отдел верховного командования сухопутных войск передаёт группе войск приказ верховного командования вермахта:

Фюрер вновь решил не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование для этого ясно всему миру. Так же, как в Киеве, где вследствие взрывов с применением часовых механизмов возникла тяжелейшая угроза для войск, это нужно ещё в большей степени предусмотреть в Ленинграде. О том, что Ленинград заминирован и будет защищаться до последнего человека, сообщило само советское русское радио. Поэтому ни один немецкий солдат не должен входить в этот город. Тех, кто попытается покинуть город через нашу линию, следует возвращать путём применения огня.

Ну да ладно. Судя по всему, создатели сериала облажались даже тут, ибо настоящая листовка выглядела несколько по-другому:

Впрочем, я могу и ошибаться.

Певичка сообщает подслеповатому Гафту, что это пропуск для перехода на немецкую сторону и тут же начинает грузить его информацией о количестве работающих театров на оккупированной территории. Наверняка, сценаристы что-то читали о необычайном взлете культуры в местностях, освобожденных от кровавых большевиков. Гафт просит мадам удалиться. Она сообщает ему, что ей надо будет пройти КПП, которые будут стрелять, если поймут, да там еще и мины, так что она, скорее всего, не дойдет.

Над озером летит самолет -разведчик, в роли которого снимается АН-2, пошедший в серию только в 1947 году. Сапер-подполковник фотографирует лед, точнее, отсутствие его наличия. Ценители могут обратить внимание на кокарду летчика.

Я удивлен, что не используется штатив. Вероятно, самолетов, оборудованных для аэрофотосъемки на Ленфронте не было.

Небритый и расхристанный Жданов откладывает «Ленинградскую правду» от 6 ноября и спрашивает у Павлова, где лед. Тот отвечает, что льда только 10% и надо снижать нормы.

- Куда снижать, там уже вот осталось,— отвечает Жданов. Вздохнув, он подписывает бумагу, на которую тут же обрушивается интересная печать — «Народный комиссариат внутренних дел»

Фиксируем дату: 19 ноября.

Лавров говорит в микрофон: «Говорит Ленинград. Передаем постановление государственной комиссии по продовольственному снабжению и совета Ленинградского фронта о снижении норм хлеба». Вообще-то это – постановление Военного совета Ленинградского фронта. Самое смешное, что на бумажке, которую подписал Жданов, действительно именно это постановление. Могли бы название переписать.

Сорвина оставила Цветковой записку и пошла на рынок. Рынок расположен в очень интересном месте — прямо у входа в Казанский собор.

По ходу, торгуют в основном, человечиной. И только добрый Баширов, в обмен на колечко, продает ей американские консервы с фронта. Откуда такие консервы взялись на фронте – непонятно. Тем более, на Ленинградском. Другого в досягаемости как-то не было.

Цветкова приходит к певичке. Та недовольна. Оказывается, колечко Сорвина сперла у нее. Получив от певички выговор по поводу краденого кольца, Цветкова идет ломиться в дверь квартиры, в которой живут мальчик Юра и, соответственно, Сорвина. Тут появляется и сама виновница гевалта. Сорвина объясняет Цветковой, что колечко поменяно на тушенку для Юры.

Певичка в мехах и с чемоданами выходит из подъезда на Канале Грибоедова 95 и под звуки собственного пения, несущегося из репродуктора, куда-то идет «очень гордая, с наглой мордою». Из подворотни на не мрачно пялятся Баширов и его подельники. Они как раз собираются грабить певичкину квартиру, поскольку знают, что именно ее кухарка постоянно меняет драгоценности на рынке. Понятно, что догнать даму и проверить содержимое ее чемоданов им в голову не приходит.

Юра кушает Сорвинину тушенку. Из глаз его текут слезы.

Цветкова, в это время, устраивает Сорвине допрос. Та кричит:

- Я всегда мечтала вернуться в Россию! Ты представляешь, чего мне это стоило? Ты представляешь, что такое женщина-военный корреспондент? И вообще: эта Россия такая же моя, как и твоя!

А наша певичка уже добралась до Кировского завода и не выказывает даже тени усталости. Из репродуктора все также звучит ария в ее исполнении.

По ходу, мадам установила мировой рекорд скорости, а если учесть постоянное недоедание, то нам остается только снять шляпу и подивиться неисчерпаемым возможностям, которые таит в себе человеческий организм!

Она направляется к КПП. И втирает лейтенанту, что отстала от концертной бригады, и пытается ее догнать. Лейтенант объясняет ей:

- Гражданка, вы меня поймите. Это прифронтовая зона! Я не могу пропустить вас без пропуска!

- Вы же ленинградец, вы же меня знаете!

- Вас все знают.

- Так что же вы ведете себя как последний бюрократ! А бойцы ждут меня там и могут не дождаться, и пойдут в бой, а для кого-то он будет последний!

-Да посмотрите пропуск в саквояже!

Певичка лезет в саквояж, снимая перчатки, и вдруг вспоминает, что пальчики унизаны всяко-разным, а на поверхности в саквояже листовочка.

Лейтенант начинает что-то понимать, но тут приходит Ильин и начинает умиляться, какая это прелесть — прощальный концерт, ибо театр вот-вот эвакуируют. Певичка меняется в лице и требует немедленно отвезти ее в центр.

- А концерт? – спрашивает Ильин.

- Да я все перепутала – отвечает певичка.

В это время мать Цветковой приносит ведро воды и начитает открывать дверь певичкиной квартиры. Там, как раз, урки пакуют в тряпку какие-то кастрюли. Баширов вытаскивает финку…

Певичка уже гуляет с Юриной мамой по улицам города и рассуждает, что у немцев тоже есть бог.

Тем временем Сорвина заканчивает рассказывать Цветковой свою грустную повесть, а та сообщает ей, что ею опять заинтересовались те, кто объявил ее мертвой и предлагает сменить место дислокации. Юре, съевшему целую банку тушняка, становится плохо.

Певичка с ЮМ подходят к подъезду, рассуждая на тему, кого и когда эвакуируют. Тут из подъезда, сбив с ног ЮМ выскакивают урки. За ними бежит Цветкова с Наганом и стреляет в задницу Баширову. ЮМ сообщает певичке, что не может подняться.

Двор, щедро уставленный противотанковыми ежами.

Один урка забегает в подъезд, второй, маскируясь с помощью дерева и самокруточного дыма, пропускает туда Цветкову и тоже заходит.

Не вдаваясь в подробности этой смешной, но совершенно офтопичной сцены, сообщаю, что она замочила обоих.

Дома у певички – картина преступления, заставляющая наших героев, а также сценариста и всю съемочную группу совершенно позабыть про Юрины проблемы с пищеварительной системой.

Баширов на удивление удобно (для раненого в задницу) расселся в ментовском мотоцикле и высматривает бабу, которой продавал брюлики. Он уверенно опознает Редникову. Интересно, что Ефремов общается с ним довольно дружески и выдает фразы типа:

- Да была бы моя воля, я бы тебя…

Баширов при этом ведет себя нагло и спокойно. Оба, конечно не знают (Баширов по неграмотности, а Ефремов по службе), что наказание за бандитизм – одно: расстрел. Мотоцикл уезжает и оставляет после себя безрадостный блокадный пейзаж. Обратите внимание, что окна заклеены только на первых этажах.

Вестибюль Смольного. Обратите внимание на генерала в центре. В Ленинграде, как известно, был дефицит генеральских штанов. Свои он явно захватил в бою у немца.

Ефремов прямо в вестибюле начинает расспрашивать Ильина, отправили ли в Петергоф за Краузе новую группу.

- Зачем тебе?

- Немец сейчас внимательный. Ждет от нас разведку. Кого ждет? Мужиков, причем, призывного возраста. А у меня в отделении Цветкова, Агеева, Смирнова. Девки крепкие, хорошие, а на оккупированных территориях одни бабы! Немец ни в жисть не догадается, понимаете?

- Понимаю – отвечает Ильин.

- Окрестности Смольного. Голос Лаврова объявляет 9-ю симфонию Бетховена, но вместо этого на своем истребителе прилетает бомбить Ленинград внучок фон Лееба. К слову, немцы бомбили Ленинград и с истребителей, но только с апреля 1943 года. Никоненко – командир расчета кричит:

- Гаврилов, наводи, я этого мессера давно заметил! Я его достану!!!

Племянник бомбит город без удовольствия. Кстати, на борту его самолета нарисовано то, что должно напоминать эмблему III/JG54,

которая выглядела вот так.

Но и это еще не все. С другой стороны у самолетов обнаруживается вот такая красота:

Очевидно у немцев к зиме 1942 года случился кризис авиастроения и на тыловых ремонтных базах новые самолеты собирали из половинок, оставшихся от разбившихся....

Бомб на «мессершмитах» прикручено много и некоторые из них залетают даже в подворотни.


Немецкий штаб. Племянник приехал плакаться дедушке в душу. Часть фашыстов, вместо того, чтобы мерзнуть играет в футбол. Рядом висят Деревянко с партизанкою, а кое-кто предается культурному досугу. Я думаю, даже тем кто фильм не смотрел понятно, какую мелодию играет на губной гармонике немецкий зольдатик — конечно же «Августина».

Фон Лееб слушает Ленинград. Передают ту самую 9-ю симфонию:

- Они играют Бетховена. Они исполняют немецкую музыку. Дирижер – еврей. (Племянник наливает себе). И мы их уничтожим.

Племянник, отказывается, приехал не просто поплакаться. Он просится в отпуск. Отчего он обращается с такой специфической просьбой именно к командующему Группой Армий «Север»? Ответа на этот вопрос мы не знаем. Вероятно, все его вышестоящее начальство, включая Рейхсмаршала Геринга унесли инопланетяне. И вот, остался только дядюшка, который, по совести, не имеет к Люфтваффе никакого отношения.

- А чо случилось-то такое? – Спрашивает фон Лееб.

- Устал я – отвечает летчик.

- Слышал я, ты бухаешь все время, от полетов уклоняешься. Ты имей совесть, я не смогу тебя все время прикрывать.

- Я думал, что солдаты воюют с солдатами, а мы бомбим безоружных горожан…

- Я, прежде всего, твой генерал, Вальтер!

- Если мы немцы, то Бетховен русский или еврей, только не немец.

Дядя выхватывает у племянника вторую и выливает ее в камин:

- Иди проспись, а завтра сам проверю как летаешь!

Отделение милиции. Ефремов сидит около буржуйки. Входит блондин и сообщает, что пробил Редникову. Звать ее Алина Гусева, ей 29 лет, красивая, а характер как у змеи. Беженка из Эстонии. Пришла в сентябре. Живет одна, в отдельной квартире (Ефремов лезет в сейф, из которого так и торчат ключи, наливает себе и выпивает залпом

- Ребята с Кировского отцедили). Квартира принадлежит адмиралу Гусеву, который служил в Эстонии и погиб в самом начале войны. Редникова вселилась в квартиру по адмиральской записке, предоставленный управхозу (в реальности это называлось «управдом»). А еще у ней покровитель появился.

- Вор?

- Нет, товарищ капитан, хуже. Товарищ из Смольного. Он еще ее официанткой в Смольный пристроил.

Ефремов выпивает еще раз. Около него летает комар или муха.

Ильин приходит в гости к Пашутину. Тот в пижамке, Редникова в халатике.

- Это с работы, Алиночка – говорит ей Пашутин. Редникова ставит пластинку и закуривает.

Ильин рассказывает Пашутину, что он – крыса, тот клянется, что нет. В этот момент входит Редникова, берет кулечек и говорит:

- Милый, я отнесу Наташе немного крупы, а то она у нас совсем слабенькая.

Некоторое время Пашутин продолжает рассказывать, что он хороший, но тут до него доходит, что к чему, патамушта Алиночка живо интересовалась его работой. Ильин бросается в погоню. Пашутин устраивает импровизированный самообыск и обнаруживает бумажку с колонками цифр. Ильин догоняет Редникову и предлагает поговорить, но та начитает отстреливаться. Выстрелы слышит оказавшийся рядом блондин. Пашутин наливает. Редникова забегает в какой-то брошенный дом, отдергивает кусок стены, обнажая тайник. Очевидно, с сентября она успела прогрызть его себе. Пашутин находит глубоко куда-то запрятанный ТТ, завернутый в тряпицу (помилуйте, война, осажденный город, оружие ПОЛОЖЕНО иметь при себе). Редникова вытаскивает из тайника тяжелую радиостанцию и начинает распихивать по карманам драгоценности. Она слышит приближающихся Ильина и блондина, щелкает обоймой, чем привлекает к себе их внимание. Пашутин стреляет себе в сердце. Блондину надоедает ждать, пока у Редниковой кончатся патроны и он просто прыгает, снося перегородку и девицу.

Теперь немцы ни за что не узнают как плохо в Ленинграде с продовольствием!


Продолжение следует... 

Г. Пернавский

http://actualhistory.ru/58



«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Русская ракета попала "куда нужно". Варшава спешно отправила в отставку инструктора ВСУ после смерти генерала
  • ATRcons
  • Вчера 20:06
  • В топе

Решение об отстранении было принято на основании данных контрразведки Польши. Кадровые перестановки в "Еврокорпусе"  Пресс-служба Министерства обороны Польши сообщает об уволь...

Наши спортфедерации потоком отказываются от Олимпиады

"Слать команду бомжей не будем!" Федерации одна за другой посылают Париж-2024 лесом.История с допуском-недопуском наших спортсменов на парижские ОИ уже изрядно приелась. Столько было сл...