Второй штурм Сталинграда начался 27 сентября 1942 года, и за его первую неделю немцам удалось значительно потеснить дивизии и бригады обескровленной советской 62-й армии. Казалось, ещё чуть-чуть — и город падёт к ногам победителей. Однако у советского командования и защитников городских кварталов было на этот счёт своё мнение — оборона продолжалась.
4 октября: 37-я гвардейская
К 09:00 в Сталинград переправились части 37-й гвардейской стрелковой дивизии (гв.сд) под командованием генерал-майора В.Г. Жолудева: 109-й, 114-й и 118-й гвардейские стрелковые полки (гв.сп), сапёрный и учебный батальоны, разведрота и рота связи. Однако артиллерия и миномёты дивизии, а также обоз переправиться не успели из-за недостатка плавсредств. Подразделения выходили на позиции, судя по боевому донесению штаба 37-й гв.сд, «имея патронов всех видов — один боекомплект, 82-мм мин — по 15 выстрелов на миномёт…»
Полки дивизии, насчитывающие 50–60% от штатного состава, должны были прикрыть огромную брешь в линии фронта 62-й армии от места слияния ручья Орловка и Мокрой Мечетки до северной оконечности парка Скульптурный. При этом 118-й гв.сп окапывался во втором эшелоне вдоль западных окраин посёлка Сталинградского тракторного завода (СТЗ), 109-й гв.сп полковника Ф.С. Омельченко занял позиции от окраин посёлка СТЗ вдоль восточного склона Мокрой Мечетки и до оврага Мытищи, за которым уже находился противник. Рядом, в районе кладбища и в домах на окраине посёлка СТЗ, закрепились остатки подразделений 112-й стрелковой дивизии (сд) и первого батальона 124-й отдельной стрелковой бригады (осбр), отошедшие под натиском немцев с восточных склонов высоты 97,7.
114-й гв.сп майора Ф.Е. Пустовгара должен был встать на самом трудном участке — от пересечения оврага Мытищи с железной дорогой, которая вела от СТЗ к заводу «Силикат» через окраины Нижнеудинской улицы. Так и не достигнув назначенных рубежей, полк попал под массированную бомбардировку люфтваффе. Бомбы сыпались на район новостроек — грандиозный комплекс «дома коммуны» и выстроенные рядами четырёхэтажные «сталинки», которые должны были стать образцовым рабочим посёлком Сталинграда, но в огне пожаров превращались в руины.
Бомбардировка предшествовала началу немецкой атаки. В 10:00 на участке от Мокрой Мечетки до парка Скульптурный в наступление перешли полки 389-й пехотной дивизии (пд) и две боевые группы 24-й танковой дивизии (тд) — «Винтерфельд» и «Эдельсхайм». Главной ударной силой должны были стать танки и самоходные установки: 389-ю пд поддерживал 244-й самоходный артиллерийский дивизион в составе семи «штугов», а в 24-й тд на 4 октября насчитывалось 38 машин — два командирских Bef.Pz, девять «коротких» и 17 «длинных» Pz.Kpfw.III, пять «коротких» и пять «длинных» Pz.Kpfw.IV. По сравнению с данными на 3 октября, за день боя в районе завода «Силикат» в 24-й тд были выбиты все Pz.Kpfw.II.
Продвигаясь вдоль Мокрой Мечетки в сторону оврага Мытищи, подразделения 389-й пд вместе с приданными самоходками вышли к окраинам Горного посёлка, где занимали оборону бойцы 112-й сд и 109-го гв.сп 37-й гв.сд. В отчётах немецкой дивизии особо отмечена «превосходная поддержка» штурмовых орудий — в советских донесениях немецкие «тяжёлые танки» применяли «термитные снаряды», выстрелами зажигая деревянные дома вместе с их защитниками. В небе постоянно кружили пикировщики Ju 87 , поддерживая наступающую пехоту: прямыми попаданиями бомб были уничтожены две закопанные «тридцатьчетвёрки», что подтверждено сводкой 6-й гвардейской танковой бригады (гв.тбр). К вечеру немцы смогли захватить половину Горного посёлка, оттеснив остатки советских частей. Донесения 6-й армии вермахта свидетельствуют об «особенно ожесточённых боях» и больших потерях в 389-й пд.
Танки группы «Винтерфельд» двигаются на северо-восток
Со стороны карьеров через выжженный район улицы Нижнеудинской ползли танки и бронетранспортёры группы «Винтерфельд». Здесь должна была проходить линия обороны 114-го гв.сп, но выйти на рубеж и закрепиться полк не успел. Немецкая бронетехника двигалась в северо-восточном направлении, вдоль пустыря с уходящей вдаль линией электропередач (см. фото в заголовке статьи). Согласно немецким отчётам, танки боевой группы буквально проехались по позициям 114-го гв.сп, к 14:00 заняв район новостроек — так называемый «шестиугольный квартал», «дом коммуны» и близлежащий стадион, однако сообщалось, что «из-за слабости пехоты использовать этот успех танков в полной мере не представляется возможным». Сводки 114-го гв.сп говорят о другом: два батальона полка всё же вышли к улице Нижнеудинской, но к вечеру под напором немцев вынуждены были отойти к оврагу Мытищи. Третий батальон вместе с учебным батальоном и разведротой пытались выбить «просочившихся автоматчиков» из новостроек «шестиугольного квартала», отсекая немецкую пехоту от танков. В первый же день боя батальоны 114-го гв.сп, судя по полковому донесению, понесли до 50% потерь.
Бронетранспортёры и пехота группы «Эдельсхайм» наступали справа от группы «Винтерфельд» в направлении парка Скульптурный. При поддержке танков и точного огня артиллерии (каждому подразделению был придан артиллерийский наблюдатель), немцы вышли на линию проспекта Стахановцев, взяв под контроль расположенные здесь крепкие здания поликлиники, детского сада и общежития («самолёт» в советских сводках), а также квартал типовых двухэтажных деревянных домов севернее.
На другой стороне проспекта, за парком Скульптурный, находились позиции 339-го стрелкового полка (сп) 308-й сд и остатков 92-й стрелковой бригады (сбр) — огневые точки были оборудованы в зданиях театра, клуба, «больницы Ильича» и жилых четырёхэтажках неподалёку. Но главным опорным пунктом на участке 339-го сп стал пятиэтажный «гастроном», в котором находился штаб и его командир подполковник К.И. Михалёв. С огромного здания отлично просматривались окрестности парка и «шестиугольный квартал», окна стали амбразурами для расчётов ПТР — недостатка в целях для советских бронебойщиков в тот день не было.
Аэрофото от 2 октября 1942 года. Здания 1–3 (1 — общежитие, 2 — детский сад, 3 — поликлиника и четырёхэтажки «шестиугольного квартала») были захвачены немцами 4–5 октября. Здания 4–8 (4 — «гастроном», 5 — недостроенный дом севернее, 6 — театр, 7 — клуб, 8 — «больница Ильича») удерживались советскими частями вплоть до начала третьего штурма города
Из донесений 339-го сп известно о пяти атаках. Танки немецких боевых групп медленно продвигались вдоль прямых улиц, с остановок ведя огонь, а следом вплотную к грохочущим машинам шла пехота, закрепляясь в занимаемых кварталах. Панцергренадёров также поддерживали самоходные зенитные установки, шквальным огнём подавляя советские пулемётные гнезда и позиции противотанковых ружей.
Упёршись в проспект Стахановцев, подразделения группы «Эдельсхайм» столкнулись с сильным ружейно-пулемётным огнём с противоположной стороны парка Скульптурный. На восточной окраине парка начинался резкий склон вниз, в сторону завода «Баррикады»; располагавшиеся там советские огневые точки были хорошо замаскированы и труднодостижимы для огня немецкой артиллерии. Немецкая пехота залегла. Танки вырвались вперёд и попали под обстрел расчётов ПТР в окнах «гастронома»; ответный огонь кумулятивными снарядами вызвал пожар в огромном здании.
Борясь с огнём, в бой вступили охрана штаба и сами штабные работники. Из противотанковых ружей удалось подбить пять танков, при этом два из них записал на свой счёт помощник начштаба лейтенант Борис Петрович Шонин. Он был любимцем дивизии и уже успел отличиться в предыдущих боях: всего к 4 октября на его счету значились четыре подбитых танка и один сбитый самолёт — в Сталинграде личным оружием рослого командира стало противотанковое ружье.
Не так давно автору удалось сопоставить и привязать к местности довольно большую серию кадров из сборника «Дойче Вохеншау» №633. 1 — расчёт зенитки Flak 30 на базе Sd.Kfz.10-4 ведёт огонь по верхним окнам «больницы Ильича»; 2 и 3 — немцы наблюдают за миномётным обстрелом недостроенного дома, который находился чуть севернее «гастронома»; 4 — немецкий пулемётчик, занявший позицию у забора, обстреливает больницу; посередине кадра — громадная пятиэтажка «гастронома». Ниже смонтированный автором отрывок, снятый немецким военным корреспондентом у проспекта Стахановцев, бой совершенно реальный — на некоторых кадрах видны трассеры ответных очередей со стороны больницы. Остаётся добавить, что через две недели немцы будут расстреливать «больницу Ильича» с другой стороны, находясь на территории завода «Баррикады». Но это уже другая история.
Несмотря на подавляющее преимущество в бронетехнике, поддержку люфтваффе, огонь артиллерийских и миномётных батарей, продвинуться дальше к Волге на участке парка Скульптурный боевая группа «Эдельсхайм» не смогла. Ударный клин немецкого наступления был направлен дальше на северо-восток, к СТЗ.
Если на участке Скульптурного парка продвижение боевой группы «Эдельсхайм» застопорилось, то в направлении СТЗ наступающие части 389-й пд и танки группы «Винтерфельд» прорвались далеко вперёд. Миновав огромный пустырь с линией электропередач, танки вышли к пустырю, через который проходил противотанковый ров, соединяющий овраги Мытищи и Житомирский, и вступили в перестрелку с замеченными танками 6-й гв.тбр. В районе типовых двухэтажек севернее «дома коммуны» разгорелся встречный бой, переходящий в рукопашные схватки, между панцергренадёрами 24-й тд и десантниками 37-й гв.сд.
Остатки 6-й гв.тбр отошли к западным окраинам СТЗ. Согласно оперативной сводке бригады, к концу дня в ней числилось всего два Т-34 и один лёгкий Т-60. Потери бригады составили восемь Т-34 и два Т-60. Удивительно, но данные советской стороны на этом участке практически совпадают с немецкими: немцы заявили семь Т-34 и два Т-60. Потери немецкой бронетехники трудно оценить, но на следующий день 24-я тд точно недосчиталась пяти Pz.Kpfw.III и двух Pz.Kpfw.IV.
В то время как дивизии LI армейского корпуса вермахта: 389-я пд и 24-я тд — проламывали оборону 62-й армии в рабочих посёлках, в районе Орловки подразделения XIV танкового корпуса дробили остатки группы полковника К.И. Андрусенко. Захватив восточные склоны высоты 85,1 и расположенный рядом совхоз, части 16-й тд установили связь со сводным «полком Бределя» из 94-й пд на другой стороне Орловского ручья. К окружённым советским частям северо-западнее посёлка Орловка добавился ещё один котёл — юго-восточнее посёлка, где были блокированы бойцы первого батальона 115-й осбр и 2-й отдельной мотострелковой бригады (омсбр). Разбитые подразделения 282-го сп НКВД и 149-й осбр, оставив район совхоза, отходили к Спартановке. Батареи раций в штабах окружённых частей 115-й осбр подходили к концу, и связь со штабом опергруппы терялась — конец обороны «орловского выступа» был близок.
Схема танковой дуэли и уникальная фотография из книги Джейсона Марка «Гибель скачущего всадника» (Death of the Leaping Horseman). На фотографии экипаж Pz.Kpfw.III (скрыт за кустом, отмечен стрелкой) под командованием лейтенанта Герберта Силлы (Herbert Sylla) ведёт огонь по стоящей в 30 метрах «тридцатьчетвёрке» 6-й гвардейской танковой бригады. В это же время второй танк у здания прикрывает другой сектор.
В 21:00 полковник Андрусенко, предыдущей ночью без приказа переместивший свой командный пункт в посёлок СТЗ, получил на свой запрос ответ командарма Чуйкова: «КП менять не разрешаю!». С наступлением темноты, собрав отряд из работников штаба, полковник вдоль русла Орловского ручья попытался вернуться на место старого командного пункта, но в районе высоты 85,1 командиры были обнаружены и попали под сильный пулемётный огонь. Дальше работники штаба пройти не смогли. Шансы Андрусенко быть в скором времени расстрелянным по приговору военного трибунала приблизились к 100%, и обречённый полковник ночью радировал Чуйкову, что «решил остатками частей опергруппы удерживать обороняемые позиции до последнего бойца».
5 октября: «дивизии пригодны для обороны»
Несмотря на определённые успехи вермахта, начатый 27 сентября второй штурм Сталинграда выдыхался. Ослабленные пехотные батальоны не могли в полной мере поддерживать прорыв бронетехники, зачищать и брать под контроль захваченные районы города. Весьма показательны строки из отчётов 6-й армии в Верховное командование сухопутных войск:
«Ослабленная боеспособность войск без подвода новых сил позволяет осуществлять только маленькие атаки… Средствами армии могут быть проведены только следующие мероприятия: ликвидация обоих малых котлов северо-западнее и юго-восточнее Орловки; пополнение и замена ослабленных боевых групп личным составом из подразделений снабжения армии — не более нескольких рот. В результате этих мероприятий можно ожидать некоторых местных успехов в северной части города в течение нескольких ближайших дней. Полный захват оставшейся части города невозможен».
Из отчёта о состоянии дивизий 6-й армии, участвующих во втором штурме Сталинграда видно их печальное состояние:
295-я пд: семь пехотных батальонов (четыре слабых, три истощённых, 100% подвижны), девять лёгких и три тяжёлые (80% подвижны) артиллерийские батареи, сапёрный батальон слабый (100% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
100-я егерская дивизия (егд): четыре егерских батальона (три выдохшихся, один слабый, 100% подвижны), один выдохшийся хорватский батальон (100% подвижен), пять лёгких (100% подвижны), две тяжёлые (50% подвижны) и три лёгкие хорватские артиллерийские батареи (100% подвижны), сапёрный батальон выдохшийся (100% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
24-я тд: четыре панцергренадёрских батальона (один слабый, три истощённых, 95% подвижны), один слабый мотоциклетный батальон (85% подвижен), три танковых батальона, шесть лёгких и две тяжёлые артиллерийские батареи (100% подвижны), три зенитные батареи (65% подвижны), сапёрный батальон истощённый (80% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
389-я пд: шесть пехотных батальонов (слабые, 40% подвижны), шесть лёгких, три тяжёлые и две миномётные артиллерийские батареи (15% подвижны), сапёрный батальон истощённый (50% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
94-я пд: семь пехотных батальонов (истощённые, 70% подвижны), девять лёгких и три тяжёлые артиллерийские батареи (75% подвижны), сапёрный батальон слабый (80% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
16-я тд: пять панцергренадёрских батальонов (три средних, один выдохшийся, один слабый, 100% подвижны), три танковых батальона, шесть лёгких, три тяжёлые артиллерийские батареи (80% подвижны), сапёрный батальон выдохшийся (100% подвижен). Дивизия пригодна для наступательных задач.
В течение восьми дней немецкого наступления в донесениях 62-й армии и Сталинградского фронта в Москву, не переставая, мелькали названия потерянных районов и улиц: посёлок «Красный Октябрь», посёлок «Баррикады», завод «Силикат», улицы Нижнеудинская, Базовая, Петрозаводская, овраги Мытищи и Житомирский. Территория города, занимаемая 62-й армией, неуклонно сокращалась. К 5 октября терпение Ставки лопнуло, и штаб Сталинградского фронта получил директиву, словосочетания которой прямо говорили о настроении Верховного главнокомандующего и заставили сильно понервничать командующего фронтом генерал-полковника А.И. Ерёменко:
«Вы не видите… Вы не сумели… Продолжаете сдавать противнику квартал за кварталом… Я недоволен Вашей работой… Сталинград не должен быть сдан противнику, а та часть Сталинграда, которая занята противником, должна быть освобождена».
Ночью штаб фронта срочно издал приказ 62-й армии о наступлении, от которого командарм генерал-лейтенант В.И. Чуйков пришёл в состояние, тактично названное в послевоенных мемуарах «недоумением». Бойцов в измотанных и обескровленных дивизиях едва хватало для того, чтобы заткнуть огромные дыры во фронте армии. Какие слова нашёл Чуйков в переговорах с А.И. Ерёменко и Н.С. Хрущёвым, история умалчивает, однако 5 октября наступление не состоялось.
Для уточнения обстановки в Сталинград переправился заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. Осмотрев изрытые воронками, со следами пожара траншеи и блиндажи командного пункта 62-й армии и полистав списки погибших работников штаба, генерал дал добро на смену командного пункта. Некоторое затишье позволило без потери управления переехать на новое место — в блиндажи у северо-восточных окраин завода «Баррикады».
Вечером 4 октября к переправам 62-й армии на восточном берегу подошла бронетехника 84-й танковой бригады (тбр), и в ночь на 5 октября машины стали переправлять в город. Бригада, которой командовал полковник Д.И. Белый, насчитывала пять КВ, 24 Т-34 и 20 Т-70. К утру в город успели переправить только лёгкие танки. Каждый танк на позицию выводили проводники, машины распредели в частях 37-й гв.сд генерал-майора В.Г. Жолудева и 308-й сд полковника Л.Н. Гуртьева, занимающих оборону на подступах к СТЗ и парку Скульптурный. Также удалось переправить полковую артиллерию 37-й гв.сд.
В немецких донесениях в этот день зафиксированы ожесточённые бои за два высотных здания, стоявшие на возвышенности в северо-восточной части Горного посёлка и обозначаемые на военных картах вермахта как «акрополь». Штаб 389-й пд докладывал, что на рассвете «сильный противник» атаковал дивизию и выбил её из высотных домов в посёлке «Баррикады». В 15:30 пехота перегруппировалась и вместе с приданными «штугами» и одной танковой ротой 24-й тд выбила красноармейцев из этого района. В журнале боевых действий 37-й гв.сд немецкая атака упоминается как прорыв двух рот пехоты противника вдоль линии железной дороги, ведущей сквозь Горный посёлок к СТЗ.
В немецких документах отмечены участившиеся артиллерийские обстрелы. Чем ближе дивизии вермахта подходили к Волге, чем короче становилась линия фронта 62-й армии, тем эффективнее становился огонь советских артиллерийских батарей, сконцентрированных на восточном берегу. Наблюдательные пункты в пятиэтажном здании «гастронома», а также в высотных зданиях, стоявших на окраине СТЗ, позволяли советским корректировщикам давать точные данные о перемещениях немецкой пехоты. Подразделения вермахта, стоявшие на линии фронта, вынуждены были спешно окапываться. В распоряжении по 24-й тд от 5 октября значились два пункта: «копать» и «продолжать копать».
В центре цветная репродукция с довоенной фотографии «дома коммуны». Комплекс новостроек вместе с расположенными неподалёку стадионом, парком Скульптурный, детскими садами и школами, клубами и театрами должен был стать образцовым рабочим районом Сталинграда. На остальных снимках немецкая пехота и танк из 24-й танковой дивизии в изрытом траншеями дворе разрушенного жилого комплекса. Подразделения боевой группы «Эдельсхайм» заняли этот район 4 октября, но встречные бои за «дом коммуны» и «шестиугольный квартал» продолжались ещё несколько дней
Командарм Чуйков изыскивал любые способы пополнить обескровленные части. В этот день постановлением Военного совета 62-й армии были подчинены отряды ополченцев из рабочих районов и заводов «Красный Октябрь», «Баррикады» и СТЗ общим числом чуть более 300 человек. Комендантам районов было приказано предоставить комендантские взводы в распоряжение заградотрядов 62-й армии.
В 6-й армии также решили использовать на вспомогательных работах военнопленных и «хиви», пополняя истощённые батальоны на передовой освобождёнными от работ солдатами тыловых частей. Части LI армейского корпуса получили приказ удерживать и укреплять свои позиции; немцы проводили перегруппировку, подтягивали резервы и артиллерию. Для усиления артиллерийской поддержки 24-й тд придали тяжёлые гаубицы и ракетные установки из 616-го мортирного дивизиона. Орудия должны были открывать огонь по целям, отмеченным красными ракетами.
Послевоенный снимок развалин «гастронома». В советских документах и воспоминаниях сказано, что здание было разрушено в результате попадания «двухтонной авиабомбы». Это маловероятно, так как взрыв произошёл ночью, «гастроном» находился всего в нескольких десятках метров от немецких позиций, а бомбометание таким калибром в ночное время немцы не практиковали. Скорее всего, штаб погиб в результате попадания крупнокалиберного артиллерийского снаряда или ракеты. Также не исключена работа немецких сапёров
В полночь в пятиэтажке «гастронома» проходило совещание командования 339-го сп 308-й сд с командирами подразделений, на котором обсуждали вопросы взаимодействия частей полка. На совещании также присутствовали начальник политотдела 308-й сд и представитель штаба армии — всего в помещении собралось более 20 человек. Разговор прервал оглушительный взрыв, и большая часть огромной пятиэтажки обрушилась в облаке пыли. Разрыв крупнокалиберного немецкого боеприпаса вызвал катастрофические последствия: погибло 17 работников штаба 339-го сп, включая командира полка подполковника Кирея Исаевича Михалёва.
Позднее в интервью исторической комиссии И.И. Минца, собиравшей воспоминания участников боёв для «Летописи Отечественной войны», комиссар 308-й сд А.М. Свирин упомянул любопытную деталь. За время боев в Сталинграде в расположении частей дивизии было поймано четверо шпионов, подозреваемых в передаче немцам данных о командных пунктах. Одним из них оказался 12-летний мальчишка, который сознался в том, что вычислял здания, где находились штабы, по проводам и количеству посыльных. Комиссар подозревал, что командиры 339-го сп погибли из-за него.
Сохранились фотографии трёх командиров 339-го стрелкового полка, погибших на совещании в здании «гастронома» в ночь на 6 октября 1942 года. Слева командир полка подполковник К.И. Михалев, в центре батальонный комиссар П.М. Варшавчик (фото предоставлено его внуком), справа помощника начальника штаба лейтенант Б.П. Шонин. Он посмертно представлялся к званию Героя Советского Союза, но награда была понижена до ордена Ленина
Пока бойцы 339-го сп в темноте откапывали живых и мёртвых, поставленный в известность комдив Гуртьев ломал голову, где взять командиров для части, оставшейся без управления. За пять суток с момента переправы в Сталинград командир 308-й сд, по сути, потерял уже второй полк. Пришлось формировать штаб заново и срочно восстанавливать руководство подразделениями на важнейшем участке обороны — после этого случая Гуртьев настрого запретил обустраивать командные пункты внутри зданий.
6 октября: «сражаться до последнего, держаться стойко»
В этот день наступило относительное затишье: обессиленные противники активных боевых действий в рабочих посёлках не вели, обмениваясь артиллерийскими и миномётными обстрелами. Сводки 62-й армии отмечали сосредоточение крупных сил немцев в районе завода «Силикат» и посёлка «Баррикады» — около 40 танков и «большого количества автоматчиков». По немецким позициям вели огонь приданные 37-й гв.сд истребительно-противотанковый и гаубичный артиллерийские полки, результативность огня которых подтверждают строки из немецких донесений:
«Позиции 24-й танковой и 389-й пехотной дивизий весь день подвергались мощным обстрелам артиллерией, миномётами и залповыми установками, в результате чего понесены потери».
В районе Орловки дивизии XIV танкового корпуса вермахта дожимали остатки группы Андрусенко. В 08:30 со стороны совхоза в восточном направлении «силою до батальона и 13 танков» позиции 282-го сп НКВД и 149-й осбр атаковали подразделения 16-й тд. Смяв оборону обескровленных частей, немецкая бронетехника вышла к ручью Орловка у отметки «приг.» («пригород») на карте, полностью отрезав сражающиеся у посёлка советские подразделения. Бойцы и командиры, окружённые в балках северо-восточнее Орловки, доедали последнюю конину — и без того скверное снабжение прекратилось несколько дней назад. Налёты немецкой авиации и миномётный огонь по пристрелянным советским траншеям и блиндажам сменялись весёлой музыкой. Немцы заводили патефон, и над разбитыми окопами играли фокстроты и вальсы, затем в громкоговоритель на ломаном русском звучали персональные призывы к упрямым советским командирам:
«Кульбит, Алехин и Кондрушин, сопротивление бессмысленно! Бросайте оружие, переходите к нам, мы вас встретим, как дорогих гостей. Если вы этого не сделаете — вас ждёт смерть!»
В этот день усилия XIV танкового корпуса были направлены на уничтожение котла юго-восточнее посёлка Орловка, для чего задействовали силы 3-й моторизированной дивизии (мд) и 16-й тд, а также полка Бределя из 94-й пд. Весь день немцы атаковали позиции окружённых частей: батальонов 115-й осбр, 2-й омсбр и 282-го сп НКВД. В 18:00 поступила радиограмма от первого батальона 115-й осбр:
«В течение всего дня противник несколько раз атаковал батальон и 2-ю омсбр, вклинился в оборону и танками давит живую силу и материальную часть. Несу большие потери. Помогите».
В это время на позиции второго батальона 115-й осбр, который не смог соединиться с остатками других подразделений, вышли танки и немецкая пехота. Очевидцы видели, как четыре танка давили окопы внутри обороны второго батальона; были слышны автоматные очереди и взрывы гранат. С позиций батальона живым не вышел никто.
Перенесённая на аэрофото схема «Положения частей опергруппы Андрусенко к исходу дня 6 октября 1942 года». Показаны удары немецких подразделений, положение окружённых советских частей к концу дня и направление прорыва вдоль Орловского ручья
Командующий опергруппой полковник Андрусенко был не в силах помочь погибающим батальонам и лишь радировал в ответ: «Сражаться до последнего, держаться стойко». С наступлением темноты, собрав в один отряд всех способных держать оружие, командир 2-й омсбр, «видя безвыходность в данной обстановке», взял на себя ответственность и приказал отходить к посёлку СТЗ. В ночь на 7 октября по руслу Орловского ручья окружённые части пошли на прорыв. Немцы ракетами освещали долину Орловки, расстреливая из пулемётов и танковых орудий выходящие из окружения остатки батальонов, и к окраинам посёлка СТЗ вышло только 40 человек. Немцы отчитались о 660 взятых при ликвидации юго-восточного котла пленных.
7 октября: самый трудный день ещё впереди
В 06:00 подразделения XIV танкового корпуса перешли в атаку с целью окончательной зачистки котла северо-западнее Орловки. Немцы наступали с трёх направлений силами 38 танков и до двух батальонов пехоты. Первая атака была отбита, но в 12:00 немецкое наступление возобновилось. Обстреливая советские позиции миномётами и артиллерией, подбрасывая подкрепления на автомашинах, немцы сжимали кольцо окружения. В 17:00 штаб третьего батальона 115-й осбр отправил последнее сообщение: «7-й, 8-й и 9-й рот нет, артиллерии нет, противник давит танками. Веду бой остатками хозяйственников и командного пункта. Выручайте!» Из штаба опергруппы пришёл короткий ответ: «Держитесь стойко, командарму доложено». После чего радиосвязь с окружёнными подразделениями прервалась.
Вечером пошёл дождь. Собрав группу способных сражаться бойцов, командиры разбитых рот во главе с начальником штаба старшим лейтенантом М.И. Кондрушиным решили прорываться к своим. Высланная разведка доложила, что русло Орловского ручья — кратчайшая дорога к посёлку СТЗ — блокирована немцами. Решено было выходить по немецким тылам в направлении на юг вдоль дорог и высот 108,2 — 108,3 — 97,7. Дождливая погода и темнота способствовали выполнению задачи; немцы практически не охраняли дороги, по ним лишь изредка курсировали крытые грузовики. Замысел удался — построившись колонной и избегая стычек с немецкими дозорами, остатки третьего батальона 115-й осбр и четвёртого батальона 2-й омсбр в ночь на 8 октября без потерь вышли к своим. Сколотив из уцелевших бойцов опергруппы сводный отряд, полковник Андрусенко связался с Чуйковым и получил приказ занять оборону на западных окраинах посёлка СТЗ.
Несмотря на потерю важнейшего плацдарма и прямое нарушение приказа №227, полковник Корней Иванович Андрусенко так и не был приговорён к высшей мере наказания. Это тем более удивительно, если вспомнить судьбу расстрелянных в это же время комбригов 42-й и 92-й осбр. По мнению командарма, полковник сохранил управление частями и сделал всё возможное, поэтому Андрусенко лишь понизили в должности. На фоне произошедших вскоре катастрофических событий третьего штурма смена командного пункта без приказа перестала казаться чем-то критичным.
К 7 октября Военный совет Сталинградского фронта всё же додавил упрямого командарма, и Чуйков вынужден был отдать приказ о наступлении частью сил 62-й армии. Его назначили на 16:30, но налёты немецкой авиации и активные действия противника на земле привели к тому, что обречённое на провал наступление так и не состоялось.
Документы 62-й армии за этот день говорят о нескольких атаках противника в районе рабочих поселков. Оттеснив 109-й гв.сп 37-й гв.сд к восточным окраинам Горного посёлка, подразделения 389-й пд совместно с бронетехникой 24-й тд, согласно немецким отчётам, «улучшили своё положение в квадрате 85D2» («акрополь» на схемах). В этот день на позициях 109-го гв.сп был ранен старший политрук Н.И. Волостнов. Николай Иванович выживет в сталинградской мясорубке, пройдёт всю войну и после напишет книгу мемуаров под названием «На огненных рубежах», где подробно расскажет об ожесточённых боях за посёлок СТЗ и Горный посёлок.
Немецкая пехота в районе типовых двухэтажек севернее «дома коммуны»
«Улучшение положения» двух немецких дивизий превратилось в ожесточённое сражение на участке фронта от Горного посёлка до «шестиугольного квартала». Обескровленные полки 37-й гв.сд с трудом сдерживали натиск немецких боевых групп, и комдиву Жолудеву пришлось использовать последние резервы — к остаткам 114-го гв.сп были выдвинуты бойцы учебного батальона и разведроты дивизии.
В секторе 24-й тд немцы попытались захватить стоявшую в отдалении в форме прямоугольника группу зданий, незатейливо обозначенную в немецких документах как «ванна». Двухэтажные здания занимали бойцы 114-го гв.сп, в расположенной рядом четырёхэтажной школе находился наблюдательный пункт артиллеристов. Высокое отдельно стоящее здание школы, которое позволяло точно корректировать огонь, было очень выгодным наблюдательным пунктом — и немцам удалось его захватить. Из разведроты 37-й гв.сд срочно набрали группу добровольцев с задачей отбить школу и «открыть глаза артиллерии». Последующие трагические события были зафиксированы не только в донесениях разведроты о потерях, но даже нашли своё отражение в виде эпизода художественного фильма «Сталинград» режиссёра Юрия Озерова.
Захватив группу зданий, называемых «ванна», и рядом стоявшую школу, выдохшиеся немецкие части стали закрепляться на достигнутом рубеже. Второй штурм Сталинграда подошёл к концу. С 27 сентября по 7 октября в результате серии ударов LI армейского и XIV танкового корпусов 6-я армия вермахта захватила следующие районы города: рабочие посёлки «Баррикады» и «Красный Октябрь», кварталы деревянных домов, обозначенные автором как «посёлок имени Рыкова», завод «Силикат» и западные окраины парка Скульптурный, ряды новостроек «шестиугольного квартала» и комплекс «дома коммуны» (у немцев называемый «скоросшивателем») и большую часть Горного посёлка. Подразделения XIV танкового корпуса ограниченными силами смогли провести операцию по срезу «орловского выступа», окружив и отбросив остатки советских частей к северным пригородам Сталинграда — посёлкам Рынок и Спартановка. Однако продолжать наступление наличными средствами крайне потрёпанные батальоны и полки немецких дивизий были уже не в состоянии.
8 октября XIV танковый корпус всё ещё уничтожал последние очаги сопротивления северо-западнее Орловки и докладывал о взятых трофеях и пленных, но все заботы штаба 6-й армии были о другом — полным ходом шла работа по подготовке к следующему штурму Сталинграда, который должен был начаться не позднее 14 октября.
На кону стояло слово фюрера, вынужденного снова и снова повторять в своих публичных выступлениях название далёкого города. Сражение за кварталы и улицы шло без малого месяц, в ходе двух штурмов было захвачено больше половины территории, но разрушенный Сталинград не сдавался. Несмотря на бодрые репортажи подчинённых Геббельса, великая победа Рейха откладывалась на неопределённый срок. Внимание всего мира невольно было приковано к новостям из Советской России — на берегах Волги творилось что-то непонятное.
Передовицы советских газет пестрели призывами «Отстоять Сталинград!» и «Сталинград не будет сдан врагу!», англоязычная пресса броскими заголовками вторила советской. Немецкие издания и радиоведущие кричали о скорой победе вермахта и падении «большевистской твердыни». Сидевший в штабном блиндаже командного пункта генерал Чуйков, прекрасно знавший, сколько раз за последний месяц 62-я армия стояла на краю гибели, с раздражением читал очередную статью. Василий Иванович чувствовал, что его обескровленная армия становится центром притяжения всей мощи германского оружия, а вопрос её уничтожения будет делом престижа Третьего рейха и самого Гитлера — и чувство это было не из приятных. Данные разведки говорили о перемещениях крупных сил: командование 6-й армии готовилось к решающему удару и подтягивало в Сталинград ещё две пехотные и одну танковую дивизии. Советский командарм понимал — самый трудный день ещё впереди.
Вместо постскриптума
Ниже автор хотел бы рассказать о некоторых сложностях, возникших в процессе исследования, а также не вошедших в основное повествование эпизодах, которые, без сомнения, заслуживают упоминания.
Изучение хода сражения за «орловский выступ» и перемещений сил противников затрудняло то обстоятельство, что при составлении донесений советской стороной использовались обозначения высот с разных карт местности, которые были составлены в разное время. К примеру, высоты 10,2 и 108,3 на другой карте обозначены как 104,6 и 128,0, отметка 85,1 — как 75,9, и так далее.
Разные карты — разные отметки высот
С вопросом названия рабочих поселков тоже всё не так просто. В 1936 году были определены районы Сталинграда; севернее Мамаева кургана находились Тракторозаводской, Баррикадный и Краснооктябрьский районы. Название посёлка имени Рыкова по понятным причинам исчезло в 1937 году. Однако на военной карте Генштаба «План города Сталинграда и его окрестностей», которую использовали в 62-й армии, расположение рабочих поселков было указано иначе. Для привязки местоположения частей использовались названия улиц и топонимов, иногда вплоть до буквы, поэтому в описании боевых действий появилось такие объекты как посёлок «Красный Октябрь», посёлок «Баррикады», парк Скульптурный, завод «Силикат», овраги Мытищи и Житомирский и т.п.
В послевоенных работах по истории Сталинградской битвы возникла некоторая путаница: захваченный немцами 27 сентября рабочий посёлок «Красный Октябрь» советские части защищали до конца октября. Со временем расположенный в другом месте топоним «посёлок Красный Октябрь» в послевоенных воспоминаниях слился с Краснооктябрьским районом Сталинграда (Волгограда).
Для удобства повествования автору пришлось ввести в оборот такие названия районов как посёлок имени Рыкова, Северный городок и Горный посёлок. Последние два обозначения использовались и используются в обиходе до сих пор. Обширные кварталы деревянных домов западнее завода «Красный Октябрь» до войны долгое время назывались посёлком имени Рыкова, затем Совпосёлком. Автор посчитал правильным выбрать первое обозначение — как часто упоминаемое и отмеченное на довоенных картах.
Немецкие штабы привязывали линию фронта к буквенным и числовым обозначениям на разлинованной сетке карты Сталинграда, которая была гораздо более подробной, чем карта Генштаба. Вкупе с подробнейшей аэрофотосъёмкой у немцев с одной стороны, и постоянным дефицитом карт в штабах советских дивизий, не говоря уже о полках и батальонах — с другой, неутешительные выводы напрашиваются сами собой.
Немецкая карта города с сеткой. Как уже говорилось, топонимы на немецкой копии были сдвинуты вправо-вверх, поэтому в зарубежных работах о сражении в городе 27 сентября немцы захватывают некий посёлок «Овражная», являющийся на самом деле посёлком «Красный Октябрь». Роща «Овражная» на советских картах располагалась между аэродромом в нижнем левом углу и железной дорогой
7–8 октября произошли два эпизода, которые, перекочевав из сборника Генштаба об уличных боях, нашли своё отражение в официальной экранизированной истории битвы за город — двухсерийной киноэпопее Юрия Озерова «Сталинград».
На проспекте Стахановцев сапёрами 308-й сд было закопано 450 бутылок с горючей смесью. Согласно советским документам, немецкая танковая атака на этом участке буквально захлебнулась в огне. Танки, попав на заминированный участок, гусеницами забрасывали горящую смесь на решётки моторного отделения, панцергренадёры в ужасе спрыгивали на горевшую под ногами землю, бутылки лопались от жара, и огонь распространялся по проспекту валом метровой высоты. Эффектный способ ведения боя не мог не попасть в сценарий кинофильма. С немецкой стороны упоминаний о таком случае нет, лишь в донесениях LI армейского корпуса зафиксировано применение в советской обороне фугасных огнемётов: сапёры 24-й тд сняли несколько фугасов в безымянном овраге в посёлке имени Рыкова.
Второй эпизод — бой за четырёхэтажное здание школы на участке 109-го гв.сп 37-й гв.сд. В высоком здании находился наблюдательный пункт гаубичного артполка, но в результате атаки противника школа была потеряна. Задачу отбить у немцев важный наблюдательный пункт и «открыть глаза артиллерии» получил отряд разведчиков лейтенанта Валентина Александровича Костерина, командира разведроты 37-й гв.сд. Задание было смертельно опасным. Вокруг школы находились немецкие позиции, и даже захватив её, разведчики не смогли бы долго удерживать окружённое здание. Заранее просчитав мизерные шансы остаться в живых, лейтенант обговорил с артиллеристами последний сигнал — серию красных ракет, означавшую «вызываю огонь на себя».
Опытный разведчик Костерин лично выбрал бойцов. Группу из 55 человек усилили трофейными пулемётами, разведчикам придали корректировщиков с рацией. Подобравшись ночью к четырёхэтажек школы и сняв часовых, разведчики были случайно обнаружены. Но группы захвата уже были на исходных позициях, и бойцы успели ворваться внутрь, закидывая в окна гранаты. Этажи школы отбили в рукопашных схватках, стреляя только наверняка. Выбить немцев из подвала оказалось сложнее, но зачистили и его. Пока разведчики готовились к круговой обороне, корректировщики на чердаке сверяли ориентиры и устанавливали связь. Утром немцы пошли в атаку.
Бой шёл весь день, но к вечеру, когда закончились гранаты и подходили к концу патроны, немецкая пехота ворвалась в здание. Оставшиеся в живых разведчики с трудом удерживали лестницы наверх, корректировщики и радист были убиты. Костерин приказал бойцу разведроты Константину Молчановскому выбраться на крышу и дать серию ракет — через несколько минут огонь гаубиц обрушился на здание, похоронив противников под обломками школы. Удивительно, но гвардейцы разведроты погибли не все: ночью, выбравшись из развалин, к своим смогли выползти красноармеец К.Ф. Молчановский, сержант Р.Г. Латыпов и сам командир группы. Известно имя ещё одного бойца — красноармеец А.И. Кондратьев погиб под гусеницами, пытаясь подорвать подошедший к зданию немецкий танк.
Бой за школу группы разведчиков лейтенанта Костерина описывается в воспоминаниях политрука 37-й гв.сд Н.И. Волостнова и выжившего разведчика Р.Г. Латыпова. В своих мемуарах Волостнов местоположение школы привязывает к дому №5 по нынешней улице Жолудева, которое, действительно, до войны было школой. Бой в воспоминаниях происходит 14 октября, накануне третьего штурма Сталинграда.
Однако донесение о потерях 40-й разведроты 37-й гв.сд говорит о другом. Большие потери разведчики понесли 7 октября, причём в описании выбытия одного из бойцов есть уточнение — «в окружении». Гвардии красноармеец А.И. Кондратьев записан убитым 8 октября. Есть все основания полагать, что бой за школу группы Костерина был 7 октября. На тот момент дом №5 по нынешней улице Жолудева располагался в тылу 37-й гв.сд и местом описываемого боя быть никак не мог. Судя по ходу боевых действий, 7 октября шли бои за группу двухэтажных зданий, называемых немцами «ванна», а рядом стоящее массивное четырёхэтажное здание (современный адрес ул. Ополченская, 42а) наиболее подходит под наблюдательный пункт.
1 — здание с современным адресом ул. Жолудева, дом 5; 2 — здание школы, наиболее подходящее под локацию боя группы лейтенанта Костерина; 3 — командный пункт боевой группы «Винтерфельд»; 4 — место попадания снаряда в командирский танк майора Винтерфельда
Совпадение это или нет, но именно в этот период в документах зафиксирована хорошая работа советской артиллерии и полков гвардейских миномётов. 7 октября залп реактивных установок удачно накрыл скопление пехоты 389-й пд вермахта в районе железнодорожного моста через Мокрую Мечетку — в донесении 62-й армии указывалось, что «батальон противника почти полностью уничтожен». А 8 октября чуть не погиб командир одноименной боевой группы майор фон Винтерфельд. Во время артобстрела крупнокалиберный снаряд попал прямо в моторное отделение командирского танка. Стоявшую рядом с разрушенным домом машину разворотило взрывом, на месте погибли пятеро немцев, ещё несколько было ранено. Майору повезло: в это время он находился на совещании на командном пункте в здании ещё одной сталинградской школы, расположенной неподалёку.
За исключением упомянутых эпизодов, в изменённом виде попавших в сценарий кинофильма, и более известного подвига бойца 193-й сд М.А. Паникахи, которому после войны поставили памятник, о событиях второго штурма Сталинграда в массовом сознании мало что осталось. Немецкое наступление конца сентября — начала октября оказалось в тени первого и решающего третьего штурмов города. Советская историография в описании Сталинградского сражения также не делала акцент на втором штурме — подробности были слишком трагичны, а потери оказались слишком тяжелы.
Статья Василия Гроссмана «Направление главного удара» давно канула в лету. Осталась лишь установленная на Мамаевом кургане огромная бетонная стена с красивой надписью: «Железный ветер бил им в лицо, а они всё шли вперёд…»
Литература и источники:
Документы 62-й армии, 23-го тк, 37-й гв.сд, 112-й сд, 193-й сд, 196-й сд, 308-й сд, 2-й мсбр, 9-й мсбр, 38-й мсбр, 42-й осбр, 92-й осбр, 115-й осбр, 124-й осбр, 6-й гв.тбр, 114-го гв.сп, 339-го сп, 416-го сп, 685-го сп, 883-го сп, 895-го сп из фондов ЦАМО РФ
Журнал боевых действий 6-й армии вермахта (перевод Дениса Голубева, https://nordrigel.livejournal.com)
Волостнов Н.И. На огненных рубежах — М.: «Воениздат», 1983
Крылов Н.И. Сталинградский рубеж — М.: «Воениздат», 1979
Чуйков В.И. Сражение века — М.: «Советская Россия», 1975
Jochen Hellbeck. Die Stalingrad-Protokolle: Sowjetische Augenzeugen berichten aus der Schlacht — S. Fischer Verlag, 2012
Jason D. Mark. Death of the Leaping Horseman: The 24th Panzer Division in Stalingrad — Stackpole Book, 2014
Jason D. Mark, Amir Obhođaš. Croation Legion: The 369th Reinforced (Croatian) Infantry Regiment on the Eastern Front 1941–1943 — Leaping Horseman Books, 2011
Оценили 3 человека
3 кармы