Принято считать, что Брусиловский прорыв — блестящая победа русского оружия, поставившая на грань развала Австро-Венгерскую империю. Однако не корона Габсбургов пала первой, а корона Романовых. Почему так получилось?
Россия в 1915 пережила тяжелейший кризис. Великое отступление привело к катастрофическим потерям. Более миллиона человек попало в плен. Велики были потери и в офицерах, а война требовала не просто пополнения потерь, но и новых формирований. Это привело к созданию школ прапорщиков, да и военные училища работали по ускоренным программам.
Всё это чрезвычайно размывало кадры офицерского корпуса. Если до войны офицерами становились если не столбовые дворяне, то, как правило, выходцы из «интеллигентной» среды, то теперь стала сказываться проблема старой России: чрезвычайно малая образованность.
Чтобы понять, насколько страшна была проблема, приведу такой пример. Даже в Великую Отечественную образованность не то, что офицеров, но и солдат вызывала множество проблем. Но если в 1940 г. 4-5 классов было наиболее часто встречавшимся уровнем образования среди призывников в Красную Армию, то в 1915-1916 таких приходилось массово выдвигать в офицеры.
Это уже была другая армия, не та, что начинала Первую мировую войну, а в значительной мере крестьянская. Менялось отношение к власти, менялось отношение к солдатам. Кадровые офицеры лучше были образованы, имели несравнимо лучшую подготовку, лучше умели учить солдат, однако доверия им со стороны солдат было мало. Правда, в офицеры подались и некоторые студенты или даже люди с высшим образованием, но их в принципе было мало в императорской России. Зато как раз студенты и другие образованные люди были наиболее политически активными.
Командовавший в 1916-1917 году 6 Финляндским полком полковник, в дальнейшем генерал-майор Свечин, в 1920-е годы написал интересные мемуары о том периоде — «Искусство вождения полка», которые интересны в том числе и потому, что при их написании автор пользовался и своими воспоминаниями, и архивными документами. Кроме того, Свечин был одинм из самых крупных военных теоретиков в межвоенный период. В этих мемуарах он с большой любовью описывает прапорщика Ющенко, с «студенческо-социалистическими убеждениями», сына профессора медицины, который яростно, но и разумно воевал, но погиб, пойдя летом 1917 года в разведку, когда дивизия уже отказывалась сражаться. Показательно, что Свечин переманил его из гвардейского егерского батальона, где атмосфера, по оценке Свечина, не была комфортна для социалиста Ющенко. Таким образом, армия переставала быть той верной опорой престолу, какой она была ещё в годы первой русской революции 1905-1907 гг.
Также Свечин описывает падение боевого духа солдат, когда иной раз даже не очень сильного артиллерийского обстрела хватало, чтобы солдаты бросили свои окопы и уходили в тыл, собирая и поедая горох (т.е. сам по себе артиллерийский огонь их не так уж и пугал).
Но поражение 1915 было не причиной, а результатом глубокого системного кризиса, в котором оказалась старая Россия. Огромную роль в поражении играли винтовочный голод, снарядный голод, в несколько меньшей роли — голод патронный. Промышленность Российской империи была относительно слаба. Хуже того, проблемы перед войной не очень осознавались. Был создан достаточный, как считалось, запас винтовок, снарядов и патронов перед Первой мировой войной. Уже в тот момент в армейские дела начала вмешиваться политика. На давление «прогрессивной общественности» было решено ответить статьёй, которую написал тогдашний министр Сухомлинов. В ней утверждалось, что Россия полностью готова к войне. Но уже в ходе мобилизации начались сомнения в достаточности количества винтовок. Тем не менее, промышленность очень долго «раскачивалась» и даже на пике своих усилий даже близко не подошла к производству боеприпасов или пулемётов в Германии или Франции.
А в 1915 году отсутствие боеприпасов на фоне преодолённого снарядного кризиса в Германии и применении немцами новых средств борьбы, например, миномётов, стало одним из главных причин краха русской обороны. Нужно, впрочем, отметить, что потери немцев и, особенно, австро-венгров, были также весьма велики и, согласно многим свидетельствам, к концу лета противник России тоже не демонстрировал боевого порыва.
Вместе с тем, противник полагал свою задачу выполненной: русские более не могут вести активную боевую деятельность и теперь можно перенести центр усилий на Западный фронт (для Германии) и на вновь открывшийся итальянский фронт (для Австро-Венгрии). В этом австрийцы ещё более уверились после наступлений русских войск зимы 1915-16 года, которые закончились большими потерями и полным провалом. Примечательно, что наступления эти велись как раз недалеко от того района, откуда летом 1916 года последует главный удар на Луцк.
Положение на Восточном фронте
Естественно, тяжёлый кризис на фронте не мог не спровоцировать кризис внутри и так весьма непрочной в политическом плане страны. Первоначальный «патриотический» порыв быстро сошёл на нет. Встал вопрос «кто виноват» в тяжёлых поражениях. Вполне естественно, что ответ «правительство» был весьма популярен. Сухомлинов в 1915 году был смещён. Царь пытался пойти на уступки либеральной оппозиции: на пост министра был назначен весьма близкий к либералам генерал Поливанов.
С другой стороны, царь сместил весьма популярного даже несмотря на тяжёлые поражения главнокомандующего, своего дядю Николая Николаевича (младшего), а на его место назначил себя. В армии все прекрасно понимали, что командовать будет не царь, а генерал Алексеев, ставший начальником штаба Ставки. Но важно было не только то, кто командует де факто, но и кто будет нести ответственность за неудачи и с чьим именем будет связываться успех.
Стоит отметить, что момент для назначения царя главнокомандующим был выбран весьма удачный: немецкое наступление уже выдыхалось. Соответственно, остановку этого наступления до сих пор приписывают полководческому гению царя. На деле точку в наступлении поставил удар французов, заставивший отвести 5 дивизий с Восточного фронт на Западный, и ни царь, ни Алексеев не могли приписать своей гениальности прекращение великого отступления.
За зиму удалось частично решить проблемы в снабжении армии. Армия была накормлена, получила винтовки (правда, полностью не удалось снабдить ими даже передовые части), боеприпасы, была несколько усилена артиллерия, в особенности важно было усиление тяжёлой артиллерии. Солдаты более-менее отдохнули, в передовых частях шло обучение пополнений.
Командование собиралось наступать летом. Вопрос был в целях наступления. Генерал Алексеев вынашивал план совместного удара: союзников с Балкан, где в Салониках они удерживали плацдарм, и русской армии из Галиции. Однако, этот план был в 1916 году нереальным. Во-первых, уже в феврале Германия начала мощное наступление под Верденом. Становится ясно, что подкреплений на Балканы со стороны союзников по Антанте не будет. Более того, начали прорабатываться проекты переброски подкреплений с Балкан во Францию. Да и снабжение Балкан вызывало большие вопросы: хотя неограниченная подводная война еще не была объявлена, немецкие подлодки уже вовсю топили корабли союзников.
Также зимой 1916 года Антанта и Центральные державы занимались перетягиванием Румынии. Сама Румыния достаточно цинично продавала своё участие в войне и, несмотря на внешние успехи Германии в 1915 году, видимо, догадывалась о грядущем исходе мировой войны. Успех на южном участке русского фронта мог бы подтолкнуть Румынию в лагерь Антанты. Проблема в том, что для России это было весьма сомнительное приобретение. Боеспособность Румынии вызывала закономерные вопросы. Воевать без существенной поддержки России она вряд ли бы смогла. Поддержка боеприпасами и прочими предметами снабжения была для России очень тяжела, так как, чтобы не говорили с трибун, полностью решить проблему снабжения даже для самой России не удалось. Поддержка войсками, которой уже начинали требовать румыны, осложняла осуществление главной мечты русского командования — решающего наступления на Западном фронте. Да, стратегия России была подвержена колебаниям. Удар на соединение с союзниками по Австро-Венгрии был сменён на удар по главному противнику — Германии. Таким образом, основные усилия должны были быть приложены севернее Припятских болот, на Западном и Северном фронтах, а удар Юго-Западного фронта должен был стать вспомогательным.
Мартовское наступление — Нарочь
Но ещё до общего наступления русские войска начали наступление в районе озера Нарочь. Связано это было опять же с наступлением у Вердена. Но исполнено это наступление было в высшей степени странно. Немецкое командование, осознавая трудности в плане дорожной сети, предполагало наступление в районе Риги. Но русские войска начали наступление в белорусских болотах. Тем более удивительно, что наступление проводили в марте, когда оттепель становится почти неизбежной. Наконец, как уже говорилось, решить проблемы с достаточным количеством боеприпасов не удалось полностью, да и мощь артиллерии в целом не так уж и значительно превышала немецкие силы, стоявшие в обороне. Подавить немецкую огневую систему не удалось, атаки волны пехоты, несмотря на подавляющее численное превосходство, приводили к горам трупов на проволоке, а также тысячах обмороженных. Последнему особенно способствовали перепады в температуре, когда за морозами наступила оттепель, за которой вновь последовал рецедив зимы. Результат наступления армии в 350 000 штыков до обидного мал — 10 квадратных километров и 1200 пленных. Впрочем, прошёл месяц и немцы отбили и эту территорию и тоже взяли 1200 пленных из свежих пополнений. Демонстрация под Двинском, которую осуществляли одновременно, привела к тем же результатам. Естественно, такая неудача произвела тягостное впечатление на Россию. В итоге царь снял министра обороны Поливанова, тем более, что его контакты с либеральными деятелями давно раздражали Николая II. Война и политика всё больше и больше смешивались…
Австрийское наступление в Италии
А в это время противник тоже не сидел сложа руки. Если Германия начала наступление у Вердена, которое развивалось с большим трудом, но всё-таки перемалывало французские силы, то австро-венгры готовились к наступлению в Италии. Примечательно, что обе эти операции готовились в тайне от своих союзников. Австрийское наступление было запланировано на апрель — месяц, когда распутица исключает всякое наступление на Восточном фронте. Во всяком случае, так казалось в 1916 году. Но тут австрийцам не повезло — из-за поздней весны начало было задержано на 35 дней. Начавшееся наступление было успешно — в первые же дни было взято 30000 пленных. Правда, ради этого успеха пришлось вывести лучшие дивизии с Восточного фронта. То же относилось и к Вердену, ради которого Восточный фронт покинули лучшие немецкие дивизии. Уже тогда Антанта готовилась к наступлению у Соммы и немцы об этом знали. Для парирования удара был создан кулак в несколько дивизий. Готовых резервов больше не имелось. Вопрос устойчивости австрийских войск обсуждался начальниками Генеральных штабов Германии и Австро-Венгрии — Фалькенгайном и фон Хётцендорфом. Последний уверил коллегу, что наступление русских возможно только через 4-6 недель, после усиления артиллерии. Немец согласился. А в это время заканчивалась подготовка к наступлению на Юго-Западном фронте.
Продолжение следует...
Оценили 8 человек
12 кармы