Почему старые мастера продаются на аукционах дешевле авангардистов и как они вообще туда попадают.
Уважаемый читатель спрашивает:
— Я вот смотрю на всякие продаажи на аукционах картин русских художников, и не понимаю, почему Репин продается дешевле, чем Малевич и Кандинский? Он же лучше!
Отвечаю на первую часть вопроса "почему дешевле"
(реплика "он же лучше" является вкусовщиной и ответу не поддается).
Итак, Малевич и Кандинский продаются дороже Репина, потому что:
1) ...потому что Репин — это "старый мастер", а они — нет.
Кто такие "старые мастера"? У искусствоведов в различных странах есть разные оттенки этого определения, но можно грубо обобщить — это вот такие великие художники, которые творили после Средневековья и примерно до Новейшего времени. Отличались великолепной техникой, красотой и проч. Рафаэль, Леонардо да Винчи, Вермеер, Дюрер и так далее. Те самые художники, картины которых — основное ядро коллекции классического музея; а любовь к ним — признак хорошего воспитания.
"Старых мастеров" можно найти и в XIX веке, но к его концу они иссякли (потому что в 1860-е появляется "модернизм" — с приходом импрессионистов, потом постимпрессионизм и так далее; кто пропустил выпуск моих ответов про отличие этого друг от друга и периодизацию ХХ века — читайте тут).
Про русских художников говорить "старые мастера" не вполне корректно, потому что у нас светская живопись появилась поздно, в 18 веке, но для того, чтобы отличить Репина, Сурикова и прочих реалистов, передвижников и академистов от тех, кто наступит им на пятки — авангардистов, он сойдет.
Тициан. "Венера Урбинская". 1538.
Эдуард Мане. "Олимпия". 1863
— Так вы чепуху говорите, по определению же тогда получается, что "старые мастера" должны быть дороже, потому что это общепризнанные гении уже много веков и авторы великих шедевров. А новые художники — недавно появились, наоборот. Старое вино драгоценней, чем древнее книга — тем ценнее, и проч.
Нет, тут именно что есть парадокс, я все правильно говорю.
Этот парадокс связан с рынком, концепцией спроса и предложения.
Как раз по той причине, что "старые мастера" такие великие, знаменитые, а также потому, что они старые, их картины на аукционах стоят дешево.
Потому что
до аукционов от "старых мастеров" добираются только ОБЪЕДКИ.
Вот, например, Дюрер.
Про него уже пятьсот лет всем известно, что он великий. И уже пятьсот лет за его наследием охотятся коллекционеры, причем начавшие это делать еще при жизни художника. Причем делают это коллекционеры, имевшие все возможности для этой охоты, включая военные, потому что это были короли и герцоги. Естественно, что уже к началу XIX века все "дюреры" были хорошо и надежно пристроены, иногда и с криминалом, которым не гнушались собиратели (вот история про короля, например). Поэтому на аукционах его не продают, поэтому и цены, стоимости у него нет (только какая-нибудь страховочная).
Та же самая ситуация, скажем, с Тинторетто. Все его качественные вещи давно уже "сосватаны" и давно нашли свой дом. На рынке появляется только всякая фигня, из маленьких церквей, монастырей, позабытых коллекций и так далее. И их качество, художественный уровень (красота), сохранность, количество авторских повторений, а также доверие к ее происхождению (не подделка ли) и правильной атрибуции (не ученик ли, не мастерская/конвеер) достаточно малы, и все это влияет на понижение цены.
Вот, посмотрите, картина
Тинторетто "Святая Екатерина и ангел".
В прошлом году она была продана на Сотбис всего за 190 тыс. фунтов (ок. 240 тыс. долларов).
Картина происходит из коллекции певца Дэвида Боуи. Как она попала в его руки? После наполеоновских войн, в 1818 году, какой-то английский полковник был в Италии, купил, и привез в Британию, там она и наследовалась. (Наполеоновские войны были одним из последних крупных переделов искусств; как и все войны впрочем).
Картина, действительно, так себе. Сравните с этой музейной
Тинторетто. "Появление Млечного пути".
Чем красивей картина (да, так тупо), тем она дороже продается.
Чем она качественней, чем знаменитей — тем она дороже.
А также — чем она типичней, характерней для творчества мастера.
Вот, гляньте, на какое произведение Репина-то аукционный рекорд поставлен — 7,43 млн. долл.
Илья Репин. "Парижское кафе" (1875)
Да кто в здравом уме вообще подумает, что это "репин"?
Никто. Это "картина Репина", но не "репин" (с маленькой буквы). Скажи мне кто, что это Джеймс Тиссо, могу вполне поверить.
Происходит оно из частной коллекции, что логично. Это полотно в 1916 году купил один шведский коллекционер (русские сразу поняли, что это не "репин", и он нафиг им был нужен), и с тех пор оно оставалось скрытым от глаз публики. За 95 лет его показывали только трижды — последний раз на предаукционной выставке в Москве в XXI веке.
Сценка из парижской жизни написана молодым художником во время его учебы в Париже. Тогда он еще не заматерел, еще не создал свой бренд, поэтому позволял вот такие вещи.
Сравните вот эту картину Валентина Серова —
14,5 млн. долл, "Портрет Марии Цетлиной",
с музейными вещами его ("Портрет Орловой").
Серов, "Портрет Прасковьи Мамонтовой" (1,9 млн. долл.)
и его же "Девочка с персиками" (Портрет Веры Мамонтовой, ее кузины).
Объедки.
Если б кисти Репина и Серова продавались настоящие шедевры, цена бы на них была совсем другой.
***
Та же самая ситуация со всеми "старыми мастерами" в мире.
Все уже давно поделено.
Последний крупный относительно некриминальный выброс "товара" 1-го сорта случился в 1930-х, когда большевики распродавали Эрмитаж. Тогда хозяйственные американцы приобрели для своих музеев великие шедевры.
После этого еще бывали переделы — в первую очередь Вторая мировая война: конфискаты картин нацистами и позже "грабь награбленное" воинами-победителями (вот пример про недавно найденного в России "рубенса").
Но это считается неприличным, были приняты законы о реституции, и подобные приобретения сейчас многие государственные музеи вынужденны отдавать обратно, если наследникам еврейских коллекционеров удается доказать злой умысел.
Вот, например, "Золотая Адель" Климта целых 65 лет провела в венском государственном музее. Но в 2006 году потомку владельца удалось доказать экспроприацию, картину отдали ему, и он за 135 млн. долларов быстренько продал ее американцу. Вена потеряла свой знаковый шедевр.
То есть, чтобы Репин установил на аукционе гигантский рекорд, теоретически лучший рецепт — это сменить правительство в России, например, на монархию, и чтобы император приказал продать музейных "Бурлаков на Волге" (кстати, честно купленных его предками за кровные рубли, целых 3 тысячи; великий князь Владимир Александрович в бильярдной повесил). Вот тогда посмотрим, сколько за них дадут, это ж не раннее "Парижское кафе".
Есть и другой ныне вариант, как на арт-рынок попадают шедевры старых мастеров.
Обычно это Англия: продавец — какой-нибудь чистокровный герцог, у которого имеется прапрадедушка, в период наполеоновских войн, а то и реставрации Карла II, купивший картину в Италии.
Чем это "хорошо" — эти картины всем хорошо известны, они двести лет на виду, везде опубликованы, репутация у них безупречная, все их в герцоговском замке видели, еще Байрон про них в фейсбучек гадость написал, что задницы у теток там толстые.
Если глянуть List of most expensive paintings, то большинство "старых мастеров" в таблице — именно такие.
— Но я смотрю этот список, и Тицианы и Рубенсы там все равно дешевле всякого "современного искусства"!
Ага, но только там другой процесс ценообразования потому что.
Обычно это происходит так. Пропившийся и разорившийся герцог объявляет, что у него завалилось барахлишко на продажу. Кристис и Сотбис начинают кружить аки соколы. Государство (Великобритания) объявляет мораторий на продажу. Устанавливается определенный срок, в течение которого государство может собрать деньги на выкуп данной картины у герцога-кокаиниста. Причем герцог знает — на аукционе он бы ее продал миллионов за 140, а музею придется продать за 40, но за эту "доброту" ему будут определенные бонусы. И в течение, скажем, года, музей краудфайтингом собирает пожертвования на выкуп картины.
Иногда случается, что не набирается назначенная сумма — если картина "некрасивая", незнаменитая, плохо пропиаренная. Так был продан ранний портрет какого-то негра, который то ли первым что-то сделал, то ли что-то еще, к сожалению, детали забыла, а так найти не могу. Денег на выкуп картины у хозяина британский музей найти не сумел, картина уехала.
Так что цены на подобным образом выкупленных "старых мастеров" в списке самых дорогих картин не являются отражением их истинной коммерческой стоимости, а лишь результатом частной договоренности. Что было бы, попади они на открытый рынок — неизвестно.
***
А еще есть мой "самый любимый" способ, каким в продажу попадают старые мастера. Я о нем все время по тэгу "art & crime" пишу. Это когда висела себе картина в частной коллекции, считалась работой анонимного художника или какого-нибудь с фамилией, но полного лузера, всеми позабытого.
И вдруг специально обученные вольно пасущиеся искусствоведы ВНЕЗАПНО обнаруживают, что на самом деле это картина Леонардо да Винчи.
Свеженайденный "леонардо" - "Спаситель мира"
Картину втюхивают какому-нибудь восторженному коллекционеру. В данном случае обнаружилось, что русскому.
Причем позже выяснилось, что русского нагрели как минимум на 45-50 миллионов долларов: посредник взял у него 127,5 млн., а владельцам картины заплатил 75–80 млн. Если копать эту историю дальше, то криминала всплывет больше, но кто знает правду.
Поэтому одно дело, когда происходит переатрибуция картины в стенах музея (хотя музею тоже приятно, если у него вдруг образовалось из неизвестности громкое имя). А другое — когда у картины в частном собрании "вдруг узнают" великого автора, или такую картину обнаруживают на чердаке/в подвале/под подушкой у бабушки. Сплошной скепсис и понимающие улыбки.
***
Итак, первая мораль такая: условные Малевич и Кандинский продаются дороже условного Репина, потому что они "новее", на рынке их кисти качественных вещей больше, не все расхватаны по музеям.
Есть и второй пункт:
Малевич и Кандинский продаются дороже Репина, потому что:
2) ...потому что Репин — это "великий русский художник", а Кандинский — это просто "великий художник".
Вот сейчас будет обидно для национальной гордости, но куда деваться.
Изобразительное искусство России в основной массе своей— "провинциально". Официальный термин. Есть арт-центры (Париж например), а есть "провинция".
Виноват не только географический фактор, но и то, что в Европе светское искусство появилось в 1400-х, а у нас в 1700-х. Триста лет форы — это вам не баран чихнул.
Неизвестный русский художник. Портрет Г. Чернышева. 1740-е.
Томас Гейнсборо. Портрет супругов Эндрюс. 1750. (Кстати, приобретена Лондонской портретной галереей у потомков в 1960 году кстати тоже на средства от нескольких пожертвователей)
Учителя тоже были не очень: весь XVIII век из европейских художников к нам приезжали работать в основном лишь глубоко безработные несчастные алкоголики.
То, что было у нас в XIX веке — для нас это очень важно (Иванов, Репин, Суриков, Серов), но в Европе в каждой стране было ровно то же самое, свои местные региональные мастера, которые работали в аналогичных течениях.
Мы смотрим на "наши" картины и типа чувствуем гордость, а европейский искусствовед с большой эрудицией видит, что наши просто "ловили ту же волну".
Хрестоматийный пример — история с поддельным "шишкиным", когда за, скажем, 10 тыс. долларов был куплен европейский представитель той же дюссельдорфской пейзажной школы, где Шишкин учился, а после добавления фальшивой подписи и трех медведей этого "шишкина" продали за миллион.
Для нас фамилии испанца Сорольи и шведа Цорна, авторов некоторых из картин выше — белое пятно, они известны лишь эрудитам. Так и для шведов с испанцами — Репин и Серов. В отличие от Кандинского.
***
Есть лишь два периода русского искусства, которые считаются "великими" — это иконопись Древней Руси (и то лишь отдельными кусками); а также русский авангард.
Почему второе случилось — вообще непонятно.
Если говорить словами лжепророка Льва Гумилева, именно в начале ХХ века внезапно центр пассионарности заполыхал на территории России, и началось единственное время, когда наша родина начала пачками выдавать таланты и открытия.
Эль Лисицкий. Клином красным бей белых. 1919
Дополнительный аспект: большинство из этих художников мудро свалили из нашего дурдома в 1910-1920-х, приобрели славу за рубежом и стали истинными "гражданами мира".
Поэтому в списках "самых дорогих русских художников" первые строчки стабильно занимают эмигранты, покинувшие Россию (Империю, Союз) в 30-летнем, 20-летнем, а некоторые даже в 10-летнем возрасте, и "русского" у них только место рождения порой, зачастую даже не пятая графа не совпадает.
Но мир знает именно их.
И "репиных" и "серовых" продает на специальных "Русских торгах" — это когда специально для безумных русских миллионеров выделяют специальную неделю аукционов, и они могут вальяжно бегать между лондонскими залами Сотбис, Кристис, Бонемс, Макдугалл и так далее. И никто, кроме русских, эти вещи не покупает.
А Кандинского с Малевичем, а также Шагала, Хаима Сутина, Ротко, Явленского, Веревкину, Гончарову и проч. — ставят просто так, без национальности, на торги модернистского "западного искусства", вместе с другими великими мастерами ХХ века.
Наталья Гончарова. "Испанка". Ок. 1910. 6,43 млн. фунтов (ок. 11 млн. долл.)
Ежели кто возжелает вступить в дискуссию на тему, что они "не умеют рисовать" и это все уродство "ради развода лохов на деньги", пожалуйте сначала читать мой текст "Да мой ребенок рисует лучше Малевича и Кандинского! — Неа, не рисует". А сюда писать, что "все современное искусство — это г***о", пожалуйста, не надо, тут другой вопрос обсуждается.
Итак, вторая мораль такая — те, кем мы гордимся дома, для западного зрителя могут быть совсем непонятными и неизвестными. А порой даже смешными (как в этой реакции итальянцев на репинскую "Царевну Софью").
На самом деле, на вопрос, почему искусство ХХ века стоит так дорого, нужно отвечать еще долго, многими пунктами.
Но к ним сравнение с Репиным уже не будет иметь никакого отношения, поэтому пока остановлюсь здесь.
Оценили 5 человек
7 кармы