Молодость мира

Галина Иванкина

В детстве меня удивляла строка из знаменитой песни: «И Ленин такой молодой! И юный Октябрь впереди!».Какой же он, простите, молодой? Он же дедушка-Ленин, как нам вещали. А раз дедушка, то всё — никакой юный Октябрь не поможет. Даже если не брать календарный возраст (под 50 — расцвет творческих сил), а честно взглянуть на Ильича в 1917-18 годах, то мы увидим крепкого и подвижного мужчину. Однако же повторюсь: бытовала в советской традиции миленькая, прямо-таки плюшевая присказка – «дедушка-Ленин» и «октябрята — внучата Ильича». Это одна из многочисленных и никем не замечаемых ошибок Агитпропа. Революция есть энергия масс, и вдруг заместо человека-легенды берётся образ дедульки — в кепочке и с прищуром, да с этакой многоопытной хитринкой, с байками-словесами: «Батенька! Вас нужно срочно напоить чаем! И непременно горячим!». Маяковский писал: «Я боюсь, чтоб шествия и мавзолеи, / поклонений установленный статут / не залили б приторным елеем / ленинскую простоту». Что удивительно, «приторный елей» вовсе не помешал дурочке-простоте (которая хуже воровства) — они так слились в экстазе, что на выходе мы заполучили глумливые анекдоты о вожде и помпезную тягомотину партсъездов. Советскую мечту затоптало не потребительство, как принято ныне считать, – СССР умер от старости. Когда нет живых соков и молодёжной удали, начинается геронтократия да «внучата Ильича», которым всё больше нравится...Микки-Маус. (Сравнение взято не с потолка — в 1970-х годах на одной из обложек буржуазного издания был сделан коллаж: символы века, где Владимир Ильич присутствовал вместе с диснеевской мышью). Александра Пахмутова и Николай Добронравов своей песней проЮный Октябрь попытались возжечь свежее пламя. Но увы-увы. Лев Лещенко мощно голосил на всех официальных мероприятиях, а бодрые пионеры ему подпевали: «С нами юность всей планеты — наш всемирный стройотряд!».Неслучайно эту вещь включил в свой репертуар Егор Летов — человек-экстрим. Ленин и Летов — сгорели, поэтому они даже после смерти не имеют права становиться «мудрыми развалинами».

В Государственном Историческом Музее сейчас проходит выставка «Энергия мечты. К 100-летию Великой Революции». Уже в самом названии заключена динамика жизни. Вечная молодость. Маяковский утверждал: «Моя страна — подросток», а из радиоточки неслось: «Потому что у нас каждый молод сейчас / В нашей юной прекрасной стране!».Авангардист Эль Лисицкий впоследствии скажет: «Мы стали призывниками эпохи нового начала человеческой истории... Для творчества нашего поколения Октябрь был первой молодостью». Авторы и кураторы выставки сообщают, что «Энергия мечты» - не что иное, как «социокультурная модель постреволюционной эпохи». Железно, яростно, солнечно, ветрено.

...Особый раздел посвящён гигиене, точнее, борьбе за неё. Мы склонны полагать, что на Руси, в отличие от «немытой Европы», всё благоухало банными вениками и мыльный пеной. В реале всё было куда печальнее: подавляющее большинство простолюдинов и понятия-то не имели о мытье рук перед едой. Вся гигиеническая программа укладывалась в три этапа: «Шею бензином вытер. Ручки под краном сполоснул. Усики кверху растопырил». Рассказы Михаила Зощенко дают хороший материал для размышлений, как, впрочем, и стихотворения Корнея Чуковского — про то, как от грязнуль убегают вещи. «Мой руки после уборной, после работы, перед едой!» - призывают авторы плаката и тут же добавляют: «Требуйте установки рукомойников в общественных столовых». Настольная игра - «Береги здоровье». Обычное игровое поле с фишками: игроки должны пройти от «пробуждения» до «вечернего моциона» - по пути им будут попадаться немытые фрукты, беспризорники с цигарками и соблазн испить сырой воды. Занятно, что поцелуи и рукопожатия также считались чем-то вроде переносчиков заразы. На выставке можно увидеть самые разные плакаты, брошюры, лозунги, детские книжки, посвящённые «культуре тела», иначе говоря, помывке ног и чистке зубов. Мужчинам рекомендовалось брить бороду: не потому, что лоск «эры джаза» требовал тонких усиков, а не всклокоченной бородищи — растительность так же объявлялась вредной для здоровья.

Большевики обгоняли сами себя — им не терпелось выковать самолучшего гегемона — чистоплотного, гибкого, сильного, боевитого. И — спокойно относящегося к «половому вопросу», ибо любовь — не вздохи на скамейке, но физиологически обусловленный акт. «Про это» писалось исключительно с медицинской, научно-цинической точки зрения. Не из какого-то грязненького разврата, который нынче любят приписывать «трудовым пчёлкам мамзели Коллонтай» - предполагалось, что человек — это тоже своего рода машина с определённым набором деталей, а коитус — не более стыдный процесс, чем еда или потребление влаги. Вот изумительный, пугающий плакат, выпущенный Отделом санитарного просвещения при Наркомздраве: лектор во френче призывает посетителей узнать, как устроены кости, мышцы, микробы и паразиты. Где должен питаться наш обновлённый и чисто вымытый пролетарий? В такой же стерильной столовой — с громадными окнами и светлым кафелем. Рядом — слоган: «Долой кухонное рабство!».Юрий Олеша в романе «Зависть» воспевал роскошный комбинат питания –«дом-гигант, величайшую столовую, величайшую кухню...» Главгерой — функционер Бабичев– изъясняется, как положено, мысле-лозунгами: «Слушайте, хозяйки, ждите! Мы обещаем вам: кафельный пол будет залит солнцем, будут гореть медные чаны, лилейной чистоты будут тарелки...». Объявлена война старорежимному примусу и жирной домашней котлете. Питайся на фабрике-кухне. Закаляйся, как сталь. Иначе — в утиль. Поэтому так много обложек, открыток и щитов на тему правильного образа жизни. На некоторых плакатах изображены полностью обнажённые люди («Солнце, воздух и вода — лучший отдых от труда!»). В 1920-30-х годах прививалось здравое и бестрепетное отношение к телу — не как к «сосуду греха» и «объекту вожделения». Корпус — это инструмент, и он должен быть исправен, красив и гармоничен.

Хомо-советикус рисовался упруго-подтянутым, тогда как образ буржуя, напротив, ассоциировался с громадным животом и раздутыми щеками. Полнота как принадлежность классово-чуждых групп – такова была идея Агитпропа. Плакат «Мы перегоняем!» посвящён темпам добычи каменного угля: высокий и статный рабочий, символизирующий Страну Советов, и — жирные дряблые уродцы, то бишь капиталисты, которых мы догнали и перегнали. На другом плакате — рыло бракодела: «Я — враг рабочего правительства». Здесь тоже — одутловато-щекастое, безобразное нечто. Излишки жира трактовались как излишки собственности. Жирный? Стало быть, много лопаешь и мало вкалываешь.

Физкультурник — вот эстетический и нравственный идеал, канон. Значки ГТО и «Ворошиловский стрелок» - своеобразные символы качества. Речь шла о качестве человеческого материала — в этой фразе нет ничего позорного. Отнюдь! Люди-винтики — это звучало гордо. Юрий Олеша восклицал от всего сердца: «Если я не могу быть инженером стихий, то я могу быть инженером человеческого материала. Это звучит громко? Пусть. Громко я кричу: да здравствует реконструкция человеческого материала, всеобъемлющая инженерия нового мира!». Вот куда вела энергия мечты! Мечта энергичных. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» А вместо сердца? Пламенный мотор. Парижская модельерша Эльза Скьяпарелли, посетив Москву в 1935 году, отметила, что русские поголовно заняты парашютным спортом. Да только ли парашютным? На стендах представлены коньки, футбольные мячи, теннисные ракетки. Картинка с грациозной девушкой-фигуристкой. Пловцы. Бегуны. Герои многочисленных спартакиад. Советский Союз не участвовал в Олимпийских играх (особенно в наци-шоу-1936!), зато по всей стране активно развивался массовый спорт, а дети росли здоровыми. Это намёк.

Но вернёмся в музейные залы. Плакаты ОСОАВИАХИМА и Добролёта. Портреты лётчиков. Призыв: «Трудовой народ, строй воздушный флот!».Валерий Чкалов — кумир эпохи. Плакаты, в которых сила, напор и — нежная романтика. Небо — это ещё и вековечная грёза русской души. Кинофильм Александра Птушко «Золотой ключик», снятый по книге «красного графа» Алексея Толстого, завершается помпезной феерией с участием… полярного лётчика. Этот герой дня, сталинский сокол, вторгается в затхлый буржуазный мирок и увозит Буратино и его друзей в Страну Счастья, то есть в Страну Советов. В повести «Черемыш – брат героя» подросток отчаянно врёт, что он – родственник знаменитого пилота. Нина Половцева – типичная гайдаровская девочка-валькирия – мечтает о светлом и ярком будущем: «Может быть, куда-нибудь полечу. Или, может быть, будет война». Другой гайдаровский герой, начинающий уголовник Юрка, «бросил школу, а всем врал, что заочно готовится на курсы лётчиков». Почётно и достойно. Это — она, энергия Мечты!

Но! Главное всё же — политграмота. На стендах – книги и журналы по всем вопросам бытия: «Промышленность СССР и её достижения и задачи» Феликса Дзержинского, «Кто не с нами, тот против нас» Валериана Куйбышева и, конечно же, сталинские «Вопросы ленинизма». Имеются и работы опального Льва Троцкого. Революция пожирала своих детей — закон природы. Межвоенные десятилетия — это время смелых архитектурных дерзаний, от авангардного конструктивизма до гигантомании Наркомтяжпрома и неоклассики в её «большевистском» варианте. На выставке – целый ряд несостоявшихся проектов, каждому из которых позавидовал бы Джованни Пиранези. И в этом тоже — молодая сила. «Нам нет преград — ни в море, ни на суше». Предъявлены и совсем уж изумительные раритеты — к примеру, настольные часы в виде первого советского танка «Борец за свободу товарищ Ленин». Всё – внове. Всё — живо. В 1920-30-х годах лозунги не расходились с делом, а молодёжь рвалась на Полюс и в Испанию – в том числе и потому (!), что это было престижно в юношеской среде. Строить метро. Варить сталь. Изобретать новые технологии. Когда «мода» совпадает с государственной парадигмой, общество переживает свой расцвет. Жулик Бендер осадил Паниковского: «Девушки любят молодых, длинноногих и политически грамотных». Коммунизм — это молодость мира, но энергия иссякла на подходе. Энергия мечты. Гайдаровские пацаны и девчата этого ещё не знают и потому свято убеждены: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая».

Завтра.ру