Интимное

Мы проделывали с ней ЭТО множество раз. 

В самых разнообразных позах, но обычно всё же ближе всего к миссионерской. Чаще всего на диване, но и кресло вниманием не обходили. Без разницы где  - или в своей комнате (ну, у кого она была, комната то есть), или в зале.

Зала - так называлась самая большая комната в квартире, где стоял телевизор - сначала чёрно-белый, а потом и цветной, здоровенный ящик с полированными стенками, Рубин, или Рекорд - и непременная стенка с хрусталём. Кое у кого она, вместе с содержимым, ещё сохранилась. Стенка то есть. У меня, например. Ну ладно, не о том речь.

Так вот, обычно в комнате, но часто и на кухне, даже во время еды. Да что там на кухне  - бывало, и не раз, и в туалете! Да-да, чего уж там.

Кстати, как потом выяснилось, таких... эээ ... любителей не так уж и мало! Во всяком случае, тех, кто пробовал, куда больше, чем не сподобившихся. 

Причём и утром, и днём, и вечером. Ну конечно, утром в основном по выходным, потому как были дела другие, неотложные. Да скорее не то чтобы неотложные, но которыми было нежелательно  манкировать.

Но чем бы мы не занимались, мысли частенько возвращались к тому моменту, когда можно будет... ну вы поняли...

Особенно сложно было дождаться момента уединения, когда она была чужой. Но и удовольствие возрастало многократно, так что оно вполне того стоило.

Вообще-то у кого-то их было много, и очень привлекательных, а у кого-то наоборот. Те, у кого их было много, время о времени делились, давая попользоваться только проверенным друзьям. 

Да, вот такие были тогда, во времена исторического материализма, нравы.

Это сейчас, когда почти любая из них (да практически без почти) доступна всем и каждому, ну кроме уж совсем редких/уникальных, кажется непонятным, почему/с чего кипели такие страсти. Ведь есть на любой вкус. А тогда... 

Нет, обычных и простых, в плохом смысле, то есть никому не нужных и неинтересных, хватало.  Но хотелось-то другого - чтобы дух захватывало от того, что вот сейчас она в твоих руках, и вы вдвоём в доме (или ещё где), и она - твоя, и вот прямо сейчас вы приступите...

Чего греха таить, многие, у которых не было возможности, или не получалось, завидовали счастливчикам, не скрывавшим своих чувств от обладания ею - да наоборот, хвалившихся этим, и подробно, со смаком, обсуждавших её с такими же. Счастливчиками то есть, на зависть окружающим неудачникам.

Но самое сладкое  - это забраться с ней ночью под одеяло, наивно думая, что никто этого не видит/заметил, и...

Одеяло топорщилось характерным горбом, время от времени приходилось менять позу, потому что руки затекали, было жарко и душно, но все эти неудобства были такой мелочью! По сравнению с получаемым удовольствием то есть. 

Утром за это приходилось расплачиваться, недосыпом (хотя по молодости это не более чем не стоящая упоминания мелочь) и покрасневшими глазами. 

Потому что читать с фонариком под одеялом всё же и неудобно, и вредно. Для глаз то есть.

Да-да, я о книгах. А вы чего подумали?

Антология зарубежной фантастики, сборники На суше и на море, Искатель, так называемые толстые журналы... Да в доступных Химии и жизни, или в Знании-силе, регулярно публиковались шедевры. 

Но всё равно  - хороших книг не хватало.

Ну как хороших? Кому-то серия про Анжелику, или дрюоновские Проклятые короли казались верхом  желаемого. А уж Дюма, Стругацкие, Лем, Сабатини, Пикуль, Жюль Верн, Конан Дойль, Булгаков...

Читали всё подряд, от, если можно так выразиться, попсы до тяжёлого рока, в книжном, разумеется, смысле.

Кстати, Булгакова я впервые прочитал в начале 80-х, когда вместе с программных обеспечением в наш отдел АСУ доброжелатели подкинули несколько лент с текстами Мастера и Маргариты, Собачьего сердца, Роковых яиц и прочего. Я имею ввиду, не только Булгакова.

Да вот хотя бы:

Ы?

Вот на таких вот здоровенных и тяжёлых катушках, которые читались (вводились) на монструозных магнитофонах,

таких. Правда, красавцы?

Мы всеми правдами и неправдами напрашивались в ночную смену, чтобы вволю попечатать дефицит на тогдашнем принтере,

АЦПУ называется, то есть Алфавитно-Цифровое Печатающее Устройство.

Конечно, не только для этого  - в отделе работало несколько весьма...гм...привлекательных барышень-операторов, так эротично встававших на эти, как их... цыпочки, во! чтобы снять или поставить катушку, а в машинном зале была масса укромных местечек, где можно было без помех обсудить особенности цикла DO-WHILE.... Впрочем, об этом потом.  

Бумага бывала двух сортов, ну или видов. Или рулонная, или в пачках, перфорированная на сгибах. Особенно ценилась финская.  Для печати шла именно она, хотя и была довольно редкой.

На АЦПУ ставилась новая красящая лента, вот такая,

прогонялось листов 50, чтобы убрать лишнюю краску, и вперёд!

Тот же МиМ распечатывался, не соврать бы, не помню уже, минут за 10-15.  Получалась стопка листов, крупного формата, А2(?). Они сгибались пополам (текст был так отформатирован, в две колонки), и умельцы переплетали их.

Отдаёшь ему, скажем, четыре экземпляра распечаток  - получаешь две переплетённые книги, половину то есть, а вторую  - ему за работу.

У меня до сих пор хранится несколько штук.

Пачка сигарет  - для масштаба.

Их, кстати, довольно охотно покупали, за пятёрочку можно было продать неограниченное количество. Но этим не грешили  - раздавали или дарили своим - потому что органы были, разумеется,  в курсе, и хотя про печатание знали (а попробуй утаи!) все  - от девочек-операторов до электронщиков, программистов и их начальников , но не препятствовали и не свирепствовали. Но любые попытки получить левый доход пресекались быстро и жёстко.

Сами ленты с исходниками хранились среди архива, замаскированные под копии программ или данных, с наклейками типа  Цех № 2. Технология изделий 5-8. Естественно, всё это было секретом Полишинеля, но все делали вид...

И это только один из секретов многочисленных советских ОАСУ.

Который совсем не был таковым для тех, кто понимает.