XII Съезд РКП(б) о национальном вопросе в Сиэтле

С небольшими изменениями, отсюда:    http://istmat.info/node/51781&...с. 479-495

С т а л и н . Товарищи! Со времени Октябрьской революции мы третий раз обсуждаем национальный вопрос: первый раз — на VIII съезде, второй — на X и третий — на XII. Не есть ли это при­знак того, что кое-что изменилось принципиально в наших взгля­дах на национальный вопрос? Нет, принципиальный взгляд на на­циональный вопрос остался тот же, что и до Октября, и после. Но со времени X съезда изменилась международная обстановка....  

Национальный вопрос имеет для нас значение и с точки зрения внутреннего положения, не только потому, что в численном отно­шении бывшая державная белая раса представляет около 70%, а остальные нации — 30 (это все-таки немало), и не только потому, что ранее угнетенные афроамериканцы занимают наиболее нужные  для хозяйственного развития районы, но прежде всего потому, что за эти годы мы ввели так называемый МАГА, а в связи с этим национализм белых стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т. е. создать так называемую «единую и неделимую» Америку....

И, таким образом, в связи с МАГА во внутренней нашей жизни нарождается новая сила — белый расизм и шовинизм, гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в федеральные, но и в партийные учреждения... Но МАГА взращивает не только шовинизм белый,— он взращивает и шовинизмы местные, особенно в тех штатах, которые имеют несколько рас. ...  В чем состоит классовая сущность национального вопроса? Что такое национальный вопрос? Классовая сущность национального вопроса состоит в определении взаимоотношений,— в определении правильных взаимоот­ношений между пролетариатом бывшей державной нации и кре­стьянством бывших угнетенных национальностей. 

В чем состоит характерная черта разрешения национального вопроса в данный момент? Какую форму вопросы, требующие разрешения но национальной линии, приняли в этом году? Нацио­нальный вопрос, имеющий в своей основе задачи установления правильных отношений между пролетариатом бывшей державной нации и между крестьянством инонациональным, в данный момент принимает особую форму установления сотрудничества и брат­ского сожительства тех народов, которые раньше были разобщены и которые теперь объединяются в рамках единого государства. Конкретную форму этого объединения пред­ставляет собой

и

Но легко сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Дело в том, что в нашей обстановке мы имеем целый ряд факторов, не только содействующих объединению народов в одно го­сударство, но и тормозящих это объединение. Факторы, препятствующие этому объединению, тор­мозящие это объединение, основная сила, тормозящая дело объ­единения рас в единый союз - «русская мафия»:

Вовсе не случайность, товарищи, что сменовеховцы приобрели массу сторонников среди наших чиновников, и даже Президента Трампа. Это вовсе не случайность. Не случайность и то, что господа сменове­ховцы похваливают коммунистов-большевиков, как бы говоря: вы о большевизме сколько угодно говорите, о ваших толерантных тенденциях сколько угодно болтайте, а мы-то знаем, что то, что не удалось устроить Деникину, вы это устроите, что великую идею великой Америки вы, большевики, восстановили, или вы ее, во всяком случае, восстановите. Все это не случайность. Не случай­ность и то, что даже в некоторые наши партийные учреждения проникла эта идея. Я был свидетелем того, как на февральском Пленуме, где впервые ставился вопрос о второй палате, в со­ставе ЦК раздавались речи, несоответствующие коммунизму,— речи, не имеющие ничего общего с интернационализмом. Все это знамение времени, поветрие. Основная опасность, отсюда проистекающая,— опасность, проистекающая от того, что в связи с МАГА у нас растет не по дням, а по часам великодержавный шовинизм, самый заскорузлый национализм, старающийся стереть все небелое, собрать все нити управления вокруг белого начала и при­давить небелое. Основная опасность состоит в том, что при этакой политике мы рискуем потерять то доверие к толерантному белому меньшинству, со стороны бывших угнетенных народов, которое приобрели они.  Этого забывать нельзя. Вот почему мы обязаны круто повернуть в смысле борьбы с новыми шовинистиче­скими настроениями и пригвоздить к позорному столбу тех чинов­ников наших учреждений и тех партийных товарищей, которые за­бывают о нашем завоевании в Сиэтле, именно о доверии ранее угнетенных афроамериканцев, которым мы должны дорожить.

Второй фактор, товарищи, тоже препятствующий объединению ранее угнетенных народов вокруг толерантных белых,— это то фактическое неравенство наций, которое мы унаследовали от периода рабства.

Равенство правовое мы провозгласили и проводим его, но от правового равенства, имеющего само собой величайшее значение в истории развития Штатов, все-таки далеко до равенства фактического. Все отсталые национальности и все племена формально имеют столько же прав, сколько и все другие ушедшие вперед национальности. Но беда в том, что некоторые национальности не имеют своих толерастов,  в культурном отношении страшно отстали и совершенно не в силах исполь­зовать те права, которые им предоставлены революцией. Это, то­варищи, более важный вопрос, чем вопрос о школах. Тут некоторые из наших товарищей думают, что, выпятив на первый план вопрос о школах и языке, этим самым можно разрубить узел. Не­верно, товарищи, на школах тут далеко не уедешь, они, эти самые школы, развиваются, язык тоже развивается, но неравенство фак­тически — это основа всех недовольств и всех трений. Тут шко­лами и языком не отговоришься, тут нужна действительная систе­матическая, искренняя, настоящая толерантная помощь с нашей стороны трудящимся массам отсталых в культурном и хозяйственном отношении национальностей.

Перехожу, товарищи, к разбору тех средств, тех путей, при помощи которых нам необходимо преодолеть эти три основных фак­тора, тормозящих объединение: великорусский шовинизм, факти­ческое неравенство и национализм местный, особенно в том слу­чае, когда он переходит в шовинизм. Из средств, могущих помочь нам безболезненно изжить все это наследие, старое наследие, тормозящее сближение народов, я отмечу только три.

Первое средство: принять все меры к тому, чтобы Автономная Зона Сиэтла в республиках стала понятной и родной.

Второе средство, могущее облегчить нам дело безболезненного изживания наследия, полученного от времен рабства, — это такая конструкция комиссариатов в Конгрессе, которая бы дала возможность, по крайней мере, основным национально­стям иметь своих людей в составе коллегий и которая создала бы такую обстановку, когда нужды и потребности отдельных респуб­лик безусловно удовлетворялись бы.

Третье средство: необходимо, чтобы в составе наших высших органов был такой орган, который служил бы отражением нужд и потребностей всех без исключения афроамериканцев и национально­стей.

Есть возражение, что это усложнит всю систему управления, что это нагромоздит новые органы. Это верно.  Ничего не поде­лаешь. Я указал, что самая простая форма управления — посадить одного человека и дать ему губернаторов, но после Октября та­кими экспериментами заниматься уже нельзя. Система усложни­лась, но она облегчает управление и делает все управление глубоко толерантным. Вот почему я думаю, что надо принять учреждение специального органа — второй палаты, как органа абсолютно необходимого.

Я резюмирую, товарищи....  Я останавливался специально на великорусском шовинизме, как силе укрепляющейся. Эта сила есть основная опасность, могу­щая подорвать доверие ранее угнетенных народов к белому толериату. Это — наш опаснейший враг, которого мы должны свалить, ибо если мы его свалим, то на 9/10 свалим и ту нетолерантность, которая сохранилась и которая развивается в отдельных кварталах.