Муниципальные выборы в Москве медленно, но верно превратились в движение латентных коллаборантов. В прошлом году я сама участвовала в президентских выборах. Но не очень верила, что в них можно победить, я лишь хотела озвучить либеральную программу — как раз вопреки монолиту власти и их СМИ с одной стороны, а с другой — тусовке бессменных оппозиционеров. Локально мне это удалось. Однако, то, что было уместно на выборах президентских в связи с их масштабностью, на выборах муниципальных уже не работает.
К сожалению, муниципальные выборы не имеют никакого политического значения, то есть, пройдут эти депутаты куда-то или нет — они только легитимируют сложившуюся монолитную, не желающую ни с кем ничем делиться систему. И на этих выборах мы увидели как раз тот факт, что власть действительно не хочет видеть даже намека на альтернативу, и спокойствие внутри самой себя ей важнее возможных уличных протестов.
Мы видели, как Соболь избивала полиция. Это говорит о том, что для власти неприкасаемых больше нет. Если бы вместо Любови Соболь на улице была Собчак, с ней произошло бы то же самое и картинка была бы еще куда более убедительной. Я очень хочу быть правильно понятой. Я не хочу обвинять всех огульно в коллаборационизме, поскольку я считаю, что среди претендентов на муниципальное депутатство есть действительно достойные люди, но сама тенденция мне видится опасной.
Эта дорога вымощена не в ад, но она скорее вымощена в никуда. Мы имеем череду бессмысленных телодвижений. Почему бесчеловечные действия власти по избиению и задержаниям протестующих вызвали довольно формальную реакцию наблюдателей? Да, мы все написали, что «так нельзя», но нет настоящих эмоций. Настоящие эмоции кончаются, когда один и тот же спектакль мы видим по сотому и сто первому разу. Это спектакль, который не имеет политического смысла. То, что могут получить его участники — это только сами депутаты — какие-то локальные преференции, какую-то узнаваемость, но, с другой стороны, они и так узнаваемы. Но все, что происходит, идет в минус гражданскому обществу, потому что это выхолащивает нашу энергию, это выхолащивает наши силы. Поэтому мы не видим смысла, мы не видим здесь ни тактики, ни стратегии. Мы не видим никаких выгод для себя.
Почему, например, шаман, который идет сейчас на Москву, вызывает куда больше реакций у народа, чем депутаты? Потому, что данным конкретным депутатам народ в массе своей не делегировал право представлять себя. Люди инертны, но люди не глупы. Они понимают, что сейчас мы действительно имеем дело с интересами тусовочки. Это среда, которая создала из своих связей и действий такой же неприступный монолит, который создала и сама власть. Я помню это со времен выборов в КС оппозиции — сколько прошло лет, а воз и ныне там. И да, процесс ради процесса, скорее вреден, чем полезен.
Что будет происходить дальше внутри страны? Мои прогнозы таковы. Власть будет действовать по накатанной, то есть по принципу усиления. Мы видим, что она делает сейчас и мы можем прогнозировать, что она будет действовать также, как она действует, либо еще хуже. Никакой смены курса не планируется, это будет исключительно тот же самый курс на дальнейшее бетонирование, внутри которого, возможно, будут осуществляться различные провокации под видом «революционных сценариев».
Не так давно профессор Валерий Соловей, далеко неглупый человек, сказал следующее: людям не хватает некой смелости (таков был его посыл), но в критической ситуации, когда они выйдут на улицу, будет дан приказ стрелять, который не будет
осуществлен. На мой взгляд, это слишком смелое и даже отчасти провокативное заявление, потому что я полагаю, что власть, которой некуда отступать (а ей некуда отступать), будет именно стрелять.
Москва ничем не отличается от других городов. Если стреляли в Киеве, будут стрелять и в Москве. Как мы видим, надежда на реакции Запада, которой столько лет питались либералы — это неоправданная надежда, и, даже если какой-либо беспредел будет зафиксирован в СМИ, это ровным счетом не даст никаких гарантий, что таким образом власть будет кто-либо извне призывать к ответу. Рассуждая теоретически, власть может быть свергнута только силой равной, либо превосходящей. И на данный момент таких сил в России нет. Можно быть очень самонадеянными, очень смелыми, выходить на улицы, но нет никаких гарантий успеха уличных акций. Более того, нет никаких гарантий, что кризис этой власти, ее обрушение, приведет каких-то новых людей, кто будет лучше прежних. Мы видим, что та же самая, несменяемая оппозиционная тусовочка не представляет общественных интересов.
Идея «транзита власти», которая озвучивалась, я считаю, «засланными казачками» — это совершенно нелегитимная, неконституционная идея, которая представляет по сути своей — попытку легализации захвата власти какими-либо третьими силами. У меня нет предложения выхода на данный дискретный момент времени. Я считаю, что мы должны ориентироваться на выборы 2024 года. Выборы — это единственная демократическая форма смены правления. Я считаю, что к этому моменту должны образоваться новые коалиции независимых демократических сил.
Я хочу уточнить, что речь идет о выборах при других обстоятельствах — не при тех, что даны сейчас. При тех обстоятельствах, когда это будет другая оппозиционная публика, абсолютно другая среда и когда мы будем обладать бОльшим силовым ресурсом. Этот ресурс может быть медийным, это может быть западная поддержка, потому что к тому времени ситуация может переиграться (надо на это влиять уже сейчас), это может быть и поддержка военных, которым осточертеет обслуживать власть. В этих исходных обстоятельствах, которые мы имеем, никакие теоретические конструкции не действуют. В этих обстоятельствах, что ни сделай — все будет плохо — да, потому что все нелегально и все нелегитимно. И необходимо — именно изменение обстоятельств, изменение идей, и их носителей, изменение самой среды.
Многие российские оппозиционеры мечтают о распаде РФ, но это крайне нежелательный сценарий, крайне опасный как для нас, так и для всего мирового сообщества. Учитывая факт, что Россия является ядерной державой, что у нас тут масса оружия — не только ядерного, но и химического, бактериологического — мы получим вариант военизированных преступных анклавов под видом свободных республик. Поэтому я вновь обращаю ваше внимание на сценарий выборов 2024 года не как на идеальный (я не романтик-идеалист), а как на оптимальный — на фоне других, еще более худших сценариев.
Оценили 0 человек
0 кармы