8 МАРТА КАК ДЕНЬ ГЕНДЕРНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ

0 260

В преддверии праздничной истерии, которая скоро охватит Россию в связи с международным женским днем, хотелось бы сформулировать основные социальные и гендерные тезисы, описывающие ситуацию на данный момент, когда в современном мире архаичные модернистские женские образы стремительно теряют актуальность. Действительно, оглянитесь вокруг. Где те самые плакатно-каноничные «работницы» и «крестьянки»? Где «матери» и домохозяйки, во всяком случае, в их архетипическом виде? Где, в конце концов, роковые женщины? Их практически нет.

Роковая женщина — это вообще комический тип для 21-ого века, онтологически фриковый. Впрочем, роковая женщина была фриком всегда. Ее романтизировал целый отряд альфонсов и опрометчиво-талантливых писателей. Роковая женщина была дурой всегда. Тогда. Здесь и сейчас. И даже до своего рождения. Была она дурой в роли Бовари. Но и в роли Карениной, бросившись на рельсы от бессубъектности, она осталась дурой, правда еще и буйной. Роковая женщина была дурой не только тогда, здесь-и-сейчас, она была ей даже до своего рождения. Оставьте надежду ее вразумлять, дурой она будет и потом.

Сейчас напрасно пытаются возродить этот образ. Сей типаж иногда мелькает в ленте, он удивительно статичен и легко узнаваем. Роковая женщина — фетишистка. Шпильки, цитаты из Ницше (где про плеть, конечно) — все это маркеры, часто — одна борьба. Местная роковая женщина имеет в качестве ориентира какую-нибудь Ренату Литвинову (кстати, абсолютно сталинский тип). Это такая советская актриса, но слегка по-богемному не в себе, как было модно в 90-х, но уже давно не. На Литвинову роковая женщина ориентируются совершенно зря. В отличие от сетевых подражательниц, актриса достаточно богата. Сетевая же — нища как церковная мышь и все, что она может привлечь своей самодемонстрацией — это в лучшем случае альфонсов, в худшем же и наиболее вероятном — городских сумасшедших (маньяков). Альфонсу, конечно, она не нужна. Но тут возможен типический альянс, так популярный на местности — альянс двух идиотов и социалистический рай — «тот самый» рай в шалаше, заваленный евразийской макулатурой.

Хорошо это или плохо, что вышеперечисленные образы исчезают и растворяются? На мой взгляд, это естественно и прогрессивно. Более того, лично мне это нравится. Ибо я не являюсь креационистом, то есть, я не верю в то, что мужчину и женщину создал некий «бог». Я также не верю в то, что мужчину и женщину создает общество. Но, безусловно, формирует, хотя с каждым годом все меньше. И этому есть вполне конкретные причины.

Во-первых, такого количества населения как раньше, необходимого для обслуживания текущей глобальной экономической модели, уже не требуется. И пусть этот тезис не покажется вам чересчур мальтузианским и «человеконенавистническим». Это реальность, которую мы должны констатировать и использовать во благо каждого ныне живущего индивида, а не прикрываться псевдогуманистическими клише, которыми лишь маскируются реальные проблемы.

Во-вторых, сегодня интересы субъекта становятся во главу угла — от экономических до экзистенциальных. Напомню, что раньше во главу угла ставились интересы больших организованных групп — государств, наций, корпораций.

В-третьих, я неоднократно писала, что последней действенной коннотацией сексуальности является экономическая. Поскольку сегодня женщины работают и зарабатывают все больше, у них фактически отсутствует необходимость предлагать себя в качестве сексуального объекта в рамках классического гендерного союза. Верней, это становится исключительно досуговой формой времяпрепровождения определенных групп, в обществе, где стремительно прогрессирует асексуальность.

Известные мне контраргументы по этим тезисам сводятся к традиционалистским мантрам о сакрализации секса, телесности как таковой и бравированию цитатами Отто Вейнингера и Юлиуса Эволы. Поскольку традиционализм есть не более, чем фундамент для тоталитарного (патерналистского) государства, я заранее могу опровергнуть их как неактуальные и беспомощные. В сущности, все обожествление эротизма сводится к креационистскому библейскому концепту «плодитесь и размножайтесь», который сам по себе является манипулятивным и авторитарным, но не смысловым.

Теперь следите за руками! Сначала «бог», потом «государство» и лишь теперь — «индивид и его интересы». Было ли когда-то общество более свободным, чем сейчас? Я продолжаю утверждать, что современный мир — есть лучший из возможных, хотя, безусловно, и он нуждается в улучшении.

Итак, гендер как социальная проекция биологического пола претерпел значительные изменения с момента своего появления, а именно — сошел на нет, превратившись из важной функции, регулирующей численность, в опцию формального характера. Несмотря на взрывной рост феминистского движения, проблемы им освещаемые, также не имеют под собой достаточно радикальных оснований. Хотя оно и сыграло значительную роль в деактуализации патерналистского общества.

Само по себе заострение внимания на половых и гендерных вопросах — есть возвращение в архаику и социализм. Особенно в странах третьего мира. А протаскивание отживших конструкций в «будущее, которого нет», лишь добавляет им абсурдности. Однако количество желающих осуществить это увеличивается прямо пропорционально степени общественно регресса. Именно поэтому непосредственно «женский день» в России превратился в государственный гендерный триггер, запускающий целый каскад вторичных процессов.

Сейчас мы наблюдаем массовые советские ритуалы, чудовищные в своей пошлости и дешевости исполнения. «Ведь важно внимание, а не ресурс», — как сказали бы их апологеты. Конфеты, мимозы, колготки по скидке, фальшивые комплименты и флирты на грани фола. Обильно залакированные «Путинкой». Все вышеперечисленное вызывает у здорового организма лишь закономерное отвращение.

Чувствую ли я себя женщиной? Нет. И в этом утверждении нет ни невротического самоотрицания, ни вычурного кокетства. Признаться честно, я вовсе не думаю об этом. Да, меня крайне интересует мой внешний вид, но будь я мужчиной, он интересовал бы меня не меньше. Анализируя ситуацию, я понимаю, что задумываться о «женскости», о половой принадлежности, в принципе, всякий раз вынуждало меня общество. От школы, с унизительным разделением уроков труда до неудачных попыток профанировать мою сущность, подвязав под участие во всеобщем безумном гендерном карнавале. Причем любопытно, что заставить меня присягнуть женскому полу пытались как традиционалисты, так и феминистки, отрицающие тот очевидный факт, что для того, чтобы избежать или максимально нивелировать общественное гендерное принуждение, достаточно просто самой не идентифицировать себя как женщину. Лично я как субъект имею на это полное право. Чего и вам желаю.

Алина Витухновская

НЕОБХОДИМЫЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ НА ЗАПАДЕ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

На постсоветском пространстве легитимные принципиальные изменения по статусу, территории, границам бывших советских республик может принимать исключительно Россия (либо сама, либо с её официального со...