Всероссийская вакцинация в ковидную эпоху превратилась в своего рода безбашенный челлендж смертников, инфернальную вакханалию, русскую рулетку, где лишь вместо револьвера — шприц эпидемиолога.
По совершенно неведомым мне причинам, немалое количество моих сетевых знакомых ринулось ставить «Спутник V» — досконально непроверенное и потому очень опасное противовирусное средство российского производства. К сожалению, уже появились и свидетельства фатальных результатов после применения этого «Спутника».
Зачастую не соблюдая банальные меры гигиены и предосторожности в быту, люди ничтоже сумняшеся бросились на амбразуру фактически экспериментальной вакцинации в качестве подопытных кроликов. То ли боязнь заражения и болезни, то ли отчаяние, граничащее с безумием, вызванным вынужденными карантинными ограничениями и экзистенциальным отчуждением, то ли нежелание прослыть среди своих продвинутых друзей-приятелей «антипрививочником-конспирологом» сподвигло еще вчера вполне логично рассуждавших граждан России принять участие в столь небезопасном мероприятии.
В свое время человечество действительно спасли вакцины — против оспы, чумы, малярии и других тяжелых эпидемиологических инфекционных заболеваний. Но в прошлом, когда они свирепствовали на планете, унося порой многие сотни тысяч жизней, противодействовать возбудителю путем использования прививок, содержащих ослабленные патогенные микроорганизмы, стало доступным и возможным, а главное — действенным.
Другое дело — вирусы. Ведь это даже не совсем «форма жизни», а скорее — «форма смерти». К тому же, некоторые вирусы, как например и приобретший печальную известность в прошлом году — коронавирус (SARS-CoV-2), обладают характерно высокой для них степенью полиморфности, то есть изменчивости, переходя от организма к организму в уже несколько измененном виде.
Немного углубившись в научную тематику, я узнала, что любой РНК-вирус (в т.ч. и коронавирус) размножается тем, что впрыскивает свою РНК через клеточную мембрану внутрь клеток организма хозяина. Иными словами, чисто теоретически, возможен некий вирусный инфильтрационный механизм, который срабатывает по определенной РНК (о взаимодействии РНК вируса и РНК клеток хозяина — отдельный большой разговор), но если вкратце — взаимодействие вирусов с клетками может осуществляться следующими путями:
а) с образованием вирусного потомства (продуктивный тип взаимодействия);
б) без образования вирусного потомства или с незначительным образованием дочерних вирусов (абортивная инфекция);
в) с встраиванием вирусной РНК в геном клетки-хозяина (интегративный тип взаимодействия), соответственно давая возможность поражать носителей строго определенных генотипов со значительно большей вероятностью, нежели других. Что, в свою очередь, допускает теоретическую возможность использования РНК-вирусов в качестве селективного (избирательного) биологического оружия.
Все вышеперечисленное говорит о том, что создание эффективной вакцины против коронавируса имеет смысл лишь в ключе противодействия конкретному его штамму, актуальному для конкретного региона или даже местности.
К сожалению, получается, что единой, универсальной вакцины против данного возбудителя пока что не удалось создать никому в мире. Не говоря уже о России, серьезно отставшей в данной области научно-технического прогресса от всего цивилизованного пространства.
И чтобы уж совсем не погружаться в научно-обоснованное уныние, я как писатель позволю себе некоторое «лирическое отступление» в форме небольшого рассказа-фельетона:
Событие Ноль
Михаил, слегка поколебавшись, выпалил: «Ну и черт с вами, ставьте!». Нежная рука медсестры приблизилась к его подрагивающему плечу, и впилась иглой шприца, словно железный коготь Родины. Все вокруг Миши поплыло. И вдруг, позабыв о подлинном, как казалось ему, патриотическом «русскомирном» побуждении, заставившим его сделать этот, воистину, пассионарный укол, ему захотелось схватить медсестру за ногу. Что он немедленно и исполнил.
В прошлом Миша был яростным патриотом, несуразным провинциальным прыщавым пареньком, застрявшим в обреченной колокольной дихотомии, некоей шизоидной березовой дуальности, той самой, где всегда выбирают между г***ом и партией.
Поистрепавшись в армии, послужив грушей для битья старослужащими, умудрившись лишиться челюсти, и после долго работая но новую, Михаил все больше погружался в столь отвергаемую им изначально рефлексию, посконную духовность. Именно духовный поиск, ведший его то в нищету, то в церковь, привел наконец-то к медсестре Марии.
Маша, несмотря на то, что не терпела к себе фамильярного обращения, даже не шелохнулась и довела процедуру до конца, полностью введя «Спутник Пи» в плечо нерадивого посетителя.
«Я надеюсь, Родина даст мне много антител», — произнес Михаил мантру, вычитанную в методичке одной пропагандистки. И тут же вздрогнул от звенящей оплеухи.
«С**а!» — почти взвизгнула Маша. «Да что Вы себе позволяете?!» — закричала девушка таким голосом, будто бы ее уже закрыли на ключ в одной комнате с Михаилом. А ведь Маша была проинструктирована секретным отделом Тайной Организации, что вакцина была, ну как бы это сказать помягче, не закончена. И что на некоторых она могла произвести такое воздействие, как если бы это была их последняя минута жизни.
Сам-то Мишаня свято верил во все эти фрейдистские штучки, подобно бессубъектной устрице, он постоянно болтался между эросом и танатосом, впрочем, вечно не попадая, ни туда, ни сюда. Мишу гнали от себя проститутки, бросали женщины, развращали неприятные мужчины из литературных редакций. Все, ровно все в его жизни шло не так.
«Это не я, не я это!» — робко попятившись к стене, лепетал он. «Это оно во мне, ну это, ыыыы, ОНО!»
И тут нечто то ли лавкрафтовское, то ли стивенкинговское, но с ужасающими отечественными очертаниями Змея Горыныча и гнилостным запахом изо рта, стало проникать в субтильную его утробушку, заполняя собой. То, что осталось от Миши, рухнуло на пол и задергалось как та курица без головы, которую он видел в детстве, у бабушки в деревне. «Я за Родину умираю», — последнее, что произнес Михаил, судорожно вытянувшись и застыв, как будто он спал так уже два или три часа.
Мария вызвала двух санитаров, и те, привычными движениями, подхватили тело и поволокли его вниз, в полуподвал, где уже лежало порядка сотни вакцинированных.
Затем Мария принялась заполнять карточки. В необходимой графе напротив фамилии Михаила она написала не «умер», а «т/н», то есть, «технически неживой». Что это значило, ей тоже объяснили на специальном инструктаже.
Спустя примерно сутки, тела сваленные в складском помещении, принялись шевелиться, а затем сползаться в большой клубок, превращаясь в некую чудовищную единую массу, шевелящийся некроорганизм. Людской ком выдавил дверь и пошел по коридору, а потом на свет, в серое морозное московское утро.
Позже это событие было зафиксировано как «Событие Ноль», окончание мутации, начало нового национального проекта.
Издалека образовавшаяся округлая масса напоминала сам вирус, только в многократно увеличенном виде. Многочисленные руки и ноги, торчавшие из объекта, цеплялись за любые предметы, попадавшиеся ему на пути.
Из иллюминатора вертолета за вырвавшимся на свободу существом наблюдал молодой офицер ГРУ Андрей Игнатьев и счастливо щурился — «Чем только не пожертвуешь ради Родины».
Оценили 0 человек
0 кармы