Буковина

Общался по интернету года три-четыре с одним человеком, жителем Черновцов.

Делить нам, вроде как, было абсолютно нечего, хоть и были мы абсолютно разные. Испытывал к нему симпатии, как к доброму, на мой взгляд, человеку. Иногда подглючивало написать «стишок с улыбкой» о нём или о чём-то с ним связанном и ему дорогом.

*

Буковина

Посидели мы на славу:
Натюрморт приговорили,
А потом, терзая "клаву",
Весь пейзаж исколесили.

Прихватив с собой по кварте
Виноделия творений,
В туристическом азарте
Поднабрались впечатлений.

Побродили мы с детиной
В Черновицком виртуале:
То за Черн в пятак дубиной
Бурундаю надавали;

То, забыв, что не в реале -
Так всё было обалденно -
Даже Прут переплывали
Мы, промокнув по колено.

Закутки и магистрали
Городские истоптали:
Черновицких персоналий
Славный путь мы изучали.

На сецессию глазели
И дворец митрополитов;
А на улицах газели...
Не чета потомкам бриттов!

Пошатались по природе:
Буковина-Буковиной -
Плечи девушки по моде
Скрыты леса пелериной.

Разнотравье, буйнолесье -
Муза Ольги Кобылянской;
Кислород вдыхают веси
На околице берданской!

Да, такого миллионам
И во снах не снилось даже
На людьми распотрошённом
Для людей Донецком Кряже...

*

Хворь

В соплях по талию детина,
И всё болит - от лба до пят:
Грипп и банальная ангина
Гешефт свой пакостный вершат...

В постели нежится детина,
Ослабли руки, взгляд погас,
Промокла взбитая перина:
Горит он как природный газ.

И не ворчит уже детина
(Больной по жизни не сатрап)...
Вздыхает грустно половина
И слёзы капают: кап-кап...

*

На свалку таблетки!

На свалку таблетки, компрессы, кровать -
Хорош в атмосферу бессмысленно чхать:
Пора уж начхать на недуги - и в путь
(Подобраны сопли, расправлена грудь)!

Пусть хмурое небо пугает дождём -
Мороз сей детине, и тот нипочём!
В любую погоду: хоть вёдро, хоть нет -
Седлает упрямо он велосипед!

Педалей несмазанных жалобный скрип
Понтам предпочтёт он под маркою "джип".
К тому же на джип ещё бабки нужны -
А как их заначить тайком от жены?!

Дорогу осилит идущий по ней!
На велосипеде - в два раза быстрей!
Колёса шуршат по опавшей листве,
По хвойным иголкам и прелой ботве.

И ветра краюху взрезает лицо,
Всё дальше и дальше родное крыльцо,
Бесстрашно торит он свой жизненный путь,
Чтоб было, что вспомнить! Хотя б что-нибудь...

Так бы, наверное, и продолжали общаться потихоньку. Но потом наступила война. И оказалось, что ему из Черновцов виднее, что я здесь, в Донецке, сам себя обстреливаю до обеда, после ужина и в промежутках… Много чего оказалось. А сколько бы ещё оказалось… Но общение наше заглохло. По моей инициативе.