О Бориславе, который смеётся

   Не обладая и малой толикой пассионарности, труды революционеров я не читал. Независимо от их, революционеров, национальности и вероисповедания. Как общественно-политической, так и художественной направленности. Каюсь. Но не сильно.

В каком-то из старших классов мы изучали в курсе украинской литературы повесть Ивана Франко «Борислав смеётся». В свете вышеизложенного вполне естественно, что я не прочитал ни строчки. И вот, по обыкновению проболев (а скорее прогуляв под видом болезни) несколько дней и узнав, что наш класс дежурный, я пришёл пораньше и был определён дежурить в паре с одним из наших Игорьков. Парень был не то, чтобы ах, но старательный. Его усидчивости хватало на то, чтобы читать буквально все произведения из школьной программы по русской и украинской литературам.

А проходили мы, оказывается, вот того самого Борислава, который какого-то лешего смеётся. И вдруг Игорёк за 15 минут до звонка на первый урок (украинская литература) открывает мне страшную тайну: у нас будет сочинение по этому произведению. А я же – ни в зуб ногой, табула раса, если по-простецки. Давай я его пытать: мол, а расскажи-ка, Игорёк, мне вкратце, тезисно, о чём там вообще речь, кто главный хороший парень, а кто наоборот. Игорёк и рассказал, как умел.

Написали мы сочинение. На следующем занятии «украинка» сходу принялась зачитывать оценки. Делала она это так: сначала – «пятёрки», потом – по нисходящей. Зачитала «пятёрочников». Их мало было, быстро управилась. Затем «хорошистов», «троечников». А меня всё нет. Приступила к «двоечникам». С каждой новой оказывавшейся в её руках тетрадкой я наливался красной краской всё гуще и гуще: наверняка же поняла, что я ничего не читал и по обыкновению своему растёкся мыслью по древу, да не в ту степь, видать. Стыдно…

Но вот и «двойки» все окончились. А меня и там нет. Я на взводе, что выразилось в усиленном потении. В наэлектризованном воздухе повисла гнетущая тишина. А она, после театральной паузы:

- А найкращий твир…

В общем, лучшее, на её взгляд, сочинение было написано мною. И я догадываюсь, из-за чего. Сразу догадался. Всё дело в том, что, растекаясь той самой мыслью по тому самому дереву, я написал буквально, что повесть И.Франко «Борислав смеётся» - такой же насущный хлеб для украинского пролетариата, как «Что делать?» Чернышевского – для русского. Снова каюсь: я и «Что делать?» не читал. И тоже ни строки. Даже снов Веры Павловны, сколько бы там их ни было. За сочинение по «Что делать?» вероятнее всего получил тоже «5», но, честно говорю: не помню, что я в нём наврал.

Кстати, на устном выпускном экзамене мне в одном из вопросов снова попался этот Борислав. А из меня уже успели выветриться все знания, приобретённые за те 15 минут дежурства. Напрочь. Ни соринки в голове. Так вот те самые две злющие училки, описанные мною в предыдущем опусе, пока я молчал, что та рыба об лёд, изредка несмело переходя на язык баранов и овец, усиленно выносили мозг друг дружке, пытаясь отвлечь внимание собеседницы от моих жалких безрезультатных потуг. В итоге мне поставили «5», чтобы не портить аттестат, и в нём до сих пор красуются всего лишь две «четвёрки» (по русскому и мове) на фоне множества «пятёрок», включая по пению. Вы себе вообще можете это представить? Где я, а где пение?