Непогода

    Синоптики не обманули. И такое бывает - удивляться тут нечему. Ближе к вечеру небо резко потемнело, набухло, банально навалившись свинцовой тяжестью на побережье. Налетел ураган. Страшный ливень обрушился на символические казармы, палаточный городок и грибок дневального. Вскоре поступил тревожный сигнал: косу затопило и на ней остались отрезанными от остального мира отдыхающие вместе со своим скарбом, автотехникой и собачками.

Полки зенитчиков со всего округа, дважды в год приезжавшие сюда потренироваться в стрельбе мимо самолётов (однажды, впрочем, чуть не сбили, но это отдельная история), были подняты по тревоге и отправлены на своих 375-х «Уралах» спасать незадачливых курортников-дикарей. Ибо – утопали.

А старшего лейтенанта, по факту командира обоих огневых взводов единственной стреляющей батареи на весь развёрнутый по мирному времени полк сокращённого состава, угораздило как раз в эти сутки быть назначенным помощником дежурного по лагерному сбору. На дежурного он не тянул по должности, а посему именно ему было доверено временно исполнять при полном отсутствии электрического освещения почётную обязанность барышни-телефонистки. То есть, при слабом трепещущемся огоньке очередной зажжённой спички тыкать штекера в нужные для соединения абонентов гнёзда.

А военачальники неистовствовали в осуществлении держания ситуации под контролем. Звонки, будь они помелодичнее, дали бы фору беспрерывному перезвону церковных колоколов, но в силу своей немузыкальности больше напоминали скрипучий визг трамвая, едущего и едущего по пресловутой ленте Мёбиуса. Чаще, больше и грознее всех наяривал генерал. Возможно даже, их было несколько, потому что в одиночку с таким обилием звонков простому смертному не справиться.

И вот, когда третий коробок спичек у помощника дежурного был на исходе, старлей был срочно вызван к генералу. В другую погоду это безусловно польстило бы самолюбию. Но не в тот раз. Дело в том, что генеральский домик находился вне пределов огороженного колючкой лагеря, примерно за северо-восточным его углом, и по дороге из дикого камня к нему было добираться метров четыреста, никак не меньше. Плюс с сотню метров по непролазной скользкой грязи ураловской колеи уже вне лагеря.

Старлей мгновенно сообразил, что по дороге к домику добираться бессмысленно, так как промокнуть насквозь он вполне мог и срезав угол – пойдя наискосок, через пару парков боевых машин зенитных полков, разделённых между собой… Ну да, тоже изгородями из колючей проволоки. К тому же он ещё не успел обсохнуть после предыдущей вылазки – с целью разбудить мирно храпящего дежурного и заверить его, что он может спокойно спать: всё под контролем генерала.

Как бы там ни было, однако принятое решение показалось ему оптимальным вплоть до разумного и он дёрнул по кратчайшему пути. Преодолев «полосу препятствий» где вслепую, где благодаря вспышкам молнии, старлей таки добрался до домика и предстал перед ним полным оборванцем, но при погонах. Там его явно ждали. Едва завидя старлея через окошко в коридорчике, адъютант Его Превосходительства галантно вытолкнул за порожек двух симпатичных девушек пониженной социальной ответственности, по-видимому, уже исполнивших свою долю миссии по оказанию посильной помощи утопающим на косе. За ними вышел водитель командирского УАЗа и чрезвычайно расстроил старлея, пояснив, что ему предстоит быть старшим машины при эвакуации жриц любви в родной райцентр (21,5 км по автотрассе).

Делать нечего – приказы не обсуждаются, а исполняются. Он сел на переднее сиденье пассажира и строго спросил: «Девушки, вам куда?» - «Лёша знает». – Ответила та, что посветлее волосами. Та, что потемнее, зачем-то хихикнула. Лёша оказался водителем. Предсказуемо.

Всю дорогу старлея терзали смутные сомненья, но раскисший в кармане галифе единственный червонец всем своим дряблым тельцем занудно намекал: «Брось, старлей! Ну не твоё это…» Наконец приехали. Старлей с лёгким сердцем распахнул заднюю дверцу перед дамами сердца генерала, обменялся с ними пожеланиями удачи и машина двинулась в обратный путь.

На обратном пути на смену смутным сомненьям пришли два вопроса:

1. Как там на косе – справились ли, всех ли спасли?

2. А не Юлием ли Цезарем зовут генерала?

Ответ на первый вопрос он получил сразу по возвращению, как только дочавкал мокрыми ногами по лужам, хлюпавшим в хромовых сапогах, до домика дежурного: справились. На второй же – много-много позже, лет через тридцать с лишним, случайно узнав, что канадские учёные-исследователи установили: Юлий Цезарь не мог делать два дела одновременно, как наш генерал, трезвоня старлею ежесекундно и извергая дополнительные к ураганным громы и молнии, в то же время проводя политзанятия с двумя милыми девушками из райцентра, так как человеческий мозг не способен решать две задачи параллельно, а решает их последовательно, быстро переключаясь с одной на другую и обратно, скорость же переключения можно повысить тренировками. Ключевую роль в этом играет префронтальная кора головного мозга. «Наверное, это где-то в лобной доле». – Подумал в тот момент уже давно бывший старлей, почухав седую макушку.