Памяти Принцессы, или Некролог о кошке

Могут ли животные молиться?

Вспоминая умершую монастырскую кошку, архимандрит Савва (Мажуко) делает вывод: наши любимцы обязательно замолвят за нас словечко перед Богом.

Христиане первых веков полагали, что есть такой час в сутках, когда вся тварь становится на молитву Творцу. В двенадцать часов ночи, верили они, каждая птица, дельфин и слонёнок, жираф и бегемотик, пони и маленькая блоха – все сотворённые существа начинают славить Бога, а потому и христианину следует в этот час вставать на молитву.

Этот обычай давно забыт. Да и молятся ли животные? Это большой вопрос. Мне кажется, им не нужны особые часы суток, потому что каждый из них – слава Творцу, создавшему таких удивительных и прекрасных существ.

Как пишутся некрологи? Откуда мне знать? Не приходилось. Не было нужды. Но вот настал такой момент. Этого требует благодарность и признательность тем, кто делает нашу жизнь прекраснее и добрее.

Все наши прихожане хорошо помнят огромную пушистую кошку, которая важно и лениво обхаживала «свои монастырские владения», кротко и величественно позволяя взять себя на руки. Кошку звали Принцесса. Жила она у отца Варфоломея и милостиво разрешала заботиться о себе доброму батюшке.

Недавно она умерла. Очень болела. И это довольно деликатная ситуация – писать некролог по кошке. Нельзя же начать так: «12 июня 2015 года после тяжелой и продолжительной болезни на двенадцатом году жизни скончалась одна из старейших насельниц нашего монастыря кошка Принцесса». Но ведь она и вправду – одна из старейших насельниц монастыря, и все эти двенадцать лет своей недолгой кошачьей жизни она всегда была тут, в обители, перед нашими глазами.

Иногда она заходила ко мне в гости. Непременно вскакивала на стол и, что бы я ни делал, уютно укладывалась поверх книги или компьютера, блаженно мурлыча. Приходилось по нескольку раз ее «переустанавливать» со стола на кровать, что ей вовсе не докучало – эта дама любила внимание и была склонна к экстравагантным поступкам.

Однажды она явилась под двери моей келлии с мышкой в зубах. Оглядевшись вокруг совершенно дикими глазами, она эту мышку как-то с размаху выплюнула и тут же успокоилась. Что она хотела этим сказать? Перепуганная мышь, чертыхаясь, ожила и, хромая на заднюю лапу, устремилась к келлии схимника, где, полагаю, до сих пор обретают приют её благодарные наследники.

А сколько восторга было у детей воскресной школы, когда Принцесса спускалась «с инспекцией» наших занятий! Да, славные были у нас деньки! А еще ей нравилось дремать среди роз. Может быть, она хотела, чтобы ее принимали за цветок? В остальном же она была совершенно обычной кошкой – не тщеславной, но умной и с характером. Она не участвовала в политической и общественной жизни, не выписывала газет, не брала кредитов, не ездила отдыхать в Египет, однако про таких как Принцесса мы говорим: она была украшением жизни.

И вслед за Принцессой вспоминаются наши замечательные монастырские коты. У отца Мартиниана еще в самом начале девяностых был кот Клякс – абсолютно чёрный красавец, но пугливый и мышей не ловил, однако был невероятно умным и верным своему хозяину. Издалека завидев отца Мартиниана, он напускал на себя совершенно несчастный вид и шёл к хозяину походкой убитого жизнью котика, при этом весьма жалобно мяукая.

Кот отца Ермогена был невероятных размеров, что вызывало немалый восторг схимника Макария, который всё приговаривал: «Ермагенау кот! – плечы – як у каня!» – вот какие у кота были плечи.

Невероятно умная кошка Шурочка, «духовно окормлявшаяся» у иеромонаха Михаила. Милая и нежная кошка иеромонаха Ильи; кошка по имени Гусеница, названная так за лохматость и привычку сидеть на деревьях; 

кот по прозвищу Лев или Телевизор – это за персидское происхождение и необычную стрижку, которой его подверг отец Михаил; кот породы сфинкс иеродиакона Варлаама; недавно почивший старожил по имени Зомби – это за беспременно «подержанный» и больной вид; кошка Тучка, невозможной лохматости, проживающая в скиту в согласии со схимником Сергием.

Наш кошачий синодик неполон. Много у нас обитало монастырских жителей и, думаю, самые интересные ещё впереди. Ибо – что наша жизнь без кошек? Кошки это меховые цветы. Из них можно собирать букеты. И благословенны руки тех, кто утешает братьев наших меньших и заботится об этих «цветах». И я горячо верю, я убеждён: ваши кошки обязательно замолвят за вас словечко перед Богом.

Архимандрит Савва (Мажуко)

http://www.pravmir.ru/pamyati-...

P.S.

В нашей семье 17.5 лет жила абсолютно черная кошка с грацией пантеры и отважным сердцем. Услышав впервые гул пылесоса двухмесячным котенком, встав на задние лапы и приняв боксерскую стойку, отважно двинулась на этого, ужасно шумевшего, неведанного  зверя.

Во время наших семейных бесед садилась напротив и, выждав паузу, вставляла свое ма-ма-ма, подражая нашей речи. Если мы смеялись, смущалась и уходила, но затем возвращалась к беседе. А еще она лечила нас. Когда я простыла и у меня заболело ухо, я долго не могла уснуть. Проснулась от того, что Симона вылизывала его.

Тонко чувствовало наше настроение и у плачущих слизывала слезы с щек. 

На месте ее упокоения под большим кустом жимолости стоит большой треугольный серый камень, а вокруг его растут синие фиалки.

 Не знаю, молится ли наша Симона о нас, но она осталась в нашей памяти..