Подводя итоги недавней «прямой линии», Владимир Путин заметил, что те жалобы граждан, которые на ней прозвучали, отнюдь не свидетельствуют о том, что страна находится на «ручном управлении», поскольку жалуются те, кому не помогли власти более низкого уровня. В то же время, если вспомнить самую драматичную жалобу — 24-летней жительницы города Апатиты Мурманской области Дарьи Стариковой, которая больна раком в четвертой стадии, именно после ее обращения к Путину, сразу стали приниматься все меры, которые только возможны. О чем говорит этот случай?
Почти одновременно с переполошившимися врачами к Дарье Стариковой пришли следователи, мягко и аккуратно, как они сказали, опросили и завели уголовное дело о халатности врачей. Сами врачи, как говорится, забегали как ошпаренные. Девушку срочно поместили в реанимацию в районной больницы, а затем перевели в областную в Мурманск. Ее теперь готовы принять аж две ведущие российские клиники.
На «прямой линии» Старикова рассказала президенту, что ей неправильно диагностировали остеохондроз, лечили-лечили, да запустили болезнь. Сейчас у нее рак в четвертой стадии, то есть уже поздно.
Причин запущенности болезни, видимо, несколько. Одна — очевидная низкая квалификации врачей. Кстати, только в России до сих пор ставят диагноз «остеохондроз». В развитых странах с такими симптомами есть минимум три разные болезни, и все требуют разного лечения — это помимо онкологии. Вторая группа причин — так называемая реформа медицины, вылившаяся в повсеместные укрупнения лечебных учреждений, закрытие их в малых населенных пунктах, сокращении узких специалистов. К ним теперь надо записываться за недели, а то и месяц вперед. В этих условиях в Апатитско-Кировской центральной районной больнице Стариковой вряд ли могли оказать своевременную квалифицированную помощь.
Из наиболее эффективных, пожалуй, был примерно такой путь. После того как Стариковой безграмотно диагностировали пресловутый остеохондроз, она должна была непонятно как явить медицинские познания, углубиться в интернет и попытаться понять, почему ее не могут вылечить. Затем — добиваться новых и новых осмотров, анализов и обследований. Хотя могла ли простая девушка из Апатитов все это осилить? Ей надо было сделать МРТ, но вряд ли этого удалось бы добиться в день обращения. Посоветовали бы записаться и ждать несколько недель. Это в лучшем случае — или быстро, но за 8-10 тысяч. Потом надо самой найти специалиста, который грамотно результат МРТ истолкует. Это опять деньги. Анализы на онкомаркеры, думаю, в Апатитах бесплатных можно было бы ждать до морковкиного заговенья. Но уж в Мурманске за еще порядка 6-10 тысяч сделали бы быстро.
Получив это все на руки, Стариковой надо было бы затем начать биться на прием к заведующей своей больницы, чтобы та направила ее к районному онкологу, если его еще не сократили для экономии. Платным путем тут уже могут позволить себе идти разве что очень богатые люди. Некоторые простые начинают тут биться во все возможные благотворительные фонды, чтобы дали денег и отправили за границу, Ну или по SMS собирать пожертвования по телевидению. По опыту некоторых своих знакомых в благополучной Москве, не в Апатитах, знаю, что официальным путем более-менее точное диагностирование онкологии занимает минимум два месяца. За это время у молодого организма заболевание с большой вероятностью достигнет той самой четвертой стадии.
Онкозаболевания в России диагностируют сейчас все чаще, ежегодно — у 500 тысяч человек. Примерно 300 тысяч в год умирают, причем 100 тысяч — в первый же год после постановки диагноза. То есть потому, что его поздно поставили. Национальной программы борьбы с раком в России до сих пор нет. Хотя такие существуют, к примеру, в менее богатых Белоруссии и Казахстана, наших союзников по «ЕврАзЭС».
Главная проблема российской онкологии — поздняя диагностика, по причине как отсутствия системы своевременных скринингов, так и по многим другим. Притом что в медучреждениях подчас имеется современное оборудование, пациенты ждут очереди на радиологию месяцами, не всегда при этом получая нужные препараты: они слишком дороги. Или же лечение проводят по методикам 60-70-х годов.
В стране почти катастрофически не хватает радиологов и онкологов. Любых, а не только квалифицированных. Хотя за десять лет финансирование онкослужбы в России увеличилось более чем в десять раз, этого мало. Это финансирование в десять раз меньше, чем в Америке. Расходы на лекарства для онкобольных в России на 25% ниже, чем в Польше и в семь раз ниже, чем в Германии. При этом в нашей стране отмечается самый высокий прирост онкопатологии в мире, наряду со странами Восточной Азии и Центральной Африки. В развитых странах смертность находится на более низком уровне, в первую очередь за счет использования новых методов диагностики и лечения. Уровень пятилетней выживаемости онкобольных в России один из наиболее низких в Европе — 40%. Это сопоставимо с показателями развивающихся стран Африки и Азии. Для сравнения: во Франции пятилетняя выживаемость более 60% больных, а в США — до 64%. В принципе тут, конечно, даже «ручным управлением» не поможешь. Тут всю медицинскую систему надо менять.
Оценили 40 человек
48 кармы