В современных новостях сюжеты о терроризме и терактах появляются едва ли не каждый день. Совсем иначе было в СССР, где каждый теракт становился преступлением союзного значения и где подробности о таких происшествиях держали в строгом секрете. Лишь спустя много лет о них стало можно говорить публично.
Кто устраивал взрывы в Мавзолее? Как проходил всесоюзный поиск террористов? И к чему может привести измена любимой женщины?
Нож и бомба против вождя пролетариата
Фигура Ленина в Мавзолее была объектом не только для поклонения - порой она принимала на себя и народную ненависть.
Еще 19 марта 1934 года работник совхоза «Прогресс» Митрофан Никитин произвел два выстрела по саркофагу из «нагана». Пули в цель не попали, а сам Никитин выстрелил себе в сердце и погиб. На его теле нашли предсмертную записку со словами:
«Кругом нищета, голод, рабство, зверство, пришибленность какая-то. Люди боятся друг друга, боятся слова лишнего сказать, зная, что за плечами ГПУ, пытка, смерть. Люди от истощения, от голода падают и мрут как мухи. Кругом свирепствуют тиф и другие эпидемические болезни, которые все распространяются. Да, действительно наш «российский социализм» очень и очень много принесет бедствия народу. Еще много миллионов погибнет от коммунизма, от этой химеры, абсурда.
Я, Никитин Митрофан Михайлович, с радостью умираю за народ. Я с 13 лет работаю, моя совесть чиста, за правду на все пытки готов пойти. Я долго все обдумывал, мучился, переживал. Я, умирая, протестую от миллионов трудящихся, довольно рабства, террора...»
Более «удачную» попытку предпринял в июле 1960-го житель города Фрунзе (современный Бишкек) по фамилии Минибаев. В протоколе записано, что Минибаев «прыгнул на барьер и ударом ноги разбил стекло саркофага». Осколки треснувшего стекла повредили лицо Ленина.
Мавзолей пришлось закрыть на несколько месяцев для проведения восстановительных работ с телом. Минибаев во время следствия признался, что собирался разрушить саркофаг с 1949 года и специально для этого прилетел в Москву из Киргизии.
А в сентябре 1967-го в ход уже пошла «тяжелая артиллерия». Житель литовского Каунаса Крысанов сумел пронести в Мавзолей пояс смертника, но взорвал его на входе, так что саркофаг повреждений не получил, чего нельзя было сказать об окружающих.
«Все просто оторопели, - рассказывал запорожский фотограф Бурбовский, приехавший в Москву в командировку, - Затем публика с криком бросилась врассыпную. Когда схлынул поток людей, я смотрю: мимо меня проходит парень, поднимает брюки — у него кровь течет по ногам. Мужчина военный несет девочку — у нее нога почти оторвана и болтается. Перед входом в мавзолей лежал мужчина с кишками, вывернутыми на мостовую, а рядом — второй парень, над которым склонились несколько человек. Видимо, был тяжело ранен. И я начал фотографировать».
В сентябре 1973-го неизвестный террорист поступил расчетливее и взорвал принесенную взрывчатку, поравнявшись с телом Ленина. Но из-за предыдущего происшествия стекло на саркофаге было заменено на бронированное, так что опять пострадали только окружающие. Погибла следовавшая за подрывником супружеская пара из Астрахани, тяжелые ранения получили четверо детей школьного возраста, а солдат Кремлевского полка, охранявших саркофаг, отбросило взрывной волной. От террориста остались только рука и фрагмент головы.
Расстрел на площади
«Обладает повышенной возбудимостью и впечатлительностью, часто плачет. Склонен к фантазированию. Проходил лечение в Курской областной психиатрической больнице с признаками психического инфантилизма».
«Скрытный, жестокий. В общении с коллективом проявляет невыдержанность, отчужденность. Неоднократно высказывал мысли о самоубийстве».
Такие слова содержатся в армейских характеристиках на ефрейтора Юрия Суровцева и рядового Виктора Коршунова.
25 сентября 1968 года двое военнослужащих бежали из части, захватив с собой оружие — два автомата Калашникова с боезапасом и полным снаряжением. Ночью 26-го они позвонили в дверь квартиры на 4-м этаже дома на Привокзальной площади Курска. Дверь открыла 38-летняя хозяйка Тамара Сатарова.
Внутри находилось 8 человек, в их числе 2 детей. Ворвавшись в квартиру, преступники расстреляли через подушку сразу 5 человек. Затем, оставив в заложниках обоих детей, они изнасиловали Сатарову и отправили за водкой. По пути женщина встретила участкового, но ничего ему не рассказала. В итоге террористы расстреляли и детей.
Этого убийцам оказалось мало. Заняв удобную огневую позицию, они решили искать цели на улице. В 8 часов утра 27 сентября Коршунов и Суровцев открыли по людям на площади прицельный огонь короткими очередями из двух автоматов. Жертвами этой стрельбы стали еще 5 человек. Ветераны войны, оказавшиеся на месте происшествия, сказали всем укрыться в здании вокзала.
В 8:15 к площади подъехал автозак, где находились осужденные, которые в тот день должны были убыть на этап. Солдаты открыли огонь и по нему, один из осужденных был убит. Жертв оказалось бы больше, но водитель сумел отогнать автозак в безопасное место.
В то время на вокзале находился будущий Народный артист России Владимир Винокур - он приехал в отпуск из армии:
«Я вышел на площадь - и не понимаю ничего. Как будто после войны - оцепление, бронетранспортер стоит. Было много случайных ранений, жуткая паника.
Жуткое было событие. Прошло столько времени, а я ясно помню этот вокзал, помню испуганного брата, маму с папой...»
Первыми милицию вызвали жильцы соседней квартиры. Проникнуть внутрь сотрудникам правопорядка не удалось - солдаты держали подходы под прицелом, угрожали, что убьют детей, хотя те и так были мертвы. Требований они не выдвигали.
Чувствуя, что Суровцев вскоре сломается, его уговаривали сдаться и, как старшему по званию, приказать Коршунову сделать то же самое. Когда Суровцев заявил, что напарник ему не подчиняется, заместитель командира дивизии, в которой служили оба террориста, приказал расстрелять Коршунова. У Суровцева началась истерика, в результате которой он в 10:15 утра убил Коршунова, выпустив в него весь магазин автомата, после чего сдался.
Чтобы толпа, собравшаяся на площади, не устроила самосуд, Суровцева переодели в милицейскую форму и тайком вывели из здания. Форму потом сожгли.
2 ноября 1968 года выездная сессия Московского военного трибунала приговорила ефрейтора Юрия Суровцева к расстрелу. Вскоре приговор привели в исполнение.
Теракт имел достаточно большой резонанс. Радио «Голос Америки» передало сообщение о том, что солдаты совершили массовое убийство в Курске в знак протеста против гегемонии КПСС и ввода советских войск в Чехословакию. Однако показания Суровцева и выжившей Тамары Сатаровой опровергли эту версию.
Как выяснилось, Коршунов получил от своей девушки, обещавшей ждать его, письмо, в котором было написано, что она рвет все отношения с ним и выходит замуж. После этого Коршунов решил умереть, но захотел забрать с собой еще кого-нибудь и уговорил легковнушаемого Суровцева составить ему компанию.
Сатарова рассказывала, что незадолго перед гибелью Коршунов просил у нее прощения и передал конверт, где была фотография его девушки и половина копеечной монеты - послание неверной, что она «гроша ломаного не стоит».
Столица взрывается
Московское метро неоднократно становилось объектом внимания террористов. Самый громкий случай советского периода случился 8 января 1977 года.
Бомба взорвалась в 17:33 на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Этот взрыв стал первым в целой серии. Второй прогремел в 18:05 в торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (сейчас Большая Лубянка), неподалеку от зданий КГБ СССР. Третья бомба взорвалась в 18:10 у продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (сейчас Никольская). В результате погибли 7 человек (все — при первом взрыве в метро), 37 были ранены.
К поискам преступников были привлечены лучшие следователи прокуратуры, МВД и КГБ СССР. Операция получила кодовое название «Взрывники». Было опрошено более 500 свидетелей, видевших предполагаемых преступников. Однако никто из них так и не смог четко описать внешность террористов, многие путались в своих показаниях.
По собранным осколкам взрывных устройств следователями были установлены детали и материалы, которые использовались при изготовлении. Выяснив места производства и продаж многих из этих материалов, следователи очертили круг «подозреваемых» городов: Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков. Выдвигались версии, что теракты могли устроить украинские или армянские националисты.
Позже в аэропорту Ташкента один из сотрудников КГБ обратил внимание на сумку в руках пассажира - она была такой же, что использовалась террористами. Выяснилось, что сумку сшили в Ереване.
В конце октября 1977 года те же преступники решили совершить еще один теракт и с этой целью прибыли в Москву на Курский вокзал. Взяв обратные билеты на поезд «Москва — Ереван», они вышли, оставив сумку с бомбой в зале ожидания вокзала. Спустя несколько минут бесхозная вещь обратила на себя внимание одного из пассажиров, который заглянул внутрь сумки и, обнаружив мотки проводов и часовой механизм, сообщил о находке милиции. В результате были получены улики: синяя спортивная куртка с олимпийской нашивкой из Еревана и шапка-ушанка с несколькими черными волосами внутри.
По полученным приметам начали вести поиск. На границе Грузии и Армении в третьем вагоне поезда № 55 «Москва — Ереван» был обнаружен черноволосый молодой человек в синих спортивных брюках от того же костюма, что и синяя куртка. При нем не оказалось верхней одежды, документов и дорожных вещей. Это был рабочий Акоп Степанян. Ехал он вместе со своим товарищем — художником Завеном Багдасаряном.
Цель поездки в Москву Степанян и Багдасарян объяснить не могли. Их задержали и этапировали в Ереван. Позже мать Степаняна опознала сумку, где находилась бомба, как сумку сына. Обыски на квартирах задержанных выявили взрывные устройства, которые были аналогичны московским.
На допросах Степанян и Багдасарян заявили, что были запуганы Степаном Затикяном - основателем «Национальной объединенной партии Армении», отсидевшим 4 года по обвинению в «антисоветской агитации, пропаганде и участии в антисоветской организации». Допрашиваемые заявляли, что Затикян, сидя в заключении, «подвинулся» на идее национализма и твердил, что нужно наказать русских за угнетение армянского народа.
По приказу генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева о судебном процессе над террористами был снят документальный фильм, запечатлевший, например, следующие слова Затикяна:
«Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не властны меня судить, поскольку жидороссийская империя — не есть правовое государство! Это надо твердо помнить».
Свое последнее слово Степан Затикян, признанный организатором терактов, завершил фразой на армянском:
«Передайте людям, что это были последние слова Степана: “Месть, месть и еще раз месть!”».
24 января 1979 года все обвиняемые были признаны судом виновными и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании, и в тот же день приговоренных казнили.
Судебный процесс подвергался критике со стороны советских диссидентов. Так, академик Андрей Сахаров писал Брежневу:
«Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро — много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину…»
Оценили 30 человек
64 кармы