ВЕРНУТСЯ В ЦИВИЛИЗАЦИЮ
Виктор Мараховский[1] справедливо указывает, что сталинизм – это не методы[2], и не его специфическая эстетика[3] - а прежде всего вовлечение всех граждан в решение ключевых задач, стоящих перед государством плюс жёсткое принуждение.
В этом смысле В. Марахновский выходит через сталинизм вообще на определение цивилизации, как таковой – противостоящей своим динамизмом и оформленностью косному и неизменному аморфному животному доисторическому миру.
А что такое цивилизация вообще? Совокупность машин и механизмов? Ну, а если люди их бросят ржаветь на свалке? Совокупность книг и знаний? Ну, а если книги перестали читать, а знания – учить?
Цивилизация сама по себе – это фанатичная группа людей, заряженная идеологическим энтузиазмом. Данная группа составляет ядро цивилизации, которое (порой пинками) заставляет периферию, кряхтя, нехотя или равнодушно, но идти, куда укажут.
Так пастыри гонят отару овец, которая без них разбрелась бы и рассыпалась по горам, по долам бесследно…
Всё, что у цивилизации есть, включая самое прикладное и повседневное – возникло не просто так. Оно возникло для решения идеологической задачи, для реализации мега-проекта, окрыляющего фанатичное ядро.
С исчезновением идеологической задачи цивилизации инструменты её решения теряют смысл, их совокупность деградирует, превращается в руины и обломки.
Не стало цели – не нужны и средства. Разлюбил кататься – разлюбил и саночки возить.
В своей борьбе с «ужасами сталинизма» современные десталинизаторы проклинают действие и принуждение.
Может быть, сами того за собой не замечая, десталинизаторы оказываются апологетами бездеятельного, безответственного, и потому никого ни к чему не принуждающего общества.
Именно в таком обществе, неизбежно превращающемся в бесплодный пустоцвет, либералы видят идеал общественного устройства.
Логика такова: принуждение и насилие болезненны как для того, кто их применяет, так и для того, к кому их применяют.
Поэтому нужно ничего не делать, и не сопротивляться злу насилием.
И ждать, пока всё само собой сделается.
А если ничего не делается – не беда, бездеятельность лучше насилия, пусть лучше ничего не будет – чем людей к чему-то насильно принуждать…
Отсюда – патологическое бесплодие всех форм антисталинизма, их тупиковый и застойный характер. Раздражение против власти, которая ничего не делает, ни хорошего, ни даже плохого - вытекает из закономерного вопроса: а зачем она вообще нужна?! Либеральная власть "конца истории" - это театр, в котором публику собрали, а представления не показывают. Никакого...
Отказавшись от подавления несознательных членов общества, антисталинизм уравнял их с сознательными. Так исчезли «социальные лифты», которые поднимали Делом и сбрасывали недостойных, не справившихся с Делом.
Раз никакого Дела нет – то нет и никакой ответственности, любой может занимать любую должность.
Самое главное, что нужно понять: непротивление насилию не устраняет насилия, а наоборот, делает его господствующим и всемогущим. Первобытное децентрализованное насилие в форме войны "всех против всех" воцаряется там, откуда ушло насилие направленное, централизованное, идеологическое. Если вы не сказали людям, чем им заняться - они сами начнут выяснять, кто из них займет место послаще, а кто - похуже, с помощью кастетов, дубин, криминальных зверств... Разве не это случилось в "перестройку", когда насилие идеологическое сменилось насилием звериным, зоологическим?
Это пролог кастового общества, в котором бедняк навсегда останется бедняком, и никуда не выйдет из замкнутого круга своего униженного положения.
А все престижные места займут дети высокопоставленных бездельников, потом дети их детей – ибо людям НЕ В ЧЕМ соревноваться: нет дела, не может быть и срыва, невозможно не выполнить поручение, если тебе ничего не поручали…
Другая сторона антисталинского застоя: нет Дела, нет и счастья.
Человеческое счастье – происходит от слова «со-частие», «соучастие».
То есть человек счастлив – когда вовлечён в общее дело. Он счастлив, когда нужен другим, когда его мнение уважают и учитывают, когда от его позиции что-то зависит, когда решения принимают с учётом его мнения. А когда человека попросили отойти в сторонку и подождать, пока «взрослые дяди» за него всё решат – человек становится несчастным, изгоем и в нём развивается извращённая застарелая инфантильность характера.
«Пусть всё идёт, как идёт»… Но тогда зачем нужен человек с его мнением, способностями, сознательностью, выделяющей его среди несознательных, «тёмных» земляков?
Процесс пущенный на самотёк, выбрасывает человека из цивилизации: что бы ни делалось – делается уже без тебя.
Характерный пример – трусливый и глупый В.Янукович. До сих пор этот недостойный человек хвалится, что «не проливал крови», и «делал всё, чтобы избежать кровопролития» - то есть хвалится безответственностью и бездействием. Но такова судьба любого, кто встал на путь безответственного ненасилия. В чем его суть? Сидит человек дома и смотрит из окна. На улице победили троцкисты, повесили портрет Троцкого.
Человек вздыхает, ежится, сердится – но участия в событиях не принимает. Потом на улице победили фашисты. Потом ещё кто-нибудь. Человек сетует, ведёт кухонные разговоры, журит, высмеивает, осуждает – и что? Всё в мире идёт мимо него и с ним не считаясь… Именно так, как прошла история с её активными движущими силами мимо дурака Януковича (а до него дурака Горбачёва), не интересного ни одной из противоборствующих сторон…
Эти безумцы не понимают, что задача власти – дело сделать, а не в том, чтобы «крови не пролить». И что порой бездействие бывает хуже даже самого жёсткого действия.
Я, например, не пролил ни капли крови в африканских или бразильских джунглях: её там без меня лоханями льют хищные звери, пожирая друг друга на завтрак, обед и ужин. В джунглях (в том числе и каменных, городских, рыночно-либеральных) царит первобытное, децентрализованное насилие – массовое, всеобъемлющее и ни к чему не выводящее. Оттого, что я никого в Бразилии не убил – мне не поставят памятника, как хранителю сельвы. Нужно что-то иное сделать, чтобы заслужить звание хранителя. Что-то иное, чем просто невмешательство…
Суть цивилизации всегда в том, что людей куда-то ведут, а не просто предоставили самим себе, фактически бросив на произвол судьбы.
Моисей вёл евреев в землю обетованную, из этого вытекает всё: он наказывал нерадивых, награждал тех, кто шёл в авангарде, проклинал тех, кто мешал движению… Если бы вместо идеологической заряженности Моисей увлёкся бы торговлей или скотоводством – о нём забыли бы уже дети, не говоря о внуках. «Ну, а чё? Пожил дедуля всласть, копыта откинул – чего о нём помнить? Новые люди, новые торги…»
Если людей никуда не ведёшь, то некого награждать и не за что наказывать. Происходит, как в голливудских современных фильмах, диффузное слияние, взаимопроникновение облика героя и преступника.
Это в движении, в динамике есть выделившие и отстающие. А если все сидят в кружок на лужайке – «первых нет и отстающих, бег на месте общепримиряющий»…
В конечном итоге загнивающее безделье безответственности лишает власти «ленивых королей-меровингов» и передаёт власть каким-нибудь новым каролингам, готовым дать людям дело, зажечь мечтой и способных наказывать за отступничество.
Вот что делает либерализм тупиком без будущего. Будущее в любом случае принадлежит кому-то другому: нацистам, исламистам, но не либералам.
Потому что вырождение бесплодных прений в парламентском цирке, несмешные клоуны, политики без полномочий, делают структуру власти слишком хрупкой и толерантной (в смысле утраты иммунитета). У такой рассыпающейся структуры общества не остаётся ничего, кроме как ждать своего могильщика, кем бы он ни был.
И дай Бог, чтобы могильщик был умным и развитым прогрессором, как товарищ Сталин – а то ведь может прийти полоумный регрессор «халиф» аль-Багдади и вернуть человечество на первые ступеньки исторического процесса, заставив веками восходить до уровня «великих древних»…
____________________________________________________
[1] в статье «Вопросы нео-сталинизма»
[2] Хотя бы потому, что методы с 1927 по 1953 год менялись неоднократно и сильно зависели от обстановки (другое дело, что обстановка в ту эпоху обычно была экстремальной даже в странах, не перепаханных войной и революцией. Поэтому массовые лишения, санкционированные государством убийства, репрессии и лагеря с колючкой встречаются в первой половине XX века всюду от США и Британской империи до Японии).
[3] Она тоже была привязана к историческому контексту, поэтому колосья, кующие солнце титаны в спецовках и уступчатые высотки встречаются в середине XX века всюду от США до Ближнего востока.
Дмитрий НИКОЛАЕВ.; 25 июля 2017
http://economicsandwe.com/F29F281F0BA902FF/
Оценили 34 человека
40 кармы