О предательстве

От страны нам нужно…только - чтобы она была

Мне пока ещё 47 лет. Я 1975 года рождения. Закончил школу в 1992 году. Мое поколение не сносило во имя кроссовок и бананов великую советскую цивилизацию, да и в подлые 90-е немногие из нас умудрились облапошить своих сограждан и сколотить хоть какое-то состояние, при этом умудрившись остаться в живых. В 90-е годы мы учились по нормальной инерции в угоду нашим родителям в ещё остававшихся советскими вузах, в которых бывшие преподаватели диалектического материализма стремительно переквалифицировались в знатоков библии капитализма по имени "Экономикс", в гуру международных отношений, в психологов и социологов, историков-цивилизационщиков и психологов и кого-то ещё. Мы учились, пытались не влипать в передряги по-крупному, не залетали в долги, за которые убивают, уклонялись от объятий сошедшего с ума русского государства – словом пытались выжить.

Мы изобретательно, прилагая титанические усилия, выживали и наблюдали. И что же мы видели? А видели мы очень ветреное государство, которое за считанные десять лет на наших глазах сначала решило самоликвидироваться, помахав нам на прощание советским флагом, который медленно спустился с флагштока в прямом эфире на глазах всего мира. Мо` государство решило самоустраниться. Из счастливого советского детства я выпал сразу в ад социального дарвинизма, в котором все кидали всех, убивали за половину стипендии, продавали остатки Родины за 100 долларов. К своим почти 30 годам я знал только странное ветреное государство, которое так и норовило самоубиться. Да-да, именно самоубиться, покончить жизнь самоубийством. В 1999 году оно изо всех сил пыталось уйти из жизни на моих глазах. Но случился Путин. Не знаю, был ли он хитроумным планом наших что-то понявших постсоветских элит, или стал аномалией, которая разрушила чьи-то недобрые планы. Не знаю. Но случился Путин. И с этим государством что-то начало происходить. Что-то хорошее. Сначала вторая чеченская война, в которую наше государство почему-то и зачем-то захотело сначала быть, а потом и жить. Наше государство тогда продемонстрировало столь странное для меня тогдашнего желание жить. И дальше больше.

Где-то к 2004 году я начал верить своему государству. После 2007 года, после путинской речи в Мюнхене, я поверил ему по-настоящему. После войны 08.08.08 и вообще после странного 2008 года, в котором мы вспомнили, как это – побеждать, я стал переживать общенациональное как личное. И Поклонную гору я переживал как личное. А в 2014 году я испугался. Испугался по-настоящему. Я понял, что против нас играют по-взрослому. И нас намерены уничтожить. А значит нужно помочь стране. Я помогал чем мог, и продолжал верить. И сейчас продолжаю верить своей стране, верить в свою страну.

После 80-х и 90-х это было очень непросто. Ещё раз поверить своей стране, связать свою судьбу с судьбой своей страны. Это очень рискованная душевная инвестиция...я всегда это понимал, но решил рискнуть. И я к своим 47 годам подошел с наирискованнейшей инвестицией во внутреннем кармане. Том кармане, который рядом с самим сердцем.

Все, кто хоть когда-то хоть чем-то управлял и за что-то и кого-то отвечал, очень хорошо понимает, что такое и кто такой Путин. Это действительно нормальный пацан, который не захотел подчиняться дворовой шайке идиотов, ведомых тупым амбалом, который постоянно пребывает под кайфом. Наш щуплый пацан Путин отстаивает право своей страны гулять самой по себе, не подчиняясь стадной логике. Он не хочет быть пешкой. Мы тоже. Для русских суверенитет самоценен. Мы так устроены.

И с каждым годом по мере превращения амбала в развалину, отстаивать свою самостоятельность становится сложнее. Ставки постоянно поднимаются.

Полтора месяца назад моя страна оказалась в ситуации невозможности невойны и бесстрашно вступила в схватку с всесильным Западом. Я всё понял. Я готов платить за эту геополитическую схватку высокую цену. Но в последние дни мне, нам стало казаться, что кто-то хочет украсть у меня, у нас самое важное, то, за что я, мы, готовы платить самую высокую цену – Победу. Наверное, я плохо информирован и вижу только то, что пишут и говорят в новостях, а там сейчас творится самый настоящий бардак. Наверное. И дай Бог, чтобы мне только показалось. Но меня не отпускает тревожное ощущение.

Это ощущение усиливается наблюдением за нашей элиткой. Какое же это жалкое и мерзкое зрелище. Плачущие олигархи, ещё недавно надменные и казавшиеся всесильными, а сегодня выпрашивающие сотню фунтов на уборку своих лондонских квартир и особняков. Ничтожные и жалкие человечки, которые по каким-то странным причинам считались нашими элитариями.

Ещё отвратительнее наблюдать за тем адским цирком, который у нас некоторыми почитался культурными элитками. Кто-то назначил это отребье в очистку, кто-то назначил эту столичную тусовочку сытых, лоснящихся, тупых и самодовольных ничтожеств нашей культурной элиткой.

Признаюсь, я почти 20 лет не смотрю телик, а потому с удивлением обнаружил, что какие-то странные существа из дремучего прошлого вообще ещё живы и даже кому-то интересны. Для меня все эти макаревичи и пугачёвы, гребенщиковы и меладзе – это восставшие из ада. Не понимаю, почему с этой рухлядью кто-то носится.

Однако кто-то носится. И многие из них в силе. И они могут украсть мою, нашу Победу. И так и норовят доказать извечную русскую истину о том, что самое слабое место, самая ненадежная субстанция русской цивилизации – это её элиты. Насколько же они ничтожны. Насколько же они хуже своего народа, который всё ещё способен творить чудеса. Даже сейчас мой народ творит чудеса и вызывает восхищение. Но без элит нельзя, а элиты могут опять сдать мою страну, которой я когда-то с таким трудом поверил.

Если таких как я опять обманут, нам уже будет крайне сложно поверить стране снова. Для большинства уже невозможно. Мы и без страны не пропадём. 90-е годы нас быстро избавили от патернализма. Мы привыкли рассчитывать только на себя. А от страны нам нужно…только - чтобы она была. Просто была. Потому что без страны мы будем всего лишь Васи и Пети. А со страной мы – русские, частички великой цивилизации. И для нас это важно.

Мы заслужили того, чтобы страна поборолась за наше доверие к ней. Мы – в целом хорошие люди. Быть может, последние хорошие люди. И нас стоит спросить, о чём мы мечтаем. А мечтаем мы об одном – о Победе. О том, чтобы нашему поколению было не стыдно на загробном пиру за одним столом с великим поколением победителей 1945 года.

Евгений Фатеев, https://zavtra.ru/blogs