Прощения не будет !

Буденновск. Люди. Память

Оксана Алейникова. 8 июня 1995 года я родила, 14-го нас уже готовили к выписке, должны были только привезти вакцину, чтобы сделать прививку ребенку. Часов в двенадцать началась стрельба, над больницей стали летать вертолеты. В обед нам принесли детей и сказали: «Вы в заложниках!» Кровати мы поставили к окнам. Сами с детьми лежали на полу и передвигались на четвереньках. Дети почти не плакали, моя Лера была очень спокойна, как будто все понимала. Во время штурма мы все писали имена на руках и ногах, чтобы нас смогли опознать. После зашли врачи и сказали, что нас выпускают. Сначала хотели выпустить только детей, но мы сказали, что не отдадим их. Опять начались переговоры, потом отпустили беременных, рожениц и самых маленьких детей. Леру я закутала, а сама пошла босиком в ночнушке. 

 14 июня 1995 года, отряд Шамиля Басаева предпринял атаку на город Буденновск в Ставропольском крае. Террористы захватили городскую больницу и удерживали там сотни заложников, в том числе стариков, детей, беременных, рожениц с младенцами. Штурм 17 июня провалился из-за большого количества жертв. За пять дней террора в городе погибли 146 человек (включая 18 работников милиции и 17 военнослужащих), еще около 400 получили ранения. Правительство России вынуждено было вступить в переговоры с террористами и приступить к выполнению их ключевого требования — прекращения активных боевых действий в Чечне. Добытый убийцами мир оказался плохим и недолгим. Контроль над Чеченской Республикой Россия восстановила в результате второй чеченской кампании, которая стала неизбежной после терактов в российских городах и атаки боевиков на Дагестан в сентябре 1999 года. Эхо событий в Буденновске доходит до нас и сейчас: контртеррористическая операция на Северном Кавказе продолжается, а выжившие никогда не смогут позабыть тот кошмар. «РР» представляет фотопроект Светланы Софьиной о людях и судьбах Буденновска.

Во дворе городской больницы, апрель 2014-го. Это место никогда не забудет июнь 1995 года.

Буденновский краеведческий музей. В зале «Преодоление» собраны экспонаты, связанные с трагическими событиями 1995 года

Галина Мазяркина и Александр Штрифаненко Саша родился 10 июня… Был прекрасный солнечный день. Мне должны были принести ребенка кормить. Кто-то вбежал с криками: «Прячьтесь! Война началась!» Услышали стрельбу. Нас всех собрали в одной комнате. Потом приходил Басаев. Он при нас сказал своим людям: «Расстреляю, если кто-то тронет рожениц!» Перед штурмом нас заставили встать у окон и махать простынями. А потом боевик говорит: «Там ваши стреляют, а мы вас не трогаем». После штурма сказали: «Готовьтесь, будут освобождать рожениц» И стали потихоньку выводить…

Буденновск, улица Пушкинская. По ней в июне 1995 года террористы вели заложников от городской администрации к больнице

«Город черных платков» — так прозвали Буденновск в 1995-м. Траур был у всех. Черный платок в музее

Раиса Колмыченко Муж работал в автошколе. Его расстреляли прямо в машине. Он был в форме — может, боевики думали, что он милиционер? Я тогда работала в отделе образования. В этот день мы проверяли контрольные по математике. Услышали взрывы. Я закрыла дверь на крючок и засов. А двери там такие старые были, мощные. Увидели людей в зеленых повязках. Они стучали, пытались ворваться к нам, но открыть дверь не смогли. Была страшная жара. Всех погибших хоронили рядом на кладбище — в несколько рядов. В те дни там все было завалено ромашками.

Анатолий Скворцов, заведующий хирургическим отделением в 1995 году. В 12.15 прибежал замглавврача Петр Костюченко и сказал, что будет много раненых. Мы как раз оперировали, когда ассистент сказал, что за дверью стоят автоматчки. Оперировали непрерывно двенадцать часов, закончили ночью. Захожу в кабинет, врачи шумят, обсуждают, что делать, вопросов было много. Ну, я и сказал: «На вас медицинские халаты, вот и давайте помогать людям!» На второй день пришлось встретиться с чеченцами, которые устроили штаб в ординаторской. Я спросил, что нам делать, у нас должен быть обход. Мне сказали: «Делайте свою работу!» День прошел с редкими выстрелами, но постоянно были угрозы расстрела за попытку побега. Чеченцы злые ходили. На третий день начались проблемы с медикаментами. Я подошел к боевику, его все звали Полковником, и сказал, что нам нужны лекарства. Они дали нам немного. У них были французские аптечки — мы обзавидовались. Потом началась стрельба, мы понимали, чем это может закончиться... Тогда я видел расстрел. Двух пацанов расстреляли, которые просто пришли к матери в больницу. И вот тогда со мной что-то случилось, просто стало уже все равно. Я подошел к боевикам и спросил: «На каком основании вы расстреляли детей?» Они стали мне угрожать. Потом я пришел в кабинет к Басаеву и сказал, что готов участвовать в переговорах. И через какое-то время Басаев позвал меня и сказал, что я должен поехать в штаб. Продиктовал требования, которые я должен был передать: «Первое — развод войск. Российские на одну сторону, чеченские на другую. Второе — начало мирных переговоров». Мы пошли на переговоры. Я и коллеги, Петр и Вера. Выходим из больницы, все разрушено, пусто, людей нет. 

Сели в машину, нас повезли в штаб. Город пустой, война. В штабе стояли бутылки минеральной воды, и я сразу же стал пить. В больнице была вода, но ходили слухи, что она отравлена, и никто воду не пил. Я передал Степашину все требования Басаева, и мы вместе с журналистами вернулись в больницу. На следующий день в четыре утра начался штурм. Нас поставили в окна, и свои же по нам и стреляли. Меня ранили в руку. Во время штурма в кабинет влетел боевик по имени Асламбек и сказал, чтобы я звонил в штаб: мол, Басаев выпус­тит заложников, пусть прекратят штурм. Я дозвонился в штаб и все передал. К тому моменту уже два дня не было воды, а во время штурма пробило трубу, оттуда текла вода, и люди поползли к воде — пить. На третий день было уже 26 убитых. Стояла жуткая жара. Трупы начали разлагаться, вонь стояла ужасная... Потом стали выпускать раненых и рожениц. На пятый день ко мне подошел Асламбек и сказал, что нужно 140 человек заложников прикрывать отход террористов. Я пошел искать добровольцев. Сначала согласились только двадцать человек, но потом стали записываться. Мы даже водителей нашли.

Коридор городской больницы, апрель 2014-го

Вика Коленченко. Родилась 9 июня, находилась в роддоме с мамой. «Если вы посмотрите видео, где идут женщины с детьми, там видно мою маму, она в розовом халате. Помню, в детстве соседи говорили про меня — “басаевская”. Вот так я и узнала, что была вместе с мамой в заложниках»

Красный крест на белой наволочке. Держа в руках эту наволочку, из больницы выходил врач, чтобы принести детское питание и медикаменты.

О задержании боевика, Хазваха Черхигова, из банды Шамиля Басаева в Москве стало известно во вторник, 20 ноября. Федеральная служба безопасности опубликовала видео с задержанием боевика, который 23 года назад участвовал в захвате заложников в Буденновске.