Константину Галищеву 27 лет. Он живет в Москве в собственной квартире, владеет мастерской причесок, которая приносит доход. На первый взгляд ничего удивительного. Если бы не одно но: у Кости не было богатых родителей, обеспечивших ему хороший старт. Воспитывала его старшая сестра, пока мать сидела в тюрьме за соучастие в убийстве отца. История Кости – история про жизнь вопреки. Жизнь, в которой всегда есть выход, если не сдаваться.
— Костя, где твоя мама? — спросила меня «добрая» соседка на детской площадке.
— На заработках, — ответил я. Так мне говорила старшая сестра.
— На каких заработках? Она твоему папе голову отрубила!
Так в 7 лет я узнал страшную тайну нашей семьи. Узнал, но не осознал. Осознание пришло позже.
Сейчас у меня есть любимая девушка, квартира в Москве, две машины и свой бизнес, я счастливый человек. Несмотря ни на что. Но свою историю я не стараюсь забыть. Как раз наоборот, делюсь с окружающими, чтобы помнить. Может быть, она заставит вас посмотреть на свои проблемы иначе.
Ребенок, которого не ждали
В 13 лет мать узнала, что беременна, и сбежала из родного Белгорода в Харьков. 7 месяцев она жила с цыганами, воровала кошельки. Сестра Ксюша родилась раньше срока: мать бросила ее и вернулась домой одна. Бабушка, как только об этом узнала, поехала в харьковский роддом и забрала внучку.
Позже мать родила еще одну девочку и четырех мальчиков. Я, седьмой ребенок, появился, когда ей было 32 года. Еще до моего рождения нашей семье дали две квартиры в Белгороде: однокомнатную сдавали в аренду, а в четырехкомнатной жили. Там я и родился.
Как только начались роды, отец побежал в таксофонную будку, чтобы вызвать скорую. «32 года, седьмые роды», — ответил папа на вопрос диспетчера. Ему не поверили, решили, что пьяный, и скорая не приехала. Роды принимали отец и сестра Ксюша. Она старше меня на 18 лет, подробности первых лет своей жизни я узнал именно от нее.
Сразу после моего появления на свет мать прикрыла меня марлей – не хотела смотреть на новорожденного. Обвитую вокруг шеи пуповину перерезали канцелярскими ножницами.
Вскоре после моего рождения Ксюша вышла замуж и забеременела, но продолжала жить с нами. Мать перекладывала на нее заботу о детях, а сама уходила гулять. У отца была ответственная и хорошо оплачиваемая работа: он проектировал здания и принимал решения о строительстве школ и детских садов. Мы ни в чем не нуждались, но работа отнимала много времени, а кроме того, он часто ездил в командировки.
Судная ночь
Мне исполнилось два года. Ксюша была на восьмом месяце, когда отец уехал в другой город по делам. Мать ушла из дома: она встречалась с другим мужчиной. Вернувшись домой, отец узнал, что матери не было уже две недели. Через знакомых он выяснил, что она уехала на нашу дачу.
Отец взял топор и сказал, что скоро придет. Тогда мы видели его в последний раз
Через несколько часов мама вернулась домой. Ее руки и одежда были в крови. Она замочила вещи, оставила топор и ушла. Ксюша подумала, что папа избил ее – было за что.
В течение следующих двух недель к нам приходил следователь, задавал Ксюше наводящие вопросы. Она отвечала, не понимая, что отца уже нет в живых, а мать в тюрьме. В конце концов приехали органы опеки, чтобы нас забрать. Только тогда нам все рассказали.
Зайдя в кафе, отец увидел мать в окружении двадцати мужчин, среди них был ее любовник. Началась драка. Ударом ноги он сломал отцу грудную клетку. Остальные, угрожая убить детей, заставили мать «решить вопрос» и взять вину на себя. Она схватила топор… Утром мать написала заявление о пропаже мужа, и на следующий день отца нашли.
Она сразу попала под подозрение. Только благодаря дотошному патологоанатому, установившему, что в момент ударов топором отец уже был мертв, появилась зацепка, которая помогла найти убийцу. Маму судили как соучастницу и приговорили к 8 годам лишения свободы.
Ксюша отказалась отдавать нас соцработникам, и они с мужем оформили опеку. Пока мы не начали получать пособие, финансово было тяжело. Помогали бывшие коллеги отца: привозили еду. Кроме того, мы сдавали однокомнатную квартиру и получали небольшой доход.
С сестрой Ксюшей.
Ожидание встречи
Ксюша родила дочку, Елену, а еще через два года – сына Германа. После оформления документов жизнь наладилась. Средних братьев, Пашу и Колю, Ксюша отправила в школу-интернат – пять дней они были там, а по выходным дома. В детский сад ходила только Ксюшина дочка Лена. Мы всему учились самостоятельно. Были одеты и обуты, выглядели аккуратно. Дома вкусная еда, чистота, порядок.
Ксюша полностью заменила мне маму, но иногда перед сном она садилась рядом со мной, гладила и говорила: «Я не твоя мама, я Ксюша». Так я начал осознавать, что мамы у меня нет.
Я пошел в первый класс. Ксюша не пользовалась привилегиями многодетной семьи, сдавала на все, что требовалось, – школьные «огоньки», организационные сборы. Она не хотела, чтобы мы отличались от остальных детей.
Мама связывалась с нами только через соседей: у них был домашний телефон. Ксюша всегда старалась взять с собой кого-нибудь из нас, но ни с кем, кроме нее, мать не говорила. Я тогда не знал, что мать в тюрьме. У нас была только одна фотография: на ней она стояла в джинсовой юбке и яркой кофте. На фото она выглядела очень красивой. Сестра всегда повторяла, что мама скоро вернется. И я постоянно представлял, как она приедет к нам, такая красивая.
Возвращение. Новые правила
Этот день стал самым страшным в моей жизни. Мне исполнилось десять. Мы с братьями наперегонки бежали домой. Когда забежал в подъезд, услышал наверху радостные крики братьев. Поднялся и увидел страшную тетку: грязную, с длинными белыми волосами ниже пояса и черными корнями.
— Котечка! — потянулась ко мне женщина, похожая на ведьму.
— Уберите от меня руки! — испугавшись, крикнул я.
— Я же твоя мама...
Она приблизилась и начала меня целовать. С тех пор каждый раз, когда она пыталась меня поцеловать, мне было противно.
Через неделю после возвращения мать выгнала Ксюшу с семьей из дома. Жизнь стала адом: мать не работала, не интересовалась нашими проблемами, пила по-страшному
Мы перестали получать выплаты за опекунство. Вместо этого нам оформили пособие за потерю кормильца – отца. В месяц платили 3000 рублей на пятерых детей (старшие сестры были уже совершеннолетними). Часть пособия она тратила на посылки в тюрьму для любовника, который убил отца. В день выплат мать напивалась, а дома есть было нечего.
Мать забрала Колю и Пашу из школы-интерната. Паше оставался год, он шел на золотую медаль. Учителя уговаривали не забирать детей, но мать никого не слушала.
Я перешел в пятый класс. Все, что меня тогда интересовало, – как завоевать авторитет у одноклассников. Для меня это было важнее того, что происходило дома. Для учителей я стал кошмаром. У меня появились друзья, которым я мог доверять, но были и те, кто оскорблял, напоминая мне, кто моя мать. В ответ я хамил и дрался, мог ударить учителя. На педсоветах, куда меня вызывали каждую неделю, я старался защитить маму, хотя понимал, что она для меня чужой человек.
Я осознал, что больше не могу терпеть: хотел нормально питаться, перестать позориться в школе. Мы с братом подошли к классной руководительнице и попросили помочь сделать брата Мишу моим опекуном. Она поддерживала и сопровождала нас на всех этапах.
Пока мы оформляли документы, мать пропала. Мы думали, просто загуляла и перешла рубеж: раньше приходила пьяная, сейчас не хочет возвращаться домой. Нам было все равно.
Через месяц мы узнали, что она лежит в больнице, и поехали к ней. Я заглядывал в палаты и не мог ее найти, проходил мимо и не узнавал. Когда мне указали на нее, я не поверил глазам: у нее была опухшая от ударов голова, покрытая швами, сквозь которые пробивались клочки волос. Как позже рассказал следователь, ее избили и изнасиловали. Это произошло вечером, когда она возвращалась пьяная с кладбища. Насильник снял с нее все вещи и забрал документы. Он оттащил ее в лес и закидал ветками. Был октябрь. Она очнулась и дошла до трассы. Когда ее привезли в больницу, тело было покрыто кровяной коркой, глаза не открывались. Мать долго не могла вспомнить, кто она. Ее положили как бездомную, без документов.
В тот момент как раз рассматривалось дело о лишении матери родительских прав, и мне даже стало ее жалко, но я понимал, что другого выхода у нас нет. Мать вышла из больницы в день суда и подписала все документы. Вернулась домой, собрала вещи и переехала в однокомнатную квартиру. С этого момента в моей жизни ее больше не было.
Слева направо: сестры Анжела и Оксана, племянница Елена с сыном, племянник Герман, брат Александр, Андрей (муж Оксаны), мать, брат Михаил.
Право на ошибки
После девятого класса я перешел в вечернюю школу, мне нужно было получить профессию. Там я понял, что всегда можно договориться, не нужно орать, чтобы быть услышанным. Я объяснил педагогам, что у меня сложная ситуация: еще чуть-чуть, и мне нечем будет оплачивать счета. Мне нужно было срочно получить профессию. Меня услышали и разрешили параллельно учиться в школе и училище.
Когда пришло время сдавать практику, я под руководством мастера в первый раз сделал мелирование, стрижку и укладку. Результат меня поразил. На следующий день я поехал на региональный профессиональный конкурс парикмахеров и выиграл его. В 2008 году я окончил вечернюю школу и училище. К этому времени Анжела открыла свой салон красоты и позвала работать. Сначала было тяжело – не хватало практики, но я быстро всему научился, завоевал уважение среди клиентов и начал хорошо зарабатывать.
Однажды на сайте знакомств мне написала девушка из Москвы. Она была старше меня лет на 10, очень красивая, миниатюрная. Она приехала ко мне в Белгород на три дня, и я влюбился. Когда мы прощались, я понял, что не могу и не хочу здесь оставаться. Следующим утром я отправился за ней в Москву. Был 2009 год, в кармане – 6000 рублей. Я приехал не для того, чтобы покорить город, что-то доказать или заработать денег. Я действительно влюбился. В Москве устроился в салон красоты и начал мошенничать. Например, приходила клиентка, я задавал вопросы, чтобы узнать ее статус. Если понимал, что деньги у нее есть, подходил к девушке на ресепшен, чтобы она показала прайс с ценами в пять раз выше. У меня был животный инстинкт – заработать денег. И я зарабатывал – правда, деньги уходили в никуда.
Я жил между домом, работой и клубами. Одумался, когда всех сотрудников салона уволили. Примерно в это же время наши отношения с девушкой сошли на нет
Все навалилось, и я сломался, начал употреблять наркотики, чтобы заглушить чувства. Когда принимал их, мне было хорошо, забывал о проблемах. А после накатывала депрессия. Мне хотелось все бросить и вернуться домой. Я пытался, но каждый раз, заходя в поезд, я вспоминал слова одного из братьев: «Москва тебя сломит, ты еще вернешься», и тут же выходил.
А потом стало совсем невыносимо, и я все-таки вернулся. Увидел, как братья, которые все еще нигде не работали, бегали к матери, чтобы поесть. Вспоминал, какие гадости они говорили о ней в суде, и понимал, насколько они продажные.
Я занял деньги и вернулся в Москву. Сменив несколько квартир, я остановился на небольшом помещении, которое располагалось за комнатой консьержа в многоэтажном доме. С работой все наладилось: я устроился в салон красоты и проработал там 4 года.
Вскоре познакомился с Аней. Отношения развивались быстро. Сначала мы встречались у меня, а позже переехали к ней. Кроме нас в квартире также проживали ее безработный брат с двумя детьми и отец, который часто выпивал. Мне было жалко детей, и, чтобы как-то помочь им, взял на себя все финансовые вопросы.
Через две недели после знакомства Аня приехала в салон красоты и увидела, как я работаю. На следующий день она сказала, что у нее для меня сюрприз, и мы куда-то поехали на такси. Машина остановилась, она завязала мне глаза, мы зашли в здание. «Это теперь твое», – сказала Аня. Она арендовала помещение, чтобы я открыл свое дело.
Аня сильная, я многого достиг благодаря ее вере в меня. Я часто приходил домой с криками: давай закроем все, не хочу! Но она говорила: «я в тебя верю», «ты такой молодец». Благодаря ей я наконец научился копить: смотрел, как она распоряжается деньгами, и сравнивал с собой. Она научила меня думать о завтрашнем дне.
Уроки, которые закаляют
В первые два года было очень тяжело. Салон был совсем простым, и сложно было убедить прежних клиентов ездить на другой конец Москвы. Но многие сами меня находили. Через три года совместной жизни с Аней я приобрел недвижимость в рассрочку. Сейчас бизнес приносит хорошую прибыль: я почти рассчитался за квартиру, купил вторую машину.
Долгое время мне было стыдно вернуться в родной двор: почти все соседи знали подробности моей жизни, многие осуждали нашу семью. Лишь встав на ноги, я наконец смог там появиться. Домой, в Белгород, я привожу только небольшие подарки. Я считаю, что мои братья и сестры могут многого добиться, если захотят. Кто-то из них действительно добивается, а кто-то продолжает себя оправдывать.
Мой брат Мишка – владелец мебельного салона. Анжела, вторая сестра, развалила свой бизнес. Материнство она все время откладывала на потом: боялась, что ей негде будет растить ребенка. Сейчас уже детей иметь не может, ей почти 40 лет. Она живет одна в четырехкомнатной квартире. Никогда не пила и не курила, у нее отвращение к этому. Видимо, воспоминания из прошлого. Сашка, средний брат, не может устроиться на работу и винит во всем работодателей. Пашка ушел из дома и умер от передозировки наркотиками.
У меня, как и у них, было два пути – плохой и хороший. Я пошел по одной дороге, потом вернулся и выбрал другую. У меня был хороший пример – сестра Ксюша, и плохой – мать.
Несмотря на то что сейчас у меня есть «фундамент», во мне все равно живет чувство опасности
До определенного момента у моей матери тоже была идеальная жизнь. Я ищу причины того, почему ее судьба так сложилась, но вижу лишь глупость, отсутствие рядом людей, которые могли бы ее образумить, и доверчивость. Конечно, то, что я пережил, накладывает отпечаток. У меня, например, нет друзей. Мне все время кажется, что меня подведут. Но я хочу научиться верить.
Я часто рассказываю свою историю, чтобы люди понимали, что в их жизни все не так плохо. Кроме того, когда я выговариваюсь, становится легче. Я всегда помню, с чего начинал и через что прошел. Это было давно, и мне приятно осознавать, что это больше не повторится. Вспоминая это, я даже улыбаюсь. Больше того: теперь я смеюсь.
Оценили 4 человека
5 кармы