*
(автор- Эль Мюрид)
Тихо и буднично подобралась очередная годовщина - четыре года сирийской войны Путина. Думаю, даже если федеральные каналы и вспомнят о дате, то постараются трескуче проговорить скороговорки про победу, величие и прочую требуху, после чего вернутся к глухому молчанию, которое уже прочно сопровождает эту бездарную и бесперспективную войну.
Конечно, ни о какой победе речь идти не может даже с очень большими натяжками, она существует лишь в головах откровенных фриков. Сирийская война явно не будет занесена в перечень славных деяний и побед русского оружия. Просто потому, что любая война - это не про то, чтобы накостылять кому-то. Война - это в первую очередь политический результат. Политическая ситуация, которая в результате войны становится лучше для победителя, чем довоенная. К реальным и заявленным результатам мы вернемся позже, сейчас же, что называется, повторение пройденного.
Участие России в сирийской войне обусловдено жесткой причинно-следственной связью, начало которой лежит в крахе проекта "Южный поток". В конце 14-начале 15 годов было заявлено о его закрытии и практически без перерыва - о запуске нового проекта "Турецкий поток" с теми же параметрами - 3 трубы на экспорт в Европу, одна труба - на внутренний турецкий рынок. Было сказано много красивых слов о нежной дружбе и коммерчески сияющих перспективах сотрудничества с Турцией, которая становится хабом и продавцом российского газа. Однако уже через три месяца начались сложности, а к маю 15 года Турция предельно жестко сообщила своим новым друзьям, что видит Турецкий поток принципиально иначе - только одна труба в Европу и одна - на внутренний турецкий рынок, причем эта труба не является дополнением к уже существующим объемам поставок, а лишь заменяет тот газ, который поступает (кстати, поступает и по сей день) через Трансбалканский коридор (Украина-Молдавия-Румыния-Болгария-Турция). Южное направление обхода Украины "съежилось" втрое - вместо заявленных 46 млрд кубометров экспорта в Европу при таких раскладах Турция оставляла Газпрому лишь 15. Весь проект при таких параметрах становился убыточным - окупить затраты по прокладке даже двух ниток трубопровода, одна из которых лишь замещает поступающий по Трансбалканскому коридору газ, и только одна - на экспорт в Европу, стало невозможно: срок окупаемости проекта ушел за 40 с лишним лет вместо 10-12 в "четырехтрубном варианте". То есть, турки предложили строить обе нитки Турецкого потока с заведомым убытком.
Убыток - пустяки. Газпром давно освоил метод сброса убытков на бюджет. Однако проблема носит не коммерческий, а политический характер. В случае согласия с Турцией по новым параметрам Турецкого потока сохранение объема экспорта в Европу даже при всех самых радужных надеждах на северный маршрут возможно лишь при сохранении пусть и небольшого, но все-таки транзита через Украину. А именно полный отказ от него и был той самой политической целью, которая была поставлена перед Газпромом и двумя обходными маршрутами на юге и на севере. И неуступчивость Турции, которая поставила вопрос ребром - или две трубы, или вообще ничего, в мае 15 года вынудило Кремль рассматривать эту проблему уже с военно-политической точки зрения. Требовалось создать угрозу для Турции, которую турки были бы вынуждены обменять на согласие с исходными параметрами Турекого потока.
Фактически поход Путина в Сирию стал неизбежным в мае-июне 15 года. И если вести отсчет этой войны, то более логично начинать считать ее начало четырьмя месяцами ранее официальной даты.
Угрозы, которые для Турции выглядят неприемлемыми, выглядят вполне читаемыми. Это сирийские беженцы и курдская угроза. Почти 5 миллионов сирийцев, которые бежали в Турцию с 2008 года (именно в 2008 и последующие два года регион поразила страшная засуха, перешедшая затем в Арабскую весну. Арабская весна, конечно, обусловлена массой иных факторов, но природная катастрофа стала последней каплей для большинства стран, в которых в 10-11 году начались революционные процессы) - так вот, эти 5 миллионов уже перешедших на турецкую сторону беженцев с 2008 по 2015 годы в случае восстановления власти Асада на севере Сирии могли дополниться еще минимум 2-3 миллионами, что для Турции, безусловно, стало бы полной катастрофой.
(В скобках отмечу, что именно эта причина является базовой, по которой Эрдоган любой ценой будет препятствовать захвату Большого Идлиба Дамаском. Если при этом ему придется сбить еще российский самолет или нанести удар по Хмеймиму - он сделает это не дрогнув. Угроза дополнительного наплыва огромного числа беженцев настолько велика, что никакие последствия прямого столкновения с Россией не сравнятся с ней. И именно поэтому успехи России именно в продвижении к северной сирийской границе выглядят настолько невпечатляющими - но об этом ниже)
О курдской угрозе можно говорить весьма долго, однако достаточно понять основную проблему: новое поколение курдских "сепаратистов" с презрением относится к старшему поколению "соглашателей" и не считает его авторитетом. Практически все достигнутые (и с достаточно большими проблемами и кровью) соглашения с прежним поколением курдских борцов за независимость с новым поколением не работают совершенно. А потому курдская проблема выглядит для Турции совершенно нешуточно. При этом боевые отряды сирийских курдов за годы гражданской войны в Сирии получили и опыт, и оружие, и неплохую организационную базу, что делает их гораздо более серьезным противником, чем их отцы, борьба с которыми была для Турции крайне сложным и невероятно проблемным мероприятием.
По сути, летом 15 война в Сирии представлялась российским руководителям делом вполне посильным: заходим - гоним боевиков до границы, ставим на границе курдские отряды и нагружаем Турцию проблемами по самое не могу. После чего предлагаем вернуться к разговору о Турецком потоке. Будут показывать свой османский гонор - узнают, что такое курдский терроризм по всей южной Турции. Плюс мухабарат Асада добавит еще миллион-два беженцев, бегущих от репрессий. Ничего личного - только газ.
Крайне сложную ситуацию, в которую попал Путин, практически мгновенно оценили и в Иране, после чего в Москву как на работу, зачелночили представители КСИР и главный по ближневосточной агрессии Ирана - генерал Сулеймани. Какую именно лапшу он развешивал российскому руководству, сказать сложно, но руководство, говоря откровенно, понятия не имело, что вообще происходит в регионе, так как с 11 года действовала установка, высказанная лично Путиным (тогда еще премьер-министром):
"...Почему-то складывается мнение, что у нас какие-то особые отношения с Сирией. Когда-то в советское время были какие-то особые отношения. Сейчас этого нет. Сейчас у Сирии, скорее, особые отношения с Францией. У нас нет там никаких особых интересов: ни военных баз, ни крупных проектов, ни наших капиталовложений многомиллиардных, которые мы должны были бы там защищать. Там ничего нет... Путин указал, что в данной ситуации не очень понятно, "что же там на самом деле происходит: кто конкретно, чего добиваются, какие цели перед собой ставят..."
https://ria.ru/20110621/391155...
Во исполнение этой установки из Сирии уже в 2012 году был выведен Аппарат Главного военного советника - по сути, центр всей российской военной разведки в регионе, а после начала штурма Дамаска летом 12 года был почти полностью эвакуирован и персонал российского посольства. По сути, никакой информации из региона Кремль не получал до самого начала войны. А потому генерал Сулеймани мог с чистым сердцем нести полную пургу про блестящие перспективы российского вторжения, так как проверить эту пургу было банально нечем. Трудно сказать, начинала ли когда-нибудь российская армия войну в условиях, когда информацию о будущем театре военных действий можно было почерпнуть только в библиотеке. А там, кстати, красной нитью проходило очень веское мнение очень умного (не в пример нынешним военным руководителям страны, получивших большие звезды на погонах неизвестно за какие заслуги) и боевого советского военачальника. Маршал Огарков еще в 70 годы говорил предельно конкретно: Сирия - это ловушка. При перекрытии Босфора и воздушного пространства любая по численности группировка советских сил в Сирии обречена на полное уничтожение в кратчайшие сроки.
Но мы ведь понимаем - когда на кону газовые миллиарды, то все мудрые советы идут лесом. Мы тут как-нибудь сами разберемся. Не построили еще такую квартиру, которую кремлевская братва не сумеет подломить. А потому решение было принято, колесо закрутилось.
Парадокс сирийской кампании Путина в том, что она, как военно-политическое мероприятие, была короткой и стремительной. Ровно до 24 ноября 15 года плюс еще пару-тройку дней. После чего ее можно смело считать закончившейся полным политическим разгромом Кремля.
24 ноября, как известно, был сбит российский самолет, погиб летчик и погиб наш морпех во время спасательной операции. Турки честно предупредили российское командование, что будут сбивать наши самолеты, залетевшие в турецкое воздушное пространство, При этом вопрос: нарушил ли летчик Пешков на самом деле воздушную границу между Турцией и Сирией, не имеет ни малейшего значения. Туркам нужен был повод, у них, в общем-то, и вариантов не было, кроме как идти на обострение и прямое столкновение с российскими войсками. И турецкие генералы, и турецкие политики прекрасно понимали, что особых шансов у сирийских боевиков на севере выстоять против российской авиации, иранских бандформирований, и остатков сирийской армии немного. А выйдя к границе даже на локальном участке, Кремль получал шанс начать воплощать свою угрозу Турции. При том, что расстояния микроскопические - несколько десятков километров - туркам нужно было принимать решение и воплощать его очень быстро. И, в отличие от Путина, Эрдоган продемонстрировал, что умеет идти на осознанный риск, брать на себя ответственность и уж тем более не прыскать в кусты, как заяц, при первой же опасности.
Впрочем, риск был на самом деле не слишком велик. Туркам не нужно было читать маршала Огаркова, чтобы понять то, что они знали и так: они контролировали Босфор, а, значит, держали Путина на плотной удавке. Прямое столкновение позволяло Турции официально и без малейших нарушений конвенции Монтрё закрывать Босфор и Дарданеллы для всех российских кораблей - и военных, и торговых. При существующем плачевном состоянии транспортной авиации России можно было даже обойтись без перекрытия воздушного пространства, чтобы понаблюдать за агонией российского интервенционистского корпуса.
Можно себе только представить безмерное удивление турецких военных, когда Путин вообще в таких обстоятельствах рискнул затеять свою авантюру. Скорее, они месяц пребывали в ступоре от такой наглости и вопиющего невежества противника.
Видимо, после 24 ноября и до Путина, наконец, дошло, что исходный план войны провалился с треском, а прямое столкновение с Турцией приведет к сокрушительному и позорному публичному фиаско. Именно поэтому вместо прямого ответа на сбитый самолет он был вынужден начинать совершенно постыдную кампанию против турецких помидор. После чего, буквально через полгода, хвататься как за соломинку, за ничего не значащее "сожаление" Эрдогана по поводу гибели российского лётчика и выдавать это за извинения турецкой стороны. Которых на самом деле не было. Эрдоган всего лишь предложил своему партнеру не кочевряжиться и принять условия победителя: две трубы и точка. После чего из лексикона всех российских официальных лиц волшебным образом исчезли без объяснения причин четыре трубы, и Турецкий поток приобрел тот вид, который существует и сегодня.
В военном отношении установился вполне четкий порядок - любые продвижения российских военных на север теперь согласовывались с турками и только в обмен на военные или политические договоренности. В частности, именно так и был взят (а точнее, обменян на согласие с турецкой операцией "Щит Евфрата") Алеппо, причем в реальности он был передан Ирану, а присутствие в городе российской военной полиции было лишь утешительным призом, позволяющим Кремлю сохранять лицо.
Понятно, что периодически партнеры плевали друг другу в суп по мелочам - российские военные уже под конец турецкой операции "Оливковая ветвь" прихватили маленький клочок курдского анклава Африн, российская военная полиция подрядилась патрулировать с американцами часть периметра Манбиджа, но это были уже вполне допустимые мелочи, на которые можно было не обращать особого внимания.
Так или иначе, но политические цели войны были с треском провалены к концу ноября 15 года. Война, начавшаяся два месяца назад, по сути, завершилась полным и безоговорочным поражением Кремля, который летом 16 года подписал капитуляцию, приняв турецкий вариант параметров Турецкого потока.
И теперь последнее. Об официально объявленных целях этой войны. Парадокс и дикость - но когда Совет Федерации за 15 минут дал согласие Путину на ввод войск в Сирию, ни один "сенатор" не удосужился даже спросить: "А зачем?". "С какой целью?" Это в полной мере характеризует полную никчемность и бесполезность российского парламента, прямой обязанностью которого является контроль над военными упражнениями президента. А вдруг он поедет головой? Для того, собственно, Совет Федерации и существует, чтобы оценивать вменяемость исполнительной власти в вопросах войны и мира. Но разным Арашуковым было недосуг - они были заняты более важными вопросами пиления бюджетов, а потому нажали на кнопки и снова принялись заниматься тем, чем занимаются обычно.
Формальные цели были в конце концов озвучены самим Путиным в ходе какого-то интервью более чем через полгода после начала войны. Причем в привычной манере - между прочим. Целями были названы обеспечение территориальной целостности Сирии и борьба с международным терроризмом. (Кстати, строго говоря, эти два пункта целями назвать тоже нельзя - "обеспечение" и "борьба" - это процесс, а не цель. Целью может быть только конкретный результат. Процесс же может быть бесконечным во времени).
Думаю, нет смысла даже говорить о том, что "обеспечение территориальной целостности Сирии" провалено с треском. Сирия де-факто разделена на оккупационные зоны и нет ни малейшего понимания, когда она сможет быть собрана в единое государство и главное - на каких принципах. При этом для всех оккупантов, кроме России, смысл раздела Сирии вполне очевиден: турки создают из оккупированного ими пространства буфер, который закрывает территорию Турции от курдских отрядов, а также буфер служит отстойником для сирийских беженцев. Коалиция, контролируя восток Сирии, угрожает иранскому проекту "Шиитского пояса" от Ирана до Ливана. Иран, соответственно, этот проект продвигает. Какой именно проект есть у Кремля в Сирии - загадка. Рассказ про две позарез нужные нам (зачем?) военные базы при наличии Босфора и Дарданнел под контролем Турции выглядит, скорее, диагнозом тяжелого органического повреждения мозга, чем здравым рассуждением. Если же учесть, что Эрдоган держит Путина еще и Турецким потоком, то военно-политическое значение Тартуса и Хмеймима становится чистым символом.
"Борьба с международным терроризмом" и уж тем более победа над ним в Сирии - это совсем из области детских мечтаний и откровенное вранье Кремля и его пропаганды.
Будем откровенны: участие России в военном разгроме ИГИЛ выглядит совершенно символическим - конфигурация театра боевых действий с ИГ выглядела таким образом, что российские войска соприкасались лишь с периферией Исламского государства и по сути, вели боевые действия с ним лишь в районе Сирийской пустыни вдоль трассы Хомс-Дейр-эз-Зор и в самом Дейр-эз-Зоре, который ко всему прочему был захвачен ИГИЛ примерно наполовину. Основные сражения с группировкой шли в Ираке и в районе столицы ИГ в Ракке.
Но даже в этой конфигурации войны с ИГИЛ РФ умудрилась самым позорным образом сдать пафосно взятую Пальмиру, в которой небезызвестный держатель футляров от виолончелей вместе с сопровождающим его орекестром дал концерт освободителей. После чего все получили медали "За освобождение Пальмиры". Потом пришлось брать ее снова. При этом сдача Пальмиры продемонстрировала не столько мощь ИГИЛ, сколько полный провал российского командования, не сумевшего толком организовать элементарную тактическую оборону. Кстати, если взглянуть на то, как именно обстреливают Хмеймим, то и здесь ровно та же проблема: за 4 года войны российские генералы так и не освоили 1 курс академии Фрунзе и просто не могут создать сколь-либо нормальную оборону стратегического объекта силами нескольких охранных подразделений. Либо генералы такие, либо у российской армии просто нет возможности послать в Сирию еще один батальон.
В сказанном выше нет никаких секретов, инсайдов или многофакторной аналитики. Всё на поверхности. Всё в открытом доступе. Всё перед глазами. Бездарно начатая война в Сирии - позор и преступление путинского режима. Война за интересы кучки воров, обирающих нашу страну. Никаких национальных интересов сегодня у России в этом регионе просто нет. У нас вообще сейчас нет никаких национальных интересов за пределами собственной страны, которую нужно поднимать из руин правления Путина и его приближенных. И только после того, как страна сумеет восстановиться, тогда у нее появятся потребности продвигать интересы за свои пределы.
Проблема сирийской авантюры Путина в том, что он не может ее завершить. Вывести войска из Сирии даже после трех заявлений о победе невозможно. Немедленно рухнет вся существующая конфигурация - впрочем, так уже происходило в Афганистане. Так произойдет и в Сирии. Российские военные, конечно, уйдут. Но, скорее всего, уйдут уже при другом главнокомандующем, который не станет продолжать тот идиотизм, в который втравил Путин страну. Однако возможен и другой, более печальный для наших военных сценарий - если в России начнутся события революционного порядка и характера, о них просто забудут. Как забыли русский экспедиционный корпус во Франции после Первой мировой. Было просто не до него.
Оценили 20 человек
37 кармы