ВЕРХНЯЯ СИЛЕЗИЯ - РАЗОРВАННЫЕ МУСКУЛЫ ВЕРМАХТА...

ВИКТОР НАГИБИН

Если нефть - кровь войны, то промышленность - её мускулы. Эту нехитрую истину хорошо понимало советское командование, разворачивая с 15 по 31 марта 1945 года наступление на Верхнюю Силезию: один из ключевых промышленных районов падающего под ударами Красной Армии, но ещё огрызающегося коричневого Ада гитлеровской Германии...

"ВОЙНУ МОЖНО СЧИТАТЬ ПРОИГРАННОЙ..."

             Февраль 1945 года для 1 Украинского фронта был неспокойным, но успешным: во время Нижне-Силезской операции, продолжавшейся с 8 по 24 февраля войска Красной Армии мало того, что вклинились почти на 150 километров на территорию Германии, но и блокировали войсковые группировки гитлеровцев в Бреслау и Глогау (общая численность - до 100 тысяч человек),  а также - захватили ряд крупных промышленных предприятий, расположенных около городов Губен, Заган, Зорау и Христианштадт.

          А вот в гитлеровской Германии накапливалось уныние. Всё тяжелее было надеяться и внушать рядовым немцам уверенность в "вот-вот сейчас создающемся" чудо-оружии. Потому что никакое вундер-ваффе не может быть произведено без соответствующих мощностей. А с потерей части Силезии как раз промышленных мощностей стал ощущаться острый недостаток.

           В Силезии были расположены предприятия, составлявшие свыше четверти промышленного потенциала Германии. Силезия, "второй Рур" оставалась центром добычи каменного угля, выплавки металла, комплексом сталелитейных заводов. После успешного наступления 1 Украинского фронта в Силезии рейхсминистр вооружений и боеприпасов Третьего рейха Альберт Шпеер впал в отчаяние, заявив, что " после потери этого района войну можно считать проигранной".

          Естественно, что в руководстве Третьего Рейха появились идеи по поводу деблокирования Бреслау и возвращения Силезии. На что рассчитывали гитлеровцы - не очень понятно: пострадавшие во время боёв заводы "второго Рура" если и могли дать продукцию, то в очень ограниченных количествах, и это если не учитывать необходимость наново набирать персонал. Но утопающий хватается за любую соломинку. Вот и немецкое командование подумывало об ударе с Юга в направлении окружённой в Бреслау группировки своих войск.

             Вот только над "соломинкой" и головой "утопающего" соответственно были занесены Серп и Молот советского государства. Южное крыло 1 Украинского фронта занимало удобный плацдарм для наступления на немецкие войска на линии Оппельн-Ратибор. Вот только из Верховной Ставки Главнокомандования командующему 1 Украинским фронтом Ивану Коневу пришёл однозначный приказ: наступление проводить своими силами, части других фронтов не привлекать. 

         С одной стороны, нельзя сказать, что Коневу предлагалось воевать "голыми руками": в его распоряжении находилось до 408 400 солдат и офицеров Красной Армии, 988 танков и САУ, 5640 орудий и миномётов, 1737 самолётов.

       Вот только и немцы не ботфортом консоме хлебали: в состав верхнесилезской группировки вермахта входили 17-я полевая армия и армейская группа «Хейнрици» (1-я танковая армия). С воздуха группировку поддерживала часть сил 4-го Воздушного флота. Всего перед началом операции: около 20 дивизий, 60 отдельных батальонов, 1420 орудия и минометов крупных калибров, около 100 танков и САУ, 750 боевых самолетов. В том числе элитное танковое соединение "Герман Геринг". А это - танки «Пантера» и истребители танков Jagdpanzer IV. И очень хорошо обученные экипажи. Не считая артиллерии и реактивных миномётов Nebelwerfer. Командовал гитлеровскими войсками опытный и жёсткий командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Фердинанд Шёрнер, фанатик и опытный командир. Позднее он откажется сдаться даже после подписания акта о полной и безоговорочной капитуляции Германии.

              Осложняло ситуацию для Красной Армии и то, что Силезия это край маленьких городков, уже превращённых в то время гитлеровцами в небольшие укреплённые пункты. Всякому хоть в малой степени разбирающемуся в ситуации будет понятно, насколько связаны были руки советского командования в применении техники: танки на улицах города - мишень...

             Но Иван Конев принял знал: если гитлеровцы вернут Силезию, наступление на Берлин будет задержано, а война может затянуться. Этого допустить было нельзя.

НЕМЦЫ НАЧАЛИ ПЕРВЫМИ...

           Понимая, что 1-й Украинский фронт восстанавливает свою боеготовность не по дням, а по часам и обладает большим потенциалом, нежели гитлеровская группировка, Шёрнер отдал приказ 8 марта начать наступление на позиции Красной Армии в районе между Кожеле и Ратибором силами 97-я егерской дивизии и 1-я лыжно-егерской дивизии.

          Прорыв предсказуемо закончился ничем: несколько километров - и контрнаступление гитлеровцев выдохлось. А вот 1-й Украинский фронт - нет.

            15 марта после 40-минутной артподготовки советским войска перешли в наступление. Как и ожидалось, развернулись тяжёлые бои в населённых пунктах. Применение в условиях уличных боёв одноразовых ручных гранатомётов "панцерфауст" (в советской литературе известны под названием "фаустпатрон"), а также - переброска гитлеровским командованием в районы наступления всех имевшихся в наличии резервов, привело к серьёзным потерям в технике. Чтобы измотать противника, в танковых частях были созданы особые подразделения чисто для ночных боевых действий. Вот этого немцы, предпочитавшие воевать "по расписанию" переварить так и не смогли!

           Однако все ухищрения гитлеровцев были тщетными: основные удары Красной Армии от Кожеле и Гройкау стальными клещами 10 гвардейского танкового и 7 гвардейского механизированного корпусов уже 18 марта сомкнулись близ города Нёйштадта на горле оппельнской группировки гитлеровских войск. Во время наступления героически погиб командир 10-го гвардейского танкового корпуса Нил Данилович Чупров, начавший войну с самого 1941 года... Корпус возглавил заместитель командующего 4-й танковой армией генерал-майор Евтихий Белов.

            Конечно, масштабы "котла" под Оппельном не шли ни в какое сравнение со Сталинградом, но всё-таки оказались блокированы две пехотные дивизии вермахта, а также - часть механизированной и полная пехотная дивизия СС. Во-первых, в дополнение к ранее взятым в кольцо гарнизонам Бреслау и Глогау, общая численность взятых в кольцо гитлеровских частей всё-таки впечатляла, а во-вторых, перспективы возвращения Силезии под гитлеровское влияние из туманных стали ясными. То есть - однозначно никакими.

               И тогда Шёрнер бросил на поле боя свой последний козырь: танковую дивизию "Герман Геринг". Перед командованием дивизии Шёрнер поставил задачу: деблокировать взятые в кольцо части... пока ещё есть кого деблокировать. И 19 марта "Герман Геринг" атаковала советские позиции.

            Не особо разбираясь в "зверологии" гитлеровских танков, советские танкисты и артиллеристы устроили "Пантерам" кровавую баню. Во избежание полного исчезновения дивизии "Герман Геринг", как особо вымирающего вида, Шёрнер вынужден был перебросить с других участков фронта в помощь "Герингу" части 10-го армейского корпуса, а также - танковую и пехотную дивизии. Однако гитлеровское наступление упёрлось в мужество и героизм трёх корпусов Красной Армии: 118-м стрелкового, 6-м механизированного и 4-м гвардейского танкового.

         Гитлеровские войска, находившиеся в кольце, оказались перед фактом: пытающиеся их деблокировать части СС и вермахта бессильно бьются о советские части, теряя людей и технику, в их самих методично перемалывают гусеницы танков Красной Армии. Да и советская пехота с артиллеристами без дела не сидят.

            20 марта остатки оппельнской группировки попытались пойти на прорыв. Попытка не удалась. Возглавлявший колонну 20-й дивизии СС, попытавшейся прорваться к "коллегам" бригаденфюрер Франц Аугсбергер был бесславно убит, а его подразделение было частью уничтожено, частью - взято в плен бойцами Красной Армии.

          24 марта, когда советские войска вошли в Нейсе, даже самым бурым оптимистам в гитлеровской армии стало понятно: Силезия потеряно и это - ещё только "цветочки".

РАТИБОР - БЕГИТЕ, ФРИЦЫ!

           Поняв, что в решающем поединке с войсками Ивана Конева он проиграл, Шёрнер бросает всё, что может на оборону города Ратибор. И вот тут бойцам Красной Армии приходится столкнуться с самым отчаянным сопротивлением гитлеровцев: Шёрнер наводит "порядок" в своих войсках такими методами, перед которыми блекнут все либеральные сказки про "зверства ГУЛАГа". Приказы о расстреле "трусов и паникёров" Фердинанд Шёрнер подписывал, что называется, "не глядя", десятками.

           На Ратибор вела наступление 60-я армия под командованием генерал-полковника Павла Курочкина. Тяжёлые погодные условия мешали действовать авиации, и пехоте Курочкина приходилось несладко. А когда гитлеровцы перебросили под город Рыбник, находившийся на пути к Ратибору, дополнительно две танковые дивизии, положение и вовсе стало неимоверно тяжёлым.

             К счастью, на дворе стоял уже 1945 год и кое-какими резервами советское командование располагало. В помощь 60-й армии по приказу командующего фронтом Ивана Конева были переброшены два корпуса 4-й танковой армии, что сразу изменило ситуацию в пользу Красной Армии. Поддержала и погода: тучи рассеялись и в дело вступила советская авиация. Да - как вступила! А уж когда 24 марта по гитлеровцам ударили войска 4-го Украинского фронта, начав Моравско-Остравскую наступательную операцию, стало окончательно ясно: драпайте, фрицы!

           Рыбник Красная Армия взяла за три дня тяжёлых боёв, в которых "перемолола" остатки гитлеровских резервов. В числе "последних аргументов", брошенных гитлеровцами для удержания рубежей стала отборная танковая "Бригада сопровождения фюрера", расквартированная в Троппау.

          Однако, дальше терять своих солдат и офицеров Конев был не расположен. И на Ратибор обрушился настоящий огненный шквал. 29 и 30 марта по гитлеровской системе обороны попеременно то наносила ракетно-бомбовые удары авиация 2 воздушной армии, то - работала артиллерия прорыва (две дивизии - 17 и 25 специально перебросили к Ратибору по приказу Конева). В последний день марта 1945 года бойцы 15-й и 106-й стрелковых корпусов 60-й армии при поддержке танков Дмитрия Лелюшенко взломали оборону войск Шёрнера и вошли в Ратибор. Местное население встречало их слезами радости: ещё никому не приходило в голову называть красноармейцев "оккупантами"...

          После взятия Ратибора Иван Конев отдал приказ остановить наступление. Войска нуждались в отдыхе. Впереди было главное - Берлин.

            1 апреля 1945 года в Германии было не до шуток: даже самым упёртым нацистам было понятно - гитлеровский Рейх обречён. Потери гитлеровцев только убитыми и пленными составили до 60 тыс. человек (около 40 тыс. человек убитыми и 20 тыс. человек пленными). Красной Армии достались богатые трофеи, в числе которых было 243 военных склада. Победа досталась Красной Армии дорогой ценой: безвозвратные потери составили до 17 тыс. человек. Среди павших героев - уже упоминавшийся выше командир 10-го гвардейского танкового корпуса Нил Данилович Чупров и командир 6-го гвардейского мехкорпуса 4-й гвардейской танковой армии Василий Фёдорович Орлов. За спины своих солдат красные командиры не прятались.

             Германия, потеряв промышленный комплекс Силезии, уже была не в состоянии не только восстановить свою систему производства, но даже наладить её "уменьшенный вариант": на это Рейху просто не хватало времени.

           Впрочем, на горизонте уже маячили звёздно-полосатые "спасители", которым очень понравилась идея "исключительной нации" и они уже не прочь были примерить её на себя.