Ставка Верховного Главнокомандования в Могилеве, 1915-18 год.

     Как видно из следующего далее текста, эта статья была  написана мною еще в 2016 году, после того, как госпожа Поклонская явилась на "Бессмертный полк" с портретом Николая 2.  Не говоря о том, что вообще то акция эта посвящена участникам Великой Отечественной войны (поскольку проводится в День Победы над фашистами), сам факт привнесения политики в являющийся аполитичным марш здесь очевиден. 

Сегодня повторно размещаю ее, поскольку в последнее время увеличился поток статей, в которых Император представляется эдаким отцом России, которого неблагодарные граждане скинули с трона.

В связи с выходкой прокурора Крыма Поклонской, явившейся на марш «Бессмертного полка» почему то не с портретом своего отца или деда, воевавших с гитлеровцами, а с иконой , на которой изображался Николай 2, в интернете, причем на очень многих сайтах, разразилась нешуточная дискуссия о роли Николая 2 в истории России – кем он является - великим государем, который твердой рукой правил страной , под руковдством которого Россия в Первой мировой войне могла одержать победу, или тем правителем, царствование которого привело к краху империи ?

Особенно яро защитники царя настаивают на том, что свержение царя помешало победе России в войне, потому что после того, как он принял на себя руководство Ставкой , наша армия начала одерживать победы.

Между тем, есть много свидетельств того, что все было как раз наоборот, и решение царя принять верховное командование было одним из тех роковых решений, которые привели к революции и поражению, а также настаивают на том, что царя принудили к отречению и оно недействительно.

Есть такая писательница, Мария Яковлевна Белявская, которая проживала во время Первой Мировой войны и революции в Могилеве, где находилась Ставка Веховного командования России, и которая практически изнутри наблюдала все происходившее в Ставке. В 1932 году, находясь в эмиграции в Польше и проживая в Вильно, она написала книгу «Ставка Верховного Главнокомандующего в Могилеве», в которой описала события, происходившие там в 1915-1918 году. Как видим, она ни в коей мере не является «красным пропагандистом», и вообще не проживала в СССР, и являлась практически врагом советской власти.

В книге есть глава , посвященная периоду, когда Ставкой руководил царь. Привожу часть этой главы.

Смещение Николая Николаевича произошло внезапно. Может быть в кругах близких к Ставке об этом и знали, но обыватель узнал уже готовое решение. Николай Николаевич уехал так же незаметно, как и прибыл.

Никто не радовался, что Государь на свои плечи взвалил столь ответственное и страшное дело. Невольно почувствовалось, что приближается какая то неслыханная катастрофа, что Государь делает ошибку беря на себя такую ответственность.

Сейчас трудно сказать, как развернулись бы события, если бы Государь не брал на себя главного командования, но по резкой перемене в настроении Ставки каждый, кто хоть немного задумывался над происходящими событиями, видел, — что это начало конца.

При Николае Николаевиче Ставка была военным лагерем, деловым и строгим, с первых же дней приезда Государя она внешне потеряла этот облик.

Сразу все изменилось.

Приехала оперетка, которой не было при Николае Николаевиче, театр был до отказу набит дамами и ставочными офицерами. Начались какие то подно-шения артистке Лабунской и Грекову, появилась какая то модная молодая опереточная примадонна, снискавшая кучу поклонников, начались автомобильные поездки к заставному домику, открылся новоявленный ресторан в особняке высланнаго немца пивовара Яника.

Все распустилось, и стало видно всякому, что машина начинает давать перебои.

Приехали великие князья, которых раньше не было, а если и были, то незаметно работали в штабе.

Теперь на улицах Могилева то и дело можно было видеть Царицу, наследника, князей: Дмитрия Павловича, Бориса Владимировича и других лиц Царского Дома и свиты.

Место Ставки,—Могилев приобрел вид резиденции царской семьи и война отходила на второй план, забывалась.

Жизнь была чересчур интересна, чтобы думать о столь тяжелых событиях.

...............................................................

23 февраля появились в Петербурге первые признаки волнений. 24-го во время митингов произошли вооруженныя столкновения с полицией. 25 го весь Петербург вышел на улицу и на Знаменской площади произошло крупное столкновение полиции с народом,

причем казаки приняли сторону народа. 27 утром произошло восстание Литовскаго и Волынскаго полков и толпы народа вместе с солдатами пошли к арсеналу, захватили оружие и освободили из тюрем заключенных, как политических, так и уголовных.

Началась великая русская революция... В Могилеве было иначе.

Все эти дни ярко светило весеннее солнце, текли ручьи и веселая толпа наполняла улицы, радуясь наступлению весны.

Переворота ждали давно, но когда он наступил, то никто этому не поверил.

27-го я на улице встретила начальника ставочной контр разведки полковника О. и спросила его о безпорядках в Петербурге. Он был спокоен и весел.

„Безпорядки"? — сказал он, „но им же, бунтовщикам,хуже. Повесим два, три десятка и все будет спокойно".

Так разсуждали жандармские полковники, но иначе иностранцы. Тут же на улице я встретила японца Обата и серба Мичича. Они уже знали о грозных событиях в Петербурге и определенно говорили, что началась революция.

Мичич, влюбленный в Государя из за поддержки Сербии, чуть не плакал и боялся, в связи с переворотом, за свою родину.

Обата сказал мне: „Спите десять лет, наступают страшныя события в России"

О телеграммах Родзянко никто из обывателей не знал, узнали это уже после революции, и всем казалось, что правительство справится с безпорядками.

Но уже ночью этого дня Государь выехал в Петербург и вернулся в Могилев из Пскова уже не Императором Всероссийским, а полковником Романовым.

Так приветствовал его на вокзале Георгиевский батальон.

Государь уехал из Могилева вместе с Марией Феодоровной. Днепровский проспект, по которому он проезжал, был почти пуст. О часе его от'езда никто не знал и только несколько женщин бросились с рыданиями к автомобилю отрекшегося царя.

В вагоне к Государю пришло несколько гимназисток. Государь их пожурил, что они ушли с уроков и посоветовал, придя домой, выучить басню Крылова „Умирающий Лев".

И сейчас, когда прошли уже долгие годы, оглядываясь в прошлое, с изумлением вспоминаешь эти дни.

Русский Император, Главнокомандующий Армией, представитель вековой монархии, в продолжении многих лет управлявший страной, в трагическую для себя минуту остался один!

Две, три рыдающих женщины и несколько гимназисток!

Он, среди стопятидесятимиллионного народа, нашел в эту минуту лишь одного человека, который оказал ему поддержку и помощь. И это была его мать.

Как видим, как раз прибытие царя в Ставку и принятие им на себя командования воспринималось современниками как событие, ведущее к катастрофе, как ошибка.

Кроме того, отсюда же видно, что Император не был ограничен в контактах после отречения, и если он было сделано под давлением, он в любой момент мог заявить об этом и снова взять власть в свои руки.

Однако видно так же и то, что царь не пользовался уважением в народе и среди генералитета и офицерства, и не мог рассчитывать на их помощь и поддержку, если бы заявил о вынужденной и незаконной отставке.

Рекомендую ознакомиться с этой работой как монархистам, так и их противникам, так как она является важным свидетельством нейтрального свидетеля тех событий.