Когда в 2014 году разразился украинский кризис, политологи совершенно справедливо отметили, что Россия без Украины станет более азиатской. Сейчас, когда границы страны в Азии больше, чем в Европе, Москва неизбежно сосредоточится на Ближнем Востоке и Китае. Последний станет основным союзником России в глобальной политике, но будут также и опасения, что Пекин затмит роль Москвы в их двусторонних отношениях. Другими словами, аналитики полагали, что Россия превратится в придаток Китая, обеспечивающий азиатского гиганта энергоресурсами.
Прошли годы, и в этом анализе проявились некоторые интересные повороты. Российские аналитики и многие на Западе начали развивать идею о том, что кризис на Украине и последующее ухудшение отношений с Западом освободили Россию от евроцентристских взглядов на внешнюю политику. Впервые со времен Петра Великого Россия будет инициировать «де-европеизацию» своего геополитического мировоззрения и снова станет по-настоящему русской с точки зрения того, как она ведет свои международные отношения. В этом анализе Пекин для Москвы рассматривается как посредник.
Поскольку обе страны разделяют желание ограничить влияние США в Евразии, российским политическим элитам действительно симпатична идея развить и формализовать российско-китайские отношения свыше пределов нынешнего уровня. Некоторые даже нерешительно одобряют некий союз (двух государств — С.Д.).
Это жонглирование идеями относительно внешней политики России с 2014 года интригует, но затмевает важнейшее развитие: Россия постепенно превращается в азиатское государство.
Многие назовут это утверждение надуманным и станут утверждать, что у Москвы теперь имеется больше возможностей для проецирования своей силы через территорию Евразии. Эта идея «новой диверсификации» не учитывает тот простой факт, что диверсифицированная внешняя политика у России была всегда. Москва на протяжении веков была сильно вовлечена в дела на Ближнем Востоке. То же относится не только к Османской империи 18−19 веков, но и к российским интересам в Иране, Центральной Азии, Афганистане (если мы рассматриваем его отдельно от Центральной Азии), в северном Китае, на Корейском полуострове и в других местах. Это было верно как во времена Романовых, так и во времена СССР. Идея о том, что российская внешняя политика стала более диверсифицированной после украинского кризиса, не соответствует реальности последних двух веков.
Сегодня мы наблюдаем снижение политического влияния России в Восточной Европе. Можно говорить о российской трубопроводной геополитике (часто успешной), об успешной аннексии Крыма и о подрыве стремления Украины, Молдовы и Грузии в НАТО/ЕС, но окончательный успех всех этих мер остается под вопросом. Запад намного сильнее, чем Россия, с точки зрения экономики, мягкой силы и многого другого.
Россия становится все более ориентированной на Азию (включая Ближний Восток) не из-за генерального плана Кремля, а потому, что разыгрывание карты Китая неизбежно.
Около десяти лет назад российская политическая элита была в восторге от перспективы создания «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока». Это было бы более или менее единое экономическое пространство, простирающееся до границ Китая. Сам Путин публично отстаивал эту идею.
Но через несколько лет взгляды России полностью изменились. В геоэкономическом плане идею «Большой Европы» Путина постепенно заменила концепция «Большой Азии от Санкт-Петербурга до Шанхая».
В 2014 году Китай вытеснил Германию в качестве торгового партнера России № 1, но среди торговых партнеров Китая Россия стала лишь десятой. Китай также заменил Германию как крупнейшего российского поставщика машин и оборудования.
В России для великих геополитических идей это обычное явление. Десять лет назад россияне рисовали в своем воображении более тесные политические и экономические отношения с Европой. Сейчас многие думают о почти стратегическом сотрудничестве с Китаем, тогда как другие думают о независимости от Китая.
Москва будет поддерживать отношения с Европой. В Европе многие военные и экономические проблемы, а также проблемы в сфере безопасности могут быть решены только при участии России. Но есть экономические и культурные сдвиги, которые ограничивают проекцию силы России на Украину, Прибалтику и даже на Южный Кавказ. У России руки более свободны в Центральной Азии благодаря военным действиям на хаотическом Ближнем Востоке и в Африке. Это показывает, что у России без Украины и стран Балтии сейчас больше границ в Азии, чем в Европе.
В среде российских аналитиков стало модным указывать на то, как при Путине страна за последние два десятилетия восстановила большую часть своей внутренней силы, что привело к успехам во внешней политике. Фактически, что было более важным в контексте российской истории, так это то, что российская политическая элита в течение последних 20 лет искала новое место страны в Евразии.
Такое развитие ситуации было легко предвидеть. Потеряв большие участки бывшей советской территории, Россия была вынуждена найти свое место в Евразии 21-го века.
Москва хотела бы представить себя независимой, но это не так. У России, неспособной приспособиться к Европе, нет другого выбора, кроме как обратиться к Азии.
Оценил 1 человек
3 кармы