Инок Агапий (Грешников спасение, ч.1, гл.9): «В книге «Сад образцов» (лист 437) написано, что умер один человек, оставив детей и супругу. На следующий день по уступке умерший восстал и тотчас пошел в церковь, воздав Богу подобающую благодарность. Затем он приготовил дом, раздав нищим богатство. Детям и жене он оставил небольшую часть, которой было достаточно для бедной жизни. Потом он удалился в пустынное место, построил лачугу рядом с рекой и нес подвиг в великой строгости жизни.
Во время зимы он в одежде входил в реку и стоял, пока не леденела от холода его одежда, и он сам становился весь как кусок льда. Он выходил из реки еле живой и тут же кипятил на огне большой котел. Он вставал в котел, чтобы растворить лед, а потому шел опять в реку, как прежде, а от нее к котлу, — и так делал всю зиму. Другие пустынники, жившие рядом с ним, вразумляли его прекратить такую жестокость — как бы он не умертвил безвременно себя таким способом непривычного мучения.
А он ответил им: «Если бы вы увидели, братья и отцы мои, что я видел в адском мучении в тот день, когда я умер, вы бы совершали более великий подвиг». Братия подвигла его рассказать об этом ради Господа. Он ответил так: «Когда душа вышла из моего бедного тела, то меня сопровождал сияющий юноша. Мы пришли в лощину, там стояло два озера. Одно было полно горящего пламени, метавшего искры. Другое - покрыто холоднейшим льдом и снегом. Оба озера были полны душами людей, и их карали бесы.
Вытаскивая их из одного озера, они швыряли в другое, а затем опять в первое. Потом он меня привел в место темное и мрачное. Из него неслись крики боли, мучилось бесчисленное множество совершенно нагих людей. Я никого не мог рассмотреть, только видел, что со дна ада поднимались некоторые из них, словно огненные головни, и от них шла вонь и гнусный запах, ни с чем не сравнимый. Когда я смотрел на это, ко мне подбежало множество бесов с раскаленными путами, чтобы схватить меня. Но тут явился свет, будто звезда. Он не позволил им ничего сделать, но сказал: «Владыка повелел, чтобы душа вернулась в тело и сотворила покаяние». Так я ожил. Поэтому, возлюбленные, я предпочел истязаться недолгое время здесь, чем в аду вечно».
Также есть свидетельства о возвращении к жизни, но без рассказов о том, что видели вернувшиеся. Но, судя по тому, как они меняли свою жизнь и проводили ее в строгом подвижничестве и покаянии, можно предположить, что они видели страшные картины.
К сожалению, после возвращения к жизни были и люди, которые не совсем исправлялись. Вот этому пример:
Григорий Двоеслов (Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души, гл.36): «Но как сердце человеческое бывает иногда слишком жестко, то и самое показание мучений бывает не для всех одинаково полезно. Знаменитый муж Стефан, которого ты хорошо знаешь, обыкновенно рассказывал о самом себе, что, оставшись по некоторому делу в Константинополе, он помер от приключившейся телесной болезни.
В день смерти не нашли врача и продавца мазей для вскрытия и бальзамирования его тела; посему тело в следующую ночь пролежало непогребенным. Он был приведен в ад и видел там многое, чему прежде не верил, когда слышал. Там Стефан представлен был председящему судье; но судья не принял его и сказал: "Не его велел я привести, а Степана, занимающегося кованием железа".
Он немедленно возвращен был в тело, а Степан, другой, живший подле него, в тот же час помер. Таким образом самая смерть Степана доказала, что слова, которые он слышал, были справедливы. Ты знаешь, что Стефан этот помер за три года перед сим, во время той язвы, которая произвела в нашем городе страшное опустошение, во время которой даже в виду телесных очей летали стрелы с неба и грозили поразить всех до одного. Один воин в этом самом городе нашем поражен был той же язвой и помер.
Тело его, по исшествии души, полежало бездыханным, но скоро возвратилась душа, и он рассказал, что с ним делалось. Многим тогда известно было, как говорил он, что видел мост, под которым протекала река, черная и туманная, испускающая несносный запах и мглу. Позади же моста был широкий зеленеющий луг, украшенный цветами пахучих трав, на котором виднелись собрания людей, одетых в белые одежды. Такой был приятный запах в этом месте, что самая приятность запаха насыщала живущих и гуляющих там. Были там различные жилища, наполненные светом; там же воздвигался удивительной красоты дом, который, по-видимому, строился из золотых кирпичей; но чей это был дом, он не мог узнать. На берегу упомянутой реки были жилища; в некоторые из них проникал смрад и мрак, исходящие из реки, а в других этого не было. На мосту было такого рода испытание: кто из нечестивых хотел перейти через него, тот падал в мрачную и смердящую реку; праведные же, на которых не было вины, свободно и безопасно переходили через него к прекрасным местам.
Он признавался, что видел там и Петра, старейшину церковного чина, который умер четыре года назад; он был повешен вниз головой в страшных этих местах и скован тяжелыми железами. Когда он спросил, за что Петр так мучится, услышал то, что мы, знавшие его в церковном дому, припоминаем, зная его поступки. Именно сказано было: "За то он так мучится, что когда получал приказание наказать кого-нибудь, то наносил удары не столько из повиновения, сколько по страсти к жестокости".
Что действительно так было, всякий знает, кто знал его. Там, рассказывал он, видел еще одного чужестранного пресвитера, который, подошедши к упомянутому мосту, перешел по нему с такою смелостью, с какою искренностью жил здесь. На том же мосту он узнал, как рассказывал, и Стефана, о котором мы выше говорили. Когда Стефан хотел перейти через мост, то нога его поскользнулась, и он спустился уже с моста до половины тела, как некоторые страшные люди, высунувшиеся из реки, стали тащить его за ноги вниз, а другие, одетые в белые одежды и благообразные видом мужи - за плечи вверх. Во время самой борьбы, т.е. когда добрые духи влекли его вверх, а злые вниз, сам видевший это возвратился в тело и не знал ничего, что далее происходило со Стефаном.
Из этого происшествия со Стефаном можно понять, что в жизни его зло плоти боролось с делами милосердия. Тем, что его за ноги влекли вниз, а за плечи вверх, ясно показано, что он и милосердие любил, и не совсем противился порокам плоти, которые влекли его вниз. Но что возьмет в нем верх при этом испытании тайных помыслов, не известно ни нам, ни тому, кто видел и снова возвратился к жизни.
Видно только, что Стефан и после того, как видел адские места и снова возвратился в тело, как я выше рассказывал, не совсем еще исправил свою жизнь, когда спустя много лет умер для новой борьбы между жизнью и смертью (вечною). Отсюда понятно и то, что показание адских мучений иным доставляет пользу, а другим обращается во вред: одни, видя зло, опасаются его, а другие тем строже осуждаются, что не хотели избегать виденных и известных уже мучений ада».
Оценили 5 человек
12 кармы