Конец сентября ознаменовался краткосрочным обострением ситуации во взаимоотношениях между Сербией и Косовым. Формальным поводом для молниеносного обмена выпадами стал визит президента Косова Хашима Тачи на водохранилище и гидроэлектростанцию «Газиводе». Несмотря на то, что объекты располагаются на севере Косова, они важны для энергоснабжения Сербии. А поскольку Хашим Тачи прибыл туда в сопровождении косовской полиции и спецназа, такой визит был расценен в Белграде как провокация и нарушение режима, установленного на линии разграничения Сербии и Косово, контролируемой KFOR – международными военизированными подразделениями под руководством НАТО, отвечающими за стабильность в Косове.
Президент Сербии Александр Вучич в связи с инцидентом собрал совещание по безопасности, а также провёл консультации с президентом России Владимиром Путиным (в ближайшие дни начнутся совместные российско-сербские военные учения). Впрочем, эксперты сходятся во мнении, что текущее «солидарное» обострение не отражает наличие непреодолимых проблем в отношениях между Белградом и Приштиной, а, напротив, свидетельствует о приближении урегулирования. Конечно, с обеих сторон находятся желающие активно препятствовать компромиссу и создавать давление на затеявших перемирие политических лидеров. Похоже на то, что Хашим Тачи как раз поддался такому давлению и потому предпринял вылазку на стратегический для Сербии объект, демонстрируя свою готовность отстаивать интересы Косова в диалоге с Белградом.
Так или иначе, в последние годы руководство Сербии существенно изменило свои подходы к косовскому урегулированию, сделав их максимально реалистичными и комплементарными международной обстановке. Благодаря прагматичному взгляду Белграда стартовал осторожный торг по вопросу обмена территориями – возвращению под сербскую юрисдикцию мест компактного проживания этнических сербов в Косове и Метохии и взамен передаче Приштине районов, населённых преимущественно этническими албанцами. Проведение такого размена ознаменует выход косовского урегулирования на финишную прямую через создание двух суверенных государств, взаимно признающих друг друга.
И это при том, что даже внутри Европейского союза, играющего сегодня основную роль в администрировании косовского кризиса, не наблюдается единства подходов в принципиальном отношении к кейсу Косова.
Несколько государств ЕС, имеющих на своей территории потенциальные очаги сепаратизма (Румыния) или уже столкнувшихся с движениями за независимость (Испания) отказываются от признания Косова. Такого же подхода придерживаются Украина, Россия, Молдова и Грузия, не понаслышке знакомые с территориальными конфликтами. Тем не менее, прогресс в урегулировании косовской проблемы является поступательным и необратимым, в отличие от других конфликтов, где переговоры по урегулированию тормозятся или вовсе находятся в тупике, несмотря на прилагаемые международные усилия.
Успех в Косово, как представляется, стал возможен благодаря целому ряду факторов.
Адекватная ситуации модель урегулирования
Отделение Косова от Сербии происходило по силовому сценарию, сопряжённому с военными действиями, международной гуманитарной интервенцией и множественными военными преступлениями. Такая «жесткая» дезинтеграция не могла состояться безболезненно, оставила значительные следы на национальной гордости жителей Сербии, а также породила десятки и сотни потенциальных реваншистов, как среди политиков, так и рядовых граждан обеих сторон.
Однако все эти люди теперь живут в относительно гомогенной среде и минимально соприкасаются с противоборствующей стороной. В результате риск возникновения трений и противоречий за прошедшие годы значительно снизился. Благодаря этому международные усилия сосредоточены не на том, чтобы искусственным образом создавая общежитие между двумя этнически, религиозно и идентичностно различными народами – в конечном итоге невыносимое даже на бытовом уровне. Напротив, процесс урегулирования представляет собой разъединение сторон и пошаговое устранение собственно причин кризиса.
Важно, что при этом такое урегулирование вполне укладывается в международно-правовую логику, отражённую в базовых документах ООН и ОБСЕ. Отдельный народ получает право на самоопределение посредством сецессии и формирования собственного государства, тем самым завершая оформление процесса дезинтеграции бывшей Югославии. Такая модель урегулирования позволяет в перспективе добиться стабильного и устойчивого разрешения конфликта, исключающего рецидивы противостояния.
Время
С момента фактического разделения Сербии и Косова прошло четверть века. В 2008 году Косово признало 53 государства, а сегодня таких стран уже 111. Оставаясь де-факто независимой, Приштина выстроила за это время все государственные институты, которые в достаточной мере соответствуют общепризнанным критериям в сфере государственного управления.
Одновременно с этим на ментальном уровне население привыкло жить раздельно, а когда-то существовавшие культурные, экономические, производственные связи были разрушены. Экономика, производство и народное хозяйство Косова перестроились на взаимодействие с Албанией, США и ЕС и практически не зависят от Белграда.
Со временем в мышлении политиков и общественности укоренилось понимание сложившихся различий между Сербией и Косовым, а мотивация к продолжению борьбы за восстановление некогда существовавшей, но теперь уже мифической территориальной целостности снизилась. Стратегии политиков, в том числе президента Сербии Александра Вучича, напрямую отражают произошедшие в сознании общественности сдвиги.
Хотя, как бы там ни было, личные качества политических лидеро и их готовность к тяжёлым решениям в интересах дальнейшего бесконфликтного развития играет не последнюю роль. И здесь роль личности Александра Вучича нельзя недооценивать – в конце концов, именно ему суждено войти в историю как лидеру, который нашел в себе смелость который подняться над стереотипами и предрассудками для достижения долгосрочных целей.
Европейская перспектива
Ключевое значение для условной «сговорчивости» Белграда имеет его заинтересованность в сближении с Европейским союзом с осязаемой перспективой последующего членства в нем. Это парадоксально, но общность внешнеполитических целей Сербии и Косова является для урегулирования конфликта колоссальным ресурсом. В общеевропейском доме ссоры и тем более конфликты исключены. Именно это понимание является своего рода драйвером взаимных уступок и стремления Белграда и Приштины к компромиссам.
Оно же позволяет Европейскому союзу эффективно играть роль модератора в диалоге, поскольку ЕС обладает серьёзным инструментарием для поощрения и санкционирования обеих сторон, где основным «кнутом» может выступать сокращение финансирования по линии Европейской комиссии, а «пряником» – членство в ЕС. В таких условиях даже самые тяжёлые компромиссы становятся возможными и желаемыми для значительной части населения, поскольку предполагают в качестве приза доступ к благам Европейского союза, в том числе рынку труда, капитала и т.д. При этом политики в Сербии и Косове получают уникальную возможность оправдания тех или иных жертв и «сделок с совестью» более высокими и благими целями.
***
Совпадение нескольких принципиально важных факторов привело к тому, что сегодня признание независимости Косова Белградом не кажется таким уж невероятным, как это было ещё недавно, и может стать вполне рутинным будничным актом, юридическим закреплением реальности, сложившейся за долгие годы.
При этом есть все основания судить, что ключевые акторы будут последовательно отрицать возможность повторения косовского сценария в других регионах и сделают все возможное, чтобы кейс Косова считался уникальным и неповторимым, поскольку очаги сепаратизма, как мы помним, существуют даже на территории ЕС, «табуированной» для внутренних конфликтов.
Тем не менее, опыт разрешения конфликта между Сербией и Косовым может оказаться существенным. Косовский сценарий может дополнительно возбудить сепаратистские настроения в самом Европейском союзе (в Испании, Великобритании, Италии и Румынии), а также на его периферии – в Украине, Молдове и Грузии. Причём усилятся международно-правовые позиции и аргументы именно сецессионистских движений и образований в Приднестровье, Абхазии и на востоке Украины.
Как если бы к геополитике был применим закон сохранения энергии – разрешение одного территориального конфликта актуализирует несколько новых.
Оценили 0 человек
0 кармы