Джон Эверетт Милле – один из самых знаменитых английских живописцев, и один из основателей революционного (в живописи) «Братства прерафаэлитов», вундеркинд, отмеченный богом и осыпанный всевозможными наградами королевских дворов Европы – не было до Милле художника, который был бы так награждён, вознаграждён и отмечен сильными мира сего.
Художник Джон Эверетт Милле (John Everett Millais) родился в июне 1829 в небольшом английском городке южном Саутгемптоне. Рисовать начал в раннем детстве и рисовал так, что родители, ради развития таланта своего сына, были вынуждены в 1838 году переехать в Лондон. Работы девятилетнего Джона Эверетта Милле показали возглавлявшему в те времена Королевскую Академию Мартину Арчеру Ши – президент Академии пришёл в восторг от способностей Джона и мальчика отправили учиться в лучшую художественную школу Великобритании.
По окончании первого года обучения в школе Джон Эверетт Милле был награждён Серебряной медалью Общества искусств Великобритании. А когда Милле вышел получать награду, жюри и публика в зале просто онемели – художник был чрезвычайно маленьким для такой высокой награды в таком престижном конкурсе.
В художественной школе Джон отучился два года и поступил в Королевскую Академию художеств. В возрасте 11 лет. И стал самым молодым студентом за всю историю академии. Однокашники прозвали новичка Малышом – он был не просто молод, а ещё и очень мал ростом даже для своего возраста.
Шесть лет Малыш Джон провёл в стенах Академии, и за это время участвовал в выставках, успел получить целую коллекцию медалей за свои работы и понять, что английская академическая живопись невероятно скучна, статична и безжизненна.
В 1846 году молодой художник окончил академию с выпускной исторической картиной «Писарро берёт в плен Инку Атауальпу» — английские критики назвали это полотно лучшей работой на академической выставке 1846 года.
В 1848 году, на одной из выставок, Джон Эверетт Милле познакомился с Холманом Хантом и Данте Габриэлем Россетти. И эти трое, после недолгих переговоров, решили создать «Братство прерафаэлитов», которое должно было бы изменить всё искусство Британии. А для достижения этой великой цели необходимо забыть всё, что было создано в искусстве после Рафаэля – вернуться к традициям живописи средних веков и раннего Возрождения, и отказаться от бесконечного безжизненного подражания «великим оригиналам».
А ещё молодой троице срочно требовался авторитетный и влиятельный покровитель, который мог бы объяснить английской публике прелести нового течения в живописи.
В первые годы существования «Братства прерафаэлитов» публика снисходительно принимала удивительно натуралистические и яркие работы молодых художников с учётом их молодости и обусловленными молодостью неумелостью и незрелостью. Однако, скоро мэтрам английской живописи стало понятно, что это не временное отклонение от академического курса, а самый настоящий и хорошо спланированный бунт: «прерафаэлиты» успешно прогрессируют с каждой новой работой, а кроме того ещё и отстаивают своё видение живописи в собственном журнале «Росток».
В 1850 году Милле представил на выставку в Королевской Академии полотно «Христос в родительском доме».
И впервые Милле услышит в свой адрес не только критику, но насмешки и прямые оскорбления. Самая большая претензия к картине молодого художника состояла в том, что члены Святого семейства написаны не как небожители, а как простая трудовая семья: натруженные тяжёлой работой руки, грязные пятки, заваленная опилками и прочим рабочим мусором мастерская… И это Святое семейство?
Критиков возглавил сам великий Чарльз Диккенс.
И тут на защиту молодого таланта выступил не менее великий Джон Рёскин – один из самых влиятельных арт-критиков Великобритании, литератор и художник, который сам ратует за верность природе, дотошное изучение любой изображённой на картине детали.
Джон Рёскин уже «открыл» для Англии и сделал всемирно известным художником Тёрнера, а теперь он решает поддержать популяризировать «прерафаэлитов».
А Милле просто одержим так любимой Рёскином точностью – уже много лет молодой художник с раннего утра и до вечерних сумерек работает на пленэре. Малыш Джон так точно пишет природу, что профессора ботаники приводят студентов для изучения растений по картинам молодого живописца.
А для создания человеческих фигур художнику позируют родители, друзья и друзья друзей, любовницы, продавщицы лондонских лавок и проститутки.
Рёскин настолько поражён талантом Милле, что рекомендует своего протеже в академики, а ещё просит художника написать его, Рёскина, портрет.
Академиком Джон Эверетт Милле станет в 1853 году. Устав Академии не позволял принимать кого-либо в академики до достижения соискателем возраста 24 лет. И Джон Милле стал самым молодым академиком Королевской Академии художеств.
А с портретом Рёскина получилось и совсем неловко…
Джон Эверетт Милле, по приглашению Джона Рёскина и его жены Эффи, отправился на всё лето в Гленфинлас, на арендованный коттедж к водопаду. Предполагалось, что молодой художник напишет портрет Рёскина и несколько пейзажей с натуры, Эффи будет следить за хозяйством, а сам Рёскин, занятый чтением лекций по современному искусству в Эдинбурге, будет навещать жену в свободное от чтения лекций время.
Университетские лекции Рёскина проходили с огромным успехом и руководство университета, с согласия лектора, увеличило число лекций…
Лето кончилось. Милле написал потрет и все задуманные пейзажи.
К этому времени Эффи, жена Рёскина, доказала перед врачами и юристами свою девственность в качестве весомого аргумента для получения развода с Джоном Рёскин – за 5 лет брака супруг ни разу не согласился на интимную близость со своей женой.
Супругов развели и через год Эффи стала женой Джона Эверетта Милле.
А Рёскин, с той поры, называл все новые картины своего бывшего протеже катастрофой и ночным кошмаром.
Женитьба несколько изменила Милле. С одной стороны, любящая жена и восемь очаровательных детей, совершенно счастливая семейная жизнь в большом уютном собственном доме, с ежегодными летними поездками на отдых в Шотландию, золотая медаль на Всемирной выставке в Париже, целая гроздь орденов от монархов и республик Европы, звание академика и баронета (впервые в истории художник получил титул), доктора философии и т.д. и т.п. Можно сказать, что художник получил столько званий и регалий, что и в мечтах к полученному сложно было бы что-то добавить.
Даже первая в истории реклама «Малыш, выдувающий мыльные пузыри», принадлежала кисти «великого Милле».
В то время, как сверстники художника по богемной традиции сходили с ума от галлюцинаций и совершали попытки суицида в опиумном угаре или искали истину в путешествиях по странам Востока, растрачивали себя и состояния на любовниц – Джон Милле трудился не зная усталости и продолжал двигаться вверх, к самым вершинам английского общества, насколько это вообще было возможно для художника.
Впрочем, современники художника отмечали, что богатство и слава совсем не изменили «Малыша Джона» — он был так же внимателен и приветлив, и работал, как каторжный. Сам художник говорил, что вынужден писать каждый день – заказов от которых невозможно отказаться становилось всё больше и больше. Члены королевской семьи, герцоги, лорды, графы и баронессы, их дети, жёны, ближние и дальние родственники – все хотели портреты кисти великого Милле. И очень скоро художник вырабатывает некий портретный шаблон – позы, выражение лиц, одежда и задний план начинают повторяться от работы к работе.
Завистники утверждали, что ненасытная Эффи требовала от своего знаменитого мужа всё больше и больше денег на содержание дома и воспитание детей, и таким образом вынуждала супруга брать выгодные, но чрезвычайно скучные заказы. Однако, с большой долей вероятности можно предположить, что это выдумки именно завистников. Милле был в достаточной степени мужчиной, чтобы принимать самостоятельные решения. И «скучные портреты» — это сознательный выбор живописца. Пусть даже и ради семьи, но сознательный.
Примерно за полгода до смерти Джону Эверетту Милле предложили стать во главе Королевской Академии искусств и художник это предложение принял, хотя и был тяжело болен. У Джона был рак горла. Тяжёлая операция художника уже не спасла. А он продолжал писать до самой своей смерти, невзирая на страшные боли. Живопись позволяла этой боли не чувствовать.
В августе 1896 года великого английского художника не стало.
Картины художника Джона Эверетта Милле
Оценили 17 человек
23 кармы