Мамлюкский Египет, отколовшийся от Стамбула, направил русскому флоту официальные поздравления с громкими викториями у Чесмы и в Хиосском проливе. “За все от Бога посланные победы я принес благодарение Иисусу Христу”, — писал графу Орлову копт Аттала Ризк, крупнейший каирский банкир и глава гражданского правительства у мятежного Али-бея. Далее копт живописал русскому главкому египетские планы с обезоруживающей наивностью начинающего геополитика: “Мой государь завладеет всем до Персидской границы, а вы возьмёте Константинополь…”
Если тебе, читатель, доводилось бывать туристом в Египте и заходить в обменник валюты, то вспомни там самую толстую, наглую морду и не сомневайся — это копт. На его волосатой груди непременно и зачастую демонстративно висит большой золотой крест, совсем как у наших братков 90-х, только поизящнее — всё же за коптами тысячелетия культуры, они прямые потомки фараоновых египтян. Для мусульман в стране пирамид копты — это примерно то же самое, что евреи для наших самых дремучих черносотенцев: если уж не пьют стаканами кровь младенцев, то точно захватили все финансы и плетут всемирные заговоры против несчастного исламского народа Египта.
Джон Фредерик Льюис, «Двор дома патриарха коптов в Каире», фрагмент, 1864 г.
Копты, в свою очередь, настоящие интернационалисты — то есть не любят всех: и мусульман, и армян с греками (с которыми полтора тысячелетия спорят о некоторых трудноуловимых тонкостях божественной природы Иисуса Христа), и, естественно, евреев. В эпоху средневековых мамлюков копты не раз, сохраняя христианское вероисповедание, становились высшими гражданскими чиновниками и главными финансистами Египта. При этом история свидетельствует, что данные потомки фараонов умеют не только в финансы: после арабского завоевания Египта в VII веке в дельте Нила два следующих столетия сопротивлялась неподконтрольная халифату повстанческая республика “башмуритов”, мятежных коптов.
Но вернёмся на тысячелетие позднее, к нашим мамлюкам. “Разверзающий тучи” Али-бей, насмотревшись, как русские вынесли из Средиземноморья весь турецкий флот и блокировали Дарданеллы, решил ковать железо пока горячо — заключил союз с некоторыми шейхами Палестины, Ливана и Сирии (кстати, опять же преимущественно с теми, у кого были явные христианские симпатии) и двинул армию мамлюков штурмовать Дамаск.
Тут-то и началось интересное, прямо отражающее природу мамлюков, этих воинов-рабов, лишённых каких-либо корней и выросших в перманентной войне всех против всех за бабло и власть. Нет, Дамаск-то мамлюки как раз взяли — всё же они были весьма боеспособны при должном объединении и руководстве — взяли и тут же задумались, а зачем им, собственно, тогда “шейх ал-балад” Али-бей? Любопытно, что победоносными войсками, взявшими главный мегаполис Сирии, командовал самый приближенный воспитанник Али-бея, его приёмный сын, женатый на его родной сестре. Именно он первым и предал патрона — вступил в переговоры с турецким султаном, получил от того добро на владение Египтом и мигом развернул войска от Дамаска на Каир…
Мамлюкский Египет — кормилец Медины
У мамлюков имелась одна важная особенность — хотя они и культивировали всячески своё элитарное отличие от любого египетского быдла (коим для них на Ниле были все, от нищих феллахов до торгашей-олигархов), но даже таким бандюганам требовались некие моральные обоснования своей власти. И для мамлюков, зачастую рождённых в христианских семьях, таким моральным основанием был ислам — они позиционировали себя как его лучшие защитники и служители. Именно мамлюкский Египет считался главным покровителем и кормильцем Мекки и Медины. Кормильцем в прямом смысле — ежегодно, помимо богатых даров золотом, мамлюки с помпой отправляли в главные исламские святыни огромные караваны с продовольствием — за свой счёт.
Выступившие против Али-бея, как и прочие мамлюки, едва ли являлись такими уж правоверными мусульманами в душе, но влияние религии на широкие народные массы понимали вполне хорошо. В Каире противники Али-бея собрали большой “диван” богословов и прочих исламских авторитетов, где объявили что “старший по стране” собрался продать Египет “султанше Московии”.
Вообще-то у Али-бея были неплохие позиции внутри Египта — он реально наводил порядок, боролся с самочинными грабежами, строил дороги и т.п. Словом, считался в народе весьма неплохим правителем, особенно на фоне былых прелестей “военной республики”. Однако отдать Египет неверным? Да ещё и бабе?!! — несложно представить, как скакали от гнева исламские авторитеты Каира. Тем более, что к искреннему возмущению примешивалась тёплая мыслишка об удобной возможности пощипать неприлично разбогатевших коптов и прочих евреев…
Русские и мамлюки
Соединение мамлюкского заговора с возмущением ширнармасс Каира быстро лишило “старшего по стране” власти на берегах Нила — Али-бею пришлось бежать в Палестину. Там он сразу же начал готовиться к реваншу, при этом прямо рассчитывая на помощь русского флота. Граф Орлов прислал союзному мамлюку полевые орудия и нескольких офицеров в качестве инструкторов — все мамлюки, будучи отличными кавалеристами, в артиллерию умели не очень.
Вообще отзывы русских военспецов о мамлюках довольно забавны. Лейтенант Сергей Плещеев (между прочим, сам очень интересный человек — потомок старинного боярского рода, в будущем масон, розенкрейцер и слишком близкий приятель жены Павла I) так охарактеризовал одного из подручных Али-бея: “Родом грузинец, человек весёлого нрава и весьма слабый последователь Магометовых предписаний…” Естественно первая встреча мамлюков и русских увенчалась совместной пьянкой, на которой воины ислама, набравшись кипрским вином, задвигали витиеватые тосты в честь российского флота. Опохмелялись крепким аравийским кофе.
Сражение русского флота с турецким у крепости Дамиетта, 21-го октября 1772-го года | Jakob Philipp Hackert, 1778
В начале осени 1772 года свергнутый владыка Египта впервые лично встретился с русскими представителями под Яффой — сегодня это район в черте города Тель-Авив. “Росту он посредственного, от роду 45 лет… Волосом рус, глаза большие и быстрые, борода рыжая, остроконечная…Из палатки своей не выходит никогда без сабли и пистолетов…” — записал в дневнике лейтенант Плещеев. Главмамлюк поил своих союзников кофе и после торжественного обеда демонстрировал им глубокую яму, “наполненную отсеченными неприятельскими головами” — по мнению мамлюков, такие зрелища аппетит не портили, а только улучшали пищеварение.
Итогом личных переговоров Али-бея с русскими стала успешная операция нашего фрегата “Святой Павел” и двух вспомогательных судов в дельте Нила у старинной крепости Дамиетта — первое появление русское воинского контингента на территории Египта. Второе, кстати, случится только через два века, при Брежневе, в разгар арабо-израильских войн.
У русского флота и главного мамлюка в те дни созрели далеко идущие планы на будущий год, но тут в ситуацию вмешалась большая геополитика — Россия повздорила с Австрией по поводу первого раздела Польши и временно, к большому неудовольствию графа Орлова и особенно Али-бея, заключила перемирие с турками. В итоге “шейх аль-балад”, страстно жаждущий вернуть себе Египет, принял роковое и поспешное решение: весной 1773 года, не дожидаясь русского флота с десантом, двинулся на Каир во главе шеститысячного войска.
На подступах к дельте Нила он был разгромлен превосходящим противником — объединёнными силами других мамлюкских “домов” и изменников из его собственного “дома”. Раненый Али-бей попал в плен и через несколько дней то ли скончался, то ли был умерщвлён. Так закончилась жизнь одного из самых крутых мамлюков XVIII века, но не закончился наш “турецкий гамбит в стране пирамид”.
Барон Конрад фон Тонус: первый консул на берегах Нила
Спустя несколько лет после того как в подземельях Каирской цитадели Али-бея хватил кондратий, на сцену большой русской игры в Египте вышел натуральный Кондратий — именно так, чисто по-русски, в отечественных документах той эпохи звали Конрада фон Тонуса, странного немца и первого дипломатического консула нашей страны на берегах Нила.
Дело в том, что по итогам побед Россия при заключении мира с турками в 1774 году вырвала у султана право открыть консульства в ряде ключевых городов Османской империи. В Египте наши чисто коммерческие интересы были пока весьма невелики, но Петербург не преминул поиметь своё консульство и там — уж очень удобен был сей перекрёсток международных торговых путей для большой политики. К тому же соратники и фавориты Екатерины II прекрасно понимали — мир с османами лишь перемирие, а готовиться к войне против империи трёх континентов надобно и в Африке.
Стамбул долго мялся и тянул с вопросом, но был вынужден соблюсти подписанный договор. И в 1785 году в Александрии открыли русское консульство — первым консулом стал бывший майор Ямбурского карабинерного полка Конрад фон Тонус, человек с явно авантюрной жилкой, успевший ранее послужить в австрийской и польской армиях. Конрад, ставший Кондратием, во внутренней переписке не скрывал, что считает себя не столько дипломатом, сколько резидентом. Цель пребывания на берегах Нила он сам чётко формулировал в одном из шифрованных посланий для Петербурга: "Только от нас зависит, чтобы Египет стал независимой провинцией… В интересах Нашего Отечества причинить всевозможное зло туркам, не компрометируя Наш Высокий Двор…"
Впрочем, барона Тонуса, помимо тайной войны, явно увлекла и сама страна пирамид — в первую очередь её значение и её преимущества для мировой торговли и коммуникаций. “Сии преимущества расширяются до масштабов, вторгающихся в большую политику…” — прозорливо писал барон. Именно он, консул Кондратий, стал одним из первых европейцев XVIII века, продвигавших идею канала между Средиземным и Красным морем — по крайней мере, он точно самым первым понял значение потенциального канала для России.
Существуй такой канал — и русские корабли с Балтики и Чёрного моря смогут достигать страшно далёкой Камчатки и других тихоокеанских владений России в считанные месяцы, тогда как имевшийся при Екатерине II сухопутный путь к Тихому океану через всю Сибирь был неудобен, страшно дорог и занимал более года. Это сейчас мы знаем про Суэцкий канал и его роль в русском заселении Приморья и Приамурья на исходе XIX века, а в эпоху барона Тонуса планы, связывавшие европейскую часть России с Дальним Востоком через Египет были совсем неочевидны. Словом, Конрад фон Тонус, он же Кондратий, принадлежал к той славной породе немцев “галантного века”, служивших России не только ради щедрого жалования, но явно и по велению широкой тевтонской души.
От души Тонус общался и с мамлюками — с этими хозяевами Египта он вёл переписку, как официальную, так и тайную, исключительно на русском языке. Впрочем, тут как раз нет ничего удивительного: в годы его консульской службы один из самых богатых и влиятельных мамлюков, Касим-бей, “кашиф”, т.е. смотрящий крупнейшей провинции в дельте Нила и хозяин самого роскошного дворца в Каире, носил у своих коллег по нелёгкому мамлюкскому бизнесу прозвище ал-Мускуба или просто ал-Муску. Совсем не требуется знать арабский язык, чтобы понять, что это значило “Москва”.
Продолжение следует Алексей Волынец
Оценили 2 человека
6 кармы