История российской медицины разных веков знает не один пример мракобесного отношения к методам борьбы с тяжелыми болезнями, и думающим людям надо это учитывать, когда речь идет о вакцинации от коронавируса, а с теми, кто сейчас говорит о якобы "чипировании" путем прививания, должны серьезно работать психологи, а то и психиатры, заявил РИА Новости помощник президента России, председатель Российского военно-исторического общества Владимир Мединский.
"Надо каждому гражданину включить голову и выключить остальные части тела, когда они рассуждают о прививках. Потому что эти мракобесные истории про "чипирование" в нашей истории уже были, и не раз", - сказал Мединский.
По его словам, в России такое было "и когда картошку сажали ("картофельные бунты" - ред.), и когда врачи от холеры лечили, а врачей за это убивали, и чумные бунты, и все остальное". Тогда это можно было хоть как-то объяснить - народ был безграмотен и не умел читать и писать, отметил Мединский. "Сейчас вроде умеют и то и другое, но только хуже от этого получается", - добавил он.
РИА https://ria.ru/20210630/vaktsi...
1. Картофельные бунты
Немцы считают, что первым картошку привез в Европу Френсис Дрейк в 1580 году. На установленном в Баварии памятнике британский пират изображен с цветком картофеля в руках.
На самом деле, овощ появился в Европе на несколько десятилетий раньше: испанские моряки завезли его с острова Чилоэ. Сначала картофель использовали как декоративное растение, но уже в начале 17 века он упоминается в кулинарных пособиях.
В 1698 году о картошке узнал Петр I.
До середины 19 века главными овощами в России были репа и редька. Их варили, парили, жарили, даже делали из них вино. Новый корнеплод появился в Российской империи после Великого посольства. В Голландии Петр попробовал блюдо из картофеля. Ему так сильно понравилось, что царь тут же приказал разослать по своей стране клубни на разведение.
Но царь не дал инструкций, как картошку употреблять. Народ пробовал есть сырую — горько. Жевали зеленые ягоды, образующиеся на местах соцветий — травились.
Во второй раз привить русским любовь к картошке попыталась Екатерина II. В 1765 году в Ирландии закупили 7,6 тонн «земляных яблок». Их сложили в бочки, укутали соломой и повезли в Петербург. Дело было поздней осенью. По дороге клубни перемерзли. Уцелевшие 135 килограммов высадили в Подмосковье, под Петербургом, Ригой и Новгородом. Но проконтролировать нововведение Екатерина не смогла — внимание императрицы приковал масштабный Пугачевский бунт на Урале и Поволжье.
Следующую попытку предпринял император Николай І. В 1840 году урожай озимых зерновых повсеместно погиб, и в России начался голод. Поэтому император приказал:
завести во всех казенных селениях общественные посевы картофеля для снабжения семенами крестьян;
издать наставления о возделывании, хранении и употреблении картофеля в пищу;
поощрять премиями и другими наградами хозяев, отличившихся в разведении картофеля.
Тогда народ взбунтовался. Привычка выращивать хлеб была сильнее. Крестьяне недоумевали, почему под неизвестный овощ требуют отводить лучшие земли, занятые рожью.
Особую неприязнь к картофелю испытывали староверы. Они называли его чертовым яблоком, плевком дьявола, плодом блудниц, отказывались его выращивать и есть. В одной старообрядческой повести утверждалось, что первый куст картофеля вырос на могиле заживо погребенной распутницы. Поэтому отведавший дьявольский фрукт будет подвержен греховным искушениям и попадет в ад.
подробнее https://was.media/2017-11-15-k...
2. Лекари - люди самые опасные
"Крестьяне... почему-то подозрительно смотрят на лекарей; они скорее обратятся за помощью к какой-то старухе-знахарке в случае нужды, нежели к лекарю", - сетовал сельский священник в 1866 г., описывая "дикие понятия о лекарях, как о людях самых опасных, которые своими лекарствами морят людей.
Во время массовых заболеваний - когда столкновение с "барской" медициной становилось неизбежным - недоверие к медицинским работникам перерастало в открытую враждебность. Большой трагедией и серьезнейшим испытанием доверия народа к медицине стали эпидемии холеры.
"Завелись доктора у нас, так и холера пошла"
Холера - "азиатская гостья" - впервые проникла на территорию империи в 1829 г., после чего каждое десятилетие приносило крупные эпидемии. Самой опустошительной была эпидемия 1848 г., когда заболело более полутора млн человек и почти 700 тысяч умерло. Всего за 1830-1910 гг. болезнь унесла 2 млн 89 тысяч жизней9.
В народном сознании появление "азиатской гостьи" и медицинских работников сливалось в одно тревожное событие. Причинно-следственные связи оказывались нарушены: "Завелись доктора у нас, так и холера пошла"10. Приезжий господин-доктор нередко с иностранной фамилией вызывал интуитивное отторжение; непонятная речь, властные манеры, кажущаяся абсурдность предписаний (диета, гигиена, сомнительные порошки и жидкости, постельный режим), предопределяли нежелание пациентов идти на контакт. Но, пожалуй, главное - доктора и санитарные службы грубо вмешивались в привычный быт обывателей. Карантин, санитарные кордоны, ограничение торговли, принудительные дезинфекционные мероприятия, и, конечно, насильственное помещение заболевших в холерные бараки, осуществлявшиеся в годы первой эпидемии 1830-1831 гг., вызывали в народе негодование, панический страх и толки о врачах-убийцах.
Осенью 1830 г. в Москве на Смоленском рынке было повешено объявление: "Ежели доктора-немцы не перестанут морить русский народ, то мы их головами вымостим Москву!"11. А в Тамбовской губернии в 1831 г. "один губернский чиновник Никитин разглашал, что холерные начальники, не разбирая болезни, всех насильно забирали в больницы, залечивали их там и потом кучами сваливали в особые ямы; иногда больной был еще жив, но и его сваливали в мертвецкую кучу".
Заражение происходило преимущественно через питьевую воду, оттого особенное распространение получали слухи об отравлении колодцев и водоемов. Эти слухи вылились в бунты. Возбужденные толпы громили больницы и холерные бараки, докторов "стаскивали с дрожек и избивали до смерти"
подробнее https://rg.ru/2019/03/11/rodin...
Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов на территориях театра военных действий вспыхнула эпидемия чумы. По одной из версий первый очаг болезни в Москве возник в Лефортово, где был расположен московский генеральный госпиталь. Вскоре после кончины привезённого с фронта раненного офицера умер его врач, а затем еще около 20 человек проживающих поблизости.
Лечить данное заболевание еще не умели, вовремя принять карантинные меры фельдмаршал Салтыков, командующий в Москве, не сумел. В результате уже к августу эпидемия охватила практически весь город и окрестности, число жертв достигало тысячи умерших ежедневно.
Растерявшийся Салтыков писал Екатерине II о «столь бедственном положении» и просил позволения уехать из города на время эпидемии (т.е. фактически бросить его на произвол судьбы). Не дождавшись ответа, он бежал в свое имение Марфино, расположенное в Подмосковье.
Предоставленные сами себе горожане впали в панику и подогреваемые слухами об иконе Боголюбской божьей матери, висевшей над воротами Китай-Города, устремились к ней для молитв и поклонения. Амвросий, архиепископ московский, не желая давать чуме возможность получить еще большее распространение среди столпившихся растерянных людей, 26 сентября принял решение убрать икону и опечатать тару с подношениями.
Толпа, жаждавшая хоть какого-то противодействия заразе, резко отреагировала на такой шаг. Повинуясь распущенному слуху о том, что Амвросий, якобы, решил присвоить себе подношения, люди обезумевшие от страха смерти и бездействия властей подняли бунт после очередного колокольного набата.
Охрана у ворот не могла справиться с таким скоплением народа и была оттеснена, прорвавшиеся внутрь Кремля разгромили Чудов монастырь, а на следующий день взяли штурмом двери Донского монастыря и убили укрывшегося там архиепископа. После этого последовали погромы домов дворян и богатых купцов.
Граф Григорий Орлов, по собственной просьбе к императрице, был назначен для подавления бунта и обеспечения мер по противодействию эпидемии. Бунт длился три дня и был жестко подавлен к 28 сентября 1771 года. Из трех сотен осужденных, более 170 были сосланы на каторгу, а четырех главных зачинщиков и участников убийства Амвросия – казнили.
Прибыв в город, Орлов приказал усилить карантины и их число, увеличить количество больниц и жалованье докторам (дополнительно всем медикам было обещано в случае их смерти – компенсация родственникам). Еще одной действенной мерой стал указ Московского сената от 17 ноября — «О мерах к прекращению эпидемий и устройству кладбищ». Всех, без различий на чины и сословия приказывалось хоронить на специально отведенных кладбищах, вне черты города. Граф приказал использовать для захоронения труд арестантов, пообещав последним в случае их выживания – прощение и волю. Кроме того, желая очистить Москву от накопившейся в ней грязи и последствий бунта, Орлов организовывал хозяйственные работы – починку дорог, подвоз продуктов и воды, расчистку площадей от старых построек и мусора. К ноябрю чума перестала свирепствовать, и Екатерина II отозвала Орлова обратно в Петербург. Примерное количество жертв болезни — 55 тысяч человек.
подробнее https://екатерина2.рф/политика...
Оценили 0 человек
0 кармы