Кто такие индоевропейцы? Часть II. Начало

…Холод изгнал их далеко на север. По пути индоевропейцы прошли Кавказ и заселили восток нынешней Турции, в том числе и Армянское нагорье. Здесь они встретились с далёкими предками семитов – арабов, евреев, финикийцев. Эти народы, видимо, первые в истории перешли к скотоводству и земледелию. Именно в таком порядке: выкормить пойманных детёнышей оказалось гораздо легче, чем «приручить» пшеницу, ибо урожаи тогда были крайне низкими. Индоевропейцы же оказались хорошими учениками, догнавшими и перегнавшими своих учителей.

Последствия оказались настолько ошеломляющими, что во многом определили суть дальнейшей жизни человечества.

Население всего за несколько веков увеличивается в 10-15 (!) раз – та-кого не бывало ни до, ни после. Разгадка проста: еды в этом вечно голодном обществе стало неизмеримо больше. Индоевропейцы создают довольно развитую предцивилизацию, с протогородами (а как ещё назвать такие поселения?) в 1-2 тысячи человек, что было тогда явлением почти немыслимым, и развитым храмовым строительством. Верховное божество – Мать богов, зверей и людей – стала восприниматься и как мать урожая.

Сейчас в науке принято (чтобы не сказать – «модно») сомневаться в существовании материнского рода, материнского права, матриархата в целом. Обычно говорят, что женщины порой вынуждены были принимать на себя обязанности войны и управления только в каких-то чрезвычайных обстоятельствах, например, когда в ходе войн гибла большая часть мужчин. Действительно, матриархальное общество очень далеко от нас. Для современного человека, мягко говоря, весьма странно, что женщина когда-то могла восприниматься как активное начало, а мужчина – пассивное. Однако, в мифах, леген-дах, сказаниях едва ли всех народов мира, в том числе и индоевропейских, мы видим отчётливые следы именно таких представлений. Кроме того, и сейчас существуют народы, сохранившие материнский род почти без изменений. Разумеется, ситуация постепенно менялась: в ранних индоевропейских диалетах не было слов, обозначающих не только отца, но и сына! Единственное обо-значение мужчины тогда – «идущий впереди». Иными словами, мужчина и то-гда, будучи значительно сильнее женщины, видимо, выполнял все самые трудные и тяжёлые работы, только воспринимался как второстепенная, а то и третьестепенная фигура. Почему? Иногда учёные объясняли подобное экономическими соображениями: якобы женщины со своими палками-копалками получали гораздо больше пищи, чем мужчины, занимавшиеся, в основном, охотой. Но такое объяснение, как минимум, весьма странно. Общество каменного века было вечно голодным, и если бы собирательство давало бы больше пищи, чем загонная охота, можно не сомневаться, что им занялись бы все. Объяснение главенствующего положения женщин совсем в другом: каждая из них была воплощением Матери богов, живыми Вратами Миров, через которые дух предка вновь и вновь воплощался в род, и именно она отвечала не только за плодородие почв, но и за грядущие качества ребёнка. Именно так: не богиня, не фея или норна, а родная мать! Интересно, что как раз-таки русские былины (конечно, в академических изданиях, а не в переделках для детей) сообщают об этом прямо и ясно.

Мужчин в индоевропейских племенах (напомним: это пока ещё один народ с относительно небольшими внутренними особенностями) «заметили» именно здесь, в засушливой и гористой прародине на востоке нынешней Турции. Определённую долю почёта получил здесь и временный муж-дракон Великой Матери, ибо дождь отождествлялся с его семенем.

Расцвет этой предцивилизации имел место несколько столетий. Это был уже новый каменный век – неолит. Когда-то, много тысяч лет назад, некоторые племена уже изобрели керамическую печь и обжигали посуду. Но потом

это знание было забыло. Только в керамическом неолите (так учёные называют данный период) люди снова изобрели глиняную посуду. Пища стала варёной, что было весьма полезно для человека. Обработка же камня дошла до высочайшего уровня.

Но потом положение дел изменилось. Заниматься земледелием люди того времени, можно сказать, толком ещё не умели. Примитивное земледелие постепенно привело к засолению почв и угрозе голода. Около 6200 г. до н.э. индоевропейцы, видимо, решают вернуться обратно – на древнюю прародину, откуда их когда-то изгнал холод. Мы можем предположить подобное, ибо многие древние народы с величайшим трепетом и благоговением относились к земле своих далёких предков, порой даже не вполне осознавая, где же находилась их прародина. Индоевропейцы же почти дошли до земель предков, обосновавшись вначале на Дунае и немного к северу от него.

В конце VI – начале IV тыс. до н.э. они создают к северу от Чёрного моря ещё одну развитую предцивилизацию. Научившись холодной, а затем и горя-чей обработке самородной меди, они на основе гончарной печи создают меде-плавильную печь. Так индоевропейцы входят в эпоху медно-каменного века – энеолита. Камень, правда, использовался по-прежнему часто, ибо он порой был удобнее мягкой меди. Тогда же впервые в истории человечества было изобретено колесо. До того использовался так называемый принцип волокуши, сохранившийся в современных санях, коньках и лыжах.

По контрасту с последующим временем, это и был тот самый «золотой век», о котором уже не одну тысячу лет вспоминает человечество. То был классический матриархат; людей было относительно мало, земли, напротив, много. Климат был тёплым и влажным, урожаи – относительно высокими, по крайней мере, такими, какие только и могло дать тогдашнее хозяйство. Уходя с истощившихся полей, уже не дававших плод, люди сжигали свои селения и поля, и пепел способствовал дальнейшему плодородию и будущему возрождению жизни, так что через какое-то время сюда можно было возвращаться. Именно такие обряды и породили, судя по всему, мифы об огненной конце

Вселенной и её последующем возрождении. Потому в Индии змей Шеша после каждой юги (эпохи) просыпается и сжигает мир, потому и у скандинавов в день Рагнарёк мир сгорает, но потом снова будет новый «золотой век», когда вернётся Бальдр, а хлеба будут расти без посева...

У нас ещё несколько десятилетий назад носительницы традиций говорили, смешивая Библию и древние мифы славян: «Тот век (эпоха) закончился потопом, наш век закончится пожаром».

Впереди у индоевропейцев были страшные, чрезвычайно суровые испытания, но и великие достижения, плоды которых мы пожинаем и сейчас…

Часть III. Великая Сушь

В IV-III тыс. до н.э. в Северном Причерноморье произошло постепенное усыхание климата. Поля выгорали на корню, и люди вновь стали на грань голода – страшного и губительного. Земледелие мы не могло прокормить индо-европейцев, и большинство из них уходит на северо-запад – к воде. Только небольшая часть, сохранив своё древнее самоназвание – «пахари» - арья – остаётся на месте, сохранив верность земле предков. Им пришлось перейти к кочевому скотоводству, хотя путь этот был весьма долог и труден.

Очень долго, даже до времён Геродота, арии помнили, что их предки были земледельцами, и со священным трепетом относились к хлебу и плугу, полям и колосьям. Так, у курганов они делали маленькие священные поля для кормления предков, золотой плуг, падающий с неба, как и у русского священного земледельца – Микулы Селяниновича – означал право на верховную власть. Только младший сын (родовой жрец, хранитель очага предков) по имени Колаксай (Хола-Хшатра, «Царь-Солнце») смог овладеть таким даром отца, тогда как перед старшими сыновьями плуг богов загорался огнём.

Так верили племена, называвшие себя «ишкуаза», и было это через не-сколько тысяч лет. Пока что обезумевшие от голода никак не могли понять, чем они прогневали богинь и высшие силы вообще, почему жар Солнца сжигает всё…

…И, самое главное, - чем же накормить даже не стариков, те пожили, - детей, умирающих каждый день.

У предков европейских народов, заселивших относительно тёплую и сухую тогда Центральную Европу, всё же не было таких потрясений. Они, в основном, так и остались земледельцами. У них не было такого страшного голода, а потому эти народы не пережили и такого страшного социально-психологического шока. Авторитет старой знати – жрецов и даже жриц – был подорван, спору нет, но подорван не до конца.

Иное мы видим в арийской среде. И здесь имеет, как нам кажется, смысл попытаться представить, как люди того времени относились к своим богиням и богам. Боги древних обществ – это не всесильные существа, подобные Богу христиан или Аллаху мусульман. Это, скорее, просто могущественные духи, которые могут ослабеть, которых можно обмануть, которые, наконец, могут даже умереть! С потерявшими же силу и могущество божествами и духами древние люди не церемонились. Необходимо было «найти» того бога или духа, который действительно мог и хотел помочь. Иначе какой смысл ему молиться или кормить его, то есть приносить жертвы?..

Не будем рассуждать о причинах замены матриархата на патриархат «вообще», «у всего человечества» и прочее. Подозреваем, что для ответа на этот вопрос необходимо тщательнейшим образом изучить историю и культуру ВСЕХ древних народов, что, к сожалению, не просто очень сложно, а, по всей видимости, невозможно: жизни не хватит. Относительно же древних индоевропейцев, как нам кажется, решающее значение сыграла именно Великая Сушь, когда древние богини не могли или не хотели, как полагали обезумевшие от голода и смерти близких люди, помочь, несмотря на щедрые жертвы и искренние моления. Видимо, именно тогда стихии, например, Небо или тучи на нём, стали мыслиться как мужские божества, выделились новая знать – воины-профессионалы, ибо в эпоху голода отобрать добро – на первый взгляд, самый простой выход из затруднений. На войне же у мужчин – преимущество: они просто физически сильнее женщин. Обожествлённый глава дружины становится в арийской среде прообразом бога Индры – буквально «Ядрёного», бога грозы и, одновременно, бога плодородия.

Одновременно в конце III тыс. до н.э. кузнецы-семиты из Северного Двуречья (нынешний Ирак) стали сплавлять медь и олово или свинец. Появилась бронза, которая гораздо прочнее меди. Народы данного региона начинают входить в бронзовый век.

…Интересно, что примерно в то же самое время кузнецы народа хаттов, которые были отдалёнными родственниками адыгам и абхазам, научились выплавлять железо, но соблюдали секрет десять, а может быть, и двенадцать веков! Ни под каким пытками не выдавали великую тайну!.. И потому все остальные народы ещё долго жили в бронзовом веке.

Что же касается ариев, то в III тыс. до н.э., используя колесо, изобретён-ное в медно-каменном веке, они создают не только повозку, но и тяжёлую бо-евую колесницу, запряжённую быками. Представить себе бой на этом «танке раннего бронзового века» для современного человека, наверно, почти невоз-можно. Однако, древняя клинопись даёт описания таких боёв! Но подобный путь развития военного искусства в конечном итоге оказался тупиковым: даже слонами на поле боя не всегда легко управлять, а быки… быки начинают биться между собой, не желая понимать, что они просто транспортное средство, и слабо обращая внимание на какие-то повозки, зачем-то привязанные людьми за спиной.

Перелом наступил только через несколько столетий. В XIX-XVIII вв. до н.э. появляются лёгкие боевые колесницы, запряжённые одомашненными конями – степными тарпанами. Изобретаются также уздечка и сбруя, хотя пот-ник, не говоря уже о седле и, тем более, стременах, - явления гораздо более позднего времени. Тарпаны по своему размеру напомнили бы нам не боевых коней, а скорее крупных пони, всадника в тяжёлых бронзовых доспехах они бы не вынесли, да ещё и в течение целого дня. Но колесница была хороша только в степи, а не на пересечённой местности. Но и такие новшества, как лёгкая боевая колесница, запряжённая конями, бронзовое оружие и воины-профессионалы, обеспечили ариям (оставшимся – подчеркнём это – в самых тяжёлых природных условиях!) преобладание во многих регионах Евразии.

Они довольно быстро заселили всю Великую Степь – от Дуная на закате Солнца до Амура на восходе, и повлияли даже на Китай эпохи Инь (буквальное значение – «Земля потомков знатных матерей»).

Столетиями арии-кочевники воевали не только между собой, но и собственными родственниками – другими индоевропейцами, доходя даже до Балтийского побережья. Не привязанные к своим полям, как когда-то в старину, они постоянно перемещались, уходили то на закат, то на восход, на юге Запад-ной Сибири переселялись в лесостепь и даже кое-где в тайгу. Создавались новые священные рассказы – мифы, формировались образы новых божеств, и эти образы, как правило, были мужскими. В государстве Митанни с населением, говорившем на языках, отдалённо родственным языкам современного Северного Кавказа, арии стали главенствующей группой. Арийской по происхождению была и местная царская династия. Митаннийские арии, возможно, были первыми, кто в ходе целенаправленной селекции вывел более вынослимых лошадей, и, соответственно, «изобрёл» конницу. Арийские племена, называвшие себя «гамирра» или «гимиррай» («киммерийцы»), кочевали в Северном Причерноморье и первые перешли к длинным кинжалам из железа и бронзы, что знаменовало собой постепенный переход индоевропейцев к железному веку. В VIII-VII вв. до н.э. ишкуаза, которых греки за традицию носить с собой чаши из черепов самых храбрых и сильных врагов называли «чашниками» - скифами – разбили киммерийцев. Скифы превосходили своих врагов-родичей в вооружении: их короткие мечи-акинаки изготавливались уже полностью из железа, гораздо более прочного, чем бронза. Далее скифы разбили и изгнали киммерийцев на юг от Кавказского хребта и 28 господствовали на Ближнем Востоке. Но и разгромленные киммерийцы были страшным противником, одно время более мощным, чем сама Ассирия! Их превращение во второсте-пенную силу объясняется не только тяжёлыми потерями в почти нескончаемых войнах. Клинопись ассирийцев говорит о том, что кимммерийский царь Тугдамме (Лигдамис у греков) однажды пережил гнев бога грозы. Молния ударила в шатёр царя, и

Учёные нашего времени склонны доверять древним писцам: не боявшиеся ни-каких противников из плоти и крови, арии порой пасовали перед сверхъестественными силами, что вовсе не считалось позорным.

Скифы в IV в. до н.э. создают своё государство, но уже в следующем столетии они уступили другим ариям – сарматам. Они пришли из нынешнего Восточного Казахстана, и первые создали тяжёлую конницу, вооружённую большими железными мечами, железными копьями, воевали они в тяжёлых доспехах, и даже коней прикрывали доспехами из кожи. Частью сарматов были аланы (искажённое слово «арии»). Если скифы были патриархальны, то у сарматов долгие века существовали живые элементы материнского рода, которых долго нельзя называть «просто» пережитками. Объяснение этому мнимому парадоксу можно предложить такое. Когда старое и новое в обществе вступает в серьёзный конфликт, все ревнители седой старины иногда сплачиваются и сохраняют то, что, на первый взгляд, сохраниться уже не может. Верхушка жриц ушедших далеко на восток ариев, чтобы сохранить старину и свой престиж, видимо, решает встроиться во всё новое. Женщины здесь становятся воительницами (отдалённый прообраз амазонок), пересаживаются на боевые колесницы и частично сохраняют своё влияние. Потому, например, за нартами – героями эпоса алан – всегда стоит не отец, а мать – великая Сатáна (Сатаней, Сатаней-Гуаща). Кое-где арии сохраняли или воспринимали культ не богов, а богинь под влиянием иных племён, с которыми они сталкивались. Так, у народов уральской языковой семьи они восприняли культ богини Ардвисуры Анахиты – хозяйки вод, первоначально – Великой Бобрихи, священного животного племён тайги.

(Продолжение следует)