О доарийском субстрате в истории Индии говорят часто, доарийский же Иран – такое словосочетание, мягко говоря, ещё весьма и весьма непривычно. Однако, в древнейшие времена не только в Индии, но и в Иране существовали свои культуры и государства, которые ещё нельзя связывать с арийскими. Здесь сложилось такое государство, как Элам, имевшее свою собственную традицию, в том числе и письменную (клинописную), примыкавшее к традициям государств древнего Ближнего Востока. Эламский язык, по современным данным, занимал промежуточное положение между языками ностратической макросемьи, в которую входит индоевропейская языковая семья, и макросемьи афроазиатской (древние евреи, арабы, финикийцы). История Элама заканчивается в ходе войн с могущественной и агрессивной Ассирией, хотя сами эламиты и эламский язык, по всей видимости, сохранялись на юго-западе Ирана, судя по глухому сообщению одного из наиболее выдающихся географов исламского Востока ал-Истахри, до X в. н.э.
История же арийского Ирана, как это ни странно покажется на первый взгляд, начиналась в Средней Азии: оттуда арии во многом и заселяли эту страну. Но и здесь ариям предшествовали народы, культурное влияние которых – как правило, незримое, - проявляется и поныне. В нынешней Южной Туркмении и близлежащих землях, в том числе и под песками и холмами пустыни, была открыта уникальная цивилизация, которая получила в историко-археологической литературе причудливое название «Бактрийско-Маргианский археологический комплекс». Её открыватели были уверены в том, что перед нами – наследие иранцев, иногда датируя появление последних даже VII тысячелетием до н.э. Однако, сами арии не древнее конца IV тыс. до н.э. К тому же, тщательное исследование показывает, что это всё же создание иных народов, весьма далёких от индоевропейцев. Так, иранцы, как и арии вообще в те времена были кочевниками-скотоводами, а под песками КараКумов мы находим огромные и впечатляющие дворцы, земледельческую культуру и прочее. Иранцы тогда жили в шатрах, а здесь – дома, поля, огромные храмы… Напротив, искомые земледельцы и созидатели древних дворцов и храмов не были знакомы с конями – по крайней мере, так близко, как древние арии, для которых конь давно уже стал и другом, и верным товарищем, и знамением войн и великих побед.
Сюжеты и образы этой оставшейся, по всей видимости, «немой», то есть бесписьменной культуры также совершенно отличны от индоевропейских – так или иначе известных у других народов, принадлежность которых к индоевропейской среде бесспорна. Скорее они напоминают древние дравидские образцы. Однако, дравиды, сейчас, в основном, живущие на юге Индии, - это люди южных (австралоидной и веддоидной) рас с коричневой кожей, тогда как создатели «Бактрийско-Маргианского археологического комплекса» - европеоиды. В современной Южной Туркмении, правда, и сейчас живут смешавшиеся с белуджами и туркменами дравиды – народ брагуи, но, кто знает, когда и откуда они пришли. Может быть, перед нами – не потомки изначального населения данных мест, а поздние выходцы с далёкого юга?.. Подобное ведь тоже нельзя исключать, ибо история Среднего Востока и Южной Азии и в относительно недавние Средние века таит в себе множество загадок и «белых пятен».
Скажем сразу: точно сказать, какова была история этих земель в интересующее нас время, бесспорно пока не может никто. Ожесточённые же споры исследователей – археологов, историков, искусствоведов, языковедов – всё же постепенно приближают нас к истине.
Скорее всего, многие парадоксы «Бактрийско-Маргианского археологического комплекса» - и, одновременно, истории Ирана времён Заратуштры и даже более позднего времени – могут быть объяснены тем, что древние миграции могли порой приводить к следующим результатам: смешавшись, два совершенно разных народа могли «взять» от одного из своих предков антропологический тип, а от другого – язык. Культура же народа-потомка обычно соединяла в себе черты культуры двух (а обычно – более!) народов-предков. Примерно так же произошло и здесь. Племена, говорившие на дравидских языках, первоначально заселяли Закавказье и были европеоидами. В ходе переселений, детали которых нам всё ещё неясны, они приходят на юг Средней Азии и создают здесь данную цивилизацию. Только гораздо позже, возможно, в связи с усыханием климата, дравиды-европеоиды через нынешний Иран мигрируют в Индию, где и создают, в содружестве с иными, более ранними обитателями страны, гигантскую цивилизацию Хараппы. Здесь они смешиваются с последними – австралоидами и веддами по расовому типу – и передают им свой язык, восприняв, в свою очередь, их антропологический тип. Остатки более древнего, чем дравиды, населения Индии, кое-где сохраняются и по сей день. Это племена мунда, связанные с австроазиатскими народами Юго-Восточной Азии.
Но вернёмся в Среднюю Азию. Уходя от серьёзного похолодания, здесь кочевали ираноязычные арии. На территории Южной Туркмении формируется «Страна Солнца» - «Великий Хорезм» - более древний, чем Хорезм в Южном Приаралье (север современного Узбекистана). Ещё одна, уже третья «Страна Солнца» была названа так ещё позже. Это Хорасан на северо-востоке Ирана. «Назвать» же для архаического сознания – значит, «сделать». Итак, арии шли на юг – к теплу и Солнцу, не уставая торжественно нарекать встреченные ими земли землями Солнца. На новых местах они сталкивались с более древним, в первую очередь, дравидоязычным населением.
Итак, «Великий Хорезм». Это была страна, слава которой гремела в
веках. Страна, богатство которой подвигли, правда, в более позднее время, известную всем вавилонскую царицу (титул «сар» - «голова» - тоже заимствован от ариев!) совершить сюда грандиозный поход – поход на огромные расстояния, с отрывом от баз снабжения, за многие десятки дневных переходов, через земли, заселённые враждебным и порой едва известным даже купцам населением.
Но этот поход дал такие богатства, какие Вавилон не видел. Ни до, ни после данных событий.
…А имя той царицы, я думаю, известно всем, читающим сейчас этот пост. Юной девушкой её привезли в огромный, чужой, разноплеменной город, и она попросила своего господина и мужа сделать ей сады, - но по-особому, чтобы они были как в её родной горной долине.
Шаммурамат. По-гречески – «Семирамида». А те самые сады - висячие сады Семирамиды…
Именно в «Великом Хорезме» рождается основатель новой религии, значительно переросшей рамки древних племенных культов.
Заратуштра.
По отцу он происходил из рода Спитама – «Искромётных». У него было два старших и два младших брата. Согласно позднейшим преданиям, его отец по имени Порушаспа (буквально «Человеко-Конь», «Кентавр») и мать Дугдова (буквально «Корова») так назвали сына, чтобы отвести глаз злым духам. Мальчик был чрезвычайно болезненным, несколько раз находился на грани жизни и смерти. Заратуштра – буквально «Погонщик старых верблюдов», смысловой перевод скорее – «Бедняк» и даже «Нищеброд» (вспомним у славян аналогичные имена «Нелюба» и «Некраса»). Считалось, что на ребёнка с таким именем не посмотрят и злые духи.
А детские болезни, преодоление их – важный показатель силы духа. Вспомним хотя бы Суворова и имама Шамиля, очень болезненных в детстве.
Основатель дуалистической религии, которую его последователи называли просто «благой верой» - «маздаясна». Религией, весьма и весьма близкой к единобожию, что было почти немыслимо в те времена. Старое и новое, узко местное и едва ли не всечеловеческое, почти вселенское соединялось в этом высоком и болезненном человеке и его странной, непостижимой для многих тогда вере.
Заратуштра отверг и проклял древних богов – дэвов (буквально «сияющих»), завив, что существует только два бога-брата – старший - бог зла Анхро-Майнью (по-гречески - Ариман) и младший – бог добра Ахура-Мазда (Ормузд). Анхро-Майнью насилием и обманом получил своё первородство, но… перед нами и идеализация младшего брата – древняя черта, отражённая едва ли не во всех русских сказках. Когда старшие постепенно вырастали и отделялись, младший Асуры или, по-ирански, ахуры – «набухающие силой», значение «не-бог» в Древней Индии – скорее, народная этимология. Потому в Ведах, правда, единственный раз, асурой назван и главный враг асур – бог Индра.
Дэвы были богами Верхнего (Небесного) Мира, а асуры – Нижнего, подземного. Не удивляет традиционная терминология Заратуштры, скорее всяческого удивления достойно то, что он фактически приходит к единобожию, причём без какого-либо влияние со стороны Пятикнижия Моисея и культа единого бога Атона в Древнем Египте. Многие идеи его веры кажутся нам сейчас странными, половинчатыми, а порой и совершенно неприемлемыми для современного человека. Но для своего времени, для воинственных и жестоких, хотя и простодушных ариев и их соседей, проповеди Заратуштры – «Гаты» («Песнопениях») - звучали как гром среди ясного неба. Дело в том, что этот человек учил во многом противоположному тому, что было принято даже в самых «цивилизованных», наподобие Вавилона, обществах того времени.
Заратуштра происходил из кочевников. Гораздо позже, через несколько веков, принявших маздаяснийскую веру окончательно назовут Ираном. А не принявших – Тураном. Пока же родичи Заратуштры отринули его.
И неудивительно.
Люди того времени никогда или почти никогда не сомневались ни в чём. Они действовали, а не думали. Царь Обычай, царь Закон думал и решал за них. А говорили они лишь для того, чтобы Обычай задышал и зажил в их Слове.
Так заповедали боги.
Так заповедали богини.
Так заповедали предки.
Они сами, люди, - даже в
се вместе, ставшие единой стеной на народном собрании или на пиру, в сече или на свадьбе, не могли ничего и ничего даже и не дерзали.
В «Гатах» же странного сородича с ними говорил сам бог добра. Он призывал поклоняться только ему одному, отвергнув древних богов и духов, которым предки поклонялись уже не одну тысячу лет. Он благословлял только мирный труд и проклинал войну, без которой тогда не мыслил себе жизни никто, проклинал кровавые жертвы и страшные магические обряды, когда, например, покойников варили в особых ритуальных котлах, чтобы возродить их вновь - так Медея омолодила своего тестя, отца Ясона, так что перед нами – древняя индоевропейская магия, известная и грекам. Не менее непримирим Заратуштра был и против использования наркотического вещества – хаомы – в религиозных обрядах. (Интересно, что древний мыслитель так проклинает наркотики, что даже нам сейчас неудобно его цитировать!)
Неудивительно, что почти всю жизнь Заратуштра сносит враждебность и оскорбления народа. Только в конце жизни местный правитель (кави) по имени Виштаспа принял его веру и оказывал Заратуштре всяческое покровительство. Но жрецы дэвов – карапаны - возненавидели его люто. В конце жизни Заратуштры один из них убивает его во время молитвы ударом кинжала в спину.
Великому реформатору было тогда 77 или 80 лет…
Но после него осталась новая маздаяснийская вера, которая на много столетий определила жизнь Древнего и раннесредневекового Ирана.
Об этом – в следующем посте.
Оценили 13 человек
15 кармы