Эстетический идеал внешнего облика русских крестьян - это целостный конкретно-чувственный образ, воплощающий народные представления о совершенной жизни и совершенном человеке. Исследуя проблему этого эстетического идеала, мы опирались на тезис о том, что весь внешний образ человека - это ансамбль, в котором физические данные, одежда и манера поведения сливаются в гармоничное единое, где эстетическое неотделимо от этического. При этом учитывалось, что эстетические вкусы русских крестьян как система эстетических предпочтений и ориентации возникла и развивалась на почве творческого осмысления и обобщения исторического, духовного и социального опыта, на основе жизненных впечатлений и переживаний, чувства мира в целом.
Изучению идеала крестьянской внешности, одежды и манеры поведения как ансамбля, т. е. как эстетической и художественной целостности, способствует как многоаспектный анализ самого русского народного костюма, так и исследование соответствующих народных эстетических представлений, которые с особой определенностью проявились в фольклоре (что объясняется спецификой используемого в нем средства выражения - слова).
Основу эстетического идеала внешнего облика крестьян составляло единство мечты и реальности, цепи и средств ее осуществления. Из одних лишь пословиц и поговорок уже можно составить художественно-обобщенный образ русской красавицы: "Грудь лебедина, походка павлина, очи сокольи, брови собольи". "Кругла, пухла, бела, румяна, кровь с молоком". "Смирна, как агнец; дедова, как пчела; красна, что райская птица; верна, как горлица".
Уж так повелось на Руси, что в крестьянском быту женщина всегда работала больше мужчины, выполняя все, что потруднее. Потому в ней особенно ценилось плотное, крепкое телосложение, которое связывалось в сознании народа со здоровьем, большой физической силой и работоспособностью, с благосостоянием и сытостью, а также с надеждой на способность стать многодетной матерью. На свадьбе среди пожеланий молодым было обязательно и такое: "Сколько в поле пеньков, столько бы вам сынков, а сколько кочек, столько б дочек". "У кого детей много, тот не забыт от Бога" - говорится в пословице.
Известно, что малорослые девицы подкладывали что-либо в обувь, надевали короткую одежду, из которой они как бы выросли и т. д.
К большим изъянам женской внешности на Руси исстари относилась худоба: "Костлява девка - тарань рыба. Дал бы Бог дородность, а красоту я сама себе добуду", - говорится в старинных русских пословицах. Чтобы выглядеть полнее и таким образом приблизиться к желаемому идеалу, крестьянки надевали одновременно по несколько пар чулок и пышных нижних юбок, белились, румянились и чернили брови. К. А. Буровик пишет, что нередко "тело" обретали своеобразно: женщину укладывали на несколько дней в постель, потчевали хлебной водкой, заботливо кормили и строго наказывали не выходить".
Характерной чертой идеального образа русской красавицы был роскошный наряд. На Вологодчине, например, говорили: "Курицу не накормить - девицу не нарядить!" С самого рождения девочки мать, а с подросткового возраста и сама дочь начинали готовить приданое. Основной его частью была одежда. По праздничному костюму судили не только о зажиточности, но и о вкусе и уровне рукодельного мастерства крестьянки. В северорусских деревнях девушка и парень к каждому общественному празднику готовили новую одежду. На молодежные гулянья и праздники в соседних селах девушки носили с собой в узлах все свое приданое, потому что наряды были мощным средством привлечения женихов, которые, в свою, мечтали жениться на мастерице-рукодельнице. У сибиряков, например, в одной из народных песен поется: "Да если шить и вязать она умеет, возьму замуж за себя.
Н. И. Костомаров рассказывает, что у посадских и крестьян в XVI-XVII вв. существовал обычай, согласно которому жених перед самой свадьбой посылал невесте в подарок шапку, пару сапог, ларец с румянами, перстнями, гребешком, мылом и зеркальцем, а некоторые посылали еще принадлежности женских работ: ножницы, нитки, иглы, а вместе с ними лакомства (изюм и фиги), а также розгу. Таким образом будущий муж намекал, что если молодая жена будет прилежно работать, то ее за это будут кормить сладостями и баловать, а иначе будут сечь розгами.
"Говорят, - пишет В. О. Ключевский, - лицо есть зеркало души. Конечно, так, если зеркало понимать как окно, в которое смотрит на мир человеческая душа и через которое на нее смотрит мир. Но у нас много и других средств выражать себя. Голос, склад речи, манеры, прическа, платье, походка, все, что составляет физиономию и наружность человека, все это окна, через которые наблюдатели заглядывают в нас, в нашу душевную жизнь".
О русских красавицах в народе говорили: "Из милости ступает, травы не мнет, ненароком взглянет, что рублем подарит", "Идет да не тряхнетцы, на сторонку не оглянетцы". Наряду с пышущей здоровьем внешностью и костюмом, соответствующим обстоятельствам, возрасту и положению, важным семантическим смыслом обладали для крестьян их жесты, мимика и пантомимика, которые являлись невербальными средствами передачи социально-культурной информации и ценностных ориентации по отношению к художественно осваиваемому миру. К примеру, достоинство, уважение к себе и окружающим проявлялось в том, что мужчины должны были "разговаривать" правой рукой, засунув левую за кушак; бойкая речь с активной жестикуляцией считалась "бабьей". Богатого односельчанина и духовное лицо приветствовали "большим обычаем" - поклоном до земли, ровни обменивались "малым обычаем" - поклоном в пояс.
Эстетическому и этическому идеалу русского крестьянина испокон веков соответствовал удалой добрый молодец высокого роста, здоровый, румяный, с могучими плечами, гордой поступью и осанкой. Не зря ведь в пословицах говорится: "Без осанки конь - корова", "Знать сокола по полету, а добра молодца по походке (по выступке)". В заздравном обращении муж просит жену: "Спороди мне молодца: станом в меня, белом личиком в себя, очи в ясна сокола, брови черны в соболя". В заговоре матери от тоски по родному сыну- идеальный образ добра молодца рисуется еще более подробно и поэтично: "Умываю я своего дитятку во чисто личико, утираю платком венчальным его уста сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красныя, освещаю свечою обручальною его становой кафтан, его осанку соболиную, его подпоясь узорчатую, его коты шитые, его кудри русые, его лицо молодецкое, его поступь борзую. Будь ты, мое дитятко, ненаглядное, светлее солнышка ясного, милее вешняго дня, светлее ключевой воды, белее яраго воска, крепче камня горючего Алатыря".
Для парней хорошая одежда была так же важна, как и для девушек. В произведениях фольклора молодец имеет и умеет носить " с шиком" дорогую модную одежду. Рубашка у него "тонка полотнена, бела волокнена", на ногах - "зелен сафьян сапожки, кривые каблуки, и с зачесами чулочки, да все гарусные"4. С ненарядно одетым парнем девушка и в хоровод идти не соглашалась. На парня 16-17 лет родители заводили несколько комплектов одежды. Сами парни зачастую ходили на заработки для того, чтобы получше одеться.
Как видим, в понятие идеальных образов русских крестьян входил целый ряд эстетических критериев. При этом в фольклоре эстетическая ценность изображаемого костюма (и других личных вещей) обусловлена прежде всего отношением к человеку, которому они принадлежат.
Русский народный костюм, сохранившийся в крестьянском быту вплоть до начала XX в., является памятником материальной и духовной культуры нации, человечества, отдельной эпохи. Возникший как рукотворный предмет утилитарного назначения, выражающий эстетические чувства человека, народный костюм одновременно представляет художественный образ, содержательная ценность которого тесно связана с его функциями. Это один из наиболее массовых видов народного творчества и декоративно-прикладного искусства в целом.
Народный костюм представляет собой целостный художественный ансамбль, несущий определенное образное содержание, обусловленное назначением и сложившимися традициями. Его образуют гармонично согласованные предметы одежды, украшения и дополнения к ним, обувь, прическа, головной убор, грим. В искусстве костюма органично соединились различные виды декоративного творчества: ткачество, вышивка, кружевоплетение, низание, шитье, аппликация и изобразительное использование разнообразных материалов: тканей, кожи, меха, лыка, бисера, бус, блесток, пуговиц, шелковых лент, тесьмы, позумента, кружев, птичьих перьев, речного жемчуга, перламутра, цветных граненных стеклышек и др.
Народный костюм в собранном виде представляет собой ансамбль, построенный в закономерном ритме линий, плоскостей и объемов, на соответствии фактуры и пластики тканей, на организующей роли декора и цвета, на связи утилитарных и художественных достоинств.
Бытование этого вида народного декоративно-прикладного искусства определяла традиция - историческая преемственность идейно-эстетических и художественных достижений предшествующих поколений. "Традиция "мерцает" в истории, - пишет И.Т.Касавин, - но она же и творит ее, являясь формой органического перерастания спонтанной человеческой деятельности в регулярную и законообразную социальную практику. И здесь же она (уже как понятие) оказывается способом формирования исторического сознания, которое обнаруживает в традиции не просто устаревшие нормы деятельности и мышления, но "сгустки"исторического конкретного опыта, необходимые ступени развития общественных отношений".
Хранителями древних традиций народного костюма у русских, как и большинства других народов, были крестьяне. Они жили в гармоничной слитности с родной природой, через нее и постигали смысл Красоты, Добра, Истины. Русская крестьянская одежда была защитой от зноя и холода, отличалась удобством, "гармонировала с господствовавшим типом лица и фигуры местных жителей", имела обереговое, защитное и престижное значения, выполняла важную ритуальную роль в обрядах и праздниках. Синкретизм как органическое единство народного искусства, нерасчлененность в нем разных видов творчества, каждый из которых, по словам Ю.Б.Борева, "включал не только зачатки различных видов художественной деятельности, но и зачатки научного, философского, религиозного и морального сознания", определял форму и принципы бытования народного костюма. Поэтому при реконструкции смыслового содержания русского народного костюма необходимо привлекать такие разнообразные и взаимообусловленные материалы, как мифология, сведения об обычаях и обрядах, фольклор, учитывать технологические знания народных мастеров и т.д.
В отличие от изобразительных искусств, в художественном языке которых присутствуют жизнеподобные формы, русский народный костюм как выразительное искусство передает непосредственно образное восприятие людьми жизни с помощью эстетически совершенной формы. Они не похожи прямо на объект отображения, но передают понятия, связанные с жизнью. Вместе с тем это не исключает элементов изобразительности, например, в орнаменте русского народного костюма мотивы человеческой фигуры, птиц, животных и растений, а также рогатые формы женских головных уборов.
По способу практического художественного освоения материала русский крестьянский костюм, как и другие виды народного декоративно-прикладного творчества, относится к искусствам, использующим главным образом естественно-природный материал: кожу, мех, шерстяные и растительные волокна, лыко и проч. Эстетический характер воздействия костюма на человека - зрительный. Вещественная определенность народного костюма, натуральные свойства природных материалов, его чувственная конкретность, определяющие восприятие костюмного ансамбля, одновременно характеризуют и его эстетическое воздействие.
Эстетическое в русском народном костюме - это его природные, художественные и социальные особенности в их общечеловеческом значении. Прекрасное в русском народном костюме проявляется в его способности преображать человека - делать его красивым, а также в удобстве, экономичности и целесообразности, в творческом раскрытии возможностей и особенностей материалов, в гармоничности колористики и рациональности конструкции, в красоте силуэта и в вырастающих на основе всего этого декоративном великолепии, глубине идейно-образного содержания и его широком положительном общечеловеческом значении.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что далеко не каждый созданный какой-либо крестьянкой костюм можно назвать шедевром, т. е. образцовым произведением, являющимся высшим достижением народного искусства, мастерства. Только тот образец русского народного костюма относится к шедеврам, вызывает сильное эстетическое чувство и глубокое художественное переживание, в котором наблюдается органичное единство рационального и эмоционального, всех факторов художественной выразительности, превращающее костюм в концепцию красоты, в воплощение народного представления о прекрасном.
К числу эстетических особенностей русского народного костюма можно отнести стабильность системы эстетических принципов, создававшейся коллективным творчеством в течение многих поколений, при эстетическом своеобразии каждого костюма.
В русском народном костюме проявлялась принадлежность владельца к христианскому вероисповеданию, например, в ношении нательных крестов; образков и крестов, прикреплявшихся к бусам, металлическим цепочкам, бисерным лентам, надевавшимся на грудь поверх одежды. Наравне с крестом признаком принадлежности к христианству считался пояс. "Ходит как татарин: без креста, без пояса", - говорилось в народе. А. А. Лебедева пишет, что "раньше ходить без пояса считалось грехом
Пояс - заповедь божья, считали староверы и носили пояса с вытканными словами молитв, именами. Умерших хоронили подпоясанными, а при гадании пояс, как и крест, обязательно снимали. Жизнеутверждающая колористическая насыщенность праздничных костюмов наряду со строгой ограниченностью цветовой палитры траурных одежд или комичностью остроумных сочетаний в костюмах ряженых отражали многообразие, с одной стороны, эстетических функций, с другой - богатство претворении действительности, что способствовало развитию эмоциональной реакции, адекватной народному мировоззрению. Несравненная выразительность декора и монументальность форм русского народного костюма вызывают быструю эмоциональную реакцию (эмотивная функция), а глубокое идейно-образное содержание требует времени для понимания (познавательно-эвристическая функция). Идейно-эстетическое воздействие костюма накладывало определенный отпечаток на жизнь и ее восприятие, заставляло соотносить с образом костюма и себя, и свои поступки, и манеру поведения (этическая функция).
Величавая торжественность форм и радостная декоративность праздничных одежд способствовали утверждению человека, с одной стороны, в уважении к коллективу, к традиции, а с другой - в своей личностной самоценности, определяли компенсаторную и гедонистическую функции народного костюма.
Исходя из сказанного можно утверждать, что русский народный костюм как концентрированное художественное выражение общественной практики обладает познавательной, воспитательной, а главное - эстетической функцией, которая пронизывает эти и все другие его функции.
Наряду с моралью, религией, наукой, философией, политикой и правом народное искусство, и в частности русский народный костюм, являются формами общественного сознания Эстетическая ценность русского народного костюма зависит только от его красоты и утилитарных качеств, но и от присущей ему способности быть носителем личных, классовых, национальных и общечеловеческих культурных значений, быть выразителем тех общественных обстоятельств, в которые он включен.
Исследователи отмечают различные подходы к формированию праздничного и будничного костюмов. Если в будничном костюме преобладали утилитарные функции, то праздничный народный костюм символизировал единство духовной жизни личности и коллектива, традиционно он выражал "сопричастность человека какому-либо общезначимому событию", обладал сложными социально-культурными функциями, превосходил будничный качеством материала, декоративностью, количеством деталей и украшений.
С наибольшей очевидностью это выразилось в женских празднично-ритуальных костюмах, которые наиболее пышно декорировались, были насыщены магически-религиозным содержанием, символикой жизненно значимых смыслов и целей, отличались ярко выраженной самобытностью и потому обладали наибольшей эстетической и художественной ценностью. В лучших образцах женских празднично-ритуальных костюмов наблюдается гармоничное равновесие эмоционально-образного и утилитарно-материального начал, содержания и способов его выражения.
Следует отметить, что эстетическое отношение русских крестьян к своему костюму обусловливалось в первую очередь их общественными интересами, религиозными верованиями - язычеством и христианством, национальной психологией. Большая сила эстетического воздействия народной одежды обусловлена ее непосредственной близостью к человеку в его повседневной жизни и ежечасностью использования, а следовательно, и массовостью восприятия.
Таким образом, народность крестьянского костюма объясняется тем, что он является феноменом практической и духовной деятельности народа, выражением его интересов и потребностей, стереотипов восприятия и мышления, ценностных и эмоциональных структур. При этом народ выступает объектом и субъектом, создателем и хранителем этого необходимого и понятного ему вида декоративно-прикладного творчества.
Традицию русского народного костюма можно рассматривать через систему соотношения таких понятий, как коллективное и индивидуальное, родовое и социальное, национальное и иноэтнические, общечеловеческое.
Коллективность - эстетическая категория, характеризующая мировоззрение крестьянства, структуру и принцип его художественного творчества, определяющая постепенность создания, проверки, отбора и переосмысления народом (коллективом) своего традиционного костюма. Именно коллективностью процесса создания русского народного костюма объясняются несравненная глубина и неоднозначность его содержания, неисчерпаемое разнообразие декоративных решений.
Индивидуальное, личное, субъективное выражалось в крестьянской одежде через общее, коллективное, определяемое сознанием родовым, религиозным, национальным, историческим. В этой связи обнаруживается проблема этнического самосознания как духовной общности с родом и народом и, в частности, как предопределенности эстетических переживаний индивида всей массой коллективных переживаний его рода и народа (в настоящем и прошлом). Согласно верному определению Г. Г. Шпета, "духовное богатство индивида есть прошлое народа, к которому он сам себя причисляет".
"Появление в народном декоративном искусстве совершенных, классических по своим художественным принципам произведении - результат творчества талантливых, одаренных мастеров... Яркий талант в народном искусстве, - пишет Т. М. Разина, - потому и ярок, и значителен, что наиболее глубоко и полно усваивает традиционное, самое живое и актуальное в нем, чутко улавливает то, что в данный исторический момент наиболее созвучно эстетическим и духовным потребностям окружающих его людей".
Индивидуальность мастерицы в народном костюме проявляется в степени цельности колористического решения, глубины и сложности содержания орнаментики, стройности композиции, в уровне владения всем традиционным комплексом рукоделия (прядением, ткачеством, окраской и отбеливанием ткани, вышивкой, кружевоплетением, низанием, шитьем и проч.).
Народный костюм в совокупности самобытных устойчивых идейно-художественных принципов, в единстве природного и народного, коллективного и индивидуального в целом концентрированно выражает русский национальный характер и систему народных эстетических представлений. Как известно, каждый народ в первую очередь осознает и ценит свою национальную самобытность. И чем самобытнее национальное видение, - пишет Ю. Б. Борев, - тем больше оно несет в себе неповторимой общезначимой информации и опыта отношений. Именно в этом заключается важнейшее условие высокой художественности и общемирового звучания произведения".
Оживленные экономические связи России с самыми различными странами мира, значительный импорт тканей, красителей и разнообразных галантерейных товаров также оказали влияние на формирование русской традиционной одежды. Включение в нее иноэтнических элементов обусловливалось как сходством мировоззренческих концепций, так и потребностью самой культуры в развитии. Вместе с тем в отношении иноэтнических влияний в крестьянской одежде уместно вспомнить высказывание К. Градовой о том, что "в России все иностранные влияния в области костюма, воспринимаясь, постепенно растворялись и поглощались русскими традициями, не изменяя основной линии ее развития"1. Отсюда можно сделать вывод о том, что национальное своеобразие русского народного костюма усиливалось благодаря взаимодействию в нем различных этнических культур, интернациональное и общечеловеческое приобретало в нем ярко национальное выражение.
Окружающая природная среда и общественные отношения обусловили контекст культуры, в котором существовал русский народный костюм: философия, политика, мораль, религия и другие формы общественного сознания, предшествующая художественная традиция и, наконец, быт, нравы, обычаи, образ жизни, деятельности людей и т. д. При этом русский народный костюм как вид искусства был синкретичен, поскольку являлся неотъемлемой частью обрядового синкретизма, включавшего наряду с ним песню, танец, инструментальные наигрыши, игры, произведения словесно-поэтического творчества, ритуально-бытовую атрибутику. Традиционные обряды и праздники до революции были мощным средством единения нации, воспитания ее самобытной культуры. В. Березкин отмечает: "Все, что ни создавал человек своей фантазией и своими руками, мыслилось им частью того или иного обряда". Следует добавить, что утилитарное в народном костюме, как и в обряде в целом, было проникнуто эстетическим, а философское, религиозное, моральное представлено как эстетические ценности.
Таким образом, целенаправленная ценностно-ориентированная творческая деятельность в народном искусстве, в частности по созданию и восприятию русского народного костюма, включала людей в эстетическое преобразование жизни, воспитывала их и просвещала. Русский народный костюм в свете этого выступал как важное средство общения (коммуникативная функция), нес большое количество информации о своем владельце (информационная функция) и тем самым способствовал культурному взаимопониманию как в крестьянской среде, так и при контактах с представителями других социальных групп населения, осуществлял передачу художественного и исторического опыта от поколения к поколению.
Оценили 18 человек
33 кармы