Славяно-Русы в VII веке, о чем умалчивает классическая наука.

История Руси полна загадок и тайн, сегодня хотелось бы заострить внимание на одном, пожалуй в самом простом вопросе, если до образования Древней Руси, были известны племена вятичей, древлян, дреговичей, полян, то куда же подевались сведения о них? Неужели у этих племен не было соседей? Неужели все они были молчаливы и бесписьменны? Глупо предполагать, что сведений не было вовсе - вот только некоторые из них.

"В 626 году Константинополь был осаждён аварами и подчинёнными им славянами. Хроника Константина Манассии называет славян тавроскифами, а грузинская рукопись Георгия Мтацминдели «Осада Константинополя скифами, кои суть русские» уточняет, что «осаждавшие в 626 г. Константинополь скифы были русские, государь которых назывался хаканом» (прим.: Боровский Я.И. Византийские, старославянские и старогрузинские источники о походе русов в VII в. на Царьград // Древности славян и Руси. - М.: Наука, 1988. - С. 114-119)."

и "По сообщению Мухаммеда Балами, в 644 году правитель Дербента Шахрияр сообщал правителю арабов:

«Я нахожусь между двумя врагами: один - хазары, а другой — русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтобы платить дань, будем воевать с русами сами и собственным оружием, и будем удерживать их, чтобы они не вышли из своей страны» (прим.: Прозоров Л.Р. Кавказская Русь: Исконная русская земля. - М.: Яуза, Эксмо, 2009. - С. 26-28. - ISBN 978-5-699-35639-3).

Ас-Салиби, современник Мухаммеда Балами, утверждал, что двойная стена Дербента, возведённая персидским шахом Хосровом I Ануширваном (531—539), была предназначена для защиты от хазар и русов.

Однако оба автора трудились уже в Х веке. Поэтому хронологически первым из арабоязычных авторов, упомянувшим русов, был начальник почт у багдадского халифа Ибн Хордадбех. Его «Книга путей и стран» написана в двух редакциях: около 847 года и до 886 года."

"По сообщению Мухаммеда Балами, в 644 году правитель Дербента Шахрияр сообщал правителю арабов:

«Я нахожусь между двумя врагами: один - хазары, а другой — русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтобы платить дань, будем воевать с русами сами и собственным оружием, и будем удерживать их, чтобы они не вышли из своей страны»>>>

С данным текстом, но в трактовке Н.Н.Ильиной можно ознакомиться на стр.114 в сборнике Института Российской Истории РАН "Изгнание норманнов из русской истории" (2010.сост. и ред. В.В.Фомин)

"Мы уже знаем об южной Руси VIII и IX веков; но есть данные, отодвигающие русское имя в ещё более далёкие от нас времена. Мусульманский писатель Табари (838 – 912) в книге «История царей» рассказывает, что в 644 году жил в Дербенте царь Шахриар; он сказал Абдурахману: «Я нахожусь между двумя врагами; один – хозары, а другой – русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей никто не умеет». К ещё более давней эпохе относится другое свидетельство Шахр-Эд-Дин, историк Табаристана, говорит об одном из кавказских владетелей конца VI века, что «во владениях руссов, хазар и славян не было начальника, который бы ему не повиновался".

Вместе с династией Ашина хазары унаследовали политические традиции Тюркского каганата с его претензиями господства над всем кочевым миром. Главным противником хазар в Северном Причерноморье была Великая Булгария хана Кубрата. Она рухнула от первого же удара. Преследуя булгар, хазары устремились на запад. В письме хазарского царя Иосифа (X в.) говорится, что хазары преследовали булгар до самого Дуная. К концу VII в. власть хазарского кагана распространилась на все Северное Причерноморье, включая большую часть Крыма. «Хазары, великий народ... овладели всей землей вплоть до Понтийского моря», — пишет византиец Феофан. Империи удалось отстоять один Херсонес, который, впрочем, на время потерял всякое экономическое значение. Папа Мартин I (ум. в 656 г.), сосланный в Херсонес, в письмах жаловался на недостаток и дороговизну продуктов в этом городе, некогда снабжавшем хлебом Византию. Теперь, по его словам, «в этих краях... голод и нужда такие, что хлеб здесь известен разве по названию, а его и видом не видать». К VIII в. хазары подчинили также волжских булгар и многие народы Северного Кавказа. За каких-нибудь полсотни лет Хазарский каганат превратился в крупнейшую державу Восточной Европы.

В основу государственного устройства Хазарии было положено федеративное начало — в том смысле, что входившие в нее племена и народы сохраняли в неприкосновенности свою внутреннюю организацию и даже часть внешнеполитической самостоятельности. Государственное единство обеспечивалось посредством династических союзов. В гареме кагана было 25 жен — по числу подвластных хазарам народов.

Верховную власть олицетворяли две фигуры — тюркский каган и хазарский бек (царь). Первый был окружен священным ореолом и пользовался величайшим почетом, однако не обладал политической властью. Причисление к небожителям обрекало его на постоянное затворничество во дворце, ибо считалось, что сакральная сила кагана может причинить несчастье простым смертным. Жизнь его протекала в обществе 25 жен и 60 наложниц, состоящих под присмотром некоторого числа евнухов. Посетителей каган принимал, восседая на золотом троне под балдахином. Сам бек падал перед ним ниц и приближался к трону не иначе как босой, предварительно очистив себя ароматическими курениями. Кроме него во дворец допускали еще привратника и двух сановников, равных, по словам одного арабского писателя, достоинством беку. Для народа каган оставался невидимым, как и полагалось божеству. Раз в четыре месяца он выезжал из дворца в сопровождении всего войска, которое двигалось сзади на значительном расстоянии, - и народ на его пути падал ниц, дабы не быть ослепленным величием кагана.

Однако с этим сверхчеловеческим существом и поступали бесчеловечно. Арабский писатель Масуди рассказывает, что если хазар постигала засуха, военное поражение или другое бедствие, чернь и знать спешили к беку, крича: «Мы приписываем свое несчастье этому кагану, его существование приносит нам вред. Убей его или отдай его нам — мы его убьем». Бек поступал по своему усмотрению — иногда выполнял народное требование, иногда принимал кагана под свое покровительство. Даже обычное человеческое долголетие не было уделом хазарского земного бога. Согласно арабскому путешественнику Ибн Фадлану, побывавшему в Хазарии в начале Х в., хазары опасались истощения его божественной силы, поэтому каган не мог царствовать больше 40 лет — по истечении этого срока его убивали. Описание погребения кагана во многом напоминает похороны Аттилы и Алариха – его хоронили под водой вместе с убитыми слугами и рабами. По словам аль-Истахри, многие соседние народы не решались воевать с хазарами из-за великого почтения к кагану. Случалось, что одно его появление на поле боя вызывало паническое бегство врагов.

Реальная верховная власть находилась в руках бека. Он объявлял войну и заключал мир, предводительствовал войсками, повелевал зависимыми князьями, собирал дани и пошлины, судил и наказывал, словом, был полновластным владыкой в государстве. Полное повиновение ему было делом обычая и чести. Вельможа, навлекший на себя его недовольство, обязан был добровольно покончить с собой, если, конечно, в намерения бека не входила публичная казнь.

Средоточием Хазарского каганата были прикаспийские земли. При устье Волги находилась хазарская столица и резиденция кагана – Итиль.

На юге славился своими виноградниками и садами Семендер1. Здесь же, по свидетельству Ибн Хаукаля, в плетеных из хвороста хижинах, обмазанных глиной, жила основная масса хазарского населения.

1 Чаще всего Семендер отождествляют с более поздним городом Тарки (на севере приморского Дагестана). Согласно другой точки зрения, он находился в низовьях Терека у современного Кизляра.

Религиозный «теперамент» хазар отличался мягкостью, вплоть до полного равнодушия к делам веры. Не будучи ревностными приверженцами какого-то одного вероучения, они с любопытством прислушивались ко всем сразу. К этому их предрасполагали два обстоятельства: длительное сосуществование в составе Хазарского каганата приверженцев различных религий и особенность язычества степных народов, которые наряду с обожествлением солнца, луны, огня и т. д., почитали единого владыку неба Тенгри. Привыкнув в поисках божества обращать очи горе, хазары не испытывали никакого чувства утраты, если вдруг обнаруживалось, что Тенгри уступил свое жилище Яхве, Аллаху или Христу. Поэтому их религиозная история выглядит весьма необычной. Сначала хазары пребывали в язычестве, потом ненадолго приняли ислам, отказались от него и вернулись к язычеству и, наконец, хазарская верхушка и какая-то часть простого народа перешли в иудаизм. Кроме того, на хазарской земле звучала христианская проповедь. Правда, апостолу славян Константину (Кириллу) Философу, побывавшему в Хазарии около 862 г. с христианской миссией, удалось крестить всего две сотни человек. Но в хазарских городах существовали целые колонии купцов-христиан, и крещёное население Хазарии, судя по всему, не уступало в численности иудеям и мусульманам. По сообщению Масуди, в Итиле власти назначили семь судей для разбора дел: двое судили хазар-иудеев, двое — магометан, двое — христиан и один — язычников (славян, русов и др.).

Вообще арабские писатели очень хвалят благоустройство и порядок в стране, справедливость и веротерпимость хазарских правителей.

Хазарская дань

Все восточнославянские племена лесостепного юга в течение VII-VIII вв. оказались под властью хазарского кагана. По летописным сведениям дань хазарам платили поляне, радимичи, вятичи и северяне.

Cудя по всему, подчинение было добровольным, а дань необременительной. Вятичи, например, настолько свыклись с властью каганата, что Святославу удалось заставить их сменить хазарское подданство на киевское только при помощи военной силы. Хазары отнюдь не были жестокими степными хищниками, они не тревожили военными набегами окрестных оседлых земледельцев, а наоборот, позволяли им колонизовать пустующие земли. Характерно, что в большинстве поселений волынцевской культуры этого времени (на левобережье Днепра) отсутствуют укрепления – в них не было необходимости. Хазарский каганат на добрых двести лет перекрыл заволжским кочевым ордам дорогу на запад.

Обретя защиту и покровительство кагана, славяне приступили к массовому заселению Подонья и собственно хазарских областей. Притоки Дона и Донца пестрят славянскими названиями – Сальница, Красная, Ольховата, Лугань, Красивая Меча, Тихая Сосна, Медведица и т. д.: все они упоминаются источниками до XV в., то есть гораздо раньше вторичной славянской колонизации этих земель [Любавский М. К. Лекции по древней русской истории до конца XVI в. 4-изд., доп. СПб., 2000. С. 84]. В Итиле славян знали очень хорошо, поскольку, по словам Масуди, из них состояло войско хазарского бека (вероятно, личная гвардия) и его дворцовая прислуга. Согласно Константину Багрянородному, хазары употребляли в своем языке славянское слово «закон».

Участие славян в арабо-хазарских войнах

Славяне, колонизовавшие Подонье, были видными участниками, а также одними из главных жертв арабо-хазарских войн. В первые десятилетия VIII в. арабы, преодолев внутреннюю смуту, возобновили великий джихад — священную войну против неверных. Их легкая конница устремилась по всем направлениям — в Индию, Испанию, Африку, Переднюю Азию и на Кавказ. Почти всюду арабам сопутствовал громкий и быстрый успех. Ничего подобного мир не знал со времен Александра Македонского, который не случайно сделался любимым персонажем арабской литературы. И только на северном фронте война приобрела затяжной характер. В 717-718 гг. арабы осадили Константинополь, но оказались бессильны против пламени и льда: «греческий огонь» и чрезвычайно суровая зима спасли город. Хазары приняли сторону империи, которая расплатилась с ними тем, что император Лев Исавр в 732 г. женил своего сына Константина на дочери (или сестре) кагана. Новобрачных нельзя было назвать идеальной парой: прозвище Константина было Копроним (Смердящий), а прекрасная степная царевна носила имя Чичак (Цветок). Этим благодеянием Византия и ограничила свою помощь хазарам.

Хазарии пришлось вести борьбу собственными силами. В распоряжении халифата были неисчерпаемые людские и материальные ресурсы Ирана, Закавказья и Согдианы, и тем не менее хазары некоторое время с успехом отражали натиск арабов.

Славяне сражались в войсках обоих противников. В составе гвардии хазарского бека они врывались в Армению и северную часть Азербайджана; на стороне арабов бились славянские перебежчики из византийской армии, поселившиеся в Сирии (об этом прямо свидетельствуют арабские и византийские авторы). Последние упомянуты как участники кровопролитной битвы в долине Ардебиля в Азербайджане. Полководец Джаррах, щедрый, превосходный человек, по отзывам арабских писателей, неосмотрительно вступил в бой с превосходящими силами хазар. Арабы продержались два дня; лучшие их воины погибли, трусы дезертировали. Третий рассвет вместе с Джаррахом в арабском лагере встретили только раненые и павшие духом. Хазары без труда обратили их в бегство. Но тут один из спутников Джарраха воскликнул: «В рай, мусульмане, а не в ад! Идите по пути Бога, а не дьявола!» Этот возглас напомнил арабам, что павшим в бою уготовано райское блаженство; они воспрянули духом и обратились лицом к врагу. В страшной резне погибли почти все, в том числе и Джаррах. Из 25-тысячного арабского войска спаслось немногим больше сотни человек - и среди них один, который в источниках назван «сакалиба», то есть «славянин»; именно он принес халифу Хишаму известие о гибели его полководца. Это был последний боец из славянского отряда в войске Джарраха.

В 737 г. арабские войска на Кавказе возглавил брат халифа Марван ибн Мухаммед. Он двинул против хазар огромную армию из арабов и дружин союзных кавказских князей – арабские писатели, вероятно сильно преувеличивая, оценивают его силы в 120-150 тысяч человек. Семендер пал; каган с 40-тысячной армией бежал на север. Преследуя его, Марван двинулся дальше, в земли «сакалиба» ("славян") и других «неверных». Согласно арабскому историку аль-Куфи (ум. в 926 г.), войска Марвана дошли до «Славянской реки». По всей видимости, это был Дон, который Масуди, следуя античной традиции, называет Танаисом2; по его берегам, говорит он, «обитает многочисленный народ славянский и другие народы, углубленные в северных краях». Надо полагать, славяне встретили арабов неприветливо, поскольку Марвану пришлось прибегнуть к тактике «выжженной земли». Чтобы подавить сопротивление, он учинил настоящий погром славянских поселений: разрушил 20 000 домов и увел в рабство 20 000 семейств «сакалиба».

 Впрочем, часть историков придерживается мнения, что «Славянская река» в данном контексте означает Волгу, а "сакалиба" - это славянское население именьковской культуры.

 Не исключено, что в данном случае в число "сакалиба" включены и неславянские племена Подонья или Поволжья.

Хазарское войско лишилось последнего резерва. Каган был вынужден признать свое поражение и заключить мир на условиях принятия ислама. Пленных «сакалиба» Марван увел на поселение в Кахетию. Но очень скоро славяне восстали, убили поставленного над ними эмира и бежали на родину. Увидеть вновь донскую землю им не довелось. Войско Марвана настигло беглецов; в жарком бою почти все они были перебиты. Этим трагическим событием закончился «быстрый рейд» Марвана, как назвали поход 737 г. арабские писатели.

Победа далась арабам нелегко, их силы были обескровлены, и в дальнейшем походы такого масштаба больше не повторялись. К тому же внутри халифата разгорелась междоусобица. В 743 г., получив известие об убийстве своего брата, халифа Валида, Марван поспешил в Дамаск, где провозгласил себя халифом. Спустя шесть лет был убит и он. С его смертью пресеклась династия Омейядов.

Кавказ надолго стал северной границей исламского мира на европейском востоке, подобно Пиренеям на западе. Немалая заслуга в этом принадлежала хазарам, которые вместе со славянами приняли на себя основной удар и погасили наступательный пыл арабов. Не будь этого, как знать, на чью сторону склонился бы князь Владимир в знаменитом диспуте о вере. Но благодаря тому, что в VIII в. арабская экспансия была остановлена на самом пороге Восточной Европы, древняя Русь, особенно ее южная окраина, смогла наладить прочные, нерушимые связи с христианской цивилизацией.