«Кто такие бродники? Бродники есть община, выработавшаяся из остатков подонского населения. Это был прототип казачества» - (Русский историк Н. Голубовский, «Движение и жизнь народов степной полосы до татарского нашествия». Киев, 1883 год).
В X-XII веках завершается процесс сложения доминирующего карачаево-балкарского (в первооснове аланского) народа в составе государства Алания. На верхушке аланской социальной пирамиды находится феодальная элита, формировавшаяся из старой родоплеменной знати и военных вождей-алдаров и опиравшаяся на хорошо вооружённые конные дружины профессиональных воинов. Господствующая феодальная верхушка была наиболее заметна средневековым авторам, писавшим об Алании и аланах. Аланский царь носит наследственный (общий для всех царей) титул керкундедж - вероятно, хазарского происхождения, имеет свою столицу Магас и владеет загородными резиденциями - замками и «местами отдохновения». Он - крупнейший аланский феодал. Одним из наиболее крупных аланских царей был Дорголель Великий. Дорголель имел широкие династические связи, характеризующие его политическое значение в международных делах XI века: сестра Борена была замужем за грузинским царём Багратом IV, а византийский император Михаил Дука был женат на дочери Баграта IV и Борены - Марии, которую Зонара называет «Марией из аланов», а Анна Комнин - «Марией Аланской». В X-XI веках власть аланских царей распространялась на всю территорию Алании от её западных границ до восточных. Оценивая внутреннее положение Алании, стоит обратить внимание на то, что в походе на Арран Дорголель одинаково свободно пользуется как Дарьяльским проходом, так и перевалами в районе верховьев Кубани. В этом можно видеть косвенное свидетельство известной политической монолитности Алании во второй половине XI века и наличия в ней института сильной царской власти. Для феодализма характерно натуральное хозяйство - основные продукты, орудия труда и всё необходимое для жизни производится на месте. Аланские города вплоть до татаро-монгольского нашествия оставались полуаграрными и сохранившими прочные связи с сельским хозяйством. Поэтому каждая из областей Алании могла обойтись собственными хозяйственными ресурсами. Длительное сохранение этого полуаграрного характера аланских городов-эмбрионов следует связывать с затянувшимся сохранением институтов патриархально-родовых отношений в Алании, хотя в разных местах и в зависимости от конкретных условий процесс развития городов протекал различно. Торговый обмен между разными частями страны не касался предметов первой необходимости. В то же время, аланская государственность была неразвитой, типичной для многих раннефеодальных обществ, когда элементы догосударственной системы управления (старая родоплеменная знать, народное собрание, адаты и так далее) переплетались с элементами государства. Это было племенное объединение с чертами государственности. Отсутствие разветвлённого государственного аппарата, при наличии феодальных дружин, своей монетной системы, общегосударственной письменности свидетельствует о «варварском» характере этого политического образования. Многоукладность, экономическая и этноплеменная пестрота не были преодолены и в период наибольшего подъёма Алании.
В XII веке в Алании окончательно утвердилась собственность феодалов на землю и зависимость от них значительной массы крестьян. Правители областей - князья и алдары - сосредоточили в своих руках управление народом, имели собственные воинские подразделения. Усилившись, они перестали нуждаться в поддержке царя и не желали делиться с ним своими доходами и властью. Социальная структура в Алании, таким образом, кардинально отличалась не только от той, что сложилась у буртасов (бродников) на Дону, но даже и от той, что формировалась у черкасов (чёрных клобуков) при Днепре. Скорее, она явилась закономерным итогом развития прежнего скифского общества, неизбежно должного придти к формированию феодального государства. Конец XII - начало XIII веков ознаменованы резким упадком централизованной власти Алании. Феодалы погрязли в междоусобицах. Экономические связи были недостаточны для того, чтобы удержать страну от распада. Это не замедлило также отразиться на состоянии и дальнейших судьбах христианства в Алании. Кочевники-кыпчаки, никем не сдерживаемые, расселялись по аланской равнине. Под их напором, особенно сильным в западной части страны, аланское население постепенно отходило к горам. Очевидно, с ослаблением Алании и потерей части восточных областей, отторгнутых кыпчаками, можно связать и сообщение Йакута (первая треть XIII века) о том, что у аланов нет известного большого города. Наиболее яркий и полный источник, характеризующий положение дел в первой половине XIII века, - так называемое «Аланское послание» епископа Феодора. Феодор был отправлен к аланам патриархом Германом II в январе 1223 года.
К началу XIII века между кыпчаками и аланами установились вполне спокойные отношения и, судя по всему, даже союзные. Дружественные отношения аланов и кыпчаков были стабилизирующим фактором в политической жизни Северного Кавказа к концу XII - началу XIII веков.
Политический распад государственного объединения, усиление феодалов на местах привели к тому, что центральная власть в стране стала фикцией, ослабли и без того непрочные экономические связи между различными районами Алании, оказался разрушенным наметившийся процесс этнической консолидации племён и сложения аланской феодальной народности. Страна была раздираема междоусобицами, помноженными на пережитки патриархально-родовых отношений. Ко времени татаро-монгольского нашествия Алания распалась на ряд более или менее крупных феодальных владений, враждующих между собой. Всё это, вызванное далеко зашедшей феодализацией, облегчило татаро-монголам завоевание Алании и обусловило её катастрофу.
В условиях раздроблённости некоторые аланские княжеские династии сумели укрепить свою власть и приумножить владения. Это удалось, например, алдарскому роду Бибылта, происходившему из младшей ветви царского дома. Их предки, проиграв борьбу за аланский престол, были высланы на юг страны. Поселившись в верховьях реки Ксани, Бибылта распространили свою власть на всё Ксанское ущелье. Чтобы закрепить новые приобретения и попытаться завоевать соседние туальские (или тауласские, иначе горных асов) районы южной Алании, они перешли под покровительство грузинских царей и получили от них наследственную должность эристава (областного правителя-наместника). Так в период ослабления аланских царей начался переход части алдаров на службу чужим государям. Раздробление страны, а затем и грозные события XIII-XIV веков эта группа высшей аристократии использовала для сохранения власти и приобретения новых богатств, должностей и титулов.
Относительный мир на Кавказе был нарушен пришедшими издалека воинственными племенами татаро-монголов. В 1220 году, после разгрома Хорезма, Чингисхан отправил в глубокий разведывательный рейд 30-тысячный экспедиционный корпус под командованием испытанных полководцев Джебе-нойона и Субэдэй-багатура. Корпус Джебе и Субэдэя прошёл Северный Иран и вторгся в Закавказье. Слово Ибн ал-Асиру:
«Перебравшись через Ширванское ущелье, татары двинулись по этим областям, в которых много народов, в том числе аланы, лезгины и разные тюркские племена. Они ограбили и перебили много лезгин, которые были отчасти мусульмане и отчасти неверные. Нападая на жителей этой страны, мимо которых проходили, они прибыли к аланам, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Они (аланы) употребили всё своё старание, собрали у себя толпу кыпчаков и сразились с ними (татарами). Ни одна из обеих сторон не одержала верха над другою. Тогда татары послали к кыпчакам сказать:
«Мы и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру; и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесём вам денег и одежд, сколько хотите; оставьте нас с ними».
Уладилось дело между ними на деньгах, которые они принесут, на одеждах и прочем; они (татары) действительно принесли им то, что было выговорено, и кыпчаки оставили их (аланов). Тогда татары напали на аланов, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на кыпчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключённого между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторглись в землю их».
Эти события относятся к 1222 году. Как видим, первое столкновение аланов с монголами было для аланов неудачным. Аланы Северного Кавказа стали одним из первых европейских народов, столкнувшимся с татаро-монголами буквально на пороге Европы и оказавшим им сопротивление. Нельзя не обратить внимание на то, что пока аланы и кыпчаки действовали совместно, татаро-монголы не смогли их одолеть. Подкуп кыпчаков, игра монголов на чувстве этнического родства («мы и вы одного рода») и на религиозных чувствах («вера ваша не похожа на их веру») сделали своё дело - кыпчаки вероломно оставили своих союзников одних, и те потерпели первое поражение от новоявленных завоевателей.
Главный кыпчакский хан Юрий Кончакович вскоре раскаялся в своей доверчивости к пришельцам и в предательстве союзников. Он хотел бежать в степи, но татары убили его и с ним другого хана Данила Кобяковича. Татары гнались за кыпчаками до самого Азовского моря и в короткое время подчинили своей власти все народы от Дона до Кавказа: аланов-асов, касогов-черкасов, чигов, гетов, абхазов и других. Но поражение аланов ещё не означало окончательного покорения их татаро-монголами, хотя для народов Кавказа началась самая драматическая эпоха их средневековой истории, связанная с целой серией нашествий завоевателей. Но пока татаро-монгольский экспедиционный корпус, проведя разведку боем в западных землях, ушёл в Монголию. О жизни в Алании накануне следующего татаро-монгольского вторжения свидетельствует венгерский монах-доминиканец Юлиан. Его спутники не нашли здесь попутчиков:
«Из-за боязни татар, которые, по слухам, были близко».
Юлиан писал об Алании того времени:
«Сколько местечек, столько и князей, из которых никто не считает себя подчинённым другому. Здесь постоянная война князя с князем, местечка с местечком».
По словам Юлиана:
«Во время пахоты все люди одного селения отправляются вооружёнными на поле, вместе косят на смежных участках и вообще, выходя за пределы своего селения для рубки дров или какой бы то ни было работы, всегда идут вместе и вооружёнными».
Юлиан также сообщает, что в Алании жители представляют «смесь христиан и язычников», но в то же время с большим почтением относятся к кресту, с которым можно безопасно ходить, несмотря на усобицы и распри. Интересно отметить, что сходное почитание креста вплоть до XX века сохранилось в этнографическом быту адыгов и абхазов.
Таким образом, Юлиан свидетельствует о том же, что наблюдал и с такой экспрессией описал чуть раньше епископ Феодор: часть аланов - христиане, но большая часть язычники. Можно предполагать, что в связи с феодальной раздроблённостью и упадком христианства активизировались и оживились племенные и родовые языческие культы, начался процесс регенерации язычества.
Примечание.
Хотя мы и говорили об аланах, как главном осколке прежнего скифского мира на Кавказе и потому считаем их боковыми родственниками казаков (по аналогии с семьёй - троюродными или двоюродными братьями), однако на одних аланах не заканчивается присутствие скифского элемента на Кавказе. Есть и более отдалённые по родству «кузены». Достаточно посмотреть на южную сторону Кавказа, чтобы убедиться в этом. Здесь обустроилась другая часть потомков народа аз - будущие азербайджанцы, выросшие из саков (то есть восточных скифов) исторической области Сакасены, известной по письменным свидетельствам ещё в I тысячелетии до Рождества Христова. Термин «азери» - является калькой «ас-кижи» и «ас-гузов», в соответствии с параллельной тюркской традицией наименования племён: «ас-эри» - это «ас-люди».
Исторически южная группа скифов-ашгузай поселились в большой предгорной долине на юге Кавказа. Их земля получила название Сакасена (Сакастан, Сестан, Сейстан и тому подобное). С тех пор они там и живут, сохраняя свой этноним «азери» в течение двух с половиной тысячелетий, так они были известны всем их соседям, в том числе парфянам, персам и арабам.
Оценили 0 человек
0 кармы