В продолжение размышлений о советском опыте и сути русского пути предложу необычайное эссе петербургского философа Александра Казина (не путать с Хазиным) — «Философские беседы братьев Карамазовых», в которых герои Достоевского переносятся в Россию начала 2000-х, в тот же самый городок Скотопригоньевск. Соответственно, герои уже пережили все перипетии бурного XX столетия. Митя — тип простого патриота, прямолинейного державника, этакого генерала в отставке, ненавидящего западников. Иван — высокообразованный позитивист-прагматик, циничный реалист, поставивший крест на России, сторонник разумного вписывания в глобальный мир Запада (этакий сислиб). Фёдор Павлович — старый развратник, в глубине которого, тем не менее, за слоями цинизма теплится ещё душа и надежда. Смердяков — беспринципный лакей, ставший главным героем 90-х и готовящийся «свалить» в Брайтон-Бич из ужасного мордора. Алёша — тот самый русский мальчик, под каждым словом которого я готов подписаться.
Приведу только самую важную часть их длительного разговора. Написано, конечно, не слогом Достоевского, немного упрощённо, но по содержанию чрезвычайно глубоко и реалистично: здесь озвучены и разобраны по косточкам многие распространённые мифы, клише и полуправды, а также передана правда русского мира.
***
Фёдор Павлович: Я даже слышал присказку: один русский — гениален, двое русских — это уже две партии, а трое — всегда анархия.
Иван: Вот это верно. Так вся наша история и идет, со времен Рюрика до наших дней. Помните, в "Повести временных лет": "Земля наша велика и больна, да порядка в ней нет. Приходите и владейте нами". Поистине, такова матрица русской истории.
Митя: А что Русь одну шестую часть мира заняла, и десятки народов вокруг себя объединила — это так, случайность, безделица?
Смердяков: А я другую присказку слышал: лучше маленькая кучка золота, чем большая куча....
Митя: Молчи, лакей! У тебя глаза, как у свиньи устроены: куда бы ни глянул, всюду лужу видит.
Иван: Ну, это многим людям свойственно. Ещё Платон доказал: чтобы увидеть лошадь, надо иметь в голове идею лошади.
Алёша: Тем более это относится к такой большой и сложной стране, как Россия. Каждый видит в ней то, что хочет видеть. Вернее, что может увидеть. И ещё не известно, кто кого больше судит — человек Россию или Россия человека. Чтобы судить Россию, нужно быть этого достойным. Нужно стать наравне с ней.
Иван: Это вы откуда взяли, Алексей Федорович? В вашем любимом Писании про Россию, кажется, ничего не сказано. Вообще, христианство — это одна из иудейских сект, если уж называть вещи своими именами. Их невидимый Иегова — это наш Бог-Отец.
Алёша: Одумайся, Иван, что ты такое говоришь! Так рассуждают самые крайние язычники-националисты. Для них не Бог важен, а из какой плоти он состоит. Именно так и Розенберг с Гитлером рассуждали. Евреи — про своего Бога, немцы — про своего...
Вот вам моё слово о России: я утверждаю, что Россия — самая христианская страна на свете, а русские — это богоизбранный народ Нового Завета, так же, как евреи были и остаются избранным народом Завета Ветхого.
Смердяков: Всё-то вы, Алесей Федорович, фантазировать изволите. Да вы посмотрите на эти рожи кругом — то вор, то пьяница. Я уж не говорю про галантное обхождение — такого и вовсе на Руси не водилось. Грубость и грязь везде.
Иван: Кто-то заметил, что культура народа определяется количеством мыла на душу населения. Это не моё суждение, но весьма верное. В социологии это называется качеством жизни, в философии — этикой, в юриспруденции — уважением к закону. Ни первого, ни второго, ни третьего в России не наблюдается. Если бы Петр Великий батогами не заставил свой народ учиться и работать, мы бы до сих пор в лаптях ходили.
Митя: Только почему-то и Наполеона с Гитлером победили, и первыми в космос вышли, и коммунизм почти построили.
Груша: А помните, как на бабах в войну пахали? Я своими глазами видела.
Алёша: Так, может, потому и Гитлера победили, что люди себя не жалели? "Кто душу свою сохранит, тот её потеряет".
Иван: А тебе не кажется странным, Алеша, что проигравшие мировую войну Германия и Япония теперь процветают, а наша богоспасаемая Россия всё в бедности да грязи барахтается?
Груша: Можно, Иван Федорович, я вам отвечу: мне хоть и жалко порой на простой люд смотреть, особенно на женщин тех же, а я всё-таки нашей безалаберной русской жизни на ихний японско-германский "орднунг" ни за что не променяю. Душно там. Верно, Митя? [...]
Смердяков: Опять своё болото пошли хвалить. Да вы мне покажите в натуре, что в вашей России хорошего?
Митя: А ты, лакей, не русский, что ли?
Иван: Правильно кто-то подметил, что "смердяковщина" — национальная черта России. А наш знаменитый революционер-демократ А.И.Герцен ещё проще сказал: сверху донизу — все рабы.
Фёдор Павлович: Так, может, Смердяков и есть наш главный национальный тип - так сказать, наше национальное достояние? [...]
Алёша: А кто вам сказал, что будет иначе? "Восстанет народ на народ, и царство на царство, и по причине беззакония во многих охладеет любовь". Это и есть "малый" апокалипсис - то, что мы сейчас переживаем.
Иван: Уж не хотите ли вы сказать, Алексей Федорович, что русская "смердяковщина" нас как-то выгодно отличает от просвещенной Европы?
Алёша: Именно это и хочу сказать, Иван.
Наш Смердяков в глубине души знает, что он — смерд, и потому как бы крадет своё маленькое удовольствие у Бога. В Европе же и особенно в Америке всё иначе: тамошний Смердяков уверен в своём превосходстве над остальными людьми и народами. Он считает себя юридически правым перед Создателем, понимаешь?
Отсюда "американская мечта" с культом богатства и самоутверждения, отсюда и американские бомбы на всех, кто жизнь иначе понимает...
Смердяков: Я попросил бы вас не говорить за меня, Алексей Федорович. Мне ваши сказки о царстве небесном и о России как земном рае вовсе ни к чему. Смотрите, как бы вам с братцами не пришлось у меня, "смерда", деньги занимать. Я ведь бесплатных кредитов не даю.
[...]
Иван: Вот именно, Алеша! Пора бы оставить все эти разговоры о Руси-Третьем Риме, о народе-богоносце и т.п. Забыл, что ли, как в революцию наши мужички-"богоносцы" кресты с церквей сшибали, да священников в прорубях топили? Грешны все, спору нет, но на Руси еще хуже выходит, потому что грубо и звероподобно. "Не дай Бог видеть русский бунт - бессмысленный и беспощадный". И "свинцовые мерзости" русской жизни мимо пронеси!
Груша: А по мнe — грешить, так уж грешить. А потом в монастырь - свою и чужую вину замаливать.
Митя: Верно, Груша. Я тоже скажу: лучше открытый грex, чем фарисейская добродетель. Я хоть и не такой верующий, как Алёша, а знаю, что Христос с разбойниками да блудницами дело имел. А лицемерам сказал: кто из вас без греха, первый кинь в них камень.
Фёдор Павлович: Так, так, получается, что русское зло дороже Богу, чем голландское добро? Согреши так, чтобы сильней покаяться — это, кажется, Григорий Распутин со своими "хлыстами" советовал? Отвечай, Алешка, кроме тебя, некому.
Алёша: Господь за нас всех крестную муку принял. Ему все души видны, и каждый у него в Книге жизни записан — на своей странице. «Много званных, но мало избранных". В России же, в отличие от других краев, никто (точнее, почти никто) себя заранее избранным не считает. Ни свой ум, ни свою силу, ни свои деньги. Сила перед Богом — это бессилие, деньги — прах. Чем больше ты (или твой народ) гордишься собой, тем больше теряешь в вечности. Вспомните, что стало с "Вечным Римом" или «Великой Германией». Максим Исповедник сказал: подлинно твоё — то, что ты отдал. Святая Русь отдала Богу свою душу (в том числе свой грех), и за это, быть может, Христос на Страшном Суде её пожалеет... [...]
Иван: А мне интересно знать, как вы с такой "национально ориентированной" идеологией в Европу собираетесь войти. Такими вас туда близко не подпустят.
Митя: Без них обойдемся! Не желаю я, чтобы русский человек ("гордый внук славян") для них свою нефть за "ножки Буша" выкачивал да своих девушек в ихние бордели поставлял! Не для того мы великую Россию строили!
Смердяков: Да уж, понастроили такого, что человеку "по своей надобности" и выйти некуда.
Груша: Ты-то, Смердяков, только для своей надобности и живешь. "Успешный" ты человек, Смердяков, для успеха и отца родного не пожалел.
Иван: Русская история вообще катастрофична. Верно подметил Бердяев — она скорее случается, чем происходит. У нас за одну ночь может всё измениться. Шаляпин в Народном доме имени Николая Второго арию поёт, а в это самое время большевики Зимний берут. От неустроенности всё это, от неупорядоченности. Гришка Отрепьев, между прочим, из дома Романовых был, а какую смуту заварил. Царевича Димитрия зарезали в Угличе, детей царя Бориса казнили, и сына Марины Мнишек ("воренка") тоже. А потом и царевича Ивана Антоновича при Екатерине Второй убили, и царевича Алексея в 1918 году. А Петр Великий сам своего сына уничтожил, на манер Ивана Грозного. Так что троны наши обильно детскою кровью политы. Очевидно, для большей прочности.
[...]
Алёша: Всякий факт, как ты выражаешься, Иван, две стороны имеет. Одной стороной он к Богу обращен, другой — к дьяволу. Да и в любом человеке это есть. Вот мы до сих пор за грехи наших правителей каемся, а в Европе Кромвелям да Робеспьерам памятники ставят. Ведь деятели прогресса, как-никак. [...]
Митя: Вот-вот, и Сталиным тоже. Тоже почему-то "забывают", что он полмира (в том числе тех же евреев) от фашизма спас, Советский Союз как великую державу создал, атомную бомбу нам дал и в космос вывел. Сильно кому-то наши цари да генералиссимусы мешают. Вот либералы и мечтают разделить Россию на пятьдесят карликовых государств, чтобы не мешала им буржуазный рай на земле делать.
Груша: А какой кровью это делалось, помните?
Митя: По мне, лучше патриотическая диктатура партии или вождя, чем либерально-масонская диктатура дерьма. Подождите, они скоро вам такой "электронный концлагерь" устроят, что никакой ГУЛАГ не сравнится. Младенцам под кожу будут микрочипы вставлять.
Смердяков: Вот потому-то я в Брайтон-Бич и собрался. [...]
Алёша: ... "Есть такая страна — Бог. Россия граничит с ней", как сказал один немецкий поэт. Россию Господь дубиной в рай загоняет. Только уж, конечно, не в американо-японский рай, а в рай настоящий, небесный. Потому и история у нее такая — войны да пожары, и песни у нее такие, что слезы прошибают. Крестную муку Россия в мире терпит, замысел Божий о себе несет. Так что в Европе, Иван, ей делать нечего. В Царство Небесное на мерседесах не въезжают. Через страдание для этого надо пройти — вот Русь и чистит себя страданием уже тысячу лет. В этом её богоизбранность, в этом "русская идея" и состоит. [...]
Иван: Нашли, чем хвастаться. Сколько в России сейчас беспризорных детей, знаете? Больше, чем после гражданской войны. А наркоманов, а малолетних проституток? Им не проповеди, а приюты и учителя нужны.
Митя: Вот-вот, уже приехали к нам эти учителя — и сектанты, и сайентологи, и специалисты по "половому воспитанию". Они дают каждому ребенку по презервативу и обучают его "безопасному сексу". А по телевизору их тем временем учат матерной ругани. Раньше всё это происходило на улице, в подворотне — так уж лучше так, чем с важным видом на кафедре. По крайней мере, тогда все знали, где Бог, а где порог. А сегодня мат — норма, спасибо нашей интеллигенции. [...]
Иван: ... Смердяков, как всегда, прав "снизу": русские и вправду сами ничего не придумали. Как говаривал Иван Сергеевич Тургенев, даже топора какого-нибудь, на манер папуасов, не выдумали. Так что ему волей неволей приходилось "великим да могучим" русским языком утешаться. Хотя он — язык-то — на четверть греческий, на треть татарский. Включая наш знаменитый мат. "Папа — турок, мама — грек, а я русский человек".
Митя: Врешь, Иван! Мы, русские, сами и паровоз, и лампочку, и радио, и телевидение придумали, и первыми в космос вышли. Мы все сами можем, если захотим. Россия - не страна, а часть света.
Иван: Да уж, самохвальства нам не занимать. Россия - родина слонов, не так ли? А помните, что Чаадаев про Россию написал? Так его сумасшедшим объявили — правда глаза колет. Маркиз де Кюстин в те же годы назвал Россию "империей фасадов" — очень точно, на мой взгляд. Посмотрите на тот же Петербург — там и Италия, и Голландия, своего только ничего нет. [...] Исторический факт, что Россия всё время заимствовала свою культуру — то у греков, то у татар, то у немцев, то у французов. Сейчас вот она стремительно американизируется. Скоро и у нас будет Нью-Скотопригоньевск, помяните моё слово.
Смердяков: Скорее бы уж, давно заждались. Я бы тогда и свою фамилию на какую-нибудь более звучную сменил. Смердман, например или Смердауэр - чем плохо!...
Алёша: Стыдно, господа, так про свою Родину говорить. Холопство всё это, и умственное, и душевное. Россия в самом деле часть света, у нас один Красноярский край равен четырем Франциям, на юге — тигры, на севере — белые медведи, что же плохого, что мы у других учимся? Конечно, и греки с немцами нас учили, но остались-то мы русскими, православными! Главное, что мы всегда хранили свою веру. Французский язык не помешал Пушкину стать великим национальным поэтом, а русским войскам войти в Париж. В мае 1945 года многие видели над поверженным рейхстагом не красное знамя, а православный крест. А наши имена народные? Прохор — предводитель хора, Никифор — победоносец! Все племена и языки служили православному царю, пока это Богу было угодно.
Мы построили великое христианское царство на земле — Святую Русь. Это не удалось ни Риму, ни Византии, не говоря уже о нынешних глобальных рыночниках. Русское дело — всемирное. Этноцентризм для него мелко плавает.
Митя: Правильно, Алеша. А я ещё больше скажу: даже Советский Союз был продолжением этого всемирного дела!
Иван (иронически): Третий Рим стал Третьим Интернационалом — это, кажется, Бердяев сострил. Фу, какая пошлость!
Алёша: Бердяев много чего напутал, но некоторые вещи выговаривал правильно. Третий Рим - ядро русской идеи, неизменное с Владимира Святого. Даже и до нынешних времен этот Рим достал. А культура — только оболочка народной души, суть которой — вера. Можно быть очень культурным и умным сатанистом, а можно быть неграмотным святым. Кстати, апостолы были простыми рыбаками да мытарями, но посрамили греческих философов и еврейских фарисеев. Культура, наука, искусство ровно столько же соединяет человека с Богом, как и отделяет от Него. Ей свой шесток надо знать.
Иван: Это не оправдывает русского варварства. Европа — это христианство плюс культура. В Америке 70% населения — верующие.
Митя: Да в какого Бога они верят? У них на долларовой бумажке написано "мы верим в Бога", вот доллар их Бог и есть. И сейчас они насильно весь мир в свою веру обращают - то Голливудом, то бомбами. А статуя Свободы у них для прикрытия, декорация, так сказать...
Фёдор Павлович: Чужим грехами свят не будешь. Ты лучше о себе подумай.
Смердяков: Мне-то раздумывать нечего, я нормальный человек, не то, что некоторые (смотрит в сторону Алеши). Мне нет дела до ваших фантазий, я на земле доволен быть хочу. А в России вашей одна белиберда да смута получается. Я на это не подписывался.
[...]
Иван: Я уже Богу давно билет вернул, так что мне можно. В Брайтон-Бич, правда, не собираюсь, но в Париж не прочь. Что касается вас, господа русолюбы (смотрит на Митю с Алешей), то вы действуете по старой методе: честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой. Нацию создает общий запас воодушевляющего вранья, как выразился один современный писатель. В науке это называется национальной мифологией. Вот вам рождение нации.
Алёша: Это смотря какой нации. У одной - земное господство Машиаха, у другой — «тысячелетний рейх», у третьей — «американская мечта". Святую Русь создало Евангелие — благая весть о Спасителе, царство которого не от мира сего. Он покорил русскую душу, даже разбойников и блудниц. Жили двенадцать разбойников, жил атаман Кудеяр — помните? Это про нас. Любая культура с наукой здесь смешной покажется. Железные дороги — чтобы ездить куда? Телевизор — чтобы передавать что? Конечно, мы можем выдумать новую геометрию или открыть Антарктиду, но душа русская ближе к Христу быть хочет. А для этого компьютеры не нужны, они только мешают, бесовскую реальность создают. Русский человек и ум-то невысоко ставит (безумие перед Богом), и богатства до сих пор как бы стесняется ( не от трудов праведных), и труд не боготворит (Емеля на печи едет). Русский труд бывает гениален, но не прагматичен: Левша английскую блоху подковал, но та прыгать перестала. И грешит русский человек так, что никакому культурному европейцу не снилось. На Западе католики и протестанты с Господом договариваются, правовые контракты с ним заключают — у нас Господь благодатью своей спасает. Ему сердце важно, а не ум или закон. Лучше быть верующим грешником, чем добродетельным фарисеем. Вот профессор Серебряков у Чехова такой - так ему кричат "черт! черт!" А ведь он всего лишь по правилам жить предлагал.
[...]
Иван: Позвольте, господа, о каком православном царстве вы говорите? Что за фантазии такие? Вот назову вам несколько цифр - официальная статистика: в России 3 миллиона нищих, 3 миллиона бомжей и почти 3 миллиона беспризорных детей. Я уж не говорю об алкоголизме и наркомании, о СПИДе и абортах. Я сам русский, жалею свою страну, но я реально смотрю на вещи. Либо Россия будет вписана в глобальное международное сообщество (пусть даже ценой разделения на несколько более вменяемых и управляемых областей), либо её ждет очередная, и уже последняя катастрофа.
[...]
Алёша: Впечатляющие цифры привел Иван. Но только как их понимать? Между прочим, в процветающем "четвёртом Риме" - Соединенных Штатах - заключенных на тысячу жителей больше, чем в России, и наркоманов-спидоносцев уж никак не меньше. Дело в том, Иван, что
нынешний кризис - реакция христианской души на либеральную переоценку ценностей. Богатство, цинизм, разврат — теперь публичные ориентиры. Грех по совести разрешили, и русские люди от этого до сих пор опомниться не могут.
А те, кто опомнились, гребут деньги лопатой. Тут уж "всему миру провалиться, а мне чтоб чай пить".
Иван: И как же ты с таким народом собираешься жить дальше? Мы ведь не при царе Горохе живем, в XXI век вступили. Вы, Алексей Федорович, идеализируете патриархальную общину, но в России она бесперспективна. Выражаясь учёным языком, у неё нет механизмов социального воспроизводства. Нынче Бог не Христос, а телевизор, а там сам знаешь, что показывают. Доживет последнее советское поколение, и прощай...
Смердяков: Скорей бы уж. Надоели они мне, под ногами путаются, права качают. Правильно сделали, что льгот их лишили... Я уж сам о себе позабочусь, Аграфена Александровна, милостыни ни у кого не попрошу. Да и просить не у кого - в Бога вашего нынче мало кто верует. Вид делают только. Со свечками в храмах стоят, а какой рукой креститься — не знают.
Иван: Все эти грандиозные храмы-новоделы, вроде того, что в Москве — всего лишь декорация, ширма для олигархов. Кстати, вспоминают именно то, что забыли. Искусственный стиль "ретро" — именно симптом забвения. Что было, то прошло. Прогресс — он и в религии прогресс. Я лично в Бога без Христа верую. Как сказал мне по секрету один мой ночной гость, что внизу, то и вверху — что уж тут гоняться за этим женственным призраком! Против него и де Сад, и Ницше, и Фрейд, и сам Карл Маркс много поработали. Повторяю, надо реально на вещи смотреть.
Фёдор Павлович: То-то я чувствую, что мне с "мовешками" куда приятнее обходиться, чем на молитве стоять. Спасибо, Иван Федорович, вы мне меня объяснили. Ещё один поэт в начале ХХ века писал: "только бы льнули девчонки, к чёрту пославшие стыд..."
Алёша: Вниз всегда идти легче, чем вверх. "Царство небесное усилием достигается". Что касается твоих рассуждений, Иван, то на философском языке они называются позитивизмом: по поверхности скользишь. Кто душу человеческую измерил, кроме Христа? Кто за неё свою божественную кровь пролил? Неужели ты думаешь, что он так и отдаст свою любимую Россию дьяволу? Съезди в любой наш монастырь: сколько там молодых русских монахов неусыпную молитву творит! Может, благодаря этому и мир до сих пор держится. Жизнь продолжается, покуда люди радуют Бога. Перестанет Он радоваться за людей — задует свечу.
Приглядитесь внимательнее - русская цивилизация сразу в нескольких временах живет: и в традиции Святой Руси, и в царской идее, и в коммунистической, и в буржуазно-либеральной. И каждая из них себя запечатлевает в новых поколениях.
Россия - это сердце вселенной, она одолевает в себе космическое зло. Ныне это сердце ещё бьется, хотя и трепещет в крестной муке. Если остановится - всем конец.
Иван: Не надо преувеличивать роль России, Алеша. Россия — обыкновенная страна-неудачник, хотя и много о себе вообразившая. Кое-что у нас, конечно, было в истории, но давно прошло. Где теперь плоды мая 1945 года? Одной архаикой с капустой в бороде не проживешь. Что касается христианства, то оно терпит поражение во всем мире. Знаменитый "битл" Джон Леннон ещё в 1968 году сказал: "Христианство обречено. Оно увянет и исчезнет. С этим не нужно даже спорить - настолько всё очевидно. Я знаю, что прав, а все остальные скоро убедятся в моей правоте. Мы сейчас куда популярнее Иисуса".
Смердяков: Обожаю "битлов". Вот недавно в Петербург Пол Маккартни приезжал, так я специально на Дворцовую площадь ходил, чтоб на него хоть одним глазком глянуть. Опять же и миллиардер он...
Митя: А мне так ничего, кроме русской песни, не надо. "Есть на Волге утес" - знаешь такую? А ещё у нас "Вставай, страна огромная" есть. Если её народ запоёт - всех врагов сметет. И это будет, будет.
Иван: Борьба за жизнь сегодня в цивилизованных странах идет. Жизнь — это организация против хаоса. Есть такая наука синергетика, слыхали? Кстати, её русский ученый Пригожин предложил. Так вот, Россия — это хаос, Европа — это мера, Америка — это мера плюс сила. Человечеству надо преодолеть вызов истории, овладеть материей бытия — тогда победа за ним будет. Надо гармонизировать триаду: дух — душа — тело. Всё остальное от лукавого.
Фёдор Павлович: Вот хорошо бы было — и с дамой погулять, и лекцию умную послушать, и в "киберпанк" с компьютером сыграть. Только слышал я, что тут обратная пропорция: чем больше люди знают, тем больше у них проблем. Вроде бы есть такой закон "неполноты описания". Впрочем, об этом ещё Экклезиаст говорил.
Алёша: Люди без веры жить не могут, без веры они умирают. И тут Иван прав: не в одной России грозные события происходят. Сравните число рождений в Европе и в Китае, в Индии, в исламском мире. Париж и Берлин сегодня — на треть мусульманские города. Запад вырождается духовно и физически — об этом всё громче говорят на самом Западе. Этой цивилизации осталось жизни лет 50 -100: дальше ресурсы природы (экологический кризис) и культуры (постмодерн) будут исчерпаны. Повторяется история позднего Рима — там тоже решили жить для наслаждения и перестали рожать детей. В науке это называется гедонистической фазой цивилизации, и она всегда последняя. Жизнь продолжается, пока есть за что умирать — иначе она гибнет.
Смердяков: Не беспокойтесь, господа, пока доллар остается мировой валютой, Америке ничто не угрожает. Вот разве только террор...
Митя: Между прочим, доллар этот дутый. Америка — величайший финансовый спекулянт и должник на свете. Товарного покрытия доллара нет, и реальная цена ему — примерно девять наших »демократических" рублей. Не верите — почитайте спецлитературу.
Иван: Люди не святые, я вам об этом без конца толкую. Мы на грешной земле живем, и если мы хотим сберечь жизнь, надо правильно её организовать. Нет другого способа это сделать, чем правовое государство, частная собственность, автономная личность и свобода веры, любой веры. Это и есть западная идея, называйте её хоть либерализмом, хоть буржуазностью. Если для этого необходимы ИНН, пусть будут ИНН. Если микрочипы младенцам надо будет вставлять, и это придется сделать. Это будет суровый порядок, но есть нечто несравнимо худшее, чем "электронный концлагерь" - всеобщая резня, хаос. Что касается России, то её вера в чудо есть оборотная сторона неверия в собственные силы. Каждое событие у нас встречают как стихию, как землетрясение, и терпят, терпят. Что ж, каждый народ заслуживает свою судьбу.
Алёша: В одном я с тобой соглашусь, Иван: атеизм исчерпал себя. В ХХ1 веке будут сражаться не вера с атеизмом, а вера с другой верой. Впрочем, атеизм в России тоже был верой - во всяком случае, в первые советские годы.
Смердяков: Моя вера всегда при мне. Если я здоров и богат - слава Богу, если нет — я и черту помолюсь. По мне всё едино. Вообще черт мне ближе, Иван Федорович, в этом вы, наверное, меня поймете. [...]
Иван: Я вам скажу, господа, в чем он прав. В Евангелии сказано: "Не любите мира, и того, что в мире". Но мир - это жизнь, наша короткая человеческая жизнь. Значит, христианство нам советует не любить жизни. Почему? Да потому, что жизнь из добра и зла в равной мере состоит, ну как вода, например, из водорода и кислорода. Уберите, скажем, водород, и воды не будет. Христианство хочет разделить в жизни добро и зло, и призывает нас любить только добро, а зло выдрать из жизни с кровью и потом. Но тем самым оно её убивает. Я ведь тоже, как и все, жить хочу. Всё-таки мы с вами Карамазовы. Прелесть жизни, самый "смак" её - именно в единстве "верха" и "низа", светлого и темного. На клавиатуре бытия есть черные и белые клавиши: те и другие нужны, чтобы звучала музыка. Без греха (или, если угодно, без черта) жизни нет, а есть один монастырь. Оно хоть и свято, но скучновато. Для счастья на земле человеку полная свобода нужна, без оглядки на Бога. Иначе ему и счастья не видать. Александр Блок как-то записал в своём дневнике: "знаю, как надо жить, но не могу, не хочу". А Василий Розанов и вовсе гениальную формулу придумал: "Христос так сладок, что в нём мир прогорк".
[...]
Алёша: Это только на словах красиво, Иван, а на деле одно свинство выходит. Попробуй, поживи так, и получишь мерзость, грязь и жалкое удовольствие. Знаю одно: Господь такое Царство приготовил любящим его, что нашим языком и выразить невозможно. Перед ним любое земное "мгновение" — жалкий лепет, «жизни мышья беготня». Лермонтов даже о своем демоне сказал: "И песен небес заменить не могли ему скучные песни земли..." Знаю и другое: не об одном загробном идеале речь. В каждой из твоих уникальных "частиц бытия", Иван, присутствуют божьи энергии, присутствует свет Христов. Если бы Его там не было, не было бы самого бытия, а только сплошной мрак. Да будет свет - сказал Бог, и стал свет. Мораль, красота, жизнь - не холодный "долг" Канта, а живой разговор с Господом, личная встреча с ним что днем, что ночью. Это описано Иваном Ильиным в книге "Аксиомы религиозного опыта". Он там как раз пишет об "огнях" бытия, о грозных и прекрасных моментах (символах) истины в самом повседневном нашем опыте, и об умении понять эти символы. Для этого человеку и душа дана.
Митя: В России сильная "вертикальная" власть нужна — лучше всего царская. Тогда мы и с чертом справимся, и наших собственных либералов- сатанистов (тут он посмотрел на Смердякова с Иваном) к ногтю прижмем, Так всегда было в истории, будет и теперь. Кстати, президент Путин это, кажется, понимает - его власть мне всё больше монархической представляется. Вот ещё бы он "Закон о русской школе" принял, да русский канал на телевидении учинил...
Алеша: Если уж о законах говорить, то первым делом надо закон о взаимной поддержке Церкви и государства принять. В католической Италии, например, это давно сделано, в православной Грузии - тоже.
Иван: Поздно, Дмитрий Федорович, поздно. Царя, как говорил Иван Ильин, нужно заслужить, а нынешний русский человек заслужил в лучшем случае Ельцина с Чубайсом. У нынешнего русского царя сложная фамилия: Березовско-Гусинско-Смоленско-Ходорковск
[...]
Алёша: Тяжело мне говорить, Иван, но придется: вы со Смердяковым уже согласие сатане в душе дали. "Много ли человеку пользы, если он весь мир приобретет, а душе своей повредит?" У Смердякова, прости Господи, души почти не осталось, так ему, может, это и сойдет с рук, но тоже до поры до времени. Не надо иллюзий, что мир этот вечен, и что людям обещано счастье на земле. Христос нам этого не обещал. Наоборот, миру сему Он обещал огонь. Все дела человеческие (включая политику и культуру) в конце концов сгорят — может быть, потому русские и не придают им большого значения. Выживут те, имена которых записаны на белом камне. В Апокалипсисе сказано, что таких будет сто сорок четыре тысячи - подумайте, только сто сорок четыре тысячи за всю историю мира! Это те, кто не поклонились Зверю - может, для них и вся Вселенная задумана. Не хочу я жизни с демонами, Иван, и Россия её не хочет.
Ты вот тут русского человека ругал — а ты подумал, почему он сейчас в таком положении? Потому что мы живем в позднее время истории, в те самые предапокалипсические "полчаса", когда год столетию равен. Прогресс рвется от рая к аду. Разрешено всё, что не запрещено: это значит, что право заменило нравственность. Сегодня миром правит человек денег — этот нравственно худший тип человека. Государство, культура, армия и даже часть духовенства продаются, как товар на рынке. В этих условиях в русском человеке происходит как бы внутренний взрыв — он действительно начинает считать, что всё позволено. Если миром правят деньги, то к чему честность и справедливость? Это в кальвинизме богатство богоугодно — в православии оно прежде всего соблазн. А с соблазном немногие справляются. Христианский Запад эту битву давно проиграл, Россия ешё сопротивляется.
Россия могла противостоять Наполеону и Гитлеру, но с Маммоной ей воевать сложнее. Русский человек не привык к свободе греха, он не "привит" против него ("культуры зла" не хватает), и потому особенно тяжко его переносит. Быть может, Россия ещё восстановит свою удерживающую христианскую Империю, или уменьшится до размеров Московии — не в размерах дело. Катакомбная церковь — тоже Церковь. В конце истории будет Суд миру, и тогда отделятся зерна от плевел. Наукой и медициной от Бога не откупишься.
Господь собирает свою жатву мучеников и исповедников, и больше всего, я уверен, их будет от русской земли. Небесный Кремль всегда существовал и будет существовать в руке Бога. В этом и есть русская победа.
Оценили 3 человека
3 кармы