Сколько живу, не перестаю удивляться, как легко люди позволяют манипулировать их сознанием, впадать в массовые истерики по поводу и без повода, даже не задумываясь фактически о сути дела происходящего, о том, кому и зачем это понадобилось.
Примеров этому можно найти немало, но наиболее яркий из последних – это начавшаяся вслед за коронавирусом протестная пандемия, спровоцированная убийством в США чернокожего уголовника Флойда. Очень быстро этот вирус перелетел через океан – и вот уже охваченная безумием толпа крушит магазины, сжигает автомобили, вступает в схватку с полицией во Франции, Бельгии, Германии, Англии и далее по списку.
Экзальтированные девицы лобызают грязные ботинки чернокожих, «стражи порядка» падают ниц перед ними, политики разных мастей встают на колени и молят о прощении, а руководители солидных компаний в знак солидарности подают в отставку.
В США полиция и местные власти, по сути, отстранились от попыток навести порядок и остановить погромы, в которые выливаются эти протесты. И образовавшийся вакуум тут же заполнили авантюристы и анархисты, как, например, в Сиэтле, где в одном из районов создали своего рода «парижскую коммуну».
Там не действовали законы Соединенных Штатов, туда не пускали полицию. Короче говоря, как это бывает в период больших революционных потрясений, анархия – мать порядка. Только теперь у этой «мамы» черный цвет кожи, и она направлена против белых и государства.
Апофеозом стало празднование в США Дня Независимости – самого главного праздника страны. Только в 2020 году он, видимо, войдет в историю как день траура и скорби. Только в Нью-Йорке погибло 10 человек. По всей стране черные стреляют в белых, белые в черных. Стреляют без разбора, убивают даже ни в чем неповинных детей.
Некоторые говорят, что Америка стоит на пороге гражданской войны. На самом деле создается такое впечатление, что эта гражданская война уже началась. Продажа оружия в стране возросла чуть ли не 500 процентов, причем вооружаются до зубов обе стороны конфликта. И в некоторых городах страны власть уже перешла улице, а точнее вооруженным до зубов отрядам. «Отряды самообороны» белых заменили полицию, охраняя свою собственность и жизни от мародеров, а возродившиеся в новом обличии «Черные пантеры» вершат на улицах правосудие, по крайней мере так они считают.
Поначалу могло показаться, что в происходящем сейчас в Америке нет ничего нового. Подобные «акции протеста» вспыхивают в США регулярно с интервалом в два-три года, то в одном, то в другом штате, а иногда захватывают сразу несколько.
Длятся они, как правило, недолго, проходят по одному и тому же сценарию. Одни люди действительно выходят на относительно мирные демонстрации, выдвигают вполне определённые требования и лозунги, а другие – и не всегда понятно, кого больше, – «под шумок» и черный дым от горящих покрышек и автомобилей бьют стекла магазинов, растаскивая добро по домам.
Но нынешний взрыв безумия явно отличается от предыдущих. Во-первых, своей массовостью, во-вторых, явной организованностью и, в-третьих, фактическим отказом местных властей от попыток навести порядок. Создается такое впечатление, что кто-то из-за кулис умело дирижирует оркестрантами-«протестантами», направляя их бунт в нужное русло с явным стремлением подольше сохранить напряженность в стране. Ответ на то, кому и зачем это нужно, находится достаточно быстро. Но сначала о другом. И для этого предлагаю вернуться в середину прошлого века.
Наша историческая память очень коротка, а время летит так быстро, и потому многие уже забыли, что тогда «великое американское демократическое государство» было образцом… дискриминации, сегрегации и расизма, причем возведенных в ранг официальной политики.
Хотя рабство в США было отменено примерно лет за сто до этого – в 1865 году принятием 13-ой поправки к Конституции США (любопытно, что штат Миссисипи ратифицировал ее только в 2013 году), но фактическое положение чернокожих мало чем отличалось от того, что существовало на континенте до Гражданской воны между Севером и Югом.
Раздельные залы ожиданий для белых и «цветных» на вокзалах, да и вагоны в поездах, закрытые для чернокожих городские районы, кафе и бары. «Цветным в ту сторону», «Только для белых», «Черным вход воспрещен» - такие таблички и в крупных городах, и в небольших поселениях можно было увидеть чуть ли не на каждом углу.
Если коротко, то страна была разделена строго на две части – одна для англосаксов и прочих «чистопородных» европейцев, другая – для негров (уж простите меня за это старорежимное слово). Это был белый расизм в чистом, сильно концентрированном виде, потому что чернокожих по-прежнему не считали за людей. По крайней мере равных белых.
Им можно было платить копейки, избивать, безнаказанно убивать. Белая высшая раса рулит! Трудно себе представить, но в исторических перспективах все это было не просто вчера или позавчера, а полчаса-час назад. При жизни одного поколения – родившиеся в 30-х-40-х годах ХХ века прекрасно помнят, какими были отношения между белыми и чернокожими тогда.
Так что вряд ли стоит удивляться, что именно в 50-е годы во многих штатах страны по нарастающей развернулась борьба темнокожих американцев против расовой дискриминации, за гражданские права. Одной из первых акций стал в 1955-1956 годах в городе Монтгомери (штат Алабама) бойкот чернокожими жителями городского транспорта, в котором были раздельные места «для белых» и «для черных».
Пик борьбы чернокожего населения за гражданские права пришелся на середину 60-х годов. И эту волну уже не удалось удержать в рамках мирной кампании гражданского неповиновения, к чему призывал своих сторонников лидер протестного движения Мартин Лютер Кинг.
Массовые беспорядки в одном из населенных черными жителями пригородов Лос-Анджелеса летом 1965 года впервые вылились в прямые столкновения с полицией, поджоги жилых домов и автомобилей, ограбление магазинов. Тогда же возникла организация «Черные пантеры», призывавшая к вооруженной борьбе против белых. Иными словами, все то, что происходит в Америке сегодня, началось именно тогда.
Но есть одно большое различие. В те времена у протестующих была вполне конкретная цель – добиться принятия законов, которые запрещали бы сегрегацию и дискриминацию по цвету кожи. И им удалось это сделать. К счастью, Овальный кабинет тогда занимал Джон Кеннеди, которого я искренне считаю последним «настоящим» президентом США.
Он встретился в Белом доме с Мартином Лютером Кингом, а затем по его инициативе был разработан Акт о гражданских правах, который формально ликвидировал дискриминацию негров во всех сферах экономической и политической жизни, в школах, общественных местах.
Закон также признавал противоправной и дискриминационную практику отказа предпринимателей от найма «цветных», их увольнения, а также ущемления статуса работника «на основании расы, цвета кожи, вероисповедания, пола и национальной принадлежности». Акт с трудом удалось провести через конгресс, но подписал его в 1964 году уже Линдон Джонсон, сменивший на посту президента убитого в Далласе снайпером Кеннеди.
Вслед за Актом о гражданских правах были приняты и другие антидискриминационные законы, и, в частности, об избирательных правах, «О свободном приобретении жилищ», которые были затем подкреплены решениями Верховного суда и разработкой различного рода социальных программ поддержки чернокожего населения.
Реализация этих законов, конечно же, проходила с огромным трудом, но тем не менее с сегрегацией в ее пещерном виде было покончено. Постепенно увеличилось число темнокожих на различных выборных постах, за счет госсубсидий началось строительство дешевого муниципального жилья, у них появилась возможность получать образование, ив том числе в лучших университетах и колледжах страны.
Но вскоре выяснилось, что Акт о гражданских правах и другие законы привели к неожиданному эффекту. Де-юре они закрепили равенство всех американских граждан, но де-факто оказались дискриминационными… по отношению к белому большинству.
Налоговые льготы поощряли предпринимателей нанимать чернокожих американцев, несмотря на то, что их квалификация была ниже, чем у «белых братьев». Но вот беда – уволить их оказалось практически невозможным, потому что они тут же подавали в суд, называя это увольнение «дискриминацией». И, как правило, суды были вынуждены принимать решение в их пользу, что грозило бизнесу гигантскими штрафами и выплатами огромных компенсаций.
Прекрасно помню, как «старшие товарищи» инструктировали меня, когда я впервые приехал на работу в США в конце 70-х годов: «Если ты пришел в магазин, и тебе надо что-то узнать у продавца, лучше обращаться к белым. Черные чаще всего ничего тебе сказать не смогут. Их нанимают, потому что обязаны, а они этим пользуются». И на самом деле очень скоро убедился, что так оно и было.
Несмотря на все принятые законы, не произошло и интеграции «черной» и «белой» Америк. Негритянское население, как, впрочем, и представители других нацменьшинств, предпочитают селиться в определенных районах, которые принято называть нехорошим словом гетто, нехорошим, потому что оно ассоциируется с «зонами оседлости», куда некогда принудительно заселяли в Европе евреев.
У входа в эти кварталы не висит табличек «Только для черных», но скорее там более уместны предупреждения «Белые здесь не приветствуются». Даже полиция, как правило, направляет на патрулирование в эти районы, которые живут не столько по американским законам, сколько по своим собственным «понятиям», чернокожих «стражей порядка». У «афроамериканцев» свой язык, который не всегда понятен белым, своя культура, своя церковь.
Теоретически черные могут селиться, где угодно. По закону им не могут это запрещать. Но белые домовладельцы правдами и неправдами стараются охранять «расовую чистоту» престижных, да и просто благополучных районов. Помню, как я подбирал квартиру для своей семьи в пригороде Вашингтона – в штате Вирджиния.
Когда мы ходили по кварталу, менеджер не то, чтобы шёпотом, но, как-то приглушив голос, мне сказал: «И можете не волноваться - мы следим за тем, чтобы нежелательные люди, - ну, вы понимаете, кого я имею в виду, - у нас не появились». И добавил: «Они как тараканы – стоит появиться одному, как тут же придут и другие».
Нью-Йорк, в свое время, уступив такому нашествию черных, потерял целый ряд некогда престижных районов, которые очень быстро превратились в грязные гетто. И властям потом пришлось разработать целую программу, как у нас теперь говорят, «реновации», чтобы это расползание черных районов не поглотило гордость ньюйоркцев – Центральный парк и квартал, в которой находятся главные всемирно известные музеи города.
Вы спросите: «Это – расизм?». Да, конечно. В чистом виде, хотя его и прячут под вежливой улыбкой.
https://russtrat.ru/comments/8...
Оценили 7 человек
11 кармы