Отметив 70-летие создания советско-российского спецназа, перейдем к актуальному. Скорее всего избавление человечества от нынешнего сатанинского либерального морока произойдет за счет Соединенных Штатов и на их обломках. Для реализации такого сценария в США есть множество внутренних противоречий.
Прежде всего это до сих пор многомиллионное коренное индейское население Северной Америки, из которого при надлежащей идеологической, информационной и психоисторической подготовке можно сформировать мощные повстанческие или сепаратистские иррегулярные вооруженные формирования. Это также огромный испаноговорящий сегмент населения Техаса и других южных штатов. Это многовековые противоречия между белыми и черными, это утратившая внутреннее единство политическая элита США, это борьба коренных народов за независимость Аляски. Это коренные противоречия внутри огромного финансового пузыря доллара в качестве мировой резервной валюты.
Есть и другие серьезные моменты, которые можно и нужно использовать в идущем сейчас георелигиозном, геополитическом и геоэкономическом противоборстве. В том числе и через ведение гибридной войны на территории Соединенных Штатов. Здесь пригодятся Войска специального назначения, особенно формирования спецназа, владеющие формами и способами агентурной деятельности в условиях частичной легализации, а также дружественные ИВФ в самих США. Однако на пути создания таковых необходимо убрать с дороги один камень, полностью перекрывающий путь к их появлению в РФ. Это понимание современным российским военным искусством сил и средств специального назначения в качестве специальной разведки.
Это вовсе не разведка
Здесь важно ясно понимать различия между разведывательной деятельностью в тылу противника и ведением там специальных действий. В отличие от разведки, направленной на добывание, сбор и изучение данных о вероятном или действующем противнике, целый ряд специальных задач не соответствует целям обеспечения боевых действий, а имеет другое целеполагание.
“ Появление у афганских моджахедов ПЗРК «Стингер» оказало существенное влияние на тактику действий нашей авиации и в определенной степени ограничило возможности ее боевого применения ”.
При этом необходимо отметить, что выполнение таких специальных задач, как уничтожение или вывод из строя объектов оружия массового поражения, командных пунктов, узлов связи, аэродромов, складов с вооружением и боеприпасами, элементов оперативного оборудования ТВД, дезорганизация управления государством, войсками и оружием, дезорганизация специального, тылового и технического обеспечения боевых действий противника, нарушение работы железнодорожного, автомобильного, водного, воздушного, трубопроводного и других видов транспорта, деморализация населения противника, личного состава его вооруженных сил, особенно политического и военного руководства, а также другие действия, основной целью которых является нанесение противнику непосредственного ущерба, к разведке как к виду боевого (оперативного) обеспечения, строго говоря, прямого отношения не имеют. Наличие таких задач в нынешней системе разведки вызвано тем, что в свое время только она обладала способностью проникать и действовать на территории, контролируемой противником, и только традицией можно объяснить возложение на нее указанных задач, как и оказание помощи в организации движения сопротивления (партизанского), деморализация войск в тылу противника и ряда других.
Организация боевого применения этих частей в системе разведки при планировании и проведении фронтовых и армейских операций привела к тому, что возросшие возможности соединений, частей и подразделений спецназа по-прежнему сведены только к выполнению разведывательных или разведывательно-диверсионных задач. То есть для решения задач, возложенных на соответствующие разведывательные управления (отделы). В то же время задачам, связанным с нанесением противнику непосредственного ущерба, с повышением эффективности применения войсками (силами) средств поражения отведена второстепенная роль. При этом сама структура разведки, предназначенная прежде всего для сбора и оценки информации о противнике, объективно не приспособлена для организации действий по нанесению противнику прямого ущерба. Начальники разведки любого ранга, как и соответствующие органы управления, не могут быть организатором боевых действий в тылу противника, поскольку не обладают необходимыми возможностями и профессиональными качествами. Таким образом, круг задач, возложенных на специальную разведку, вышел за рамки задач, выполняемых военной разведкой в целом, частное оказалось больше общего.
Так, ведение боевых действий выявило недостаточную теоретическую разработку концепции применения Вооруженных сил, в том числе сил и средств специальной разведки, не в крупномасштабной войне, а в локальных и гражданских войнах, внешних и внутренних вооруженных конфликтах. Особенностью и основным содержанием боевых действий в Афганистане, Таджикистане, Чечне являлось ведение соединениями и частями Вооруженных сил систематических специальных действий по разгрому иррегулярных формирований вне рамок, предусмотренных боевыми и полевыми уставами, осуществление форм и видов боевых действий на практически равнозначном боевом пространстве без фронта, тыла и флангов. Важная роль в этой борьбе отводилась соединениям и частям специального назначения, показавшим свою исключительную эффективность в противодействии иррегулярным формированиям, в выполнении других задач на контролируемой противником территории. Так, 40-я армия в Афганистане вначале имела только одну роту спецназа – 120 человек, а завершала свой афганский поход, имея две бригады спецназа по 2500 человек каждая.
Однако надо заметить, что ведение боевых действий против мятежных, партизанских или других иррегулярных формирований с целью их разгрома не является функцией военной разведки как целого и соответственно не может быть целью специальной разведки как частного. Отсутствие в перечне задач военной разведки таких важнейших задач, как поиск и освобождение военнопленных, содействие в поиске и эвакуации экипажей сбитых самолетов и вертолетов привели к тому, что их отработка не включена в программы боевой подготовки, а значит, личный состав соединений, частей и подразделений специального назначения в мирное время не обучается приемам и способам их выполнения. Кроме того, не заказываются и не разрабатываются необходимые для решения указанных задач образцы специального вооружения, техники и имущества, не отрабатываются вопросы взаимодействия с соединениями и частями Сухопутных войск, авиацией, артиллерией, силами и средствами МВД, ФСБ, ФПС, другими заинтересованными ведомствами.
После произошедших принципиальных изменений в подходах к партизанской борьбе в тылу противника возникла проблема ее подготовки и ведения в новых военно-политических и военно-стратегических условиях. При многопартийности, сложившейся в Российской Федерации, партизанская борьба более не может считаться функцией какой-либо политической партии. Необходимо вернуться к российским дореволюционным и современным мировым военно-теоретическим взглядам на подготовку и ведение партизанской борьбы в тылу противника. Такие взгляды предполагают, что основная организаторская работа по подготовке партизанской борьбы и управлению партизанскими формированиями в тылу противника возлагается на соответствующие органы управления Вооруженных сил. В настоящее время такая задача по-прежнему имеется у соединений и частей специального назначения.
Спецназ против авиации
Однако на оперативном и особенно на стратегическом уровне решение этой проблемы повисло в воздухе. В Генеральном штабе, в том числе в ГРУ, ГОУ и ГОМУ, а также в соответствующих управлениях военных округов нет структур, которые занимались бы вопросами подготовки партизанской борьбы, заблаговременным созданием соответствующей инфраструктуры на территории страны и управлением партизанским движением в ходе военных действий.
К новым задачам спецназа можно отнести содействие нашей авиации в завоевании и удержании господства в воздухе. Высокая эффективность боевого применения переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) партизанскими и другими иррегулярными формированиями по уничтожению самолетов, вертолетов, БЛА над территорией, контролируемой противоборствующей стороной, подтверждается практикой локальных войн и вооруженных конфликтов. Так, появление у афганских моджахедов ПЗРК «Стингер» оказало существенное влияние на тактику действий нашей авиации, особенно вертолетной, и в определенной степени ограничило возможности ее боевого применения. Проникновение моджахедов в охранные зоны вокруг взлетно-посадочных полос (ВПП) аэродромов привело к значительному возрастанию потерь летательных аппаратов и создало проблему их защиты при взлете и посадке в разряд первоочередных, утверждалось в советское время. Оснащение подразделений специального назначения ПЗРК типа «Игла» позволит уничтожать воздушные цели противника над его территорией, в частности в районах аэродромов. Уничтожение даже нескольких самолетов при взлете и заходе на посадку в установленное планом воздушной (противовоздушной) операции время позволит ограничить боевые возможности противника в определенный промежуток времени, а систематические специальные действия в районах базирования ВВС – снизить активность авиации и затруднить ее боевое применение. Кроме того, наличие расчетов ПЗРК в составе подразделений спецназа позволит решать задачи по уничтожению самолетов и вертолетов противника, от действий которых силы специального назначения в большой степени уязвимы, в районах действий групп и отрядов СпН на территории противника, а также в районах сосредоточения подразделений и частей специального назначения, не имеющих в настоящее время собственных средств противовоздушной обороны.
Сейчас я сообщу то, о чем по разным причинам был вынужден молчать почти 40 лет. В 1981 году по выпуску из академии я защищал диплом по специальной разведке, в котором обосновывал необходимость формирования в бригадах спецназа роты разведчиков, которые были бы вооружены переносными зенитными ракетными комплексами. Расчеты ПЗРК по замыслу должны были придаваться в группы и отряды, действующие в тылу против аэродромов противника, и применяться против самолетов на глиссадах взлета и посадки. Соответствующие расчеты мной делались при помощи преподавателей кафедр ВВС и ПВО. Диплом был защищен с оценкой «Отлично». Однако в ГРУ данное предложение вызвало усмешку: «Специальная разведка не занимается участием в воздушных боях». И до сих пор таких спецназовских подразделений ПВО у нас нет.
Возможной целью боевого применения сил и средств специальной разведки является радиоэлектронное подавление РЭС в тылу противника посредством установки на его территории переносных станций постановки помех радиосвязи, радионавигации. Эти же станции мешают вражеским системам обнаружения, целераспределения, целеуказания и управления, препятствуют радиолокационному опознаванию, а также нарушают работу других РЭС систем управления войсками, силами флота и авиации, систем наведения и управления оружием.
Вот такой перечень специальных задач ожидает будущие Войска специального назначения России. Решение об их создании является прямой обязанностью Верховного главнокомандующего. Чего ждем?
Владимир Квачков
Оценил 1 человек
3 кармы