«Они делали всё, чтобы мы выжили». Немецкие военнопленные — о своей жизни в СССР

sam88

11 июля 2020 г. 05:32 3 712

Филипп Дерр и Вольфганг Морель воевали против Красной Армии, попали в плен, лечились в советских госпиталях, потом работали в трудовых лагерях. Они с большой теплотой говорят о русских людях и спустя долгое время даже специально приезжали в Россию. Бывшие солдаты вермахта рассказали в репортаже RT, как их призвали в армию, как один из них выжил благодаря русской зиме, — из-за мороза его пистолет заклинило, когда он хотел покончить с собой, чтобы не быть взятым в плен. Оба вспоминают очень добрых советских врачей. Морель встретил тогда свою любовь, а Дерр считает город Владимир второй родиной.

Источник

Обсудить

- Сергей
- 11 июля 2020 г. 14:18
:thumbsup:
- John
- 11 июля 2020 г. 22:19
Это хороший и важный материал и видео о результатах войны. Хочу добавить мои собственне воспоминия на эту тему. Давно в 1972 в годы учебы в БГУ в Минске у нас была студенческая поездка в соц. Германию на практику. Далее я привожу выдержку из моей кгиги 1 воспоминаний “О тех, кого помню и люблю...”, 2009, которая издана в из-ве Литрес в Москве. Подробности о книге здесь: https://www.litres.ru/uriy-grigorevich-orlik/o-teh-kogo-pomnu-i-lublu/ Итак, ГДР 1972 г.: “Было много поездок: Эрфурт (выставка цветов), Лейпциг, Дрезден, маленькие города, названия которых не помню. Дрезденская галлерея, другие музеи. Императорский дворец в Сан Суси, галлерея Грюн Гемелде (“зеленая”). Еще одно очень интересное воспоминание связано с этими поезками. Мы ездили в основном на поездах, железные дороги как известно в Германии отличные. Вагоны европейские, иногда в 2 этажа. Конечно, мы вели себя довольно шумно. Помню, что часто к нам подсаживались немцы в возрасте около 50 лет и начинали разговаривать на хорошем русском языке. Это — гитлеровские солдаты, возвратившиеся из плена в 1950–52 гг. Хорошо помню, что они нам рассказывали свои только положительные впечатления о Союзе, и это несмотря на то, что их заставляли много работать, отстраивая разрушенное по их же вине. Важно, что этих мужчин никто не заставлял ни подсаживаться к нам, ни тем более говорить то, что они говорили. Для меня ясно, что это было их искренное желание, завидев советских студентов, поделиться своим мнением о нашей стране, о политической системе и о жизни. Кстати, жизненный уровень в ГДР до 1989 г. был высок, одно время лет 30 назад эта страна была 10-й в мире по уровню экономического развития. Думаю, что это также важный момент, который показывает, что реально представлял СССР в то время для людей из других стран и даже для бывших врагов. Посетили мы также и Бухенвальд. На въезде — ворота со знаменитой надписью. В то время были сохранены и бараки и печи как напоминание. В музее лагеря запомнились некоторые экспонаты, похожие на такие же в музее Отечественной войны в Минске: волосы для матрацев и золотые коронки пленных. Еще более значительной памятью были изделия «передовой» немецкой промышленности из кожи советских военнопленных — дамские сумочки и абажуры для ламп, для них выбирали самые красивые татуировки. Это надо было бы показать современным молодым идиотам в разных странах и в России, что будут делать из их татуированной шкуры. Уезжали мы в конце сентября через Берлин, где были 2–3 дня.”